Валентина Петровна стояла у кухонного окна, сжимая в дрожащих руках банковскую выписку. Цифры танцевали перед глазами, но одна из них била в мозг, как молот по наковальне – минус восемьдесят тысяч рублей. Восемьдесят тысяч! Деньги, которые она копила на ремонт дачи, исчезли словно утренний туман.
– Ольга! – крикнула она, не оборачиваясь. – Немедленно иди сюда!
Невестка появилась в дверях кухни, вытирая руки кухонным полотенцем. В её глазах мелькнула настороженность – тон свекрови не предвещал ничего хорошего.
– Что случилось, Валентина Петровна?
– А случилось вот что! – Старшая женщина развернулась, размахивая бумагой, как знаменем. – Можешь объяснить, куда подевались восемьдесят тысяч с нашего семейного счёта?
Ольга побледнела, но голос её оставался спокойным:
– Какие восемьдесят тысяч?
– Не прикидывайся дурочкой! – Валентина швырнула выписку на стол. – Вот здесь, чёрным по белому написано! Двадцать пятого числа сняли всю сумму. А карточка-то у кого была? У тебя!
– Валентина Петровна, давайте разберёмся спокойно…
– Спокойно?! – голос свекрови взлетел до визга. – Когда моя невестка ворует семейные деньги?! Я всегда говорила Сергею – женился на первой встречной, а теперь расплачивайся!
Ольга сжала губы. Эти слова били больнее пощёчины. Пять лет брака, пять лет попыток наладить отношения с этой женщиной, пять лет терпения и компромиссов – и всё без толку.
– Я никого не обкрадывала, – тихо сказала она.
– Ах, не обкрадывала! – Валентина театрально всплеснула руками. – А деньги сами испарились, да? Может, домовой забрал? Или инопланетяне прилетали?
В этот момент в кухню вошёл Сергей, ещё не переодевшийся после работы. Увидев красное лицо матери и побледневшую жену, он тяжело вздохнул.
– Что происходит?
– А происходит то, что твоя жена украла восемьдесят тысяч! – выпалила Валентина. – Вот, смотри сам!
Сергей взял выписку, пробежал глазами цифры. Морщина между бровей углубилась.
– Оль, это правда? Ты снимала деньги?
Вопрос мужа прозвучал как предательство. Ольга почувствовала, как внутри что-то окончательно ломается. Неужели он тоже в неё не верит?
– Снимала, – призналась она. – Но не для себя.
– Ага! – торжествующе воскликнула свекровь. – Значит, снимала! А теперь придумывает отговорки!
– Для кого же тогда? – устало спросил Сергей.
Ольга посмотрела на них обоих – на мужа, который должен был защищать её, но вместо этого присоединился к обвинителям, и на свекровь, в глазах которой плясали злорадные огоньки. Что-то внутри неё переключилось, словно тумблер в электрощитке.
– Хорошо, – сказала Ольга, и в её голосе появились стальные нотки. – Раз уж мы устраиваем семейный суд, давайте делать это по всем правилам. Сергей, садись. Валентина Петровна, и вы тоже.
– Ещё чего! – фыркнула свекровь. – Я в своём доме стоять буду!
– Тогда стойте. Мне всё равно. – Ольга достала телефон и начала что-то искать в галерее. – Но выслушать меня придётся.
Валентина недоверчиво прищурилась. Что-то в поведении невестки изменилось. Раньше та всегда оправдывалась, извинялась, пыталась угодить. А сейчас… сейчас в её глазах был холодный огонь.
– Помните, Валентина Петровна, как месяц назад вы упали на даче? – начала Ольга, не отрывая взгляда от экрана.
– При чём тут это? – буркнула старшая женщина, но в голосе появилась неуверенность.
– При том, что после падения у вас болела спина так, что вы кричали по ночам. А утром сказали, что терпеть не можете, нужно к врачу. Помните?
Сергей нахмурился:
– Мам, ты мне ничего не говорила про падение.
– Ерунда какая-то! – отмахнулась Валентина, но щёки её порозовели. – Спина у всех в нашем возрасте болит.
– Но не у всех спина болит так, что приходится вызывать скорую, – продолжала Ольга спокойным тоном. – Вот справка от врача скорой помощи.
Она протянула бумагу Сергею. Тот прочитал и побледнел:
– Мам, здесь написано «подозрение на компрессионный перелом позвоночника». Почему я об этом не знаю?
– Потому что вы с женой решили ему не говорить, – ответила Ольга вместо свекрови. – Вы сказали: «Зачем Серёжу расстраивать? Он и так на вахте измучается, а тут ещё моя болячка». Помните эти слова?
Валентина молчала, но по её лицу было видно – помнит.
– А дальше что было? – продолжала невестка безжалостно. – А дальше вы попросили меня отвезти вас в частную клинику, потому что по полису пришлось бы ждать две недели, а боль была нестерпимая. «Олечка, – говорили вы, – только ты можешь помочь. Возьми денег со счёта, потом как-нибудь разберёмся».
