В замке заскрежетал ключ, пришёл Вадим.
В последнее время муж приходил с работы злой, вечно всем недовольный. Она быстро свернула рабочее окно, натянула улыбку.
— Привет, Вадик! Ужин на плите, котлеты твои любимые…
Вадим даже не разулся толком, прошёл в комнату, швырнул барсетку на диван.
— Опять сидишь? — буркнул он, глядя на нее с каким-то презрением. — Глаза не лопнули еще?
— Работаю, Вадь. Сдавать скоро.
— Работаешь… — передразнил он. — Люди на заводах работают, спины гнут, а ты развлекаешься.
Он плюхнулся на диван, взял пульт, Ксения видела: он чем-то взвинчен. Она тихонько пошла на кухню, чтобы не отсвечивать. Наложила котлет, макарон, понесла ему в комнату на подносе.
— Спасибо бы сказала, что я тебя терплю, — вдруг выдал он, не глядя на еду.
Ксения чуть поднос не выронила.
— В смысле?
Вадим повернулся к ней. Лицо красное, глаза злые.
— В прямом! Я тут подумал, Ксюша. Неправильно мы живём, не по-людски.
— Да что случилось-то? — у Ксении внутри все похолодело.
— А то! Мать звонила, плачет. У Алины, сестры моей, проблемы, ей на раскрутку блога деньги нужны, шанс всей жизни, а платить нечем. Маме зубы делать надо, а мы с тобой тут жируем! Ипотеку за мою тачку платим, жрём от пуза!
Он вскочил, начал ходить по комнате.
— Короче, я в доме мужик или нет? Твоя зарплата теперь — общая. То есть, мамина и Алинкина им нужнее. Я нас прокормлю, не бойся, коммуналку оплачу. А эти свои сто тысяч будешь отдавать мне.
Ксения села на стул, ноги ватные.
— Вадим, ты чего? Какие сто тысяч? У меня и на себя расходы есть…
— Какие у тебя расходы?! — заорал он так, что она вжалась в спинку стула. — Ты дома сидишь! В халате драном! Тебе ни проездной не нужен, ни обеды в офисе! На что тебе тратить? На трусы? Ну так возьми подработку! Сайтик кому-нибудь сляпай по вечерам! Не переломишься!
Ксения молчала в горле ком стоял, обидно было до слёз. Она ведь не сто тысяч получала, а триста пятьдесят, но Вадиму боялась говорить, знала, что его жаба задушит. А теперь он и эти сто отнять хочет?
— Алина блогером стать хочет? — спросила она. — За мой счет?
— За наш счёт, мы семья! Ты должна помогать! Мать тебя приняла, слова плохого не сказала, а ты жадничаешь?
Вадим подошел к ней вплотную, навис.
— Короче так или ты переводишь деньги сейчас, или я не знаю, что сделаю, надоело мне это. Я пашу как вол, а ты жируешь.
Ксения посмотрела на него.
На щеке у него прыщ назревал, рубашка потом пахла. И такая злость её взяла! Она ведь ему зубы лечила месяц назад, полтинник отдала, сказала «премия». Костюм этот купила. А он…
«Ну ладно, — подумала она. — Хочешь денег? Будут тебе деньги».
— Хорошо, Вадим, — сказала она, опустив глаза. — Ты прав семье надо помогать.
Вадим аж поперхнулся, ждал скандала, а тут на тебе.
— Правда? Ну вот! Я знал, что ты не стерва! — он сразу заулыбался, полез целоваться. Ксюша едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть. — Давай, переводи! Им срочно надо!
— Сейчас переведу, только Вадь… — она сделала вид, что испугалась. — Я боюсь на чужую карту сразу много кидать, заблокируют еще. Давай я тебе скину, а ты маме? Так надежнее и напишу «Заем», чтоб у банка вопросов не было. Я читала, так все делают.
— Да пиши чё хочешь! — махнул рукой Вадим. — Главное — кидай!
Ксения взяла телефон.
Открыла банк, выбрала мужа.
Двести тысяч рублей.
В поле «Сообщение» написала: «Заем под 30% годовых.
Возврат до 31.12. Получение денег = согласие с условиями».
Нажала «Отправить».
У Вадима телефон пиликнул.
