— Давай по-честному: ты на Новый год свои продукты оплачиваешь, а я свои, — заявил Дине муж

— Леш, а давай ещё креветки возьмём? Большие, королевские, — Дина положила в корзину упаковку с красной рыбой и повернулась к мужу.

Леша стоял у холодильника с морепродуктами и смотрел в телефон. Лицо напряжённое, брови сдвинуты.

— Леш, ты меня слышишь?

— Слышу, — он не поднял глаза от экрана. — Только я не уверен, что нам нужны креветки.

Дина рассмеялась и подошла ближе:

— Как это не нужны? Новый год же! Один раз в году можно себе позволить.

Леша убрал телефон в карман и посмотрел на корзину. Потом на Дину. Помолчал.

— Давай по-честному: ты на Новый год свои продукты оплачиваешь, а я свои.

Дина замерла. В голове будто что-то щёлкнуло, но она не могла сразу понять, что именно произошло.

— Это ты сейчас серьёзно?

— Абсолютно, — Леша взял корзину из её рук и пошёл к кассе. — У меня сейчас не самый простой период с деньгами.

Дина догнала его у отдела с шампанским:

— Подожди. Какой период? Мы вместе планировали этот ужин!

— Планировали, — согласился Леша и остановился. — Но я не рассчитал. Извини.

Он поставил корзину на пол и достал телефон, ткнул пальцем в экран, показал ей баланс карты. Три тысячи восемьсот рублей.

— До зарплаты ещё десять дней, — сказал он тихо. — Я не могу сейчас на семь тысяч закупиться.

Дина смотрела на цифры на экране и не верила. Утром у него на карте было больше десяти тысяч. Она точно помнила, потому что Леша сам об этом говорил за завтраком.

— А куда делись деньги?

Леша убрал телефон обратно в карман:

— Мама попросила помочь с продуктами. Я к ней утром заехал, отвёз всё.

— Сколько?

— Что сколько?

— Сколько ты ей отвёз? — Дина чувствовала, как внутри всё сжимается.

— Ну… семь тысяч где-то, — Леша отвернулся и сделал вид, что изучает полки с алкоголем. — Она одна живёт, пенсия маленькая, не на что праздник нормальный накрыть.

Дина молчала. В горле стоял комок, который невозможно было проглотить.

— То есть маме ты отвёз на семь тысяч, а нам теперь что, воздух жевать на Новый год?

— Дин, не надо драмы, — Леша развернулся к ней. — Я не говорю, что мы вообще ничего не купим. Просто давай разумно подойдём. У тебя же тоже зарплата была на прошлой неделе.

— Ты предлагаешь мне оплатить праздник за двоих?

— Я предлагаю каждому оплатить свою часть, — Леша говорил спокойно, как будто обсуждал что-то совершенно обычное. — Это справедливо.

Дина посмотрела на корзину с продуктами. На красную рыбу, которую так хотела. На сыр. На всё то, что должно было стать их праздником.

— Хорошо, — она наклонилась и начала доставать покупки из корзины. — Тогда я ничего не беру.

— Дин, ну что ты как маленькая!

— Я не как маленькая, — она положила рыбу обратно на полку. — Просто если по-честному, то пусть будет по-честному. Я не буду праздновать Новый год одна, пока ты сидишь и смотришь, как я ем.

Леша схватил её за руку:

— Ты чего делаешь?

— То же, что и ты, — Дина высвободила руку. — Экономлю деньги.

Она развернулась и пошла к выходу. Леша догнал её уже на улице, у машины.

— Дина, стой! Ну давай нормально поговорим!

— Поговорим дома, — она открыла дверь машины и села на пассажирское сиденье.

Всю дорогу молчали. Леша несколько раз пытался что-то сказать, но Дина отворачивалась к окну и делала вид, что смотрит на дома. На самом деле она ничего не видела. Перед глазами стояла цифра — семь тысяч рублей. На маму. А им — ничего.

