Виктория любила свою квартиру. Каждая вещь здесь занимала отведенное ей место. Чистота и порядок успокаивали после тяжелого рабочего дня.
Раньше, до замужества, это пространство принадлежало только ей. Теперь Виктория делила его с мужем. Павел оказался аккуратным и ненавязчивым. Он уважал ее привычки и границы.
С его родственниками все было сложнее. Особенно с Натальей, его сестрой. С самого начала золовка проявляла нездоровый интерес. Она разглядывала мебель, картины на стенах. Бесцеремонно открывала шкафы.
— Ого, сколько у тебя шмоток! — восклицала Наталья, ощупывая ткань платьев. — А эти туфли, наверное, дорогие?
Виктория каждый раз вежливо улыбалась. Она старалась ради мужа. Павел очень любил сестру. Считал ее доброй и открытой.
Первый тревожный звоночек прозвенел через полгода после свадьбы. Наталья позвонила с неожиданной просьбой.
— Вика, выручи, пожалуйста. До зарплаты три дня, а деньги закончились. — В голосе золовки звучала неподдельная тревога. — Одолжи пятнадцать тысяч. Верну сразу после получки.
Виктория согласилась без вопросов. Ей было неловко отказывать сестре мужа. К тому же, у нее водились сбережения. Эту сумму она бы и не заметила.
Через неделю Наталья заглянула в гости. Она принесла коробку пирожных. На шее блестела новая цепочка с камушком. О долге не сказала ни слова.
Виктория не стала напоминать. Решила, что золовка просто забыла. Или отдаст позже. Но ситуация повторилась. И еще раз. И еще.
В следующий раз Наталья попросила тридцать тысяч. Виктория напомнила о предыдущем долге. Золовка поджала губы.
— У меня сейчас правда сложно с деньгами. — Наталья отвела взгляд. — Муж зарплату потратил. За квартиру платить нечем.
Виктория снова дала деньги. И снова не получила их обратно. Вместо этого Наталья стала заходить чаще. Теперь она приносила дочку, шестилетнюю Леночку. Девочка была тихой и забитой. Только смотрела по сторонам испуганными глазами. Старший сын был в школе.
— У вас тут просторно, — говорила Наталья с легкой завистью. — Не то что в нашей хрущевке. Ленка, не трогай ничего!
Но сама Наталья трогала все. Она рассматривала косметику Виктории. Использовала ее духи. Копалась в шкатулке с украшениями.
Виктория пожаловалась мужу. Павел отмахнулся.
— Не придумывай, — улыбнулся он снисходительно. — Наташка всегда такая. Любопытная просто. Не злись на нее.
Виктория прикусила язык. Но ей становилось все неуютнее. Однажды она обнаружила пропажу новой блузки. Дорогой, из натурального шелка. Виктория купила ее на распродаже и еще ни разу не надела.
Через неделю эта блузка красовалась на Наталье. Золовка заявилась в гости с мужем. Он был угрюм. Наталья же сияла.
— Ой, я же забыла сказать, — защебетала она, поймав взгляд Виктории. — Я взяла твою блузку поносить. Ты же не против?
Виктория сдержалась. Она только покачала головой. Павел был рядом, а при нем затевать ссору не хотелось.
Но кофточка так и не вернулась к хозяйке. Как и серьги с жемчугом, которые Наталья «одолжила на свадьбу подруги». И маленькая золотая брошь в виде стрекозы.
— Ты слишком меркантильная, — обиделась золовка, когда Виктория напомнила о вещах. — Неужели жалко родственнице?
Виктория попыталась объяснить Павлу ситуацию. Тот выслушал, но только нахмурился.
— Ну и что? — пожал он плечами равнодушно. — У тебя этих кофточек полный шкаф. А у Натальи муж непутевый. Ей приходится экономить.
Виктория упрекнула мужа в безразличии. Разгорелся скандал. После этого она решила больше не поднимать тему сестры. Пусть Наталья забирает вещи. Это того не стоит.
Но однажды Виктория обнаружила, что из дома пропала ее любимая сумка. Брендовая, из мягкой кожи. Подарок мужа на годовщину свадьбы. Это было уже слишком.
Виктория набрала номер золовки. Руки дрожали от гнева. Наталья ответила не сразу. В трубке слышались голоса и музыка.
— Ты взяла мою коричневую сумку? — спросила Виктория без предисловий. На душе скребли кошки.
