Юлия вернулась с работы позже обычного. В медицинском центре, где она работала главным врачом, проходила плановая проверка, и документы требовали её личного присутствия. Ключи звякнули в замке, и она переступила порог трёхкомнатной квартиры — наследства деда-полковника Михаила Петровича, погибшего на СВО. Старый вояка всегда говорил внучке: «Юлька, помни — своё добро береги, но и людям помогай. Только с умом, не каждый помощи достоин».
В гостиной горел свет. Артём сидел на диване, уткнувшись в ноутбук. За три года брака Юлия привыкла, что муж постоянно что-то просчитывает, планирует, строит схемы. Работал он менеджером компании, но вечно мечтал о большем — о собственном бизнесе, дорогой машине, статусе. Только вот мечты так и оставались мечтами.
— Привет, — бросила Юлия, снимая туфли.
Артём кивнул, не поднимая взгляда от экрана. На журнальном столике лежали какие-то бумаги, рядом — связка ключей. Юлия узнала брелок в виде синего дельфина — от второй квартиры, той самой, что она купила два года назад на собственные накопления.
— Артём, зачем ты достал ключи от второй квартиры? — насторожилась она.
— У тебя квартира простаивает, и я решил, что там поживёт мой дядя с семьёй, — заявил он таким тоном, будто сообщал о покупке хлеба.
Юлия замерла. Секунду, другую она просто смотрела на мужа, пытаясь осмыслить услышанное.
— ЧТО ты сделал? — голос прозвучал тихо, но в нём уже слышались опасные нотки.
— Да ладно тебе, — махнул рукой Артём. — Дядя Виктор попал в сложную ситуацию. Бизнес прогорел, пришлось продать квартиру, чтобы долги покрыть. Куда им с тётей Мариной и детьми деваться? На улицу? Я же не мог отказать родному человеку!
— Родному человеку… — медленно повторила Юлия. — Тому самому дяде Виктору, который три года назад на твоём дне рождения при всех назвал моего отца неудачником? Который смеялся над тем, что папа всю жизнь проработал простым инженером на заводе?
— Ну что ты старое вспоминаешь! — раздражённо бросил Артём. — Люди меняются. И вообще, квартира всё равно пустует. Иногда твоя подруга Катька там ночует, когда с мужем ругается, да твой брат пару раз останавливался. А так — зачем добру пропадать?
— Это МОЯ квартира! — голос Юлии окреп. — Я её купила на СВОИ деньги! Ты не имел права!
— Да будет тебе! Мы же семья! — Артём встал с дивана, сунул руки в карманы. — И потом, я уже всё решил. Они вчера вечером заехали. Виктор очень благодарен. Обещал через пару месяцев съехать, как только встанет на ноги.
***
Юлия почувствовала, как внутри поднимается волна злости. Нет, не просто злости — настоящей, всепоглощающей злости, которую она годами сдерживала. Вспомнились все те разы, когда Артём принимал решения за неё: купил диван без её ведома, пригласил на выходные своих друзей, не спросив, устроил племянника на работу в её медцентр…
— Выселяй их. НЕМЕДЛЕННО! — отчеканила она.
— Юль, не выдумывай! — отмахнулся Артём. — Что люди скажут? Что мы родственникам помочь не можем? У нас же две квартиры, а у них — ничего!
— У НАС?! — Юлия сделала шаг вперёд. — У НАС?! Это МОИ квартиры! Одну дед завещал, вторую я сама купила! Где ТВОЯ квартира, Артём? Где ТВОИ деньги? Где хоть что-то ТВОЁ, кроме амбиций и зависти?!
Лицо мужа побагровело. Она попала в больное место — его мужскую гордость, вечно уязвлённую тем, что жена зарабатывает больше, что у неё есть недвижимость, а у него — только громкие планы.
— Не смей так со мной разговаривать! — рыкнул он. — Я твой муж! Глава семьи!
— Глава семьи? — Юлия расхохоталась, но смех вышел невесёлым. — Глава семьи, который без спроса распоряжается чужим имуществом? Который из зависти и жадности подставляет собственную жену?
В этот момент входная дверь открылась. На пороге стояла Валентина Николаевна — мать Артёма. Невысокая, сухощавая женщина с проницательным взглядом, она работала школьным директором и привыкла быстро оценивать ситуацию.
— Что за крики? — строго спросила она, переводя взгляд с сына на невестку.
— Мама, не вмешивайся! — огрызнулся Артём. — Это наши с Юлей дела!
— Валентина Николаевна, — Юлия старалась говорить спокойно. — Ваш сын без моего ведома заселил в мою квартиру дядю Виктора с семьёй. Ту самую квартиру, которую я купила на собственные средства.
