— На деньги от продажи твоей хаты такую дачу отгрохать можно, нам всем места хватит! — свекровь уговаривала меня продать квартиру, но я чуял

Лена стояла у окна своей двухкомнатной квартиры и смотрела на знакомый двор, где росла старая липа. Мама всегда говорила, что когда Лена была маленькой, они вместе собирали под этим деревом жёлтые листья. Теперь мамы не было, а квартира осталась — единственное, что связывало дочь с прошлой жизнью.

— Леночка, ну что ты там застыла? — голос свекрови Тамары Ивановны прорезал тишину. — Давай к столу, чай остывает.

Лена вздохнула и повернулась. Свекровь сидела на диване рядом с Андреем, её мужем, и что-то тихо ему говорила. При виде Лены женщина улыбнулась той особой улыбкой, которую приберегала для важных разговоров.

— Садись, дорогая. Мы тут с Андрюшей обсуждали ваше будущее.

Лена села в кресло напротив, инстинктивно почувствовав подвох. Когда Тамара Ивановна начинала разговор с фразы о «будущем», это обычно означало, что она уже всё решила за них.

— Понимаешь, Ленуся, — продолжала свекровь, наливая чай в чашки, — молодая семья должна расти, развиваться. Вы уже два года женаты, а детей всё нет. Но когда появятся — а они обязательно появятся, я в этом уверена, — где вы их размещать будете? В этой двушке?

Андрей молчал, но Лена видела, как напряглись его плечи. Значит, разговор был не спонтанным.

— Мама, мы пока не планировали… — начала Лена.

— Вот-вот! — перебила Тамара Ивановна. — Не планировали, потому что условий нормальных нет. А я вам предложение хочу сделать.

Она поставила чашку на стол и наклонилась вперёд, будто собиралась поделиться государственной тайной.

— У меня есть участок за городом, шесть соток. Хороший, с коммуникациями рядом. Если продать твою квартиру, Леночка, на эти деньги можно дом построить — настоящий, большой. Нам всем места хватит. И детям простор будет, и мне, старой, есть где внуков понянчить.

Лена почувствовала, как сердце забилось чаще. Продать квартиру? Ту самую, где прошло её детство, где мама учила её готовить, где папа читал ей на ночь сказки?

— Тамара Ивановна, а вы считали, сколько это будет стоить? Строительство, я имею в виду.

— Считала, считала! — оживилась свекровь. — На деньги от продажи твоей хаты такую дачу отгрохать можно, что закачаешься! Двухэтажный дом, пять комнат минимум. Тебе с Андреем — комната, мне — комната, детям — отдельные комнаты, гостиная, кухня — даже сауну можно вкрячить. Красота!

Лена украдкой взглянула на мужа. Андрей смотрел в пол, но по тому, как он поджал губы было понятно: идея ему нравится.

— А если мы не захотим жить за городом? — осторожно спросила Лена.

— Не захотим? — Тамара Ивановна даже чашку от удивления на стол поставила. — Да как можно не хотеть свежий воздух, свой огород, тишину? В городе одна грязь и шум. А там — благодать!

— Мама права, — наконец подал голос Андрей. — Мы же всё равно мечтали о доме. Вспомни, как мы в прошлом году ездили по коттеджным посёлкам, смотрели.

— Смотрели — это одно, а продавать моё жильё — совсем другое, — тихо сказала Лена.

— Твоё жильё? — Тамара Ивановна вскинула брови. — Лена, милая, вы же семья. Какое там «твоё», «моё»? Всё общее должно быть.

— Но квартиру мне родители оставили…

— И что? Андрей тебе муж или нет? — голос свекрови стал жёстче. — Если муж, то и решения принимать надо вместе. А не цепляться за старые вещи.

Лена встала и прошла на кухню под предлогом принести печенье. Руки дрожали, когда она открывала шкафчик. «Цепляться за старые вещи» — так теперь называется память о родителях?

