— Твоя мать звонила, — сказала она тихо, слишком тихо. — Поздравила с отъездом. Сказала, что очень рада за нас. И что Светка с Игорем и детьми тоже едут к нам на дачу. Завтра вечером.
Антон замер. Сумка выскользнула из рук и глухо шлёпнулась на пол.
— Лен, я…
— Ты что, серьёзно? — голос жены дрогнул, но она взяла себя в руки. — Антон, мы же договаривались! Ты обещал никому не говорить!
— Я не говорил! — он поднял руки в защитном жесте. — Лен, клянусь, я только маме сказал, что нас не будет в городе на праздники…
— А она, конечно, сразу всё выяснила, — Лена горько усмехнулась. — И тут же позвонила твоей дорогой сестрице. Знаешь, я даже представляю, как это было. «Леночка с Антоном какую-то дачу получили, представляешь? Встречают там Новый год. Одни. Как это эгоистично с их стороны, правда?»
— Лена, мама не так сказала…
— Не так? — она развернулась к нему, и он увидел слёзы в её глазах. — Тогда почему твоя сестра уже собрала чемоданы и собирается приехать вместе со всем своим семейством? Детей берёт, между прочим!
Антон сел на край кровати, чувствуя, как всё рушится. Полгода. Полгода они вкалывали на этой даче как проклятые.
Когда весной умерла тётя Нина, Ленина мама позвонила ей поздно вечером и сообщила новость: тётя оставила Лене в наследство свою дачу в Подмосковье. Небольшой участок, старенький дом, баня, теплица. Лена тогда расплакалась — она любила тётю Нину, хоть и виделись они редко.
— Мы могли бы… — начала она тогда, вытирая слёзы. — Может, нам стоит попробовать? Привести всё в порядок? У нас же никогда не было своего места, куда можно просто сбежать от всего.
Антон согласился сразу. Городская квартира, постоянный шум, соседи сверху, которые делали ремонт уже третий год подряд — всё это выматывало. А тут свой дом, тишина, лес рядом.
— Только давай никому не будем рассказывать, — попросила Лена. — Пока. Пока не приведём всё в порядок. А то знаешь, как бывает — все сразу советчики находятся, все знают, как лучше. А твоя семья…
Она не договорила, но Антон понял. Его семья. Мать, которая считала своим долгом контролировать каждый их шаг. Сестра Света, которая всегда умела превратить любое событие в повод для собственной выгоды. Игорь, её муж, вечно беззаботный весельчак, который считал, что мир обязан ему просто за то, что он существует.
— Хорошо, — согласился тогда Антон. — Никому не скажем.
И они действительно молчали. Каждые выходные, начиная с мая, они ездили на дачу. Сначала разбирали завалы — тётя Нина последние годы не могла ухаживать за участком, и всё заросло, запуталось, обветшало. Потом начали ремонт в доме.
Антон красил стены, менял проводку, чинил крышу. Лена драила полы, клеила обои, подбирала мебель на барахолках и в интернете. Они вкладывали каждую свободную копейку, каждую свободную минуту. Летом приезжали на всё выходные, не отдыхали, не поехали в отпуск к морю, как все их знакомые. Работали.
— Смотри, как получается! — Лена светилась от счастья, когда в августе они закончили веранду. — Антон, представляешь, мы сможем тут Новый год встретить! Ёлку поставим, камин затопим…
— У нас нет камина, — улыбнулся Антон.
— Тогда построим! — она засмеялась и обняла его. — У нас всё получится.
Они построили камин. Антон нашёл мастера, который помог установить настоящий дровяной очаг в гостиной. Это обошлось в копеечку, зато когда в октябре они впервые развели огонь, Лена сидела на полу перед пляшущими языками пламени и плакала от счастья.
— Это наше место, — шептала она. — Наше. Понимаешь? Первое, что по-настоящему наше.
К декабрю дом был готов. Уютный, тёплый, с новыми окнами, с отремонтированной баней, с дровником, полным березовых чурок. Лена купила красивые льняные шторы, уютные пледы, расставила повсюду свечи в красивых подсвечниках. На кухне появился огромный деревянный стол, который они нашли на блошином рынке и отреставрировали вместе.