Свекровь нахмурилась, повернулась к сыну:
— Артём, это правда?
— Ну и что?! — вспылил он. — Дядя Виктор в беде! Квартира пустует! Я не вижу проблемы!
— Не видишь проблемы? — Валентина Николаевна сняла пальто, аккуратно повесила на вешалку. — Сынок, ты сейчас сказал, что взял чужие ключи и заселил людей в чужую квартиру. Это называется самоуправство. И глупость.
— Мама! — возмутился Артём. — Ты что, на её стороне?!
— Я на стороне здравого смысла и закона, — отрезала мать. — Юлия имеет полное право требовать выселения. И я её поддерживаю.
***
В его картине мира мать всегда должна была поддерживать сына, что бы он ни сделал. А тут — предательство, да ещё какое!
— Вы что, сговорились?! — заорал он. — Мама, да она тебе не родная! А я — твой сын! Единственный!
— Именно поэтому мне стыдно, — тихо сказала Валентина Николаевна. — Я воспитала человека, который не уважает чужую собственность и собственную жену.
— Да пошла ты! — выкрикнул Артём.
Повисла тишина. Валентина Николаевна побледнела, Юлия ахнула. Артём и сам, кажется, испугался собственных слов, но отступать было поздно.
— Что? — свекровь выпрямилась. — Повтори, что ты сказал своей матери?
— Я… я сказал то, что думаю! — упрямо выдавил Артём. — Вечно ты лезешь не в своё дело! Учишь, поучаешь! Надоело!
Это стало последней каплей для Юлии. Вся накопленная злость, обида, разочарование выплеснулись наружу:
— ВОН! — заорала она. — ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА! НЕМЕДЛЕННО!
— Ты что, с ума сошла?! — опешил Артём.
— Я СКАЗАЛА — ВОН! Ты оскорбил свою мать при мне, ты самовольно распорядился моим имуществом, ты… ты… УБИРАЙСЯ! Чтоб тебя тут не было через десять минут!
— Юля, успокойся… — попытался он.
— НЕ СМЕЙ МНЕ ГОВОРИТЬ, ЧТО ДЕЛАТЬ! — Юлия схватила с вешалки его куртку, швырнула в него. — Собирай вещи и КАТИСЬ отсюда! К своему драгоценному дяде Виктору! Раз он такой родной — пусть приютит! Но я его выселю!
— Ты не можешь меня выгнать! Мы в браке!
— Квартира МОЕГО деда! На МЕНЯ записана! — Юлия дрожала от злости. — И если ты сейчас же не уберёшься, я вызову полицию и напишу заявление о незаконном проникновении и в мою вторую квартиру!
Артём растерянно смотрел то на жену, то на мать. Валентина Николаевна молча наблюдала за происходящим.
— Мам? — жалобно позвал он.
— Юлия права, — холодно ответила свекровь. — Собирай вещи, Артём. Ты сам всё испортил.
Поняв, что поддержки ждать неоткуда, Артём начал судорожно собирать вещи, бормоча проклятия. Через пятнадцать минут он стоял в дверях с двумя сумками.
— Ты пожалеешь! — бросил он Юлии.
— Да катись ты! — выкрикнула она и захлопнула дверь.
***
Артём стоял на лестничной площадке, не веря в произошедшее. Его, главу семьи, выставили из дома как нашкодившего кота! Достав телефон, он набрал дядю Виктора.
— Алло, Витя? Это Артём. Слушай, у меня тут… ситуация. Можно я к вам приеду? Переночевать негде.
— Приезжай, — неохотно ответил дядя. — Только это… мы тут уже устроились. Места мало.
Через час Артём звонил в дверь собственной — нет, уже Юлиной — второй квартиры. Дверь открыл дядя Виктор — полный мужчина лет пятидесяти с красным лицом и недовольным выражением.
— Проходи, — буркнул он. — Только тихо, дети спят.
В двухкомнатной квартире царил хаос. Вещи были разбросаны повсюду, на кухне громоздилась немытая посуда, в воздухе висел запах перегара.
— Витя, а где тётя Марина? — спросил Артём, пристраивая сумки в прихожей.
— В магазин пошла. Слушай, племяш, — дядя почесал небритую щёку. — Ты это… долго у нас собираешься? Мы тут и так в тесноте.
— Да я на пару дней всего… Пока с Юлькой не помирюсь.
— А-а, с женой поругался? — усмехнулся дядя. — Бабы, они такие. Ничего, остынет. У вас же любовь-морковь!
Артём промолчал. Спать ему предложили на раскладушке в коридоре. Засыпая под храп дяди из соседней комнаты, он успокаивал себя: завтра Юлька одумается, позвонит, попросит прощения…
Но утром его разбудил настойчивый звонок в дверь. За дверью стоял молодой мужчина с папкой документов.