Из комнаты доносился приглушённый голос Тамары Ивановны:

— Андрюша, ты же мужчина, голова семьи. Объясни жене, что к чему. А то она, как ребёнок, за юбку мамину хватается.

Лена сжала зубы. Юбка мамина… Если бы мама была жива, она бы точно знала, что ответить.

Вечером, когда свекровь ушла, Андрей подошёл к Лене, которая мыла посуду.

— Лен, а давай всё-таки подумаем о мамином предложении.

— Я думаю. И чем больше думаю, тем меньше мне это нравится.

— Почему? — он обнял её за плечи. — Мы построим наш дом, наш общий дом. Разве это не здорово?

— Наш? — Лена обернулась. — Андрей, я продаю квартиру, которую мне оставили родители, а дом строится на участке твоей мамы. Получается, я остаюсь ни с чем.

— Как ни с чем? У тебя будет дом!

— У меня будет дом, в котором я буду жить на правах невестки. А если что-то случится между нами?

Андрей отстранился.

— О чём ты говоришь? Какое «что-то случится»?

— Всякое бывает в жизни. Люди расходятся, разводятся…

— Ты о разводе думаешь? — голос мужа стал холодным.

— Я думаю о том, чтобы защитить себя. Это нормально.

— Нормально не доверять мужу? Нормально думать о разводе через два года брака?

Лена почувствовала, как в их разговор вползает что-то неприятное, липкое. Она попыталась объясниться:

— Андрей, пойми. Квартира — это моя безопасность. Если я её продам…

— Если ты её продашь, то докажешь, что доверяешь мне и моей семье. А если не продашь — значит, считаешь нас чужими людьми.

Он развернулся и вышел из кухни. Лена осталась стоять над раковиной, глядя на своё отражение в тёмном окне.

На следующий день она позвонила Свете, своей институтской подруге, которая работала юристом.

— Света, можно с тобой встретиться? Мне нужен совет.

— Конечно. У меня как раз окно сегодня есть. Приезжай в кафе у «Пассажа».

Света выслушала всю историю, не перебивая. Только морщинка между бровей становилась всё глубже.

— Лена, — сказала она наконец, — как юрист я тебе скажу: ни в коем случае не продавай квартиру.

— Почему?

— Потому что квартира — это твоё имущество, приобретённое до брака. Она не входит в совместно нажитое. А вот дом, который будет построен на участке свекрови и на деньги от продажи твоей квартиры, юридически будет принадлежать тем, на кого оформлен участок.

— То есть свекрови?

— Именно. Ты рискуешь остаться вообще без жилья.

— Но мы же семья…

— Лена, — Света наклонилась через стол, — сколько раз я видела, как распадаются семьи, которые считали себя самыми крепкими. И сколько раз женщины оставались на улице именно потому, что доверились «семейному счастью» больше, чем здравому смыслу.

— Но если я откажусь, Андрей может обидеться…

— А если согласишься — можешь остаться без крыши над головой. Что хуже?

Света взяла Лену за руку.

— Послушай меня. Если Андрей действительно любит тебя, он поймёт твои опасения. А если не поймёт… то, может, стоит подумать, а такой ли это человек, с которым ты хочешь строить жизнь?

Вечером дома Лена попыталась ещё раз поговорить с мужем.

— Андрей, я сходила к юристу…

— К какому ещё юристу? — он оторвался от телевизора.

— К Свете. Она объяснила мне некоторые правовые моменты…

— Правовые моменты? — Андрей встал. — Лена, мы муж и жена или партнёры по бизнесу? Какие правовые моменты между супругами?

— Те, которые защищают каждого из нас…

— От кого защищают? От меня? От моей матери?

— Андрей, почему ты так реагируешь? Я просто хочу понимать…

— Я понимаю, что ты не доверяешь мне! — он повысил голос. — Я понимаю, что два года брака для тебя ничего не значат!

— Не кричи на меня!

— А ты не предавай меня! Мать предлагает нам лучшую жизнь, а ты за советы подружки прячешься!

Лена почувствовала, как к горлу подкатывает ком.

