— Вставай, она уже на перроне стоит.
Варвара открыла глаза. Евгений стоял над кроватью с телефоном, уже одетый. За окном темнота.
— Который час?
— Шесть. Одевайся быстрее, поедешь встречать маму.
— Женя, я могу после обеда приехать, у меня первый выходной за…
— Я сказал — сейчас. Или хочешь, чтобы мама на морозе ждала?
Он вышел, хлопнув дверью. Варвара села, чувствуя, как холод от пола ползёт к пяткам. Три недели. Светлана Игоревна приезжает на три недели. До конца января.
На перроне свекровь появилась в строгом пальто, с поднятым подбородком, будто инспектор на проверке. Варвара шагнула навстречу.
— Здравствуйте, Светлана Игоревна.
Свекровь кивнула, не глядя в глаза, и протянула две огромные сумки.
— Держи. Продукты. У вас тут небось в магазинах пусто, как всегда.
Варвара взяла сумки, едва удержав равновесие. Светлана Игоревна пошла вперёд, к выходу, оставив невестку с поклажей позади.
В четырёхкомнатной квартире, которую подарил Варваре отец на свадьбу.
Свекровь прошлась по комнатам, оценивающе разглядывая каждый угол.
— Шторы надо менять. Эти выцвели. И вазу убери с полки, она перегружает пространство.
Варвара молчала. Вазу подарил отец год назад.
К вечеру Светлана Игоревна заняла кухню, как командный пункт. Достала из сумок банки с вареньем, крупы, мясо.
— На Новый год готовить будем серьёзно. Холодец домашний, три вида пирожков: с мясом, яйцом, грибами. Селёдка под шубой, винегрет, оливье — нормальный, с языком, не твой упрощённый. Записывай.
Варвара взяла салфетку, начала записывать.
— Светлана Игоревна, может, немного упростим? Я же одна…
— Одна? — Свекровь обернулась с таким лицом, будто услышала ругательство. — Невестка должна готовить для семьи. Или твоя учительская работа даёт право лениться?
Варвара вышла в гостиную. Евгений сидел на диване, уткнувшись в телефон. Она присела рядом.
— Женя, поговори с мамой. Она перечеркнула всё наше меню, я физически не успею столько…
— Мама лучше знает. — Он даже не поднял головы. — Не устраивай сцен, не надо из-за ерунды всё портить.
Тридцать первое декабря началось в темноте. В пять утра Варвару разбудил грохот кастрюль. Она вышла на кухню. Светлана Игоревна стояла у плиты, раскладывая мясо.
— А, проснулась. Начинай с холодца, он долго варится.
Варвара молча завязала фартук и взяла нож. Руки дрожали от недосыпа. Свекровь встала рядом, контролируя каждое движение.
— Почему так режешь? Крупно. Переделывай.
К обеду Варвара уже не чувствовала ног. Свекровь не замолкала ни на минуту.
— У Людмилы Викторовны невестка за три часа управляется с таким столом. А ты вон как копаешься. Может, курсы какие пройти?
— Светлана Игоревна, я стараюсь…
— Стараться мало. Надо уметь. Женя, конечно, не жалуется, но я вижу — он похудел с тех пор, как женился.
К четырём часам дня стол был накрыт. Двенадцать блюд. Варвара держалась на последнем вздохе. Светлана Игоревна взяла вилку, попробовала салат и поморщилась.
— Пресноват какой-то.
— Я делала по рецепту отца.
— По какому рецепту? — Свекровь попробовала селёдку под шубой, и лицо её исказилось. — Селёдка протухшая! Меня сейчас стошнит! Женя, у меня сердце хватает!
Она схватилась за грудь и осела на стул, закрывая глаза. Евгений влетел на кухню.
— Мама! Что случилось?!
— Твоя жена травит меня! Селёдка испорченная, я же чувствую! Она нарочно, я видела, как она на меня смотрела утром!
Евгений развернулся к Варваре. Лицо его было чужим, жёстким.
— Извинись перед мамой. Сейчас же.
— За что? Селёдка свежая, я вчера покупала…
— Я сказал — извинись!
— Нет.
Он схватил её за плечо и толкнул к коридору.