— Мы так и не отдохнули тут ни разу, — заметил Антон в одну из поездок. — Только работали.
— Зато на Новый год, — Лена прижалась к нему. — На Новый год мы приедем сюда, и будем только ты и я. Снег, тишина, камин. Шампанское в полночь на веранде. Как в кино.
Она мечтала об этом вслух так часто, что Антон выучил каждое слово. Как они будут встречать рассвет первого января, завернувшись в пледы. Как будут готовить завтрак на новой кухне. Как пойдут гулять в лес, где наверняка будет снега по колено. Как будут валяться у камина с книжками и вином.
— Нам так нужен этот отдых, — говорила она. — Мы пашем как проклятые весь год. Ты на двух работах, я с этими проектами. Когда мы последний раз были вдвоём? Нормально вдвоём, не на бегу между делами?
И вот теперь это. За два дня до отъезда.
— Я их не приглашала и видеть не жалаю! — выкрикнула Лена, и голос её сорвался. — Если они приедут, Новый год ты будешь встречать уже без меня!
— Лен, ну не надо так…
— Как не надо? — она вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Антон, я полгода мечтала об этом! Мы вкалывали как рабы, чтобы успеть всё сделать к празднику. Я хотела провести эти дни с тобой. С тобой! Не с твоей семейкой, которая сейчас ввалится туда, сожрёт все наши запасы, нагадит и уедет, оставив нас убирать за ними!
— Света не такая…
— Света именно такая! — Лена ударила ладонью по столу. — Ты забыл, как она в прошлом году приехала к нам «на пару дней» и застряла на две недели? Как Игорь пил твой виски и рассказывал при этом, что ты слишком много работаешь и совсем забыл о семье? Как их дети разбили твою кружку, которую я тебе на годовщину дарила, и Света даже не извинилась, сказала, что «дети есть дети»?
Антон молчал, потому что всё это было правдой. Света была на два года его старше и всю жизнь вела себя так, словно все были ей должны. В детстве она командовала им, забирала лучшие игрушки, получала больше внимания родителей. Став взрослой, она не изменилась — только теперь использовала его как бесплатного помощника, источник денег в долг (которые никогда не возвращались) и место для отдыха, когда ей было удобно.
— Она моя сестра, — слабо сказал он.
— И что? Это даёт ей право на всё? — Лена смотрела на него с такой болью, что ему стало физически плохо. — Антон, я не прошу невозможного. Я хочу провести с тобой три дня. Три дня наедине, в нашем доме, который мы построили своими руками. Это слишком много?
— Нет, конечно, нет…
— Тогда позвони ей. Сейчас. И скажи, что они не приглашены, чтобы они не приезжали.
— Лена, ты же понимаешь, какой скандал будет…
— Пусть будет, — она скрестила руки на груди. — Знаешь что, Антон? Я устала. Я устала быть последней в списке твоих приоритетов. Сначала работа, потом мама, потом Света с её нуждами, и где-то в самом конце, если повезёт — я. Твоя жена.
— Это не так!
— Это именно так! — она подошла к окну, глядя на зимний вечер за стеклом. — Помнишь, когда мы поженились, ты обещал, что я буду для тебя на первом месте? Что мы будем командой, ты и я против всех проблем? А на деле что? На деле у твоей мамы всегда «срочно надо», у Светы вечно какой-то кризис, и ты бежишь к ним, бросая всё. А я жду. Всегда жду.
Антон подошёл к ней, хотел обнять, но она отстранилась.
— Не надо, — тихо сказала она. — Просто ответь честно: как ты хочешь встретить этот Новый год? Со мной или с ними?
Он стоял молча, понимая, что не знает, что делать. Перед глазами проносились картинки: мама, которая звонит каждый день, обижается, если он не может приехать; Света, которая закатит истерику, если он откажет; Игорь с его ехидными комментариями про «подкаблучников». А потом другие картинки: Лена, красящая стены в доме, Лена, улыбающаяся у камина, Лена, мечтающая о том самом волшебном Новом годе, который они заслужили.
