Звук захлопнувшейся двери отзывался в квартире эхом, а я продолжала стоять посреди кухни, сжимая в руках пустые чашки от чая. Сердце билось так громко, что казалось — весь мир его слышит. Три миллиона рублей. Три миллиона! Эта цифра звучала в голове, как приговор, хотя преступления не совершала. Преступление совершила Инна — моя сестра, которая умудрилась наделать долгов на сумму, превышающую стоимость моего жилья. И теперь мать требует, чтобы я отдала квартиру, за которую боролась годами, чтобы спасти безответственную дочурку.
История началась задолго до этого катастрофического дня. Инна всегда была другой — если я с детства привыкла рассчитывать на себя, то она росла в уверенности, что мир ей что-то должен. Разница в пять лет казалась пропастью: пока я училась, работала и строила семью, Инна «искала себя». По словам матери, это благородное занятие оправдывало любые её поступки.
— Инночка пытается найти своё призвание, — объясняла мать каждый раз, когда я интересовалась, почему сестра в тридцать лет до сих пор не может обеспечить себя нормально.
— Может, стоит искать не так интенсивно? — отвечала я, глядя на очередные фотографии Инны из дорогих заведений в социальных сетях.
Во время моих «поисков призвания» я родила сына Максима и развелась с его отцом Павлом. Павел оказался тем человеком, который легко берёт на себя обязательства, но не менее легко от них избавляется. Когда началась борьба за квартиру — единственное совместно нажитое имущество — он действовал по принципу «всё или ничего». Забрать ребёнка он не хотел, но и оставить мне жильё тоже не планировал.
— Зачем мне малыш? — говорил Павел во время одной из наших ссор. — Ты же всё равно лучше справляешься.
— А что, по-твоему, я должна делать? — кипела я.
— Разбирайся как знаешь. Материнство — твой выбор, а не мой.
Этот разговор стал точкой невозврата. Я поняла: рассчитывать можно только на себя. Квартиру удалось отсудить, потому что все платежи проходили через мою карту, и материнский капитал тоже был вложен мной. Павел ушёл из нашей жизни практически полностью — звонит дважды в год, переводит алименты автоматически и больше никак не участвует в воспитании сына.
Жизнь наладилась постепенно. Появился Виктор — мужчина, который не обещает золотые горы, но даёт то, что действительно важно: стабильность и внимание. Он честно предупредил, что дети — не его стихия, но при этом старается найти общий язык с Максимом и иногда остаётся с ним, давая мне возможность отдохнуть.
Помощи от родственников я не ждала и не просила. Мать постоянно была занята проблемами младшей дочери, а Инна жила в своём мире вечного праздника. Пару раз я обращалась к сестре с мелкими просьбами — сходить в аптеку или посидеть с Максимом полчаса — но получала отказы под разными предлогами.
Все эти годы мать исправно держала меня в курсе Инниных бед. Сестра работала в какой-то коммерческой фирме на полставки, получала копейки, но при этом умудрялась вести светскую жизнь. Деньги на роскошь брались из микрозаймов с безумными процентами.
— Инночке так тяжело, — сетовала мать за привычной субботней чашкой чая. — Эти мошенники из кредитных контор совсем обнаглели.
— Так никто её не заставляет у них брать, — возражала я.
— Она же вынуждена! По-другому никак.
Что именно вынуждало Инну тратить на один ужин в ресторане сумму, на которую я кормила семью неделю, мать объяснить не могла. Логика работала односторонне: младшая дочь страдает, значит, ей нужно помочь.
И вот в одну обычную субботу, когда я занималась домашними делами, а Максим играл во дворе, мать ворвалась ко мне без предупреждения. Я сразу поняла — случилось что-то серьёзное. Лицо её было красным, глаза на мокром месте.
— Светочка, — выдохнула она, стоя на пороге. — Беда такая…
— Проходи, успокойся, — сказала я. — Расскажи всё по порядку.
Мать тяжело опустилась на кухонный стул и схватилась за сердце.
— У Инны долги… — начала она.
— У неё постоянно долги, — перебила я. — В этом нет ничего нового.
— Три миллиона, Света. Три миллиона рублей.
— У Инны долги на три миллиона рублей. Давай скорее, я уже договорилась с покупателями твоей квартиры — Сказала мать
Чашки чуть не выпали у меня из рук. Я медленно поставила их на стол и присела напротив матери.
— Как это возможно? — прошептала я.