Дома Дина сразу прошла на кухню и достала телефон. Нашла в контактах сестру.

— Лен, ты чем завтра занята? — спросила она, когда та ответила.

— Завтра? Тридцать первое, ты забыла? — засмеялась Лена. — Планировала дома посидеть, фильм какой-нибудь посмотреть. А что?

— Можно к тебе приеду?

— Конечно можно, но… — Лена помолчала. — У вас что-то случилось?

— Потом расскажу. Просто скажи, можно?

— Ты вообще о чём? Приезжай, конечно! Я как раз хотела в новый ресторан сходить на Пушкина, там праздничное меню сделали. Составишь компанию?

— Составлю, — Дина посмотрела в сторону комнаты, откуда доносился звук телевизора. — Обязательно составлю.

Когда она положила трубку, в кухню зашёл Леша. Остановился в дверях, засунул руки в карманы джинсов.

— С кем говорила?

— С Леной.

— И что?

— Завтра поеду к ней. Встретим Новый год вместе, — Дина открыла холодильник, достала пачку сока.

— То есть как это? — Леша шагнул ближе. — Ты хочешь сказать, что уйдёшь?

— Именно это я и говорю.

— А я?

Дина налила сок в стакан, сделала глоток. Посмотрела на мужа:

— А ты сходи к маме. Небось она тебя позвала, раз ты для неё столько продуктов привёз?

Леша молчал. Отводил глаза.

— Позвала же? — повторила Дина.

— Не совсем, — пробормотал он.

— Что значит не совсем?

— Ну… она не говорила конкретно, чтобы я приходил.

Дина поставила стакан на стол. Медленно, чтобы не разбить.

— Секунду. Ты отвёз ей на семь тысяч продуктов, но она тебя даже не пригласила на праздник?

— Мама не обязана меня приглашать, — Леша повысил голос. — У меня своя семья, мы должны праздновать вместе!

— Должны? — Дина усмехнулась. — Интересно. Когда речь зашла об оплате продуктов, никаких «должны» не было. Каждый сам за себя, помнишь?

— Дин, это другое!

— Нет, Леш. Это абсолютно то же самое.

Она вышла из кухни. Леша остался стоять посреди комнаты и смотреть ей вслед. Потом достал телефон и уставился в экран. Три тысячи восемьсот. До зарплаты десять дней. И жена, которая собирается уйти на Новый год к сестре.

Он открыл мессенджер. Последнее сообщение было от мамы, пришло час назад: «Спасибо, сыночек! Ты у меня самый лучший. А Дина что, опять недовольна?»

Леша посмотрел на эти слова. «Опять недовольна». Мама всегда так говорила о Дине. Недовольна. Капризная. Не ценит то, что есть. Леша обычно кивал и соглашался, потому что спорить с мамой было бесполезно. Она всё равно настаивала на своём.

Но сейчас эти слова впервые резанули. Дина недовольна. А он, получается, доволен? Довольным, что встречает Новый год с тремя тысячами на карте и пустым холодильником?

***

Утро тридцать первого декабря началось с тишины. Дина проснулась рано, собрала вещи в сумку. Леша ещё спал, когда она вышла из спальни.

На кухне она написала короткую записку: «Уехала к Лене. Телефон при себе». Положила листок на стол и вышла из квартиры.

В метро было полно народу с пакетами и сумками. Все спешили домой, к своим семьям, к праздничным столам. Дина смотрела на них и чувствовала себя странно. Будто она одна плывёт против течения.

Лена встретила её с распростёртыми объятиями:

— Сестрёнка! Наконец-то! Заходи быстрее, я уже соскучилась!

Квартира у Лены была маленькая, однокомнатная, но уютная. Везде стояли свечи, на стене висела гирлянда, на подоконнике лежали мандарины.

— Рассказывай, что случилось, — Лена плюхнулась на диван и похлопала по месту рядом. — Почему ты сбежала от мужа в канун Нового года?

