– Через неделю чтобы здесь духу твоего не было! – Валентина Григорьевна стояла посреди прихожей, размахивая ключами от квартиры. – Мой сын разводится, значит, и жить тебе здесь нечего!
Светлана замерла с пакетом продуктов в руках. После восьми лет брака она привыкла к колкостям свекрови, но такой наглости не ожидала.
– Валентина Григорьевна, вы о чем? Квартира оформлена на нас двоих с Андреем. Я тоже собственник.
– Не твоя это квартира! – свекровь подошла ближе, и Светлана почувствовала запах дешевых духов. – Деньги на первый взнос давал мой сын, ипотеку он и платил!
– Мой материнский капитал тоже шел на эту квартиру, – тихо сказала Светлана. – И зарплату я тоже приносила в семью.
– Материнский капитал! – фыркнула Валентина Григорьевна. – Государственные подачки! А настоящие деньги зарабатывал Андрей.
Светлана поставила пакет на пол и сняла куртку. Руки дрожали от злости, но она заставила себя говорить спокойно.
– Где Андрей? Почему он сам не пришел?
– А зачем ему приходить? Я мать, я и разберусь. Вот коробки принесла, – свекровь кивнула на стопку картонных коробок у стены. – Будешь складывать вещи. Через неделю приедет грузовик.
– Грузовик? – Светлана не поверила своим ушам. – Вы уже грузовик заказали?
– А что, думала, будешь тут сидеть как хозяйка? Мой Андрей новую жизнь начинает, ему пространство нужно. Да и мне пора к сыну переехать, одной-то тоскливо.
В этот момент Светлана поняла, в чем дело. Валентина Григорьевна давно планировала перебраться из своей однушки к сыну, и развод стал для нее идеальным поводом.
– Послушайте, – Светлана глубоко вздохнула. – Мы с Андреем еще не решили, что делать с квартирой. Может, продадим и поделим деньги, может, я выкуплю его долю. Но пока ничего не решено, я никуда не переезжаю.
Лицо свекрови покраснело.
– Как это – выкупишь? На какие шиши? Ты же просто менеджер в конторе какой-то!
– В торговой компании, – поправила Светлана. – И зарплата у меня нормальная.
– Нормальная! – передразнила Валентина Григорьевна. – У моего сына зарплата нормальная, он прораб! А ты… что ты умеешь? Бумажки перекладывать!
Светлана почувствовала, как внутри все кипит, но сдержалась. Она знала – со свекровью лучше не спорить, иначе та разойдется еще больше.
– Хорошо, я поговорю с Андреем. Пусть он сам мне скажет, что я должна съехать.
– Он стесняется тебе прямо сказать, – ухмыльнулась Валентина Григорьевна. – Мужчины деликатные, не как бабы. Поэтому я и пришла. Материнский долг.
После ухода свекрови Светлана долго сидела на кухне, глядя в окно на заснеженный двор. Валентина Григорьевна всегда ее недолюбливала, но открыто выгонять из дома… Это было уже слишком.
Телефон зазвонил около восьми вечера.
– Света? – голос Андрея звучал устало. – Мама говорит, была у тебя.
– Была. Сказала, что я должна съехать через неделю.
Пауза.
– Ну… мы же разводимся.
– Андрей, ты серьезно? Квартира оформлена на двоих. Я тоже собственник.
– Да знаю я! – раздраженно сказал он. – Просто… мать считает, что так будет проще. Продадим квартиру, деньги поделим, и все дела.
– А меня спросить не хотел? Может, я не хочу продавать?
– Света, ну что ты будешь с трехкомнатной квартирой делать одна? Это же неразумно.
– Неразумно, – повторила Светлана. – Понятно. Когда приедешь забирать вещи?
– Завтра вечером. Мне много не надо, только одежду и документы.
На следующий день Валентина Григорьевна появилась с рулеткой и блокнотом.
– Измеряю комнаты, – объяснила она, проходя в гостиную. – Мебель новую прикидываю.
– Для кого новую? – спросила Светлана.
– Для Андрея, конечно. Мужчине интерьер обновить полезно, чтобы прошлое не напоминало.
Свекровь деловито мерила стены, записывала цифры, примеривалась к углам.
– Тут диван поставлю угловой, – бормотала она. – А здесь стенку. У меня в однушке хорошая мебель, жалко выбрасывать.
– Валентина Григорьевна, – не выдержала Светлана. – Вы же понимаете, что я пока не съехала? И неизвестно, съеду ли вообще.
– Съедешь, съедешь, – махнула рукой свекровь. – Деваться тебе некуда. У родителей что, жить будешь? В тридцать пять лет к маме под крылышко?
