Три года брака пролетели незаметно. Три счастливых года, наполненных любовью, взаимопониманием и совместными планами. Вика каждый день благодарила судьбу за встречу с Дмитрием. Муж оказался заботливым, внимательным, никогда не повышал голос. Идеальный мужчина, которого она так долго искала.
Квартира досталась Виктории от бабушки по наследству. Двушка в старом доме, но с хорошим ремонтом и удобной планировкой. Одна комната — спальня, вторая — гостиная с рабочим местом Дмитрия. Муж работал программистом на удалёнке, жена — менеджером в небольшой компании.
Денег хватало на всё необходимое. Жили скромно, но комфортно. По выходным ходили в кино или гуляли в парке. Иногда выезжали за город на пикники. Ссорились редко, да и то по пустякам. В общем, всё складывалось отлично.
— Вика, нам нужно поговорить, — вдруг произнёс Дмитрий, откладывая телефон.
Жена насторожилась. Тон был серьёзным, лицо мужа выражало беспокойство.
— Что случилось?
— Мама звонила, — муж потёр переносицу. — У неё большие проблемы.
— Галина Петровна? Что с ней?
Дмитрий вздохнул, явно подбирая слова.
— Её обманули мошенники. Квартиру потеряла.
Виктория замерла с чашкой в руках.
— Как это обманули?
— Не знаю всех деталей, — развёл руками муж. — Какая-то финансовая схема. Мама подписала документы, не разобравшись. Теперь квартира оформлена на каких-то людей, а она на улице.
— Господи, — прошептала жена. — Это же ужасно. А полиция?
— Мама обращалась. Говорят, что она сама всё подписала, доказать обман сложно. Юристы тоже ничего не обещают.
Виктория поставила чашку на стол. Галину Петровну видела всего несколько раз — на свадьбе, пару праздников вместе отмечали. Свекровь держалась отстранённо, особо не общалась с невесткой. Но ничего плохого не говорила, претензий не высказывала.
— И где она сейчас?
— У подруги временно остановилась, — ответил Дмитрий. — Но долго там быть не может. Подруга сама в однушке живёт с внуком.
Повисла пауза. Виктория понимала, к чему клонит муж. Читала по его лицу, как в открытой книге.
— Дима, ты хочешь предложить ей пожить у нас?
Муж кивнул, виновато опустив взгляд.
— Вика, это моя мама. Ей некуда идти. У нас есть свободная комната…
— Но это же гостиная…
— Знаю. Но временно можно перетерпеть. Пока мама не решит свои проблемы с жильём.
Виктория встала, подошла к окну. Смотрела на дождь, обдумывая ситуацию. С одной стороны, действительно, женщине некуда идти. С другой — жить втроём в двушке будет тесно. И как долго это продлится? Неделю? Месяц? Полгода?
— Надолго? — спросила жена, не оборачиваясь.
— Не думаю. Мама говорит, что оформит документы на социальное жильё. Или найдёт комнату для аренды. Максимум пару месяцев.
— Хорошо, — вздохнула Виктория. — Пусть приезжает.
Дмитрий вскочил с места, обнял жену.
— Спасибо, родная! Ты лучшая!
— Только предупреди маму, что это временно, — добавила Виктория. — И что мы тоже живём в этой квартире, нужно уважать личное пространство друг друга.
— Конечно, конечно! Я всё объясню!
Галина Петровна приехала через два дня. Привезла с собой три огромных сумки с вещами и коробку с посудой. Женщина лет шестидесяти, полноватая, с короткой химической завивкой и недовольным выражением лица.
— Здравствуйте, Галина Петровна, — приветствовала свекровь Виктория. — Проходите, пожалуйста.
— Здравствуй, — буркнула в ответ пожилая женщина, окидывая взглядом прихожую.
Дмитрий помог матери внести вещи, устроил в гостиной. Диван разложили, поставили тумбочку для одежды. Компьютер мужа временно перенесли в спальню.
