Алена задумчиво перебирала старые фотографии. На бумаге были запечатлены семейные праздники, важные моменты. Среди множества снимков не было ни одного с тетей. О ней Алена узнавала по случайно услышанным обрывкам разговоров.
— Мам, а почему у нас нет фотографий тети Лены?
Алена задавала матери вопросы. Но ответа не было.
Наталья Сергеевна замерла у плиты, где готовила ужин. Ее плечи заметно напряглись, а рука, помешивающая суп, на мгновение застыла.
— Алена, мы уже говорили об этом. Она сделала свой выбор, — голос матери звучал сухо и отстраненно.
— Но ведь она твоя родная сестра! Неужели нельзя хотя бы рассказать, что случилось?
— Достаточно! — Наталья Сергеевна резко отвернулась к окну. — Займись лучше делом, скоро отец с работы придет.
Алена вздохнула и начала собирать фотографии. Тяжелое молчание повисло в воздухе, нарушаемое лишь звуком закипающей воды и тиканьем старых настенных часов.
Прошло несколько месяцев. Уход Веры Михайловны стал тяжелым ударом для всей семьи. Алена помнила, как в последние дни сидела возле ее кровати. Держала бабушку за руку и слушая обрывочные воспоминания о прошлом. Но даже тогда, в моменты особой откровенности, бабушка ни разу не упомянула о своей старшей дочери.
Старый дом нужно было разбирать. Вещи требовали сортировки и упаковки. Алена вызвалась помочь родителям. Хотя втайне надеялась найти хоть какие-то следы существования загадочной тети.
Наталья Сергеевна крикнула дочке:
— Алена, разбери, пожалуйста, вещи в дальней комнате. Только будь аккуратнее с фарфором. Это бабушкина коллекция.
Дальняя комната всегда казалась Алене особенной. В детстве сюда редко пускали детей, а бабушка называла ее своей «комнатой воспоминаний». Пыльные занавески едва пропускали свет, создавая полумрак, в котором причудливо поблескивали многочисленные статуэтки.
Алена перебирала вещи, складывая их в разные стопки. Старые письма, перевязанные выцветшими лентами. Альбомы с пожелтевшими фотографиями. Вышитые салфетки, которыми бабушка так гордилась. В углу комнаты, прислоненный к стене, стоял большой портрет.
Сердце Алены забилось чаще, когда она сняла ткань. На портрете была изображена молодая Наталья Сергеевна. Алена сразу узнала мать по характерному наклону головы и легкой полуулыбке. Рядом с ней стояла высокая светловолосая девушка. Они держались за руки, выглядели абсолютно счастливыми.
Руки Алены слегка дрожали, рамка оказалась довольно тяжелой, и, перехватывая ее поудобнее, девушка заметила, что один угол слегка отходит. Осторожно потянув за край, она обнаружила тонкий коричневый конверт, спрятанный между картиной и задней стенкой рамы.
— Алена! Ты скоро там? — голос матери из соседней комнаты заставил девушку вздрогнуть.
— Да, мам, уже заканчиваю! — откликнулась она, быстро пряча конверт в карман джинсов.
Вечером, уже дома, Алена наконец смогла рассмотреть свою находку. В конверте оказались старые фотографии. На них была та самая девушка с портрета. Вот она смеется, сидя на качелях в саду, вот обнимает маленькую Наталью, вот стоит у какого-то старого автомобиля с молодым мужчиной. На обороте одной из фотографий почерком матери было выведено: «Моя любимая сестренка».
Но самым важным оказалось письмо, лежавшее на дне конверта. Развернув пожелтевший лист, Алена начала читать:
«Дорогая Леночка,
Я не знаю, получишь ли ты когда-нибудь это письмо. Родители запрещают даже упоминать твое имя, но я не могу молчать. Каждый день я думаю о тебе, вспоминаю наше детство, наши секреты и мечты. Я понимаю, почему ты выбрала Сашу, хоть он и не пришелся по душе нашим родителям. Любовь не выбирают по размеру кошелька, правда?