– У меня есть варианты.
– Какие варианты? – свекровь отложила рулетку. – Снимать квартиру? На твою зарплату? Да ты половину доходов на аренду тратить будешь!
Светлана промолчала. Валентина Григорьевна была права – снимать жилье в центре города было дорого, а переезжать на окраину не хотелось.
Вечером приехал Андрей. Он выглядел неловко, избегал смотреть Светлане в глаза.
– Ну как тут дела? – спросил он, проходя в спальню.
– Твоя мама размеры снимает, мебель планирует расставлять.
Андрей остановился.
– Какую мебель?
– Свою. Она собирается сюда переехать.
– А, ну да, – кивнул он. – Логично. Ей одной скучно, да и мне компания.
– Андрей, тебе тридцать семь лет. Ты действительно хочешь жить с мамой?
– А что тут такого? – он повернулся к ней. – Семья есть семья. И потом, она мне помогать будет – готовить, убираться.
– Контролировать каждый твой шаг, – добавила Светлана.
– Не контролировать, а заботиться. Разница есть.
Он набил сумку одеждой, взял документы из письменного стола.
– Света, ну не злись. Мы же по-хорошему расстаемся. Детей у нас нет, имущество поделим честно. Чего еще хотеть?
– Хотеть справедливости, – ответила Светлана. – И уважения.
– Да при чем тут уважение? Мать просто хочет, чтобы все быстро решилось. Она уже риелтору звонила, говорит, квартиры сейчас хорошо продаются.
Светлана похолодела.
– Какому риелтору?
– Ну, который нашей квартирой займется. Мать знакомого нашла, опытного.
– Андрей, без моего согласия продать квартиру нельзя. Я тоже собственник.
– Да знаю я, – он махнул рукой. – Мать говорит, ты подпишешь. Куда денешься.
После его ухода Светлана позвонила подруге Елене, которая работала юристом в небольшой фирме.
– Лен, мне нужна консультация. Срочно.
– Что случилось?
Светлана рассказала ситуацию. Елена внимательно выслушала.
– Понятно. Завтра после работы приеду, привезу документы. Будем разбираться с правами собственности.
– Думаешь, они что-то незаконное задумали?
– А как думаешь, почему свекровь так торопится? Недельный срок – это подозрительно. Обычно люди месяцами квартирные вопросы решают.
На третий день к Светлане приехала сестра Андрея – Тамара. Светлана удивилась – они виделись всего несколько раз, общались мало.
– Привет, – Тамара прошла в прихожую, стряхивая снег с пальто. – Мать сказала, ты съезжаешь. Решила попрощаться.
– Проходи, чай попьем.
За чаем Тамара долго расспрашивала о квартире – сколько комнат, какой метраж, в каком районе, сколько может стоить.
– А что Андрей делать будет? – спросила она. – Одному в трехкомнатной квартире не скучно?
– Твоя мама к нему переезжает.
– Мама? – Тамара удивилась. – А зачем? У нее же своя квартира есть.
– Говорит, одной тоскливо.
Тамара задумалась, крутя в руках ложечку.
– Слушай, а если мама сюда переедет, то что с ее квартирой будет?
– Не знаю. Наверно, продаст.
– Продаст, – повторила Тамара. – Понятно.
Она допила чай и встала.
– Света, можно вопрос? Андрей тебе что-нибудь обещал? По поводу квартиры?
– В смысле?
– Ну, долю твою выкупить или что-то в этом роде?
– Нет. Пока мы только о разводе договорились.
Тамара кивнула и ушла, но Светлана почувствовала – что-то ее беспокоило.
Вечером позвонила Елена.
– Света, я документы изучила. У тебя права на квартиру такие же, как у мужа. Выгнать тебя силой никто не может. И продать без твоего согласия тоже.
– А если я соглашусь продать?
– Тогда выручку делите пополам. По закону. Но есть один момент – кто больше денег вложил в покупку, тот может требовать большую долю.
– То есть, если я докажу, что вкладывала свои деньги, то и получу больше?
– Именно. Материнский капитал, твои зарплаты, которые шли на ипотеку – все это учитывается.
– Спасибо. А еще вопрос – они могут как-то меня принудить продать?
– Только через суд. И то не факт, что суд встанет на их сторону.
На четвертый день Валентина Григорьевна пришла с мужчиной средних лет в дорогом костюме.
– Света, знакомься. Это Игорь Викторович, риелтор. Он нашу квартиру оценит.
– Какую нашу? – спросила Светлана.
– Ну как какую, – засмеялась свекровь. – Ту, что продавать будем.