Дина села рядом и рассказала. Про магазин, про слова Леши, про семь тысяч для мамы.

Лена слушала, и с каждым словом её лицо становилось всё более удивлённым:

— Подожди-подожди. То есть он маме на семь штук закупился, а вам сказал каждому за себя платить?

— Именно.

— Да он совсем! — Лена вскочила с дивана. — Дин, ты там правильно сделала, что ушла! Пусть посидит один, подумает!

— Я не хочу его наказывать, — Дина откинулась на спинку дивана. — Просто… устала. Он всегда так. Мама попросит — он бежит. Мама что-то хочет — он достаёт. А я будто рядом не существую.

— Потому что ты всё терпишь, — Лена присела на подлокотник. — Ты молчишь, соглашаешься, не скандалишь. Вот он и решил, что так можно.

— Может, и так, — Дина посмотрела в окно. — Но вчера я не выдержала.

— И правильно! — Лена хлопнула в ладоши. — Пусть теперь поймёт, как это — остаться одному.

Телефон Дины завибрировал. Сообщение от Леши: «Проснулся. Ты где?»

Дина написала коротко: «У Лены».

Через минуту пришёл ответ: «Когда вернёшься?»

«Не знаю. Завтра».

«А сегодня как?»

Дина посмотрела на эти слова. Хотелось написать: «А ты как думал? Что я брошу всё и вернусь?» Но она просто убрала телефон в сумку.

— Он пишет? — спросила Лена.

— Угу.

— И что отвечаешь?

— Ничего.

Лена усмехнулась:

— Вот это я понимаю. Пусть помучается.

Они провели день вместе. Смотрели фильмы, болтали, смеялись. Дина впервые за долгое время чувствовала себя свободной. Не нужно было думать, что приготовить на ужин, не нужно было слушать, как Леша в сотый раз пересказывает что-то, что ему сказала мама.

Но когда часы показали шесть вечера, Дина всё-таки достала телефон. Написала Леше: «Ты поел?»

Ответ пришёл не сразу. Через час: «Да».

«Что ел?»

Опять пауза. Потом: «Яичницу».

Дина представила, как он сидит один на кухне с тарелкой яичницы. И ей стало не то чтобы жалко, но как-то не по себе.

— Перестань, — Лена забрала у неё телефон. — Не пиши ему. Он взрослый человек, сам разберётся.

— Я просто хотела узнать, как он там.

— А он хотел узнать, как ты, когда предложил раздельно оплачивать продукты? — Лена положила телефон на стол. — Нет. Вот пусть теперь тоже не узнаёт.

В восемь вечера они оделись и пошли в ресторан. Лена выбрала место заранее — небольшое заведение в центре, с живой музыкой и праздничным меню.

— Сегодня мы будем праздновать как королевы, — объявила Лена, когда они сели за столик. — Закажем всё самое вкусное и дорогое!

Дина улыбнулась. В зале играла музыка, официанты сновали между столиками, люди смеялись и поднимали бокалы. Было красиво, празднично, весело.

Но почему-то Дина не могла полностью расслабиться. Мысли всё время возвращались к Леше. Сидит ли он дома один? Что он делает? Позвонил ли маме?

***

В половине двенадцатого Дина достала телефон. От Леши не было ни одного сообщения с того момента, как она спросила про яичницу.

— Напишешь ему поздравление? — спросила Лена, заметив её взгляд на экран.

— Наверное.

— Не наверное, а напиши. Ты же не враги.

Дина набрала: «С наступающим». Отправила. Леша прочитал сразу, но не ответил. Синие галочки просто висели, и всё.

— Он прочитал и молчит, — Дина показала сестре экран.

— Обиделся, — фыркнула Лена. — Вот мужики. Сами нагадят, а потом ещё и обижаются.

В полночь они загадали желания, обнялись, выпили шампанского. Дина улыбалась, смеялась, но внутри сидела тревога. Она представляла, как Леша встречает Новый год один. Без неё. Без мамы, которая даже не позвала его.