— С тобой, — выдохнул он наконец. — Конечно, с тобой.
— Тогда докажи, — она повернулась к нему, и в глазах её было столько надежды и страха одновременно, что у него перехватило дыхание. — Позвони Свете. Прямо сейчас. И скажи, что она не может приехать.
— Лен…
— Это ультиматум, Антон, — она выпрямилась, и он увидел в ней ту силу, за которую когда-то полюбил её. — Либо ты звонишь ей и говоришь правду, либо я остаюсь в городе, а ты встречаешь Новый год сам. Или с ними, как хочешь. Но без меня.
— Ты не можешь так…
— Могу, — она взяла свою сумку и направилась к двери. — И, знаешь, наверное, надо было сделать это раньше. Я дам тебе пять минут подумать. Если ты примешь правильное решение — я останусь. Если нет — поеду к подруге. А дальше мы посмотрим.
Дверь захлопнулась, и Антон остался один в спальне с дорожными сумками и телефоном в руке.
Пять минут. У него было всего пять минут.
Он прошёлся по квартире, как зверь в клетке. Представил, как звонит Свете. Как она начнёт кричать, что он эгоист, что забыл о семье, что мать будет расстроена. Представил, как мама будет плакать в трубку, говорить, что вырастила неблагодарного сына. Представил новогодние праздники, испорченные скандалом, который будет тянуться месяцами.
А потом представил другое. Новый год на даче со Светой, Игорем и их детьми. Орущий телевизор, пьяные тосты, дети, носящиеся по дому. Света, оценивающая каждый угол, каждую вещь, делающая замечания: «А тут обои как-то криво поклеены, видишь?» Игорь, разваливающийся в кресле у камина с бутылкой пива. И Лена, которой нет рядом. Лена, которая мечтала об этих днях полгода.
Он взял телефон. Руки дрожали, когда он набирал номер Светы.
— Тоша! — раздался её жизнерадостный голос. — Мы уже почти собрались! Правда, Машка не может найти свои лыжи, но это не проблема, мы их купим по дороге…
— Света, подожди, — он закрыл глаза. — Нам надо поговорить.
— О чём? Если про продукты, не волнуйся, мы всё купим сами, только…
— Вы не можете приехать.
Повисла тишина. Долгая, тяжёлая.
— Что? — наконец переспросила сестра, и в голосе её появились металлические нотки.
— Света, прости, но мы не приглашали вас. Лена хотела, чтобы мы встретили Новый год вдвоём. Мы очень устали за год, нам нужно побыть…
— Ты шутишь? — она перебила его, и теперь в трубке явственно слышалась ярость. — Ты сейчас серьёзно говоришь мне это? За день до отъезда?
— Я не знал, что мама тебе сказала…
— Не знал! — она расхохоталась, но смех был злым. — Конечно, не знал! Ты вообще никогда ничего не знаешь, когда тебе неудобно! Знаешь что, Антон? Да плевать мне на твою дачу! Но ты, оказывается, законченный эгоист!
— Света…
— Молчи! — она кричала теперь в полный голос. — Ты что, думаешь, я не понимаю? Это всё твоя драгоценная Ленка придумала, да? Она с самого начала нас недолюбливала! Всегда смотрела как на прокажённых! А ты, тряпка, слушаешься её во всём!
— Не смей так говорить о моей жене!
— Буду говорить, что хочу! — голос Светы звенел от злости. — Мы семья, понимаешь? Семья! А она чужая! И если ты выбираешь её, то знай — мама об этом узнает. И будет очень расстроена. Очень.
— Пусть знает, — Антон чувствовал, как в груди что-то развязывается, освобождается. — Я женат на Лене. Она моя семья. А вы…
— Мы что?
— Вы можете иногда понять, что мир не вращается вокруг вас. И что у меня тоже есть право на личную жизнь. На свой дом. На свои границы.