Игорь Викторович достал планшет, начал фотографировать комнаты.
– Хорошая квартира, – сказал он. – В этом районе сейчас спрос большой. Думаю, за месяц продадим.
– Простите, – вмешалась Светлана. – А кто вам сказал, что мы продаем?
Риелтор посмотрел на Валентину Григорьевну.
– Валентина Григорьевна сказала, что вы развелись с сыном и хотите разделить имущество.
– Мы еще не развелись. И о продаже не договаривались.
Игорь Викторович нахмурился.
– Тогда какой смысл оценку делать?
– Да ладно тебе, – Валентина Григорьевна дернула его за рукав. – Она просто капризничает. Через пару дней образумится.
– Я не капризничаю, – твердо сказала Светлана. – Я просто не готова продавать квартиру прямо сейчас.
Риелтор убрал планшет.
– Валентина Григорьевна, когда определитесь, звоните. Без согласия всех собственников я работать не могу.
После их ухода Светлана поняла – ситуация серьезнее, чем казалась. Валентина Григорьевна действительно планировала продать квартиру, причем быстро. Но зачем такая спешка?
Ответ нашелся случайно. Вера Ивановна, соседка с пятого этажа, встретила Светлану у подъезда.
– Света, а что это твоя свекровь все бегает с каким-то мужиком? Третий день вижу.
– С риелтором, наверно.
– Да не, это другой. Молодой такой, в кожаной куртке. Они у подъезда стояли, про деньги что-то обсуждали.
– Про какие деньги?
– А я откуда знаю? Но слышала, как он говорил – «если быстро оформим, то доплата будет». А она отвечала – «через неделю все будет готово».
Светлана поблагодарила соседку и поднялась домой с тяжелым сердцем. Складывалось впечатление, что Валентина Григорьевна уже кому-то квартиру продала. Но как? Ведь без подписи Светланы никакой сделки быть не может.
Вечером позвонил Николай Петрович, отец Андрея.
– Света, можно к тебе зайти? Поговорить надо.
– Конечно, заходите.
Николай Петрович пришел через полчаса. Выглядел он усталым и расстроенным.
– Что у тебя дома творится? – спросил он, проходя в кухню. – Валентина целый день бегает, звонит кому-то, что-то планирует.
– Она хочет, чтобы я съехала. Говорит, что квартира достанется Андрею.
Николай Петрович тяжело вздохнул.
– Света, я тебе прямо скажу. Моя жена совсем обнаглела. Думает, может людьми распоряжаться как вещами.
– Николай Петрович, а вы не знаете, зачем ей такая спешка? Почему через неделю?
– А вот и знаю, – он посмотрел на нее серьезно. – У нее покупатель уже есть. Какой-то бизнесмен квартиру под офис хочет переделать. Хорошую цену предложил, но при условии, что сделку быстро оформят.
Светлана похолодела.
– То есть, она уже продала нашу квартиру?
– Пока нет, но договорилась. Этот покупатель даже задаток внес.
– Какой задаток? Как это вообще возможно без моей подписи?
– А она думает, что ты подпишешь. Сказала покупателю, что собственность общая, но решение принимает сын.
Светлана встала из-за стола, прошлась по кухне.
– Николай Петрович, это же мошенничество!
– Знаю, – он опустил голову. – Мне стыдно за жену. Я ей говорил – нельзя так поступать. А она отвечает – «не твое дело, я сыну добра желаю».
– А Андрей что? Он в курсе?
– Андрей… – Николай Петрович помолчал. – Андрей маму слушает. Всегда слушал. Она ему говорит, что ты сама согласишься, только немного покапризничаешь.
– Понятно, – Светлана села обратно. – А что будет с задатком, если я не соглашусь продавать?
– Валентина говорит, что придется вернуть. А это большие деньги – покупатель серьезный.
Теперь Светлана поняла, почему свекровь так нервничает. Если сделка сорвется, Валентине Григорьевне придется возвращать задаток, которого у нее, скорее всего, нет.
– Николай Петрович, а вы что думаете? Как лучше поступить?
Он долго молчал, потом посмотрел на нее.
– Света, ты хорошая девочка. И поступили с тобой нечестно. Но семья у нас теперь разваливается, все друг с другом ссорятся. Может, и правда лучше продать квартиру, поделить деньги и разойтись мирно?
– Может быть, – согласилась Светлана. – Только не через неделю и не тайком от меня.
На следующее утро приехала Тамара. На этот раз она выглядела взволнованной.
– Света, мне мать вчера звонила. Говорит, покупатель на квартиру нашелся. Хорошую цену предлагает.