В час ночи они вышли из ресторана. На улице было холодно, шёл мелкий снег. Лена поймала такси, они сели в машину.

— Может, тебе домой? — вдруг спросила Лена. — Я вижу, что ты там мыслями.

— Нет, поеду к тебе, — Дина покачала головой. — Договорились же.

Но когда такси подъезжало к дому Лены, Дина вдруг попросила водителя остановиться:

— Знаешь, я всё-таки домой поеду.

— Точно? — Лена взяла её за руку. — Ты не должна. Он первый должен извиниться.

— Я знаю. Но я хочу домой.

Лена вздохнула:

— Ладно. Только не дай ему себя в чём-то обвинить. Это он виноват, помни.

Дина кивнула, обняла сестру и назвала водителю свой адрес.

Всю дорогу она смотрела в окно и думала, что скажет Леше. Или он скажет ей. Или они вообще молча разойдутся по углам.

Когда она поднималась на свой этаж, на лестничной площадке встретила соседа Игоря Семёновича. Он выносил мусорное ведро, увидел Дину и улыбнулся:

— О, С Новым годом, Дина! Счастья, здоровья!

— Спасибо, Игорь Семёнович, и вас с праздником, — она кивнула.

— Одна идёшь? — он поставил ведро возле двери. — А муж где?

— Дома, — коротко ответила Дина.

Игорь Семёнович почесал затылок:

— А, ну-ну. Я тут днём слышал, как он с мамой по телефону разговаривал. Она его не позвала вроде как?

Дина удивлённо посмотрела на него:

— Вы слышали?

— Ну стены тонкие, сам понимаешь, — он пожал плечами. — Не специально подслушивал, просто голоса слышно. Он расстроенный был очень.

— Да, не позвала, — Дина опустила глаза.

Игорь Семёнович помолчал, потом сказал тихо:

— Понимаешь, у меня жена пять лет назад ушла. Тоже говорила, что я маму больше люблю, чем её. А я всё думал — как же так, я же просто помогаю. Маме тяжело, она одна, ей нужна поддержка. А потом понял: помогать надо тем, кто рядом каждый день. Кто твой дом делит, кто твою жизнь. А то получается, что для всех стараешься, а самый близкий человек остаётся ни с чем.

Дина слушала и чувствовала, как внутри что-то сжимается.

— Спасибо, Игорь Семёнович, — сказала она тихо. — Спасибо вам.

— Да не за что. Иди к мужу. Главное — разговаривайте. Молчание ничего не решает.

Дина кивнула, попрощалась и открыла дверь квартиры. Зашла тихо, сняла обувь. В комнате горел свет, телевизор работал, но звук был выключен.

Леша сидел на диване, смотрел в окно. На столе стояла тарелка с остатками яичницы, пустая кружка. Он выглядел потерянным и несчастным.

Дина подошла и села рядом. Молчали несколько минут. Потом Леша сказал, не поворачивая головы:

— Я думал, мама позовёт. Я же для неё столько сделал.

— И что? — спросила Дина тихо.

— А она сказала, что рассчитывала на одну. Что у меня своя семья, зачем мне к ней приходить. Даже места для меня не приготовила.

Дина молчала. Ждала.

— Я сидел тут один, — продолжил Леша. — Ел яичницу, смотрел на часы. Думал, ты позвонишь, скажешь что-нибудь. А ты молчала.

— Ты тоже молчал, — напомнила Дина.

— Потому что не знал, что сказать, — Леша повернулся к ней. Глаза красные, усталые. — Я всё думал, почему мама меня не позвала. Я же ей семь тысяч отвёз. Хорошие продукты, всё как она просила. А она…

Он замолчал. Дина положила руку ему на плечо:

— А ты думал, что она позовёт. Что будете вместе праздновать.

— Да, — Леша кивнул. — Я так и представлял. Что я приду, она накроет стол, мы посидим. Как раньше.

