Валентина Петровна стояла в дверях их квартиры с нотариальными бумагами в руках, а за её спиной маячил Олег — муж Марины, который смотрел куда угодно, только не на жену. Марина перевела взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что происходит. Ещё вчера они с Олегом обсуждали ремонт детской для будущего малыша, а сегодня свекровь заявляла права на их жильё.
— Не понимаю, о чём вы говорите, — Марина старалась сохранять спокойствие, хотя внутри всё дрожало. — Это наша квартира. Мы живём здесь уже три года.
Валентина Петровна криво усмехнулась и помахала документами перед лицом невестки.
— Была ваша, дорогуша. Но Олежек переписал её на меня. Для безопасности. Правда, сыночек? Ты же всё ей объяснил?
Марина повернулась к мужу. Олег стоял, опустив голову, и молчал. Его молчание было красноречивее любых слов.
— Олег? — голос Марины дрогнул. — Что происходит? Какие документы?
— Мам права, — наконец выдавил он, не поднимая глаз. — Я переоформил квартиру на неё. Так надёжнее. Мало ли что.
— Надёжнее? — Марина не верила своим ушам. — Ты переписал нашу квартиру на свою мать без моего ведома? Квартиру, за которую мы вместе выплачивали ипотеку?
— Не драматизируй, — Валентина Петровна прошла в квартиру, не снимая уличной обуви, что Марина терпеть не могла. — Квартира как была в семье, так и осталась. Просто теперь я буду следить, чтобы всё было правильно. И первое, что нужно изменить — это твоё поведение, милочка.
Марина стояла посреди прихожей, чувствуя, как мир рушится. Три года она вкладывала в эту квартиру не только деньги, но и душу. Каждая полочка, каждая занавеска были выбраны с любовью. И вот теперь свекровь заявляла, что это её дом.
— Начнём с того, что теперь я буду приходить, когда захочу, — продолжала Валентина Петровна, проходя в гостиную и критически осматривая обстановку. — Эти ужасные шторы нужно сменить. И диван тоже. Что за безвкусица?
— Это наш дом, — упрямо повторила Марина, хотя понимала, что юридически это уже не так.
— Был ваш, — поправила свекровь. — Теперь вы здесь живёте по моей милости. И если хочешь остаться, придётся соблюдать мои правила. Первое — никаких гостей без моего разрешения. Второе — я буду контролировать все расходы. Третье — готовить будешь то, что я скажу. Олежка привык к моей кухне, а ты его портишь своими экспериментами.
Марина посмотрела на мужа, ища поддержки, но Олег молчал, разглядывая свои ботинки.
— Олег, скажи хоть что-нибудь! — взмолилась она.
— Мам знает, как лучше, — пробормотал он. — Она всю жизнь о нас заботится.
— О нас? Или о тебе? — Марина чувствовала, как гнев поднимается откуда-то из глубины. — Мы женаты три года, Олег! У нас будет ребёнок! А ты позволяешь своей матери распоряжаться нашей жизнью!
— Ребёнок? — Валентина Петровна резко повернулась к ним. — Какой ребёнок? Олежка, ты мне ничего не говорил!
— Мам, мы хотели сюрпризом… — начал Олег, но мать перебила его.
— Сюрпризом? Такие вещи от матери не скрывают! И вообще, рановато вам с детьми. Олежка ещё молодой, ему карьеру строить надо, а не пелёнки менять.
— Ему тридцать два года! — не выдержала Марина.
— Не груби мне! — рявкнула свекровь. — В моём доме ты будешь вести себя уважительно!
Марина почувствовала, как слёзы подступают к горлу, но сдержалась. Она не даст этой женщине удовольствия видеть её слабость.
— Знаете что? Оставайтесь вдвоём в своём доме. Я ухожу.
Она развернулась и пошла в спальню собирать вещи. Олег бросился за ней.
— Марина, подожди! Не уходи! Мам просто волнуется, она не со зла!
— Не со зла? — Марина резко обернулась. — Она отобрала у нас квартиру! Ты понимаешь это? Ты обманул меня, переписав жильё на неё!
— Она сказала, что так безопаснее. Что если с нами что-то случится…
— С нами? Или с тобой? Олег, очнись! Она манипулирует тобой! Всю жизнь манипулирует!
— Не смей так говорить о моей матери! Она вырастила меня одна, всем пожертвовала ради меня!
— И теперь требует платы за эту жертву? Твоей жизнью? Нашей семьёй?
Из гостиной донёсся голос Валентины Петровны:
— Олежка, иди сюда! Хватит унижаться перед ней!
Олег дёрнулся, как марионетка, за ниточки которой потянули.
— Мам зовёт. Марина, пожалуйста, извинись перед ней, и всё наладится.
— Извиниться? За что? За то, что она украла нашу квартиру?
— Не украла, а оформила на себя для безопасности!
— Чьей безопасности, Олег? Её? Она защищает свои интересы, а не наши!
— Хватит! — Олег повысил голос, что случалось крайне редко. — Мам права! Ты слишком много позволяешь себе! Может, и правда тебе стоит какое-то время пожить отдельно, подумать о своём поведении!