– Да, я слышала.
– А еще она сказала, что папа тебя поддерживает. Это правда?
– Ваш отец считает, что со мной поступают нечестно.
Тамара села на диван, задумчиво посмотрела в окно.
– Света, можно откровенно? Мне эта ситуация тоже не нравится. Мать слишком быстро все решает. И потом… а что с ее квартирой будет?
– Не понимаю.
– Ну если мама к Андрею переезжает, то свою квартиру продаст. А деньги куда денет?
Светлана поняла, о чем беспокоится Тамара. Та рассчитывала на наследство от родителей, а тут получается, что мать все деньги потратит на новую жизнь с сыном.
– Тамара, а вы с мамой об этом разговаривали?
– Пыталась. Она говорит – «Андрей один остался, ему помогать надо». А я что, не одна? У меня двое детей, живем в съемной квартире, а она все деньги сыну отдает.
– А отец что говорит?
– Папа в последнее время вообще странно себя ведет. С мамой спорит, на ее сторону не встает. Раньше такого не было.
В субботу утром к Светлане пришла Елена с папкой документов.
– Привезла образцы исков, – сказала она. – Если что, сможем в суд обратиться.
Они разложили на столе бумаги, обсуждали юридические тонкости, когда в дверь позвонили. На пороге стояли Валентина Григорьевна, Андрей и Тамара.
– Вот и замечательно, что все собрались, – сказала свекровь, проходя в комнату. – Семейный совет проведем.
Елена хотела уйти, но Светлана попросила остаться.
– Пусть юрист тоже послушает, что вы скажете.
Валентина Григорьевна села в кресло, оглядела всех важным взглядом.
– Я собрала семью, чтобы все вопросы решить. Андрей разводится, квартиру надо продавать. Покупатель уже есть, цену хорошую предлагает.
– Мама, а зачем такая спешка? – спросила Тамара.
– Какая спешка? Нормальная скорость. Зачем тянуть?
– Может, потому что вы уже задаток взяли? – вмешалась Елена.
Валентина Григорьевна покраснела.
– Никакого задатка я не брала! Это клевета!
– Мама, – тихо сказал Андрей. – Ты же сама говорила, что покупатель деньги внес.
– Не задаток, а предоплату! Чтобы квартиру за нами закрепить!
– А где эта предоплата? – спросила Тамара.
– При чем тут ты? – огрызнулась мать. – Это не твое дело!
– Как не мое? – Тамара встала. – Если ты деньги чужие взяла, то всей семье отвечать придется!
– Тамара, не лезь не в свои дела! – повысила голос Валентина Григорьевна.
– А еще хочу спросить, – продолжала Тамара. – Что с твоей квартирой будет? Тоже продавать собираешься?
– А что, нельзя?
– Можно, конечно. Только деньги куда пойдут?
Валентина Григорьевна поняла, к чему клонит дочь.
– Андрею помогу. Он молодой, ему обустраиваться надо.
– А мне что, помогать не надо? – возмутилась Тамара. – У меня дети, съемную квартиру плачу!
– У тебя муж есть! Пусть зарабатывает!
– Муж слесарем работает! Много он заработает!
Сестра и мать начали спорить, повышая голоса. Андрей сидел молча, явно чувствуя себя неловко.
– Тихо! – вдруг громко сказал мужской голос.
Все обернулись. В дверях стоял Николай Петрович с ключами в руке.
– Что за базар устроили? – он прошел в комнату. – На всю лестницу слышно!
– Николай, не мешай! – резко сказала жена. – Мы семейные вопросы решаем!
– Какие семейные? – Николай Петрович снял куртку. – Ты чужую квартиру продать хочешь!
– Не чужую, а сыновью!
– Половина квартиры Светина, и ты это прекрасно знаешь!
Валентина Григорьевна вскочила с кресла.
– Ты на чью сторону встал? Против собственной жены?
– Я за правду встал! – Николай Петрович посмотрел на нее с презрением. – Устала я от твоей жадности, Валентина!
– Какой жадности? Я сыну добра желаю!
– Добра? – он засмеялся. – Ты его всю жизнь под себя подминала! Невестку из дома выгоняешь! Дочери наследства лишаешь! Какое тут добро?
– Папа прав, – вдруг сказала Тамара. – Мама, ты только о себе думаешь!
– Как это о себе? – возмутилась Валентина Григорьевна. – Я всю жизнь для семьи жила!
– Для семьи? – Николай Петрович подошел ближе. – Ты для власти жила! Всеми командовать хотела!