— Ого! Двести штук! — у него аж глаза загорелись. — Ксюха, ну ты даешь! Откуда столько?
— Накопила, — буркнула она. — На чёрный день берегла.
— Вот и молодец! Чёрный день отменяется, у нас праздник! — он тут же начал тыкать в экран, маме пересылать. Смс от банка даже не дочитал, увидел цифры и поплыл. — Все, ушли бабки! Мама счастлива будет! Алинка вообще визжать будет!
Он ушел в спальню, довольный, как кот, объевшийся сметаны. А Ксения пошла в ванную, включила воду и разрыдалась. Жалко было себя, жалко денег, жалко лет, потраченных на этого… «кормильца».
«Ничего, — шептала она, размазывая тушь по щекам. — Поплакали и хватит, теперь моя очередь».
Следующие дни в доме творился дурдом. Вадим ходил королем, висел на телефоне часами:
— Да, мамуль! Конечно! Берите тот диван, велюровый! Самый дорогой берите! Алинка, давай, жги! Я в тебя верю!
Ксению словно и не замечал. Она для него стала банкоматом, который выдал деньги и теперь стоит в углу, пылится.
Двадцать третьего декабря Вадим притащил гостя, Кольку с работы.
— Заходи, Колян! — орал он в прихожей. — Зацени хоромы! Райончик элитный, хата моя! (Квартира была Ксении, добрачная).
Ксюша вышла в коридор в старой футболке, растрепанная.
— О, познакомься, моя, — небрежно кинул Вадим. — Ксюха.
Коля окинул её взглядом, скривился.
— Здрасьте. Дома сидите?
— Ну так, — перебил Вадим, снимая ботинки. — На булавки зарабатывает. Клацает там че-то, в игрушки играет. Основной добытчик-то я, тяну лямку, так сказать.
Ксению как кипятком ошпарило.
— Игрушки? — переспросила она.
— Ну да, — Вадим подмигнул Коле. — Знаешь, бабские эти дела. Блоги про котиков, ноготочки, ерунда. Но я не запрещаю, чем бы дитя не тешилось.
Коля усмехнулся.
— А вы на каком языке пишете? — спросил он с издёвкой. — На Питоне небось?
Ксения посмотрела на него в упор.
— На Java, — отрезала она. — Я сейчас делаю так, чтобы такие, как вы, Коля, могли кредиты брать и не думать. Кстати, зря вы вчера на айфон подавали. Вам отказали, у вас просрочка по алиментам висит. База данных — штука такая, все помнит.
Коля аж поперхнулся, покраснел, как рак вареный.
— Я… это… Вадим, я пойду, наверное.
Когда дверь закрылась, Вадим налетел на нее коршуном.
— Ты че устроила?! — заорал он, брызгая слюной. — Ты меня опозорила! Перед мужиком! Умную из себя строишь?!
— Я не строю, Вадим. Я работаю.
— Заткнись! — он ударил кулаком в стену. — Теперь ты мне должна! За моральный ущерб! Ищи подработку, чтоб к Новому году стол ломился! Иначе я за себя не отвечаю!
Ксения ушла в комнату молча, сердце колотилось как бешеное. Она открыла ноутбук, нашла файл, где записывала долги мужа, и добавила жирным шрифтом: «Моральный ущерб взыскать по полной».
Двадцать пятого явилась Алина, сестрица.
Звонила в дверь так, будто пожар начался. Ввалилась в грязных сапогах, с какой-то лампой кольцевой.
— Привет, Ксюш! — даже не разулась. — Я к вам! Снимать буду, Вадим разрешил!
Ксения сидела с ноутбуком, у неё созвон был важный.
— Алина, я работаю, уйди.
— Ой, да не гунди! — отмахнулась та. — Подвинься! У меня реклама горит! Патчи для глаз надо пропиарить! Кстати, дай косметичку, мне для кадра нужен люкс. Тональник твой Шанель где? Вадим сказал, у тебя есть.
Алина без спроса поперлась в спальню, вывалила все из косметички на кровать.
— О, норм! Пойдёт! Слышь, Ксюх, возьми телефон, поснимай меня. Я типа мажусь и такая: «Девочки, это бомба!».
Ксения встала, внутри всё тряслось от бешенства.