Первые дни прошли относительно спокойно. Галина Петровна держалась тихо, старалась не мешать. Благодарила за приют, помогала с уборкой. Виктория начала думать, что её опасения были напрасными.
Но через неделю ситуация изменилась.
Свекровь освоилась. Начала чувствовать себя увереннее. Стала высказывать замечания по поводу порядка в квартире.
— Виктория, ты неправильно развешиваешь бельё, — сказала как-то Галина Петровна, заходя на балкон. — Нужно сначала мелкие вещи, потом крупные. Так быстрее сохнет.
— Спасибо, учту, — вежливо ответила хозяйка квартиры.
— И пол ты моешь не той тряпкой. Нужна микрофибра, а не эти старые тряпки.
— Галина Петровна, я так привыкла…
— Привыкла неправильно. Я научу, как надо.
Виктория сжала губы, промолчала. Не хотелось ссориться из-за ерунды. Всё-таки женщина в трудной ситуации, нужно войти в положение.
Но замечания продолжались. Каждый день Галина Петровна находила что-то, что делалось, по её мнению, неправильно. Готовка, уборка, стирка, покупки — всё подвергалось критике.
— Почему ты покупаешь такой хлеб? Нужен другой, ржаной.
— Димочка любит белый…
— Белый вредный. Я буду покупать сама.
— Зачем ты моешь посуду руками? Включи посудомойку.
— Галина Петровна, у нас нет посудомойки…
— Надо купить. Это же элементарно!
Виктория терпела. Старалась не реагировать на колкости свекрови. Но с каждым днём становилось всё тяжелее. Напряжение росло, нервы были на пределе.
Прошло два месяца. Галина Петровна и не думала съезжать. На вопросы о социальном жилье отвечала уклончиво. Говорила, что документы оформляются долго, нужно ждать. На предложение снять комнату морщилась — дорого, неудобно, опасно.
Атмосфера в доме накалилась до предела. Виктория ходила по струнке, боясь лишний раз вызвать недовольство свекрови. Дмитрий старался не замечать конфликта, уходил в работу с головой.
— Дима, твоя мама уже два месяца живёт у нас, — попыталась заговорить жена как-то вечером.
— Да, знаю. Мама говорит, что скоро решит вопрос.
— Но она даже не ищет варианты!
— Ищет, просто пока не подошло ничего.
— Дима, я устала! Она критикует меня постоянно! Указывает, что и как делать в моей собственной квартире!
— Вика, мама просто привыкла к своим порядкам. Потерпи ещё немного.
— Сколько ещё терпеть?
— Не знаю. Но это моя мама, мы не можем выгнать её на улицу.
Виктория развернулась и вышла из комнаты. Бесполезно. Муж не видит проблемы. Или не хочет видеть.
Ещё через месяц ситуация стала критической. Галина Петровна уже не просто критиковала, она командовала. Требовала готовить определённые блюда, покупать конкретные продукты, убирать по её расписанию.
— Виктория, сегодня вторник, нужно мыть пол во всей квартире.
— Галина Петровна, я мыла в воскресенье…
— Мало. Нужно мыть три раза в неделю. Вторник, четверг, суббота.
— Но зачем так часто?
— Затем, что иначе будет грязь! Ты что, не понимаешь элементарных вещей?
Виктория чувствовала, как внутри закипает. Руки сжимались в кулаки, дыхание учащалось. Но снова промолчала. Ушла в спальню, закрылась, дала волю слезам.
Так продолжалось ещё две недели. Виктория ходила на грани нервного срыва. Не высыпалась, похудела, на работе коллеги спрашивали, всё ли в порядке.
Всё изменилось в один обычный пятничный вечер.
Виктория вернулась с работы. Хотелось чего-нибудь вкусного, домашнего. Решила приготовить пиццу — с колбасой, грибами, сыром. Любимое блюдо, которое всегда поднимало настроение.
Зашла на кухню в хорошем расположении духа. Достала из холодильника продукты, включила духовку. Начала замешивать тесто, напевая под нос какую-то песенку.