Марина отшатнулась, как от пощёчины. Она смотрела на мужчину, за которого вышла замуж, и не узнавала его. Где тот заботливый, любящий Олег, который носил её на руках? Который обещал защищать от всего мира? Перед ней стоял маменькин сынок, не способный защитить собственную жену от токсичной матери.
— Ты прав, — сказала она холодно. — Мне действительно нужно подумать. О том, как я могла выйти замуж за человека, который не способен отрезать пуповину в тридцать два года.
Она открыла шкаф и начала складывать вещи в сумку. Олег стоял рядом и молча наблюдал. Когда она взяла свою любимую фотографию со свадьбы, он дёрнулся:
— Марина, не надо… Давай поговорим спокойно…
— О чём говорить? О том, как твоя мать будет указывать мне, что готовить на завтрак? Или о том, как она будет воспитывать нашего ребёнка? Хотя нет, подожди, она же сказала, что нам рано. Значит, ребёнка не будет, да? Мамочка не разрешила.
— Не передёргивай! Мам просто удивилась, что мы не посоветовались…
— Посоветовались? О рождении собственного ребёнка? Олег, ты слышишь себя?
В дверях появилась Валентина Петровна.
— Ну что, собралась? И правильно. Поживёшь у своих родителей, одумаешься. А мы с Олежкой пока тут порядок наведём. Правда, сыночек?
— Мам, может, не надо… — слабо попытался возразить Олег.
— Что не надо? Она же сама уходит! Никто её не гонит. Просто девочка не готова к семейной жизни. Избалованная слишком. Ничего, жизнь научит.
Марина застегнула сумку и выпрямилась.
— Вы правы, Валентина Петровна. Жизнь действительно учит. И главный урок, который я усвоила — никогда не выходить замуж за мужчину, который не может отделиться от матери.
— Да как ты смеешь! — взвилась свекровь.
— Смею. Потому что я свободный человек, а не ваша собственность. В отличие от вашего сына.
Она прошла мимо них к выходу. У двери обернулась:
— Олег, когда надумаешь стать взрослым мужчиной, а не мальчиком на побегушках у мамочки, позвони. Хотя нет, лучше не надо. Я не хочу всю жизнь соревноваться со свекровью за собственного мужа.
— Марина! — крикнул он ей вслед, но она уже выходила за дверь.
На лестничной площадке Марина остановилась, прислонилась к стене и позволила себе заплакать. Всего несколько минут. Потом вытерла слёзы, достала телефон и набрала номер подруги.
— Алло, Катя? Можно я к тебе на несколько дней? Да, поругались… Нет, хуже. Расскажу при встрече.
Спускаясь по лестнице, она думала о ребёнке, которого носила под сердцем. Малыш заслуживал лучшей семьи. Семьи, где отец способен защитить, а не прятаться за мамину юбку.
В квартире Олег сидел на диване, обхватив голову руками. Валентина Петровна суетилась вокруг него.
— Не расстраивайся, сыночек. Она вернётся. Куда денется? А если нет — найдём тебе жену получше. Послушную, хозяйственную. Которая будет уважать твою мать.
— Мам, она беременна…
— Ну и что? Может, это и к лучшему. Тебе ещё рано становиться отцом. У тебя вся жизнь впереди.
Олег поднял на мать глаза.
— Мам, что ты наделала? Зачем ты пришла с этими документами?
— Как зачем? Чтобы поставить её на место! Совсем обнаглела твоя женушка. Командует тобой, указывает, что делать. Я же вижу, как ты мучаешься!
— Я не мучаюсь, мам. Я люблю её.
— Любовь пройдёт, а квартира останется. И хорошо, что я всё вовремя оформила. А то развелась бы с тобой и отсудила половину. А так — ничего не получит.
— Мам, но это же наша квартира. Семейная.
— Была семейная, теперь моя. Для твоей же безопасности. Ты же знаешь, я плохого не посоветую.
Олег молчал. В голове крутились слова Марины о пуповине, которую он не может перерезать. Неужели она права? Неужели он действительно позволил матери разрушить его семью?
Прошла неделя. Марина не отвечала на звонки. Олег извёлся, но Валентина Петровна была непреклонна:
— Не унижайся перед ней! Она сама прибежит, когда одумается.
Но Марина не прибежала. Вместо этого пришли документы на развод. Олег держал их в руках и не мог поверить. Всё рухнуло так быстро. Ещё месяц назад они выбирали обои для детской, а теперь…
— Ну и пусть! — фыркнула Валентина Петровна, глядя на бумаги. — Найдём тебе нормальную жену. Которая будет ценить, какой у неё золотой муж и какая замечательная свекровь.
— Мам, я не хочу другую жену. Я хочу вернуть Марину.
— Забудь о ней! Она тебя не достойна!
— Мам, это я её не достоин! Я предал её! Переписал квартиру за её спиной!
— Не говори глупостей! Ты всё сделал правильно. Собственность должна быть защищена.
— От кого, мам? От моей жены? От матери моего ребёнка?
Валентина Петровна поджала губы.