— Павел Сергеевич Новиков, юрист. Представляю интересы Юлии Михайловны. — Он протянул документ. — Нотариальная доверенность. Требую немедленного выселения из квартиры незаконно проживающих лиц.
— Какого чёрта?! — заорал проснувшийся дядя Виктор. — Артём сказал, можно жить!
— Артём Валерьевич не является собственником данной недвижимости и не имел права кого-либо сюда заселять, — спокойно ответил юрист. — У вас есть двадцать четыре часа на добровольное выселение. В противном случае будет подано заявление в полицию о незаконном проникновении и самовольном захвате жилья.
— Да вы что?! У нас дети! — выскочила тётя Марина в халате.
— Это не моя проблема, — отрезал юрист. — Двадцать четыре часа. И да, Артём Валерьевич, — он повернулся к застывшему в дверях племяннику. — Юлия Михайловна просила передать, что ваши личные вещи можно забрать сегодня до восемнадцати часов. Валентина Николаевна будет присутствовать.
Юрист ушёл, оставив ошарашенную компанию. Первым опомнился дядя Виктор:
— ТЫ! — он ткнул толстым пальцем в Артёма. — Ты сказал, что всё улажено! Что квартира ваша общая!
— Я думал… я не знал, что она так отреагирует…
— НЕ ЗНАЛ?! — взвыл дядя. — Да я из-за тебя теперь без жилья! Мало того, что бизнес прогорел, так ещё и племянник подставил!
— Дядь Вить, я…
— Да пошёл ты к чертям собачьим! — рявкнул дядя. — Убирайся отсюда! И вещи свои забирай!
— Но… но вы же тоже должны съехать…
— Мы съедем! Но тебя чтобы здесь не было через час! УБИРАЙСЯ!
***
К вечеру дядя Виктор с семьёй погрузил вещи в арендованную газель. Артём стоял на тротуаре со своими сумками, наблюдая за суетой. Квартирный вопрос встал остро — идти было некуда.
— Мам, — набрал он номер Валентины Николаевны. — Можно я к тебе приеду? Временно.
— Нет, — отрезала мать.
— Мам! Ну мам! Я же твой сын!
— Именно. Мой взрослый сын, который должен нести ответственность за свои поступки. Ты оскорбил меня, предал жену, подвёл родственников. Разбирайся сам.
— Да куда я пойду?!
— Артём, тебе тридцать два года. Пора взрослеть. И ещё — Юлия передала, чтобы ты не пытался с ней связываться. Она подаёт на развод. Документы придут по месту регистрации.
Гудки в трубке. Артём опустился на лавочку возле подъезда. В кармане оставалось три тысячи рублей — до зарплаты ещё неделя. Гостиницы не по карману, друзья… а есть ли у него друзья? Те, с кем выпивал по пятницам, вряд ли обрадуются внезапному гостю.
Дядя Виктор вышел из подъезда, таща последнюю коробку.
— Дядь Вить, может, вы к маме поедете? Она вас приютит?
Виктор посмотрел на племянника с нескрываемым презрением:
— К Валентине? После того, как ты её оскорбил? Да она нас на порог не пустит! И правильно сделает! Нет, мы к Марининой сестре поедем, в область. Авось, пустит пожить, пока что-нибудь не найдём. А ты… чтоб тебе пусто было! Из-за твоей дурости и жадности все пострадали!
Газель уехала. Артём остался один на вечерней улице. Достал телефон, пролистал контакты. Позвонил коллеге:
— Серёг, привет. Слушай, можно у тебя переночевать? Ситуация сложная…
— Артём? Не, извини, у меня тёща приехала. Места нет совсем.
Ещё звонок:
— Паш? Это Артём. Выручай, брат…
— А, Тёма! Слушай, я в командировке. Вернусь через две недели. Сорри.
После десятого отказа Артём понял — придётся искать хостел. Зашёл в первый попавшийся, заплатил за ночь. Койка в восьмиместном номере, общий санузел, запах немытых тел.
Лёжа на жёсткой койке, он думал: как всё пошло не так? Ведь хотел как лучше — помочь родственникам, показать Юльке, что он тоже может принимать решения. А в итоге…
Телефон завибрировал. СМС от неизвестного номера: «Артём Валерьевич, это Павел Новиков, юрист Юлии Михайловны. Информирую, что квартира по адресу… освобождена. Замки будут заменены завтра. Ваши вещи можете забрать в течение трёх дней по согласованию с Валентиной Николаевной».
Следом пришло сообщение от мамы: «Виктор с семьёй приезжали. Я их не пустила. Сказала — пусть тот, кто заварил кашу, и расхлёбывает. Не звони мне, пока не придёшь в себя и не извинишься перед Юлией».