— Тогда иди в спальню и не выходи. Пока не поймёшь, как себя вести. Новый год встретим без тебя.
Дверь захлопнулась. Варвара стояла в коридоре, слушая, как в кухне свекровь уже бодрым голосом говорит про «молодёжь без воспитания». Евгений смеялся в ответ.
Варвара зашла в спальню. Села у окна. Не плакала. Просто смотрела, как во дворах взрываются петарды. Стол, который она готовила с пяти утра, накрыт без неё. Муж встретит праздник с мамой. А она заперта, как провинившаяся.
В одиннадцать вечера в дверь позвонили. Варвара услышала голос отца.
— Варя дома?
— Пётр Семёнович, проходите! — Евгений говорил громко, радушно. — Мы как раз собираемся…
— Где дочь?
Варвара открыла дверь спальни. Отец стоял в прихожей с пакетом подарков, седой, в старом пальто. Он посмотрел на неё — домашняя одежда, красные глаза, растрёпанные волосы — и лицо его стало каменным.
— Что здесь происходит?
Евгений расправил плечи. В голосе его прозвучала гордость.
— Я её выгнал! Она маме не угодила!
Тишина. Пётр Семёнович медленно поставил пакет на пол. Достал телефон. Светлана Игоревна вышла из кухни, вытирая руки.
— Алексей Викторович? Слушай, моя четырёхкомнатная на Садовой освободится к концу января. Ищи арендаторов, надёжных, с договором. Документы у тебя, помнишь — собственник я.
Евгений побледнел. Светлана Игоревна шагнула вперёд.
— Постойте! Какая аренда?! Вы квартиру подарили нам на свадьбе!
Пётр Семёнович убрал телефон.
— Я? Подарил? Покажите дарственную.
— Но вы же сказали…
— Я сказал, что дочь будет жить здесь, пока замужем. — Он повернулся к Варваре. — Собирай вещи. Самое нужное.
Евгений звонил каждый день. Сначала кричал в трубку про предательство и суд. Потом просил вернуться, обещал, что всё изменится. Варвара не отвечала.
На шестой день отец приехал к ней с мрачным лицом.
— Евгений проник в квартиру ночью. Разгромил всё, что мог. На стенах написал угрозы маркером.
— Как он попал?
— Видимо, ключи не отдал. Я всё сфотографировал, заявление подал.
Через неделю пришла повестка в суд. Светлана Игоревна наняла адвоката, который доказывал, что квартира — «устный свадебный подарок». Адвокат отца молча выложил на стол документы: договор собственности, квитанции коммунальных платежей, налоговые декларации. Всё на имя Петра Семёновича.
Суд отказал Евгению и обязал выплатить компенсацию за порчу имущества.
Развод оформили через три месяца.
Варвара сняла небольшую квартиру на окраине. Отец сдавал четырёхкомнатную молодой семье, деньги переводил дочери.
— Пап, хватит. Я работаю, мне хватает.
— Это твоё. Всегда было твоим.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стояла Светлана Игоревна — осунувшаяся, постаревшая, без прежней надменности. Варвара молча пропустила её.
Свекровь прошла на кухню, села за стол, достала конверт.
— Здесь деньги. Достаточно для первого взноса. Поговори с отцом, пусть продаст квартиру нам. Или хотя бы позволит вернуться. Женя совсем опустился. Мы снимаем комнату вдвоём, на окраине. Я больше так не могу.
Варвара не притронулась к конверту.
— Вы хотите, чтобы я уговорила отца?
— Это ведь справедливо! Вы просто выбросили нас зимой на улицу!
Варвара встала, взяла телефон.
— Наш разговор записывается. Как и все предыдущие звонки, которые вы делали с чужих номеров. Заявление о преследовании уже написано. Пока не подавала, но могу.
Свекровь застыла.
— Ты… что делаешь?
— То, что должна была сделать давно. — Варвара открыла дверь. — Вашему сыну ещё предстоит выплачивать компенсацию за разгром. По решению суда. Вот к нему и идите с этими деньгами.
Светлана Игоревна схватила конверт и выскочила на лестницу. Обернулась, открыла рот, но Варвара уже закрывала дверь.
Прошло восемь месяцев. Варвара вела урок в своём втором классе, когда завуч заглянула в дверь.