— Но её не интересовало, что ты останешься один, — Дина говорила медленно, осторожно. — Она взяла продукты и закрыла дверь.

Леша закрыл лицо руками. Дина видела, как у него дрожат плечи.

— А ты, — он убрал руки, посмотрел на неё. — Ты меня тоже бросила. В Новый год. Ты как могла?

Дина выдохнула:

— А ты как мог сказать мне оплачивать продукты отдельно, когда сам всё потратил на маму?

— Это другое! Она же мама!

— И что? — Дина повысила голос. — Я тебе кто? Случайный человек?

Леша встал, прошёлся по комнате:

— Ты не понимаешь! Она всю жизнь много работала! Ей тяжело!

— Она работает кассиром, — Дина тоже встала. — Получает зарплату. Живёт в своей квартире, которую давно выплатила. И копит деньги.

— На что копит?

— На поездку. В Турцию. Я видела у неё на столе распечатку туров, когда мы в прошлый раз приезжали. Думала, ты знаешь.

Леша остановился как вкопанный:

— Какую поездку?

— Она собирается в Турцию весной. Тур на двоих, если быть точной. С подругой какой-то.

Леша медленно опустился обратно на диван:

— Значит, она копит на отпуск. А у меня просит деньги на продукты.

Дина села рядом:

— Да.

— И даже не пригласила меня в гости.

— Нет.

Леша молчал долго. Потом тихо:

— Я полный…

— Не надо, — Дина перебила его. — Ты не такой. Ты просто не видел этого. Не хотел видеть.

— А ты видела?

— Давно, — призналась Дина. — Но молчала. Думала, что ты сам поймёшь когда-нибудь.

Леша потёр лицо руками:

— Прости. Я правда не хотел, чтобы ты чувствовала себя последней в моей жизни.

— Я не хочу быть первой или последней, — Дина взяла его за руку. — Я хочу быть твоей семьёй. Настоящей. Когда мы вместе решаем, на что тратить деньги. Когда мы вместе встречаем Новый год. Когда мы — это МЫ, а не ты отдельно и я отдельно.

Леша сжал её руку:

— Понял. Я всё понял.

Они сидели молча несколько минут. Потом Леша спросил:

— Как ты провела вечер?

Дина улыбнулась:

— Отлично. Мы были в ресторане, там играла живая музыка. Весело было.

— А я сидел с яичницей, — Леша усмехнулся. — Видела тарелку?

— Видела, — Дина засмеялась.

— Я завтра поговорю с мамой, — сказал Леша серьёзно. — Скажу, что больше не могу постоянно всё оплачивать. Что у меня своя жизнь.

— Она обидится.

— Пусть. Мне важнее тебя не обидеть.

Дина прижалась к нему. Леша обнял её.

— Прости, что испортил праздник, — прошептал он.

— Не испортил. Просто сделал его другим.

Они сидели так долго. Потом Леша сказал:

— Я голодный. Яичница — это не праздничный ужин.

— У нас же ничего нет в холодильнике.

— Тогда поедем завтра с утра, купим всё, что ты хочешь. И отпразднуем нормально.

Дина кивнула:

— Договорились.

***

Утром первого января они проснулись поздно. Леша приготовил им кое-как завтрак из того, что осталось, и они сели за стол.

— Я всю ночь думал, — сказал он. — О том, что мама не позвала меня. И понял: она не думала обо мне. Она думала только о себе. Взяла продукты и всё. Даже спасибо толком не сказала.

— Она прислала тебе сообщение, — напомнила Дина. — Видела у тебя в телефоне.

— Да, прислала. «Спасибо, сыночек, ты самый лучший. А Дина опять дуется?» — Леша усмехнулся. — Вот такое спасибо.

Дина промолчала. Леша продолжил:

— Я всегда думал, что она права. Что ты слишком требовательная, слишком много хочешь. А оказалось, что ты просто хочешь нормальных отношений. Где я не забываю про тебя ради мамы.