— А, эту? — отозвалась Наталья беззаботно. — Да, она у меня. А что?
— Верни, пожалуйста. — Виктория старалась говорить спокойно. — Немедленно.
— Ой, ну она тебе все равно не нужна была! — фыркнула золовка. — У тебя их столько. А мне ходить не с чем.
— Это подарок Павла, — отрезала Виктория. — И я не разрешала ее брать.
— Опять ты со своей жадностью. — В голосе Натальи зазвучали обиженные нотки. — Совсем зазналась. Думаешь, раз у тебя денег много…
Виктория нажала «отбой». Сердце колотилось как бешеное. Такого беспардонного отношения она не ожидала. Сестра мужа вела себя так, будто имела на все право.
Но следующий случай превзошел все ожидания. Утром, когда Павел уже ушел на работу, в дверь позвонили. Виктория открыла, не спрашивая. Думала, муж что-то забыл.
На пороге стояла Наталья с огромной сумкой. Она протиснулась мимо Виктории в прихожую.
— Привет, я на минутку. — Золовка стащила потрепанные сапоги. — Кофе сваришь?
Не дожидаясь ответа, Наталья прошла на кухню. Поставила сумку на стол и принялась доставать продукты. Овощи, банки с консервами.
Виктория наблюдала за ней в ступоре. Наталья вела себя как хозяйка дома. Она открыла холодильник и начала в нем копаться.
— Что ты делаешь? — спросила Виктория, пытаясь сохранить спокойствие. В горле пересохло.
Наталья даже не обернулась. Она продолжала перебирать продукты на полках холодильника.
Виктория замерла на пороге. Внутри все кипело от возмущения, но слова застряли в горле. Наталья, не дожидаясь ответа, уже включила воду и мыла курицу. Курицу, которую Виктория купила вчера!
— Тебе не сложно мне помочь? — золовка даже не обернулась. — Нарежь лук и морковь. Я суп сварю.
Виктория сделала глубокий вдох. Хотелось выставить девицу за дверь. Но что скажет Павел? Он всегда защищает сестру.
— Я собиралась уходить, — ответила Виктория как можно спокойнее. — У меня дела.
— Да ладно! — махнула рукой Наталья. — Я справлюсь сама. Через пару часов уйду. Дома просто воду отключили.
Виктория посмотрела на часы. Опаздывать на работу из-за этого? Нет уж. Она быстро собралась и ушла, оставив золовку хозяйничать на кухне.
Весь день Викторию не покидала тревога. Что сейчас происходит в квартире? С каким беспорядком придется столкнуться вечером?
Опасения подтвердились сполна. На кухне творился настоящий кошмар. Стол был заляпан жиром и соусом. В раковине высилась гора грязной посуды. Пол покрывали пятна муки и капли масла.
— Боже мой, — только и смогла выдохнуть Виктория.
На плите стояла кастрюля с остывшим супом. Рядом — сковорода с котлетами. Наталья, видимо, решила поделиться.
Виктория потратила весь вечер на уборку. Вымыла каждый сантиметр кухни. Проверила запасы и обнаружила, что половины продуктов уже нет. Золовка забрала даже несколько яблок и пачку печенья.
Когда вернулся Павел, Виктория была вымотана. Она рассказала мужу о визите сестры. Павел только улыбнулся.
— Не преувеличивай. Ничего страшного не случилось.
Виктория промолчала. Не хотелось ссориться. Она надеялась, что этот случай был единичным.
Через неделю все повторилось. Наталья снова заявилась без предупреждения.
— У меня плита сломалась. Я у тебя приготовлю детям и мужу еду? — заявила золовка, направляясь к холодильнику.
Виктория опешила. Собственная квартира вдруг превратилась в общежитие. Золовка рылась в холодильнике, выбирая все самое лучшее.
— Что ты делаешь? — спросила Виктория, хватая Наталью за руку. — Это переходит все границы!
— Не нервничай, — отмахнулась золовка, укладывая в пакет мясо и сыр. — Я просто кое-что возьму.
— Но это мои продукты! — Виктория не верила своим глазам. — Я их покупала для своей семьи!
Наталья уже выгребла все. Котлеты, творог, колбаса, фрукты — все путешествовало из холодильника в руки золовки.
Виктория загородила путь, не пропуская родственницу с добычей. Лицо горело от стыда и злости.
— Верни все обратно, — потребовала Виктория. — Немедленно!
Наталья вскинула брови. На лице появилась презрительная усмешка.