— К вам родитель пришёл. В учительской.
В учительской у окна стоял высокий мужчина в очках с папкой документов.
— Здравствуйте. Я Михаил, отец Кирилла Соколова. Хотел обсудить успеваемость сына.
Они говорили минут двадцать о домашних заданиях и поведении. Михаил слушал внимательно, записывал. Когда разговор закончился, он помедлил.
— Извините за некорректный вопрос. Вы замужем?
Варвара посмотрела на него. Спокойно, без смущения.
— Разведена.
Он кивнул.
— Понятно. Я тоже недавно. Тоже учитель, физик, в соседней школе. — Он замялся. — Если не против, может, как-нибудь кофе выпьем? Поговорим не о детях.
Варвара помолчала. Потом улыбнулась.
— Может быть.
Он ушёл, оставив визитку на столе. Завуч, сидевшая в углу, подняла голову.
— Симпатичный.
— Да. И вежливый.
— Давно такие встречались?
Варвара усмехнулась.
— Давно я на такое внимание обращаю.
Вечером она шла домой через парк. Было тепло, сентябрьское солнце пробивалось сквозь листву. Телефон завибрировал — сообщение от отца.
«Арендаторы продлили договор ещё на год. Деньги переведу завтра.»
Варвара набрала ответ.
«Пап, хватит уже. Я работаю, мне хватает.»
Через минуту пришёл ответ.
«Это твоё. Всегда было. Не спорь с отцом.»
Она улыбнулась и убрала телефон в сумку.
Дома она сняла туфли, прошла на кухню. Достала визитку Михаила, положила на стол. Открыла холодильник, начала резать овощи для салата — медленно, не торопясь. Просто для себя. Просто потому, что хотела.
За окном зажглись фонари. Варвара налила себе воды, села у окна. Взяла визитку, посмотрела на номер. Убрала обратно. Не сегодня. Может, завтра. Или через неделю. Спешить некуда. Впервые за много лет никто не требует, не контролирует, не выгоняет.
Она выдохнула и почувствовала — дышать стало легко.
Телефон снова завибрировал. Незнакомый номер. Варвара открыла сообщение.
«Варвара, это Евгений. Прости, пожалуйста. Я всё понял. Мама уехала обратно в Волгоград, мы поругались. Давай встретимся, поговорим. Я изменился.»
Варвара прочитала, удалила сообщение. Заблокировала номер. Положила телефон экраном вниз.
Встала, подошла к окну. Во дворе дети играли в мяч, молодая пара гуляла с коляской. Обычный сентябрьский вечер. Обычная жизнь, в которой она наконец-то хозяйка.
Варвара вернулась к столу, взяла визитку Михаила и набрала номер.
— Алло?
— Здравствуйте. Это Варвара Петровна, учитель Кирилла. Вы предлагали кофе. Предложение ещё в силе?
Пауза. Потом в трубке послышалась улыбка.
— Да. Конечно. Когда вам удобно?
— Завтра после уроков. В четыре.
— Отлично. Записал. До встречи.
Варвара положила телефон и посмотрела в окно. Солнце садилось за крыши домов, окрашивая небо в оранжевый. Она допила воду, взяла тарелку с салатом и села за стол. Ела медленно, наслаждаясь вкусом. Никто не скажет, что «пресновато». Никто не обвинит в порче продуктов. Никто не выгонит за то, что она посмела возразить.
За окном стемнело. Варвара убрала посуду, включила торшер. Села на диван с книгой, которую давно собиралась дочитать. Открыла на закладке. Начала читать. Тишина в квартире была полной, уютной, своей.
Через час телефон снова завибрировал. Отец.
«Спокойной ночи, доченька.»
Варвара улыбнулась и набрала ответ.
«Спокойной ночи, пап. Спасибо за всё.»
Она отложила телефон, закрыла книгу. Прошла в спальню, переоделась, легла. Закрыла глаза. Завтра будет новый день. Завтра встреча. Завтра снова уроки, дети, обычная жизнь. И никто больше не скажет ей, как жить, что готовить, когда молчать.
Она глубоко вдохнула в темноте и уснула.
— Квартиру оформил на сестру, — признался муж, — не сердись только. Да, наши деньги, но семья прежде всего!