— Какой ребёнок? Она же ушла. И ребёнка заберёт. Будешь платить алименты и видеться раз в неделю. Оно тебе надо?
Олег посмотрел на мать и впервые увидел её такой, какой она была на самом деле. Не любящая мать, готовая на всё ради сына, а собственница, которая не хочет ни с кем делиться своей игрушкой.
— Мам, отдай мне документы на квартиру.
— Что? С ума сошёл?
— Отдай документы. Я переоформлю всё обратно.
— Не отдам! Это теперь моя квартира!
— Мам, если ты не отдашь документы, ты потеряешь меня.
— Не говори ерунды! Куда ты от матери денешься?
— Посмотрим.
Олег встал и пошёл в спальню. Достал чемодан, начал складывать вещи.
— Ты что делаешь? — Валентина Петровна стояла в дверях, её лицо было белым от гнева.
— Ухожу, мам. Ты забрала мою квартиру — живи в ней. Одна.
— Олег! Не смей! Я же для тебя старалась!
— Нет, мам. Ты старалась для себя. Чтобы я всегда был рядом, под твоим контролем. Но знаешь что? Марина права. Мне тридцать два года, а я веду себя как ребёнок. Пора взрослеть.
— Она тебе мозги промыла!
— Нет, мам. Она открыла мне глаза. Я потерял жену, потеряю ребёнка. И всё из-за того, что не смог вовремя сказать тебе «нет».
Он закрыл чемодан и прошёл мимо матери к выходу.
— Олег! Вернись немедленно! Ты пожалеешь!
— Уже жалею, мам. О том, что не сделал этого раньше.
Дверь за ним закрылась. Валентина Петровна осталась одна в большой квартире. Она прошла в гостиную, села на диван и огляделась. Квартира была её. Полностью её. Но почему-то от этой мысли не было радости. Только пустота.
Олег стоял у подъезда дома, где жила подруга Марины. В руках он держал букет любимых цветов жены и документы на квартиру, которые всё-таки забрал у матери после долгого скандала.
Дверь открыла Катя.
— Она не хочет тебя видеть, — сказала она холодно.
— Я понимаю. Просто передай ей это, — он протянул документы. — Квартира снова оформлена на неё. И ещё… Скажи, что я буду ждать. Столько, сколько нужно. Что я наконец-то перерезал пуповину.
Катя взяла документы и закрыла дверь. Олег постоял ещё немного и пошёл прочь. У него не было гарантий, что Марина простит его. Но впервые в жизни он принял решение сам, без мамы. И от этого на душе было легко.
Марина сидела на кухне у подруги и смотрела на документы. Квартира снова была её. Но дело было не в квартире. Дело было в доверии, которое разрушилось.
— Он там стоял час, — сказала Катя. — Под дождём. Как побитый пёс.
— Надо было раньше думать.
— Марин, а может, дашь ему шанс? Он же наконец-то выбрал тебя, а не мамочку.
— Поздно выбрал. После того, как довёл до развода.
— Но ведь любишь же его ещё?
Марина молчала. Любила. Но любви мало. Нужно ещё доверие. А его придётся восстанавливать долго. Если получится вообще.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она наконец. — Я ведь видела, что он маменькин сынок. Но думала, что любовь всё изменит. Что он выберет меня. А он выбрал её. Пусть потом и одумался, но первый выбор был не в мою пользу.
— Люди меняются, Марин.
— Может быть. Посмотрим.
Она погладила живот. Ребёнку нужен отец. Но ещё больше ребёнку нужна нормальная семья, где родители уважают друг друга. Где муж защищает жену, а не прячется за мамину спину.
Время покажет, сможет ли Олег стать таким мужем и отцом. А пока… Пока она будет жить одна. В своей квартире. И принимать решения сама, не оглядываясь на токсичную свекровь.
А Валентина Петровна сидела в пустой квартире сына и медленно осознавала, что натворила. Она хотела как лучше. Хотела защитить сына, уберечь от ошибок. А в итоге потеряла его. Он не отвечал на звонки, не открывал дверь. Сосед сказал, что видел его с чемоданами — снимает квартиру где-то на другом конце города.
Она выиграла квартиру, но потеряла сына. И внука, которого могла бы любить и баловать. Если бы не её жадность и желание контролировать всё вокруг.
Но признать свою вину Валентина Петровна не могла. Это же она — мать! Она имеет право! Она всю жизнь положила на сына! А эта выскочка… Ничего, Олежка вернётся. Куда он денется от родной матери?
Но Олег не возвращался. Ни через неделю, ни через месяц. А потом Валентина Петровна узнала от соседей, что он и Марина снова вместе. Что они сняли квартиру в другом районе и ждут ребёнка. И что на этот раз Олег чётко обозначил границы — никаких визитов без приглашения, никакого вмешательства в их жизнь.
Валентина Петровна не могла в это поверить. Её сын, её мальчик, поставил условия родной матери! Всё из-за этой женщины!
Но в глубине души она понимала — виновата она сама. Слишком крепко держала, слишком сильно контролировала. И в итоге потеряла.
— У нас будет общий счёт, — предложил он, не зная, что я зарабатываю в десять раз больше