— Алина, положи косметику на место и пошла вон.
— Ты чё, жадная? — надула губы девица. — Тебе жалко? Ты ж все равно дома сидишь, тебя никто не видит!
Ксения подошла, молча сгребла косметику в ящик.
— Ты наглая морда, вон отсюда.
Вечером был скандал. Вадим орал, что Ксения «душит талант».
— Ей свет нужен и чехол новый! Она расстроилась, у неё вдохновение пропало! Дай денег!
— Нету, — сказала Ксения. — Я тебе все отдала, 200 тысяч. Забыл?
— Так заработай!
— Не могу.
— Тогда я займ возьму! Из-за тебя! Слышишь? Я в долги лезу, потому что жена – жаба!
И взял, ещё тридцатку в микрозаймах, Ксения смску увидела, только усмехнулась. Давай, милый, копай глубже.
Двадцать седьмого в холодильнике повесилась мышь.
Вадим хлопал дверцей, как припадочный.
— Жрать хочу! Где мясо? Где колбаса?
— Мясо нынче дорого, Вадик, — спокойно ответила Ксения, не отрываясь от экрана. — Купила макароны «Красная цена», вари.
— Ты издеваешься?! Я мужик! Мне белок нужен!
— Белок у мамы, она же диван купила? Наверное, кожаный? Вот, пожуй кожу.
Вадим психанул, пошёл звонить маме на балкон, Ксения прислушалась.
— Мам… тут такое дело, ,жрать нечего. Ксюха совсем охамела, денег не дает. Кинь пару тысяч, а? До зарплаты.
Из трубки донесся возмущенный вопль Нины Андреевны:
— Вадичка! Ты что! Мы же Алине курс оплатили! «Как стать миллионером за неделю»! Там VIP-тариф был, мы ещё и должны остались! Потерпи, сынок, пусть Ксюша суп сварит из ничего! Женщина должна уметь крутиться!
Вадим вернулся злой, как собака.
— Мама не может. У них там…
— Понимаю, — кивнула Ксения. — Ну, тогда макароны, приятного аппетита.
Тридцатого декабря Ксения решила устроить последнюю проверку, а вдруг? Вдруг в нём что-то человеческое осталось?
С утра не встала, лежит под одеялом, стонет.
— Вадим… — позвала она. — Мне плохо, голова раскалывается, знобит. Сходи в аптеку, а? Купи чего-нибудь от вируса.
Вадим заглянул в спальню. Лицо недовольное, скривился весь.
— Ну началось! Перед самым Новым годом! Ты специально, что ли? Кто готовить будет? Убираться кто будет?
— Вадик, мне правда плохо. Сходи… У меня денег нет.
— У меня тоже нет!
— Займи у мамы, скажи, жена болеет. Неужели не даст тысячу на лекарства?
Вадим пыхтя пошёл звонить. Вернулся через пять минут.
— Мама сказала, химия вредная, пей чай с лимоном. И вставай давай! Хватит валяться, завтра гости придут, мама, Алина! Ты хочешь, чтоб они в грязи сидели? Вставай, симулянтка! Иди работай, мне подарок нужен!
И сдернул с неё одеяло.
Ксения села на кровати. Голова не болела, но сердце сжалось в такой тугой комок, что дышать стало больно.
Всё, жалости больше нет, выгорела.
— Хорошо, Вадим, — сказала она ледяным тоном. — Я встану, уберусь и подарок тебе будет. Такой, что ты его не забудешь.
Тридцать первого декабря, шесть вечера.
Явились Нина Андреевна вся в блестках, Алина с камерой наперевес.
— С наступающим! — орут с порога. — Мы голодные! Ксюша, мечи на стол!
Прошли в комнату, Вадим уже сидит, руки потирает, слюну глотает.
Стол красиво накрыт скатертью.
А на столе кастрюля с вареной картошкой. Рядом банка соленых огурцов. И тарелка с самой дешевой колбасой, нарезанной ломтями, как в привокзальном буфете и графин с водой.
Всё.
Свекровь застыла, рот открыла, глаза вылупила. Алина телефон опустила.
— Это что? — ткнула пальцем в картошку Нина Андреевна. — Это шутка такая? Где икра? Где заливное? Где мясо по-французски? Вадим, ты же сказал, Ксюша приготовит!