— Я не против, чтобы ты помогал маме, — сказала Дина тихо. — Просто хочу, чтобы ты видел, когда она манипулирует. Когда она просит не потому, что ей правда нужно, а потому что привыкла, что ты всегда даёшь.

Леша кивнул:

— Понял. Теперь буду внимательнее.

После завтрака они оделись и поехали в супермаркет. Дина выбирала продукты, Леша складывал их в корзину. Они советовались, смеялись над какими-то мелочами.

У кассы Леша достал карту:

— Теперь по-честному: я оплачиваю наши продукты.

Дина улыбнулась:

— Наши.

— Наши, — повторил он.

По дороге домой зазвонил телефон Леши. Виолетта Леонидовна. Он посмотрел на экран, выдохнул и ответил:

— Да, мам.

— Лёша, у меня холодильник странно работает, — голос мамы звучал тревожно. — Может, мастера надо вызвать. Только денег нет сейчас, можешь помочь?

Леша молчал несколько секунд. Дина смотрела на него, ждала.

— Мам, вызови мастера сама, — сказал он наконец. — Я дам тебе телефон хорошего, но оплатишь ты.

Пауза. Потом возмущённый голос:

— Что?! Как ты можешь такое говорить?! Я твоя мать!

— И я твой сын, — спокойно ответил Леша. — Но у меня своя жизнь. Свои расходы. Я не могу постоянно всё оплачивать.

— Да как ты смеешь! После всего, что я для тебя сделала!

— Мам, ты копишь на поездку в Турцию, — Леша говорил ровно, хотя Дина видела, как у него напряжены скулы. — У тебя есть деньги. Просто ты привыкла, что я плачу за всё. Но больше так не будет.

Виолетта Леонидовна что-то закричала в трубку и бросила звонок. Леша посмотрел на телефон, потом на Дину:

— Началось.

— Выдержишь? — спросила она тихо.

— Буду стараться.

Дома они вместе готовили обед. Резали салаты, жарили мясо. Включили музыку, Леша пел под неё, Дина смеялась над его фальшивыми нотами.

— Вот это я понимаю Новый год, — сказала она, когда они сели за стол.

Леша поднял бокал:

— За нас. За то, чтобы мы всегда были вместе. По-настоящему.

— За нас, — Дина чокнулась с ним.

Они ели, разговаривали, строили планы на будущее. Телефон Леши несколько раз звонил — мама. Он сбрасывал звонки, не отвечал на сообщения.

— Она не успокоится, — сказала Дина. — Будет звонить, писать, давить.

— Я знаю, — Леша кивнул. — Но это мой выбор. Я выбираю тебя.

Вечером они сидели на диване, смотрели какой-то фильм. Дина прижалась к Леше, он обнял её.

— Думаешь, справимся? — спросила она тихо.

— Справимся, — ответил Леша. — Главное — вместе.

Дина улыбнулась. За окном шёл снег, в комнате было тепло и уютно. Они молчали, но это было спокойное, доброе молчание. Не обиженное, не холодное. Просто тишина двух людей, которые наконец поняли, что значит быть семьёй.

— Знаешь, что мне сказал сосед Игорь Семёнович вчера? — вдруг спросил Леша.

— Что?

— Помогать надо тем, кто рядом каждый день.

— Умный человек, — Дина кивнула.

— Очень умный, — согласился Леша. — Жаль, что я не понял этого раньше.

— Главное, что понял сейчас.

Они продолжали смотреть фильм. Телефон Леши снова завибрировал — очередное сообщение от мамы. Он даже не посмотрел на экран, просто выключил звук и положил телефон на стол.

— В следующем году на Новый год мы точно будем праздновать вдвоём, — сказал он. — С нормальными продуктами. И без всяких историй с мамой.

— Договорились, — Дина улыбнулась и поцеловала его в щёку.

Снег за окном падал всё гуще. В квартире было тепло. Они были вместе. По-настоящему вместе. И это было самое главное.