А потом — от дяди: «Мы добрались. Марина злится. Детей в школу не можем устроить — документы в городе остались. Приютили на месяц с условием, что на работу устроимся. Если б не твоя дурость, сидели бы в квартире! Чтоб ты сдох!»
Артём выключил телефон. В полутёмной комнате храпели соседи по несчастью — такие же неудачники, оказавшиеся на дне. Месяц назад у него была красавица-жена, трёхкомнатная квартира в центре, стабильная работа. Он завидовал Юлиным квартирам, злился, что она успешнее. Жаба душила — почему у неё две квартиры, а у него ни одной?
И вот теперь — ни жены, ни дома, ни уважения близких. Мать отвернулась, дядя проклинает, на работе наверняка уже все знают о скандале — Юлия дружит с женой его начальника.
— Эй, мужик! — окликнул его сосед по койке, небритый алкаш лет пятидесяти. — Не спится? Первый раз в ночлежке?
— Да, — буркнул Артём.
— Жена выгнала?
— С чего ты взял?
— А с чего ещё нормальный мужик в такой дыре окажется? Либо жена, либо долги. У тебя вид не криминальный — значит, баба. Давай, расскажи, легче станет.
— Да иди ты… — огрызнулся Артём и отвернулся к стене.
Утром его разбудил звонок начальника:
— Артём? Ты сегодня на работу придёшь?
— Да, конечно, Игорь Петрович.
— Хорошо. Зайди ко мне, поговорить надо.
Артём понял — Юлия уже всё рассказала жене начальника. А та — мужу. В офисе на него смотрели с любопытством и осуждением. У кабинета директора встретил Серёгу — того самого, который отказал в ночлеге.
— Тёма, это правда, что ты мамашу послал и жену Юльку обидел? Она же золото, а не баба! Да любой бы…
— Заткнись! — рявкнул Артём и вошёл в кабинет.
Игорь Петрович смотрел строго:
— Садись. Артём, я не лезу в личную жизнь сотрудников, но… Юлия Михайловна — наш ключевой партнёр. Её медцентр даёт нам тридцать процентов прибыли. Она намекнула, что при определённых обстоятельствах может пересмотреть сотрудничество.
— Она шантажирует?
— Она защищается. От тебя. Поэтому предлагаю тебе взять отпуск за свой счёт. На месяц. Придёшь в себя, разберёшься с проблемами. А пока твоё присутствие здесь… нежелательно.
Выйдя из кабинета, Артём понял — это конец. Без зарплаты он не сможет даже хостел оплачивать. Набрал номер матери — сразу сброс. Дяде — то же самое. Юле… её номер был заблокирован.
Через неделю его всё-таки уволили — сорвался и нагрубил коллегам. Артём не выходил из хостела три дня, лежал на койке, думая, как так вышло. Ведь он просто хотел помочь дяде! Ну и что, что без спроса? Они же семья! Квартира пустовала!
Но в глубине души понимал — дело не в дяде. Дело в зависти, в злости на то, что у жены есть то, чего нет у него. В желании показать, что он тоже что-то решает. В неуважении к человеку, который был рядом.
***
Через три недели мать всё-таки позвонила. Голос был строгим:
— Можешь приехать. Но на условиях. За комнату будешь платить десять тысяч в месяц.
Артём даже не возмутился.
— Хорошо, мама. Спасибо.
Он устроился на новую работу — зарплата меньше, должность ниже. Но деньги нужны были позарез.
Первую же зарплату принёс матери — ровно десять тысяч.
— Вот, мам. Как обещал.
Валентина Николаевна взяла купюры молча. Кивнула. По ночам Артёма мучила бессонница. Он прокручивал в голове ту злосчастную историю. Снова и снова. Как мог так поступить? Взять чужие ключи? Распорядиться чужим имуществом? Обидно было до слёз. За себя. За свою глупость.
Мать со временем оттаяла. Разговаривала, даже готовила иногда. Но Юлия… Юлия не отвечала на звонки. На письма. Ни на что. Развод оформили быстро. Без скандалов, без дележа — делить было нечего. Артём подписал документы с каменным лицом.
А Юлия вздохнула с облегчением. Наконец-то свободна. Вторую квартиру она сдала молодой семье — хорошие люди, с детьми. Деньги шли на счёт каждый месяц. Стабильно. По вечерам Юлия сидела у окна с чаем. Думала о будущем.
О путешествиях. О новых знакомствах. О себе, наконец. Дед был прав — своё добро надо беречь. И не каждый помощи достоин. Особенно тот, кто не умеет уважать.
— А ты зачем всем треплешься, что ты собрался машину новую покупать? Ты на неё заработал, милый мой? Не ты, а я себе буду покупать машину