Внезапно на кухню вбежала Галина Петровна. Лицо красное, глаза горят.
— Что ты делаешь?! — закричала свекровь.
Виктория вздрогнула от неожиданности.
— Пиццу готовлю…
— Пиццу?! — голос взлетел на октаву выше. — В этом доме нельзя есть такую вредную гадость!
— Простите?
— Ты меня прекрасно поняла! — Галина Петровна подошла вплотную к невестке. — Пицца — это вредная еда! Жирная, калорийная, с химией!
— Но я готовлю из нормальных продуктов…
— Не важно! Немедленно убери всё это и выйди из кухни!
Виктория стояла с комком теста в руках, не веря услышанному.
— Выйти из кухни?
— Да! Я планировала печь пирожки на ужин! А ты тут со своей пиццей разместилась!
— Галина Петровна, это моя кухня…
— Никакая не твоя! — перебила свекровь. — Ты здесь никто! Я старшая в доме, я и решаю, что готовить!
Виктория медленно положила тесто обратно в миску. Вытерла руки полотенцем. Повернулась к свекрови. Посмотрела в глаза.
— Повторите ещё раз. Я — никто?
— Именно! — Галина Петровна скрестила руки на груди. — Молодая, неопытная. Тебе ещё учиться и учиться, как вести дом!
— В моём доме?
— В каком твоём? Это семейная квартира!
Что-то щёлкнуло внутри Виктории. Накопившееся за три месяца возмущение, обида, злость — всё вырвалось наружу.
— Я тебя в дом пустила, а ты меня из кухни выгоняешь?! — крикнула хозяйка квартиры.
Галина Петровна опешила от такого тона.
— Ты как разговариваешь со мной?!
— Так, как ты заслуживаешь! — Виктория шагнула к свекрови. — Я пустила тебя в свою квартиру! Я отдала тебе гостиную! Терпела три месяца твои замечания, указания, приказы! А ты ведёшь себя так, будто это ты хозяйка!
— Я мать Димочки!
— И что? Это даёт тебе право командовать мной в моём доме?!
— Совесть имей! Я пожилая женщина, меня обманули, лишили крова!
— Твои проблемы! — отрезала Виктория. — Я сочувствовала, помогала! Но ты переходишь все границы!
— Как ты смеешь!
— Смею! Потому что это моя квартира! Моя кухня! И если тебе здесь не нравится, свободна, дверь там!
Галина Петровна покраснела ещё сильнее. Задрожала от ярости.
— Димочка! — заорала свекровь. — Димочка, иди сюда немедленно!
Через минуту на кухню вбежал Дмитрий, встревоженный криками.
— Что случилось?
— Твоя жена меня оскорбляет! — всхлипнула Галина Петровна, изображая обиженную жертву. — Выгоняет из дома!
— Вик, что происходит? — повернулся муж к жене.
— Происходит то, что твоя мама решила, что это её квартира, — холодно ответила Виктория. — И начала меня выгонять из кухни.
— Я не выгоняла! — возразила свекровь. — Просто попросила не готовить эту вредную пиццу!
— Попросила? — усмехнулась невестка. — Ты орала, что я здесь никто!
Дмитрий растерянно переводил взгляд с жены на мать.
— Мама, ты действительно так сказала?
— Ну… может, немного не так выразилась, — замялась Галина Петровна. — Но я имела в виду, что Викуля ещё молодая, неопытная…
— Я неопытная? — перебила Виктория. — Я три месяца терплю твои издевательства! Три месяца слушаю, как ты критикуешь каждый мой шаг! Три месяца живу в постоянном стрессе в собственной квартире!
— Дима, ты слышишь, как она со мной разговаривает? — Галина Петровна схватила сына за руку. — Защити мать!
Муж помолчал. Посмотрел на жену, потом на мать. Вздохнул.
— Вика, мама права в одном — пицца действительно не самая полезная еда…
Виктория почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Что ты сказал?