— Я никого не предаю. Я просто хочу сохранить то, что оставили мне родители.

— Родители, родители! — Андрей махнул рукой. — Они умерли, Лена! А я живой, я твой муж! И если ты не готова быть настоящей женой, то зачем мы вообще поженились?

Эти слова ударили больнее пощёчины. Лена молча развернулась и ушла в спальню, заперев дверь на ключ.

Следующие дни прошли в натянутом молчании. Андрей уходил на работу рано, возвращался поздно. За ужином они обменивались лишь необходимыми фразами.

А потом начались звонки от Тамары Ивановны.

— Леночка, дорогая, я тут подумала… Может, тебе кажется, что мы тебя принуждаем? Совсем нет! Мы же хотим как лучше.

— Тамара Ивановна, я понимаю, но…

— Но что, милая? Ты же умная девочка, образованная. Неужели не видишь, что это выгодно всем? И детишки у вас появятся — им где жить? В этой малогабаритке?

— Мы пока детей не планируем…

— Не планируете? — голос свекрови стал удивлённо-озабоченным. — А почему? Проблемы какие-то? Может, к врачу сходить? Я знаю хорошего…

— Нет, просто мы решили подождать…

— Да что ты говоришь! В твоём возрасте нельзя ждать! Тебе уже двадцать семь, биологические часы тикают. А Андрей мечтает о детях, я же вижу.

После этого разговора Лена почувствовала себя загнанной в угол. Давление усиливалось с каждым днём. То Тамара Ивановна «случайно» заходила с журналами про загородное строительство, то Андрей начинал разговор о том, как хорошо было бы детям на свежем воздухе расти.

— Лена, — сказал он однажды вечером, — я больше не могу так жить.

— Что значит «так»?

— В постоянном напряжении. Ты не хочешь принимать решение, которое очевидно всем, кроме тебя.

— Андрей…

— Нет, выслушай меня до конца. Я мужчина, я должен обеспечивать семью, планировать наше будущее. А ты саботируешь все мои планы.

— Я не саботирую. Я просто не согласна продавать квартиру.

— Тогда, может, нам стоит пересмотреть наши отношения?

Лена замерла.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что если мы не можем договориться о таком важном вопросе, то, возможно, мы не подходим друг другу.

— Ты говоришь о разводе?

— Я говорю о том, что брак — это компромиссы. А ты не готова идти на компромисс.

— Почему на компромисс должна идти только я? Почему бы тебе не пойти навстречу моим опасениям?

— Всё, — Андрей встал, — я устал от этих разговоров. Подумай хорошенько, Лена. Подумай, что для тебя важнее — квартира или семья.

Он ушёл к матери и вернулся только к ночи. Лена лежала в постели и смотрела в потолок. Неужели всё действительно зашло так далеко?

На следующий день, когда Андрей был на работе, Лена решила прибраться в квартире. Нужно было отвлечься, занять руки и голову чем-то понятным и простым.

Она пылесосила в спальне, когда зазвонил телефон Андрея, который он забыл на тумбочке. На экране высветилось: «Мама».

Лена хотела было положить трубку на место, но случайно задела экран, и вызов принялся.

— Андрюша! — раздался голос Тамары Ивановны, — Эх, Андрюша, надо же было такую упрямую жену выбрать. Ну ничего, мы её продавим. Главное — дом построить успеть, пока она окончательно характер не испортила. А там и развестись можно, если что. Дом-то останется…

Лена стояла с телефоном в руках и чувствовала, как внутри всё холодеет. Значит, так. Значит, всё это и затевалось для того, чтобы заполучить её деньги на строительство дома для семьи мужа.

Лена отключила вызов дрожащими пальцами. Итак, всё стало на свои места. Давление, уговоры, угрозы разводом — всё это было спектаклем, рассчитанным на то, чтобы выманить у неё квартиру.

Она села на кровать и попыталась восстановить дыхание. Два года брака, два года, когда она искренне пыталась стать частью его семьи, принимала придирки свекрови, терпела её «полезные советы» и критику. А оказывается, для них она всегда была чужой — просто источником финансирования их планов.