— Ну что ты такая жадная? — произнесла она медленно, с расстановкой. — У вас же все есть, а мне детей кормить надо.
Эти слова стали последней каплей. Виктория распахнула входную дверь.
— Уходи, — сказала она твердо. — Немедленно.
— Да ты что, серьезно? — Наталья выглядела по-настоящему удивленной. — Из-за каких-то продуктов?
— Это не «какие-то продукты». Это моя еда. Мои вещи. Моя квартира! У меня кучу других дел, некогда за тобой порядки наводить, — Виктория почти кричала. — Уходи.
Наталья переступила порог, и Виктория захлопнула дверь. Щелкнул замок.
Телефон зазвонил через десять минут. Золовка возмущалась, угрожала, обвиняла в предательстве.
— Я такого не ожидала, — рыдала Наталья в трубку. — Сердца у тебя нет, детей бы хоть пожалела.
Виктория нажала «отбой».
Следующий звонок раздался через час. Звонила свекровь, Елена Анатольевна. Ее голос дрожал от ярости.
— Как ты могла так поступить с моей дочерью? Она просила помощи. А ты ее выгнала!
— Ваша дочь брала мои вещи, — ответила Виктория сухо. — И еду из холодильника. А еще беспорядок оставила.
— Не преувеличивай! Моя дочь аккуратная, просто торопилась, — отрезала Елена Анатольевна. — Наташа просто взяла немного продуктов.
— Без спроса. Из моего дома.
— У тебя денег много! А у нее двое детей!
Виктория сбросила звонок. Лимит терпения был исчерпан. Она заблокировала номера золовки и свекрови. На душе стало легче.
Вечером Виктория поговорила с мужем. Она объяснила ситуацию. Рассказала о наглости Натальи и звонке свекрови.
— Это ненормально, Паша, — сказала Виктория твердо. — Мы не благотворительная организация. Я не буду открывать дверь, чтобы твоя сестра вынесла половину моих вещей.
Павел молчал, опустив глаза. Он выглядел расстроенным.
— Наташка всегда была такой, — пробормотал муж. — Но она хорошая.
— Я поставлю вопрос ребром, — продолжила Виктория. — Либо ты решаешь проблему с сестрой, либо я подам на развод. Это мой дом.
— Ну нельзя же так категорично, — нахмурился Павел. — Она же моя семья.
— А я? — голос Виктории дрогнул. — Кто я для тебя?
Павел не ответил. Он встал и вышел из комнаты. Виктория слышала, как муж ходит по квартире. Открывает ящики, шкафы. Что-то ищет.
Через полчаса Павел вернулся с двумя сумками.
— Я переночую у мамы, — сказал он тихо. — Нам нужно отдохнуть друг от друга.
Виктория кивнула. Она не стала удерживать мужа. Внутри все сжалось от боли и обиды.
Павел ушел, но так и не вернулся. Ни на следующий день, ни через неделю. Его вещи постепенно исчезали из квартиры. Сначала пропала зимняя одежда. Потом — книги. Затем — остатки бритвенных принадлежностей.
Муж звонил изредка. Говорил, что «ему нужно подумать». Что Наташе «сейчас правда тяжело». Что Виктория «слишком категорична».
Через месяц Виктория подала на развод. Она больше не хотела ждать чуда. Не хотела быть второй после золовки.
Павел не возражал против развода. Он выглядел виноватым, но не предложил вернуться.
— Для тебя семья всегда была важнее меня, — сказала Виктория на встрече с бывшим мужем. — Я просто не вписалась в вашу систему.
Павел промолчал. Он не мог возразить.
После развода Виктория ощутила странную свободу. Она вздохнула полной грудью. В квартире стало тихо и спокойно. Все вещи оставались на своих местах. Еда в холодильнике не исчезала загадочным образом.
Свекровь и золовка не успокоились. Они звонили общим знакомым. Рассказывали, как Виктория «выгнала бедного Пашу». Как «разрушила семью» и «оказалась неблагодарной».
Но теперь это не имело значения. Виктория была свободна от их мнения. От их претензий. От нарушения ее границ.
— Иногда одиночество лучше такой «семьи», — сказала она подруге за чашкой кофе. — По крайней мере, никто не ворует твои вещи.
И в этом Виктория была абсолютно права.
Ты не можешь продать эту дачу — я уже обещал ее своему другу, — заявил муж, игнорируя мое возмущение