— Границы! — Света фыркнула. — Это она тебя научила этой психологической чуши? Границы, личное пространство… А как же семейные ценности? Как же кровные узы?
— Семейные ценности — это не когда один всё время отдаёт, а другие только берут, — Антон удивился твёрдости в собственном голосе. — Света, я люблю тебя. Ты моя сестра. Но мы с Леной встретим этот Новый год вдвоём. Извини.
Она дышала в трубку, тяжело, прерывисто.
— Знаешь что, Антоша? — наконец выдавила она. — Катитесь вы оба со своей дачей. Нам и без вас есть куда поехать. И не надейся, что после этого всё будет как раньше. Ты перешёл черту.
— Если черта там, где мне нельзя иметь личную жизнь, то я рад, что перешёл, — ответил он и нажал отбой.
Телефон выскользнул из рук. Антон сел на диван, чувствуя, как по телу разливается странная смесь ужаса и облегчения. Он сделал это. Впервые в жизни он сказал сестре «нет». Впервые поставил Лену на первое место, не оглядываясь на мнение матери и сестры.
Через пять минут пришло сообщение от матери: «Света всё рассказала. Я очень разочарована в тебе. Не ожидала такой чёрствости от своего сына».
Он не ответил. Просто положил телефон на стол и пошёл к окну. На улице шёл снег, крупные хлопья медленно опускались на спящий город. Где-то там, в сорока километрах отсюда, стоял их дом. Тёплый, уютный, ждущий их.
Дверь открылась. Антон обернулся и увидел Лену. Она стояла на пороге с красными глазами, кусая губу.
— Я слышала, — призналась она тихо. — Слышала, как ты кричал.
— Я позвонил ей, — сказал он просто. — Сказал, что они не приедут.
Лена сделала несколько шагов к нему, остановилась, потом вдруг бросилась вперёд и обняла его так крепко, что он почувствовал, как она дрожит.
— Прости, — шептала она ему в грудь. — Прости, что поставила тебя перед таким выбором. Я знаю, как тебе тяжело идти против семьи…
— Ты и есть моя семья, — Антон гладил её по волосам. — Самая главная. И я должен был это доказать раньше. Намного раньше.
Они стояли так, обнявшись, а за окном продолжал падать снег. Телефон пиликал от новых сообщений — наверняка Света строчила что-то злое, а мама писала длинные укоризненные послания. Но Антон даже не смотрел в ту сторону.
— Мы правда будем встречать Новый год вдвоём? — спросила Лена, поднимая на него заплаканное лицо.
— Правда, — он поцеловал её в лоб. — Ты, я, камин и снег. Как ты мечтала.
— Это будет скандал на годы, ты понимаешь?
— Пусть. Зато мы впервые за полгода наконец отдохнём. Вместе. В нашем доме.
Лена улыбнулась сквозь слёзы и крепче обняла его.
Через два дня они стояли на веранде своей дачи, закутанные в пледы, и смотрели на звёздное небо. До полуночи оставалось пять минут. В доме потрескивал камин, на столе стояли бокалы с шампанским, в духовке допекалась курица. Пахло хвоей от ёлки, которую они нарядили вчера, мандаринами и свечами.
— Счастлива? — спросил Антон, обнимая жену за плечи.
— Больше, чем можно выразить словами, — она прижалась к нему. — Знаешь, я всё думаю… Если бы ты тогда не позвонил Свете, если бы они приехали…
— Не приехали. И не приедут. Это наше место. Наше.
Где-то вдалеке начали бить куранты. Лена повернулась к нему, и в свете, льющемся из окон, он увидел её счастливое лицо.
— С Новым годом, любимый.
— С Новым годом, солнце моё.
Они чокнулись и выпили шампанское прямо там, на морозном воздухе, под звёздами. А потом пошли в дом, где было тепло и уютно, где треск камина заменял им весь мир, где не было никого, кроме них двоих.
И это был самый лучший Новый год в их жизни.
Как это не отдашь квартиру сыну? – возмущалась свекровь. – А зачем он тогда на тебе женился? По любви что ли