— Ну, я говорю, что мама не совсем не права…
— Ты встаёшь на её сторону?
— Я не встаю ни на чью сторону! — Дмитрий поднял руки. — Просто прошу вас обеих успокоиться!
— Успокоиться? — голос Виктории стал тихим, почти ледяным. — После того как твоя мать назвала меня никем в моей собственной квартире?
— Вика, она не хотела тебя обидеть…
— Дима! — перебила жена. — Чью сторону ты принимаешь?
— Мамину, — неожиданно твёрдо ответил муж. — Потому что ты ведёшь себя неуважительно со старшим человеком.
Повисла тишина. Виктория смотрела на мужа, не веря услышанному.
— Неуважительно? Я?
— Да. Мама в трудной ситуации, а ты вместо поддержки устраиваешь скандал из-за пиццы.
— Из-за пиццы? — переспросила жена. — Дима, ты что, не понимаешь? Дело не в пицце! Дело в том, что твоя мать третирует меня три месяца!
— Преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? — Виктория шагнула к мужу. — Хорошо. Тогда вы оба можете убираться из моей квартиры.
Дмитрий побледнел.
— Что?
— Слышал. Убирайтесь. Оба. Прямо сейчас.
— Вика, ты серьёзно?
— Абсолютно. Я не буду жить в постоянном стрессе. Не буду терпеть неуважение. И уж точно не буду мириться с тем, что муж встаёт на сторону матери против жены.
— Но это же глупость! — возмутился Дмитрий. — Куда мы пойдём?
— Твои проблемы. Может, к маминой подруге. Или в гостиницу. Мне всё равно.
Галина Петровна смотрела на невестку с открытым ртом.
— Ты не можешь выгнать Димочку! Это его дом!
— Нет, — покачала головой Виктория. — Это мой дом. Квартира оформлена на меня, досталась от бабушки. И я решаю, кто здесь живёт.
— Вика, давай успокоимся и обсудим всё спокойно… — начал Дмитрий.
— Нечего обсуждать, — перебила жена. — Ты сделал выбор. Выбрал мать. Отлично. Живите вместе. Но без меня.
— Ты сошла с ума!
— Возможно. Но это моё решение. У вас час на сборы.
Виктория вышла из кухни, прошла в спальню. Закрылась на ключ. Руки дрожали, сердце колотилось. Но внутри было спокойно. Правильное решение. Давно пора было его принять.
Через час раздался стук в дверь спальни.
— Вика, мы собрались, — голос Дмитрия звучал растерянно. — Ты точно не передумаешь?
— Нет.
— Но…
— Дима, уходи. Пожалуйста.
Послышались шаги, звук закрывающейся входной двери. Тишина.
Виктория вышла из спальни. Прошла по квартире. Пусто. Никого. Только тишина и покой.
Женщина вернулась на кухню. Посмотрела на миску с тестом, которое так и осталось лежать на столе. Улыбнулась.
Продолжила готовить пиццу. Раскатала тесто, выложила начинку, отправила в духовку. Накрыла на стол, заварила чай. Села у окна, глядя на вечерний город.
Пицца получилась отличной. Хрустящая корочка, тянущийся сыр, ароматная начинка. Виктория ела медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Впервые за три месяца чувствовала себя по-настоящему свободной.
Телефон завибрировал. Сообщение от Дмитрия: «Вика, прости. Я был не прав. Можем поговорить?»
Женщина посмотрела на экран. Положила телефон экраном вниз. Допила чай. Встала, начала мыть посуду.
Нет. Поговорить они не смогут. Потому что слова Дмитрия в тот вечер показали его истинное лицо. Муж выбрал мать вместо жены. И это уже не исправить.
Впереди новая жизнь. Без токсичной свекрови, без мужа-маменькина сынка. Только она, её квартира и свобода выбора.
И знаете что? Это было лучшее решение за последние три месяца.
— Я выбросила вещи твоей матери с балкона, — спокойно сказала супруга вечером