Мне так не хватает тебя, сестренка. Я скучаю по нашим разговорам до утра, по твоему смеху, по тому, как ты всегда умела найти во всем что-то хорошее. Родители запрещают искать тебя, говорят, что ты сама выбрала свой путь. Но разве можно вычеркнуть из сердца родного человека?
Я надеюсь, что ты счастлива с Сашей, что ваша любовь стоила всех испытаний. И знай, что бы ни случилось, ты всегда останешься моей любимой старшей сестрой.
Твоя Наташа»
Алена перечитывала письмо снова и снова, не веря своим глазам. В горле стоял комок. Как могли они просто вычеркнуть человека из семьи? Почему никто даже не попытался найти тетю Лену? Почему мама, написав это письмо, так и не отправила его?
Внезапно дверь хлопнула — родители что-то делали по дому. Алена быстро спрятала конверт под подушку, но решение уже созрело в ее голове. Она обязательно найдет тетю Лену, чего бы это ни стоило. В конце концов, родственные узы не должны рваться из-за чужих предрассудков и обид.
На следующее утро Алена набралась смелости и подошла к матери, которая привычно хлопотала на кухне.
— Мам, нам нужно поговорить, — Алена присела за стол, нервно теребя край скатерти.
Наталья Сергеевна замерла у плиты, словно почувствовав неладное.
— О чем?
— О тете Лене.
Кухонное полотенце выпало из рук Натальи Сергеевны. Подняв его, мать медленно повернулась к дочери.
— Ее больше нет для нас, Алена. Она выбрала свою жизнь, — голос матери звучал устало, будто эти слова она повторяла уже тысячу раз, убеждая не столько дочь, сколько саму себя.
Алена уловила в материнском голосе странные нотки — не просто привычную обиду, а что-то более глубокое, похожее на застарелое сожаление.
— Но почему? Неужели любовь может быть причиной для того, чтобы отречься от родной дочери и сестры?
— Ты не понимаешь… — Наталья Сергеевна отвернулась к окну. — Это было другое время, другие обстоятельства.
Поняв, что больше ничего от матери не добьется, Алена решила действовать иначе. На следующий день она отправилась по соседям бабушки, надеясь найти тех, кто помнил историю тети Лены.
Большинство старожилов района либо качали головами, делая вид, что ничего не знают, либо отмахивались: мол, дело семейное, не стоит ворошить прошлое. Но на окраине улицы, в маленьком доме с резными наличниками, жила Анна Петровна — старушка, которая дружила когда-то с Верой Михайловной.
— Присядь, деточка, — Анна Петровна похлопала по скамейке рядом с собой. — Я все помню, как будто вчера было. Твоя тетя Лена и Саша — они любили друг друга до безумия. Такую любовь нечасто встретишь.
Алена затаила дыхание, боясь спугнуть воспоминания старушки.
— Александр Захаров — так его звали. Хороший парень, только небогатый совсем. А твои бабушка с дедушкой для Лены другого жениха присмотрели, из «правильной» семьи. Когда Лена отказалась, они ей выбор поставили: либо семья, либо Саша. Она выбрала любовь.
Вечером Алена снова достала конверт с фотографиями. Теперь, зная имя, она могла начать поиски. На старом снимке, где тетя Лена стояла у автомобиля с молодым мужчиной, Алена всмотрелась в его черты — высокий, широкоплечий, с открытой улыбкой. Неужели это и есть тот самый Александр Захаров?
Поиски в интернете поначалу не дали результатов — слишком распространенное сочетание имени и фамилии. Алена методично просматривала страницу за страницей, пока не решила изменить подход. А что если поискать не человека, а бизнес?
И тут удача улыбнулась — на экране появилась информация о сети семейных кафе «Рассвет», владельцем которой значился Александр Захаров. Сердце Алены забилось чаще. Она быстро нашла страницу кафе в социальных сетях и замерла — на фотографиях был немолодой, но все еще крепкий мужчина, а рядом с ним… Сомнений не оставалось — эта женщина была той самой девушкой с портрета, только постаревшей на несколько десятков лет.
Алена несколько раз перечитала черновик сообщения, прежде чем решилась его отправить: «Здравствуйте. Я — дочь вашей сестры. Нашла старые письма и фотографии. Думаю, вам стоит это увидеть».