— Инночка не могла платить проценты, брала новые займы… Теперь звонят, угрожают. Говорят такое… Боюсь, что с ней что-то сделают.
Я пыталась осознать масштаб катастрофы. Три миллиона — это больше, чем стоила моя квартира. Откуда у сестры такая безрассудная смелость?
— Инне нужно помочь, времени нет.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Мама, я ничего продавать не буду, — сказала я как можно спокойнее.
— Как это? — всплеснула руками мать. — А Инночка? Её же могут убить!
— Мам, у меня ребёнок. Где мы будем жить? На улице?
— Да что ты выдумываешь! Переедете ко мне.
— В твою двушку? Все втроём в одной комнате?
— Максимку в одну комнату поселим, а ты со мной. Не умрёшь же.
Перспектива в тридцать пять лет жить с матерью в одной комнате меня не вдохновляла. Но дело было не только в удобстве. Я потратила годы, чтобы обеспечить сыну нормальные условия, и теперь мне предлагали всё это отдать ради прихотей сестры.
— Мама, — сказала я твёрдо. — Это проблемы Инны, не мои. Она взрослый человек и должна отвечать за свои поступки.
Лицо матери исказилось от гнева.
— Как ты можешь! — закричала она. — Это же твоя сестра! Родная кровь!
— Мне кто-нибудь помогал, когда было трудно? — спросила я.
— Опять начинаешь старые обиды ворошить.
— Это не обиды, мам, это реальность. Я готова помочь Инне в разумных пределах, но лишать крыши над головой своего ребёнка ради её долгов не собираюсь.
— Тогда к этому… как его… к Виктору переедешь.
— А он согласен? Принимать в своей квартире женщину с ребёнком? Мам, я не стану разрушать отношения ради Инны.
Мать покачала головой и поднялась.
— Поплатишься за свою жёсткость, — бросила она. — Всё зло к тебе вернётся.
— Мам, — окликнула я её у двери. — Только сама не делай ничего безрассудного. Не помогай Инне деньгами. Она не оценит жертвы и не поможет тебе потом.
— Не всем же быть такими эгоистичными, как ты, — отрезала мать и вышла.
После её ухода я убрала посуду и попыталась вернуться к обычным делам, но мысли путались. За Инну я особо не переживала — пусть разбирается с последствиями своих решений. Но за мать было тревожно. Боялась, что она попытается взять кредит на себя или ещё что-нибудь в таком роде.
На всякий случай я позвонила Инне и попыталась образумить её.
— Хватит жаловаться матери на свои проблемы, — сказала я. — И если просила у неё денег — позвони и откажись.
— Почему я должна отказываться, когда деньги нужны? — удивилась Инна. — Мама к тебе ходила, да? Рассказала про долги?
— Да. И потребовала, чтобы я продала квартиру для их погашения.
— И продашь? — в голосе сестры прозвучала жадная надежда.
От этой интонации меня чуть не стошнило.
— Нет, Инна. Ни я, ни мама платить за тебя не будем. Пора повзрослеть. Тебе уже за тридцать.
Несколько недель прошли в тишине. Мать на мои звонки отвечала неохотно, всегда торопилась куда-то, обещала перезвонить, но не перезванивала. Инна исчезла даже из социальных сетей — не публиковала фотографий, не выходила на связь.
Когда я решила проведать мать и привезти ей продуктов, оказалось, что звонить нужно по другому адресу.
— По старому адресу я больше не живу, — сообщила мать со вздохом.
Ещё до объяснений я всё поняла. Мать продала свою квартиру, деньги ушли на Инниные долги, а сама она перебралась в коммунальную квартиру. Мне не сказала, «чтобы не расстраивать».
Я немедленно набрала Инну, но телефон был недоступен. Сестра пропала так же внезапно, как появились её проблемы. Только через несколько месяцев она объявилась в социальных сетях — уже из другого города, с новыми фотографиями и, судя по всему, с новым мужчиной.
Мать сказала, что видела Инну последний раз в суде, где та появилась в сопровождении незнакомого мужчины. После этого сестра исчезла, оставив мать одну разгребать последствия.
С тех пор я с Инной не разговариваю. Проще считать, что у меня никогда не было сестры, чем пытаться понять логику человека, способного разрушить жизнь родного человека ради собственных прихотей.
Долго мучался пока соседка не подсказала, как защитить плодовые деревья от муравьев (тли)