– А ты что, мужик в доме? – съехидничала жена. – Водителем всю жизнь проработал, ни на что большее не способен!
Николай Петрович побледнел от злости.
– Знаешь что, Валентина? Надоела ты мне. Устал я от твоих упреков и командования.
– И что ты хочешь сказать?
– А то, что развожусь я с тобой! – выпалил он. – Хватит! Сорок лет терпел, больше не буду!
В комнате наступила мертвая тишина. Все смотрели на Николая Петровича с изумлением.
– Ты что, с ума сошел? – прошептала Валентина Григорьевна.
– Нет, наконец-то в себя пришел. Надоело мне быть тряпкой! И детей наших надоело видеть, как ты ими манипулируешь!
– Папа, – растерянно сказал Андрей. – Ты серьезно?
– Серьезнее некуда, сын. Твоя мать зарвалась. Думает, может людьми как пешками распоряжаться.
Елена, которая молча наблюдала за семейной драмой, вдруг заговорила:
– Извините, что вмешиваюсь. Но я должна всех предупредить. Валентина Григорьевна, если вы действительно взяли деньги за квартиру, которая вам не принадлежит, то это может квалифицироваться как мошенничество.
– Какое мошенничество? – испуганно спросила свекровь.
– Вы получили деньги за товар, которым не владеете. И обещали продать имущество без согласия собственника.
– Но я же думала, что Света согласится!
– Это не оправдание. Деньги взяли до получения согласия.
Валентина Григорьевна опустилась в кресло, впервые выглядя растерянной.
– А что теперь делать?
– Возвращать деньги, – жестко сказала Елена. – И извиняться перед всеми за обман.
Тамара посмотрела на мать с сожалением.
– Мам, зачем ты так? Мы же семья!
– Какая теперь семья? – горько сказала Валентина Григорьевна. – Муж разводится, дочь упреки делает, сын молчит…
Действительно, Андрей все это время сидел тихо, не вмешиваясь в спор. Теперь все повернулись к нему.
– Андрей, – тихо сказала Светлана. – Скажи наконец, что ты думаешь.
Он поднял голову, посмотрел на всех усталыми глазами.
– Я думаю, что все мы неправы. И мать, которая без спроса деньги взяла. И отец, который сразу о разводе заговорил. И Тамара с претензиями на наследство. И я сам, который в сторонке отсиживался.
– А я? – спросила Светлана.
– Ты единственная, кто ничего плохого не сделала, – признал Андрей. – Тебя обидели, а ты терпела.
Он встал, прошелся по комнате.
– Знаете что? Давайте продадим квартиру и разделим деньги пополам. Честно пополам, как полагается. Я куплю себе что-нибудь поменьше, Света тоже. И будем жить отдельно, как нормальные люди.
– А я где жить буду? – спросила Валентина Григорьевна.
– В своей квартире, – ответил Николай Петрович. – Если я с тобой разведусь, то ты одна останешься.
– А если не разведешься?
– Тогда вместе в твоей однушке. Но чужое имущество больше не трогаем.
Елена кивнула с одобрением.
– Разумное решение. Светлана, вы согласны?
Светлана подумала. Собственно, она и сама понимала, что после развода в большой квартире ей делать нечего. И деньги от продажи позволят купить что-то более подходящее.
– Согласна, – сказала она. – Но при условии, что все делаем официально, через нотариуса.
– И предоплату возвращаем тому покупателю, – добавила Елена. – Нельзя людей обманывать.
Валентина Григорьевна тяжело вздохнула.
– Ладно. Завтра ему позвоню.
Через месяц квартира была продана. Как и договаривались, деньги разделили пополам. Светлана купила уютную двухкомнатную квартиру в том же районе, Андрей – однокомнатную рядом с работой.
Николай Петрович, подумав неделю, все-таки не стал разводиться с женой, но поставил условие – никакого вмешательства в жизнь детей. Валентина Григорьевна была вынуждена согласиться.
Тамара, убедившись что никакого наследства в ближайшее время не предвидится, перестала общаться с родителями и переехала к отцу своего мужа, который жил в большом доме в пригороде.
А Светлана наконец-то почувствовала себя свободной. Никто больше не мог диктовать ей, где жить и как поступать. Квартира была маленькой, но полностью ее собственной. И это было самое главное.
Иногда она встречала Андрея в магазине рядом с домом. Они здоровались, обменивались парой фраз о погоде, но больше ничего их не связывало. Каждый жил своей жизнью, и это было правильно.
— Всё, конец! Я подаю на развод! — решительно сказала жена. — Опять спектакль? — усмехнулся муж. — Ты без меня и дня не протянешь