— Ксюша! — рявкнул Вадим. — Ты страх потеряла?! Где еда?!
Ксения вышла к ним. В красивом черном платье, накрашенная, волосы уложены. Спокойная, как танк.
— Еда здесь, — обвела она рукой стол. — Бюджетный вариант.
— Ты издеваешься?! — взвизгнула Алина. — Мы жрать хотим!
— Деньги у вас, Алина. В диване велюровом и в курсах твоих бестолковых. А у нас вот, картошечка натуральная.
— Тварь! — зашипел Вадим. — Доставай заначку! Я знаю, есть!
— Есть, но не для тебя.
Ксения достала из-за спины конверт. Красивый, с золотой ленточкой.
— Это тебе, любимый. Подарок, открывай.
Вадим выхватил конверт, руки трясутся.
— Деньги? — с надеждой спросил. — Всё-таки есть совесть?
Разорвал бумагу, достал лист.
Глаза побежали по строчкам. Лицо вытянулось.
«Досудебная претензия».
«Уважаемый Вадим Сергеевич! 21.12.2024 года Вы получили от меня денежные средства в размере 200 000 рублей с назначением платежа «Заем». Срок возврата истек. Требую вернуть долг и проценты немедленно».
Вадим поднял на нее глаза. Взгляд бессмысленный, как у рыбы на льду.
— Какой заём? Ксюша, ты чего? Это же маме! Ты сама сказала переведи!
— Я сказала перевести, но по бумагам деньги у тебя. В банке написано: «Получатель Вадим». Назначение: «Заем». Ты деньги взял? Взял. А куда ты их дел: хоть в унитаз спустил, хоть маме отдал, это твои проблемы. Гони бабки.
Свекровь выхватила лист.
— Ты что, в суд на мужа подашь?! — задохнулась она. — Из-за денег?! Мы же семья!
— Я не семья, Нина Андреевна. Я ресурс и он закончен.
— И это ещё не все, — Ксения кивнула на второй листок в руках мужа. — Читай дальше.
«Исковое заявление о расторжении брака».
«Прошу расторгнуть брак… Квартира приобретена до брака… Выселить гражданина…»
— Ты… разводишься? — прошептал Вадим. — Из-за мамы?
— Нет, Вадим из-за того, что ты меня унижал. Что друзей водил, чтоб надо мной поржать. Что на лекарства пожалел. Ты банкрот, Вадим, моральный и финансовый.
Ксения подошла к входной двери, распахнула её настежь.
— Вещи твои я собрала. Вон там, в чёрных мешках для мусора, на площадке стоят. Такси вызвала, адрес: улица Мамина, дом 1. К дивану поближе.
— Ты не можешь! — заорала Алина. — Новый год через три часа!
— Могу, квартира моя. Купленная на мои «сайтики». Вон отсюда!
— Ксюша… — Вадим попытался шагнуть к ней. — Ну давай поговорим! Я все верну! С зарплаты!
— С какой зарплаты? Тебе на проезд не хватает! Нет Вадим, разговор окончен, долг вернешь по суду. Приставы помогут. Вон!
Она буквально вытолкала их в подъезд. Алина визжала, свекровь хваталась за сердце, Вадим просто мычал.
Хлопнула дверь, щёлкнул замок, тишина.
Ксения вернулась на кухню, смахнула картошку в мусорное ведро, прямо с тарелкой.
Открыла тайник в шкафу, про который Вадим не знал.
Достала банку черной икры, хрустящий багет, шампанское дорогое, ледяное.
Села, намазала бутерброд — икры побольше, от души.
Открыла ноутбук. Там график инвестиций — зеленая стрелка вверх ползет.
— Ну вот, — сказала она, поднимая бокал. — Проект закрыт, убытки списаны, нервы целы, а паразиты… паразиты пошли лесом.
За окном бахнул салют, разноцветные огни осветили пустую, чистую квартиру.
Ксения улыбнулась и откусила бутерброд, вкусно.
Свобода на вкус оказалась чертовски приятной.
С Новым годом, Ксюша. Ты молодец.
— Раз уж ты замужем, квартира автоматически общая! Так что мой мальчик въезжает сюда без разговоров! — огрызнулась свекровь