Вечером, когда Андрей вернулся, Лена встретила его на кухне.

— Твоя мама звонила, — сказала она спокойно. — Телефон ты забыл дома.

— А, спасибо. — Он взял телефон. — Что она хотела?

— Справлялась о наших успехах в продаже квартиры. Я, кстати, много думала сегодня.

— И к какому выводу пришла?

— А к тому, что ты был прав. Нам действительно стоит пересмотреть наши отношения.

Андрей насторожился.

— В каком смысле?

— В том смысле, что я поняла: мы хотим разных вещей от этого брака. Ты хочешь послушную жену, которая будет выполнять желания твоей мамы и не задавать лишних вопросов. А я хочу равноправного партнёра, который будет уважать мои интересы.

— Лена…

— Нет, дай мне договорить. Я не буду продавать квартиру. Не потому, что не доверяю тебе, а потому, что не доверяю твоим мотивам.

— Каким ещё мотивам?

— Андрей, мне неважно, знаешь ли ты о планах своей мамы или нет. Важно то, что за два года брака ты ни разу не встал на мою сторону, когда речь шла о конфликте с ней. Ты всегда выбирал её.

— Она моя мать!

— А я твоя жена. Или была твоей женой.

Повисла тишина.

— Что ты хочешь сказать? — тихо спросил Андрей.

— Я хочу сказать, что нам нужно время подумать. Причём порознь.

— Ты уходишь?

— Я уезжаю к Свете на несколько дней. Мне нужно привести мысли в порядок.

Андрей сел за стол.

— И что дальше?

— Дальше посмотрим. Если ты готов строить брак на равных, без давления со стороны твоей мамы, если ты готов уважать мои решения — мы можем попробовать ещё раз.

— А если нет?

Лена взяла со стула куртку.

— А если нет, то лучше расстаться сейчас, пока мы не наделали больших глупостей. Пока у нас нет детей, которые будут страдать от наших конфликтов.

Она подошла к двери, но обернулась.

— Знаешь, Андрей, я благодарна твоей маме за одно. Она помогла мне понять, что я не готова жертвовать всем ради призрачного семейного счастья. И хорошо, что я поняла это сейчас.

На следующий день Лена собрала только самое необходимое и переехала к Свете. Подруга встретила её без лишних вопросов — просто обняла и сказала:

— Проходи. Постелю тебе на диване.

— Спасибо. Я ненадолго.

— Думай сколько нужно. Главное — не торопись с решениями.

Вечером они сидели на кухне за чаем, и Света спросила:

— Жалеешь?

— О чём?

— О том, что вышла за него замуж.

Лена подумала.

— Нет. Если бы не вышла, никогда бы не узнала, на что способна, когда дело доходит до защиты того, что мне дорого. И никогда бы не поняла, что материнская квартира — это не просто квадратные метры. Это моя независимость, моя свобода выбора.

— А что будешь делать, если он придёт просить прощения?

— Не знаю. Посмотрю, что он скажет. Но одно я знаю точно — квартиру продавать не буду. Никогда.

Света кивнула.

— Правильно. И знаешь что? Я горжусь тобой. Не каждая женщина способна устоять против такого давления.

— Мне просто повезло, что у меня есть подруга-юрист, — улыбнулась Лена.

— Дело не в юридических знаниях. Дело в том, что ты сумела услышать свою интуицию сквозь чужие голоса. Это дорогого стоит.

— Света, — сказала она, — а ведь я могла бы остаться без всего.

— Могла. Но не осталась. И это главное.

— Да. И хорошо, что у нас с Андреем пока нет детей. Хотя его мама и торопила нас…

— Ещё бы не торопила. Дети — это гарантия того, что ты никуда не денешься, даже если поймёшь, что тебя используют.

Лена кивнула. Да, интуиция не подвела её и в этом вопросе.

Телефон зазвонил. На экране высветилось: «Андрей».