— Сейчас, сейчас, — крикнула Вика, вытирая руки о полотенце.
Открыла дверь. Галина Николаевна стояла на пороге в бежевом пальто, с сумкой на сгибе локтя. Женщина вошла, сняла пальто, повесила на вешалку. Оглядела прихожую критическим взглядом.
— Добрый вечер, Галина Николаевна, — поздоровалась Виктория.
— Добрый, — кивнула свекровь коротко. — Андрюша дома?
— Дома, в комнате с Машей играет.
Галина Николаевна прошла в гостиную, где Андрей собирал с пятилетней дочкой конструктор. Обняла сына, поцеловала в макушку. Машеньку погладила по голове.
— Ну что, мои хорошие, как дела?
— Нормально, мама, — ответил Андрей, поднимаясь с пола. — Пойдем к столу, сейчас ужинать будем.
Галина Николаевна прошла на кухню, села на своё обычное место у окна. Осмотрела сервировку — белая скатерть, фарфоровые тарелки, салфетки в кольцах. Лицо свекрови оставалось непроницаемым.
Виктория накладывала ужин. Куриное филе в сливочном соусе, тушёные овощи, картофельное пюре. Готовила три часа, старалась сделать вкусно. Андрей любил курицу, Маша обожала пюре.
Семья расселась за столом. Виктория разложила порции, села последней. Напряжение висело в воздухе, хотя пока никто ничего не сказал.
Галина Николаевна взяла вилку, отрезала кусочек курицы. Положила в рот, пережевала медленно. Поморщилась, отложила вилку. Придвинула тарелку к краю стола, словно отгораживаясь от еды.
— Что-то не так? — осторожно спросила Вика.
Свекровь вздохнула, покачала головой.
— Виктория, милая, я же тебе тетрадь с рецептами давала. Помнишь?
— Помню, — кивнула Виктория, чувствуя, как внутри начинает закипать знакомое раздражение.
— И почему ты ими не пользуешься? — продолжила Галина Николаевна. — Там всё расписано. Сколько соли, сколько сливок, какие специи.
— Я готовлю по своим рецептам, — ответила невестка, стараясь сохранять спокойствие.
— По своим, — повторила свекровь с едва заметной усмешкой. — Вижу. Соли многовато. И жирность высокая. Андрюша у меня на диете, ему нельзя такую тяжёлую пищу.
Андрей жевал курицу, не поднимая глаз от тарелки. Кивал матери машинально.
— Мама права, Викусь, — пробормотал муж. — Действительно солоновато.
Виктория сжала кулаки под столом. Улыбка на лице застыла, стала неестественной. Маша смотрела на взрослых большими глазами, не понимая, почему бабушка недовольна.
— Бабуль, а мне вкусно, — сказала девочка.
— Машенька, детка, ты ещё маленькая, — мягко сказала Галина Николаевна. — Не понимаешь в настоящей еде. Вот когда подрастёшь, я тебя научу готовить правильно.
Виктория положила вилку, отпила воды. Дышала глубоко, считала до десяти. Не срываться. Не при ребёнке.
Ужин продолжился в напряжённом молчании. Галина Николаевна больше не притронулась к курице, ела только овощи. Время от времени бросала замечания — картошка суховата, морковь переварена, соус кислит.
Андрей соглашался со всем, что говорила мать. Виктория молчала, доедая свою порцию. Внутри клокотала злость, но показывать её было нельзя.
В половине восьмого Галина Николаевна собралась уходить. Обняла сына, поцеловала внучку. Виктории кивнула.
— Андрюша, позвони завтра, — сказала свекровь на прощание. — И насчёт еды подумайте. Здоровье важнее вкуса.
Дверь закрылась. Виктория осталась на кухне, начала убирать со стола. Андрей задержался, помогал складывать посуду в мойку.
— Слушай, Вика, — начал муж осторожно. — Может, правда стоит меньше солить? Мама же не просто так говорит.
Виктория поставила тарелку в раковину резче, чем планировала. Фарфор звякнул о металл.
— Твоя мама всегда что-то говорит, — ответила жена, не оборачиваясь.
— Ну, она опытная, — продолжил Андрей. — Готовит всю жизнь. Знает, как надо.
— Я тоже готовлю, — возразила Виктория, включая воду. — И неплохо, между прочим. Ты никогда не жаловался.
— Не жалуюсь, — согласился муж. — Просто говорю, что можно улучшить. Мама хочет помочь.
Виктория выключила воду, обернулась к Андрею.
— Помочь? Каждый ужин она критикует мою еду. Каждый раз находит, к чему придраться. Это не помощь. Это унижение.