Палец завис над кнопкой отправки. В голове пронеслась тысяча сомнений: а вдруг это не та семья? Вдруг тетя Лена не захочет ворошить прошлое? Что скажет мама, узнав о ее поступке?
Но потом Алена вспомнила непрочитанное письмо, спрятанное в старой рамке, полное любви и тоски. Вспомнила, как дрожал голос матери, когда она говорила о сестре. Глубоко вздохнув, Алена нажала кнопку «Отправить» и замерла, вглядываясь в экран.
Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда буквально через несколько минут пришел ответ: «Я столько лет ждала этого письма… Где ты? Я хочу встретиться».
Алена перечитала сообщение несколько раз, не веря своим глазам. Руки дрожали, когда она писала ответ, договариваясь о встрече в одном из кафе «Рассвет».
Следующие несколько дней тянулись мучительно медленно. Алена не находила себе места, представляя предстоящую встречу. В назначенный день девушка пришла в кафе за полчаса до условленного времени. Маленькое уютное помещение было наполнено ароматом свежей выпечки и кофе.
— Алена? — раздался за спиной тихий голос.
Обернувшись, Алена увидела женщину, так похожую на ту девушку с фотографий, только с легкой сединой в волосах и морщинками вокруг глаз. Елена Сергеевна долго всматривалась в лицо племянницы, а потом по щекам женщины покатились слезы.
— Господи, как же ты похожа на мою младшую сестренку, — прошептала Елена Сергеевна, крепко обнимая Алену. — Такая же, как Наташа в молодости.
Они проговорили несколько часов. Елена Сергеевна рассказывала о своей жизни, о том, как познакомилась с Александром, как тяжело было начинать все с нуля, имея лишь любовь и веру друг в друга.
— Я должна кое в чем признаться, — сказала Алена, когда разговор подошел к концу. — Я не просто так написала. Мама не знает, что я здесь.
— Наташа… — Елена Сергеевна сжала руки. — Как она?
— Думаю, вам нужно встретиться, — твердо сказала Алена. — Я видела ее неотправленное письмо к вам. Она скучает, просто… не знает, как сделать первый шаг.
Через неделю Алена привела Наталью Сергеевну в то же кафе. Мать сначала упиралась, говорила, что это бессмысленно, что прошло слишком много времени. Но когда сестры увидели друг друга, все слова стали лишними.
— Я так скучала, — прошептала Елена Сергеевна, обнимая младшую сестру.
Наталья Сергеевна, всегда такая сдержанная и строгая, разрыдалась как маленькая девочка. Годы обид и недосказанности таяли в этих слезах, словно весенний снег.
В тот вечер они собрались в доме Елены Сергеевны. Александр Петрович, седой, но все такой же статный, как на старых фотографиях, накрыл стол в гостиной. Елена Сергеевна рассказывала, как они начинали свое дело — первое маленькое кафе, которое со временем превратилось в целую сеть.
— Знаешь, — сказала Елена Сергеевна, глядя на сестру, — я никогда не жалела о своем выборе. Было тяжело, очень тяжело. Но у меня была любовь.
— Я была не права, — тихо проговорила Наталья Сергеевна. — Прости меня. Все эти годы… я так хотела написать, позвонить. Но не знала как.
Алена смотрела на двух немолодых женщин, сидящих рядом. В груди разливается тепло. Одна случайная находка за старым портретом, одно неотправленное письмо — и разорванные связи начали срастаться.
Прошло несколько месяцев. Теперь сестры виделись почти каждую неделю, словно пытаясь наверстать потерянные годы. Алена часто помогала в кафе, училась у Елены Сергеевны премудростям семейного бизнеса. А старый бабушкин дом, где все началось, больше не казался местом печальных тайн — теперь это был просто дом, хранящий историю семьи, которая смогла найти путь друг к другу.
В один из вечеров, разбирая оставшиеся вещи в бабушкином доме, Алена нашла еще один конверт. В нем была фотография: совсем молодые Елена и Наташа сидят в саду, смеются, обнявшись. На обороте выцветшими чернилами было написано: «Мои девочки. Простите меня». Почерк бабушки.