Андрей нахмурился.
— Преувеличиваешь. Мама просто делится опытом.
— Опытом, — повторила Виктория с горечью. — Понятно.
Муж пожал плечами, прошёл в комнату. Виктория осталась на кухне одна. Мыла посуду, вытирала стол, убирала остатки ужина в холодильник.
Каждый вечер одно и то же. Галина Николаевна приходит, садится за стол, начинает критиковать. Слишком солёно. Слишком жирно. Слишком сухо. Слишком остро. Всегда находится повод.
А Андрей соглашается. Кивает матери, повторяет её слова. Никогда не защищает жену. Никогда не говорит, что еда нормальная.
Виктория вытерла руки, прислонилась к столешнице. Закрыла глаза. Как долго ещё терпеть?
На следующий вечер Галина Николаевна пришла снова. Ровно в шесть. Виктория подала запеканку с мясом и овощами. Старалась, готовила по новому рецепту из интернета.
Свекровь попробовала, отложила вилку.
— Виктория, дорогая, ты специи добавляла?
— Добавляла, — кивнула жена. — Базилик, орегано.
— Слишком много, — покачала головой Галина Николаевна. — Забивают вкус мяса. Я же в тетради писала — специи минимально.
Андрей кивал, соглашался. Виктория молчала, жевала запеканку. Внутри всё кипело, но наружу не выходило.
Ещё неделя прошла так же. Каждый вечер — визит свекрови. Каждый ужин — критика. Галина Николаевна находила недостатки во всём. Слишком много лука. Мало перца. Курица жёсткая. Рыба пересушена. Суп жидкий. Каша густая.
А Андрей поддакивал. Соглашался с матерью. Повторял её замечания уже после ухода Галины Николаевны.
— Вика, может, действительно попробуешь готовить по маминым рецептам? — предложил муж как-то вечером. — Она же не зря их столько лет собирала.
Виктория стояла у плиты, помешивала рагу. Не обернулась.
— Я готовлю так, как умею, — ответила жена. — Твоя мама может готовить по-своему у себя дома.
— Ну, мама готовит по-другому, — продолжил Андрей. — Вкуснее как-то. Более… правильно.
Жена выключила плиту, повернулась к мужу. Лицо горело, руки дрожали. Терпение закончилось.
— Я готовлю для своей семьи, а не по меню твоей мамы! — выкрикнула Виктория.
Андрей замер с открытым ртом. Таких слов от жены не ожидал.
— Что?
— Ты меня услышал, — повторила Виктория громче. — Хватит! Надоело слушать бесконечные сравнения! Надоело быть плохой поварихой в собственном доме!
Лицо Андрея исказилось. Муж схватил кухонное полотенце, швырнул на столешницу.
— Ты что себе позволяешь?! — закричал Андрей. — Моя мать старается помочь! Делится опытом! А ты неблагодарная!
Виктория шагнула ближе к мужу.
— Помочь? Твоя мама унижает меня каждый вечер! Критикует всё, что я готовлю! И ты её поддерживаешь!
— Мама права! — возразил Андрей. — Еда действительно не такая, как должна быть!
— Должна быть? — переспросила Виктория. — По чьим стандартам? Галины Николаевны?
Муж ткнул пальцем в сторону жены.
— Моя мать тебе помогала! Когда Маша родилась, кто сидел с ней? Кто учил тебя ухаживать за ребёнком? Мама! А ты не можешь элементарного уважения проявить!
— Уважения? — Виктория почувствовала, как голос срывается. — Где твоё уважение ко мне? Где поддержка? Ты каждый раз встаёшь на сторону матери!
Андрей схватился за голову.
— Потому что мама права! Всегда права! Опыт у неё, знания!
— А у меня нет? — выкрикнула Виктория. — Я готовлю для вас каждый день! Стараюсь сделать вкусно! А слышу только критику!
— Потому что можешь лучше! — крикнул в ответ Андрей. — Но ленишься! Не хочешь учиться у мамы!
Виктория засмеялась. Смех вышел истерическим, надломленным.
— Учиться? У женщины, которая считает меня неумехой? Которая каждый вечер показывает, какая я никчёмная хозяйка?
— Мама так не считает! — возразил муж. — Просто хочет, чтобы ты развивалась!
— Развивалась, — повторила Виктория. — Превратилась в её копию, ты хочешь сказать?
Андрей сжал кулаки.
— Ты эгоистка! Думаешь только о себе! Хочешь рассорить меня с матерью!
— Я устала! — закричала Виктория. — Устала быть невидимкой в собственном доме! Устала слышать, что твоя мама лучше! Что её еда вкуснее! Что её рецепты правильнее!
— Потому что так и есть! — выкрикнул Андрей. — Мама готовит намного лучше тебя! И всегда готовила!
Виктория отступила, словно от удара. Лицо побледнело.
— Понятно, — прошептала жена. — Значит, так.
— Да, так! — Андрей развернулся, прошёл в прихожую. — Надоело терпеть твои истерики! Мама одна меня воспитывала! Всю жизнь для меня! А ты не можешь простого уважения проявить!
— Уважения, — повторила Виктория тихо. — Хорошо. Уважай свою маму. Сколько влезет.
Андрей натянул куртку, схватил ключи.
— Ты знаешь что? Хватит! Надоело! Живи как хочешь! Я к маме еду!
— Езжай, — кивнула Виктория. — И не возвращайся.
Муж дёрнул дверь. Хлопок прогремел так громко, что стёкла в окнах задрожали. Виктория стояла посреди кухни, глядя на закрытую дверь.
Из детской донёсся плач. Маша услышала крики, испугалась. Виктория пошла в комнату дочери, обняла ребёнка.
— Тише, солнышко, тише. Всё хорошо.
— Мама, почему вы с папой ругались? — всхлипывала Маша.
— Взрослые иногда ссорятся, — объяснила Виктория, гладя дочь по голове. — Ничего страшного.
Но внутри знала — это не ссора. Это конец.
Андрей не вернулся на следующий день. Не позвонил, не написал. Виктория не искала мужа. Готовила ужин для себя и Маши. Без Галины Николаевны за столом было тихо и спокойно.
Прошла неделя. Потом вторая. Андрей так и не появился. Виктория поняла — живёт у матери. Там его кормят правильно, по рецептам из тетради.
Пусть живёт. Пусть наслаждается маминой едой.
Через месяц пришло письмо от адвоката. Андрей подал на развод. Официальное заявление о расторжении брака.
Виктория прочитала документы, подписала. Не удивилась. Не расстроилась. Просто подписала.
Квартира осталась за ней — покупали до брака на деньги от продажи её прежнего жилья. Андрей не претендовал. Забрал вещи, когда Виктории не было дома. Оставил ключи на столе.
Галина Николаевна больше не приходила в шесть вечера. Не звонила в дверь. Не садилась за стол с критическими замечаниями.
Виктория готовила ужины для себя и Маши. Что хотела, то и готовила. Солила по вкусу. Добавляла специи, сколько считала нужным. Экспериментировала с рецептами из интернета.
Маша ела с аппетитом, хвалила маму.
— Мама, а это вкусно! Ещё добавки можно?
— Конечно, солнышко, — улыбалась Виктория, накладывая ребёнку вторую порцию.
Никаких замечаний. Никакой критики. Никаких сравнений с Галиной Николаевной.
Свобода. Настоящая, полная свобода на собственной кухне.
Развод оформили через три месяца. Виктория пришла в загс одна, получила свидетельство. Андрей прислал представителя — сам не явился.
Бывший муж изредка забирал Машу на выходные. Приезжал за дочерью молча, возвращал так же. Не заходил в квартиру, ждал в подъезде. Перечислял алименты на отдельный счёт.
Виктория не спрашивала, как у него дела. Не интересовалась, готовит ли ему Галина Николаевна по своим идеальным рецептам. Неважно.
Важно другое. На её кухне больше никто не указывал, как надо. Сколько соли, сколько специй, какие продукты использовать.
Виктория готовила так, как хотела. И это было лучшее чувство на свете.
Вечером села с Машей ужинать. Картофельная запеканка с сыром, овощной салат, компот из сухофруктов. Простая еда, но вкусная.
— Мама, а бабушка Галя больше не придёт? — спросила Маша.
— Нет, солнышко, не придёт, — ответила Виктория.
— А папа?
— Папа будет забирать тебя иногда. Погулять, в кино сходить.
Маша кивнула, продолжила есть. Ребёнок быстро привык к новой жизни. Дети вообще легче адаптируются.
Виктория допила компот, унесла посуду в мойку. Включила воду, начала мыть тарелки.
За окном темнело. Фонари зажигались один за другим. Город погружался в вечернюю тишину.
А на кухне Виктории было светло, тепло и спокойно. Без критики, без упрёков, без бесконечных сравнений.
Просто её кухня. Её еда. Её правила. И это было прекрасно.
Думали провести меня — не угадали! Невестка разрушила семейные козни мужа