Сергей недоверчиво покачал головой:
– Мама, неужели это правда?
– Я… я не помню, – пробормотала Валентина, но голос её дрожал.
– Не помните? – Ольга включила диктофон на телефоне. Из динамика раздался знакомый голос Валентины: «Олечка, деточка, я же умираю от боли! Возьми денег со счёта, сколько нужно, только помоги мне! Я же тебе как дочка родная!»
Повисла полная тишина. Валентина стояла, открыв рот, Сергей смотрел на мать широко раскрытыми глазами.
– А это чеки, – продолжала Ольга, раскладывая бумажки на столе. – МРТ – двенадцать тысяч. Консультация нейрохирурга – восемь. Лекарства – пятнадцать. Массаж – двадцать. Повторное обследование через две недели – десять. Физиотерапия – тринадцать. Итого?
– Восемьдесят тысяч, – хрипло произнёс Сергей.
Валентина опустилась на стул, как подрубленное дерево. Лицо её стало серым, руки дрожали.
– Я… я действительно не помнила, – прошептала она. – Эти дни как в тумане прошли, от боли ничего не соображала…
– Конечно, не помнили, – в голосе Ольги прозвучала горечь. – Когда болело, помнили. А как полегчало – забыли. И сразу же принялись искать виноватых.
Сергей тяжело присел рядом с матерью:
– Мам, как ты могла? Оля столько для тебя сделала, а ты её вором назвала!
– Я не хотела… – Валентина всхлипнула. – Просто испугалась, когда увидела, что денег нет. Подумала… подумала…
– Что подумали? – Ольга села напротив свекрови, и в её глазах не было ни злости, ни торжества – только усталость. – Подумали, что невестка-дурочка украла деньги на шубы и украшения? Что я такая корыстная и глупая?
– Оля, ну хватит, – попытался вмешаться Сергей. – Мама уже поняла…
– Нет, не хватит! – впервые за пять лет брака Ольга повысила голос на мужа. – Пять лет я молчу! Пять лет терплю намёки на то, что я золотоискательница! Что вышла за тебя замуж из-за квартиры и денег!
Она встала и начала ходить по кухне, словно зверь в клетке:
– А что я получила взамен? Недоверие! Постоянные проверки! «А это ты зачем покупала?», «А это кому нужно было?», «А может, это лишнее?» Как будто я не работаю! Как будто не плачу за половину всего в этом доме!
Валентина съёжилась ещё больше:
– Олечка, я не хотела…
– Не хотели? – Ольга остановилась и посмотрела на свекровь в упор. – А когда я ночами сидела в больнице с Сергеем, когда у него аппендицит был? Не хотели благодарить? А когда я три месяца ухаживала за вашей сестрой после инсульта, стирала, кормила, покупала лекарства на свои деньги – тоже не хотели замечать?
– Ольга, успокойся, – Сергей попытался встать, но жена остановила его жестом.
– А помните, как два года назад вы потеряли пенсионную карточку? Кто бегал по банкам, восстанавливал документы, стоял в очередях? Я! А кто оплатил ваши коммунальные платежи, пока карточку делали? Я! И ни разу, слышите, ни разу вы не сказали спасибо!
Голос Ольги дрожал, но она продолжала:
– А когда мы с Сергеем поженились, кто настоял на том, чтобы я отказалась от своей однушки и переехала сюда? «Зачем две квартиры содержать, лучше одну продать, а деньги в семейный бюджет!» И что? Где те деньги? На вашу дачу ушли! И я молчала! Потому что семья важнее!
Валентина плакала, уткнувшись в ладони. Сергей сидел бледный, словно только сейчас понял, через что прошла его жена.
– Но самое обидное знаете что? – Ольга наклонилась к свекрови. – Не то, что вы меня обвинили. А то, что мой муж поверил. Не спросил, не выяснил – сразу поверил.
Сергей резко поднял голову, словно получил пощёчину:
– Оля, я не…
– Не что? Не поверил? – Она горько усмехнулась. – А что тогда? «Оль, это правда? Ты снимала деньги?» Вот твои слова. Даже не попытался защитить. Даже не подумал, что у меня могли быть причины.
– Я просто хотел разобраться…
– Разобраться? – Ольга села, вдруг почувствовав опустошение. – Пять лет, Серёжа. Пять лет мы вместе. Разве я хоть раз дала тебе повод усомниться в своей честности?
Валентина подняла заплаканное лицо:
– Олечка, прости меня, старую дурочку. Я действительно забыла… от страха, что деньги пропали… Мне стыдно, очень стыдно…
– Знаете что, Валентина Петровна? – Ольга устало потерла виски. – Дело не в стыде. Дело в том, что мы так больше жить не можем.
– Что ты имеешь в виду? – напрягся Сергей.
– Имею в виду, что нужно что-то менять. – Ольга посмотрела на мужа твёрдо. – Либо мы живём как равноправная семья, где каждого уважают и каждому доверяют, либо…
– Либо что? – прошептал Сергей.
– Либо я съезжаю обратно в съёмную квартиру. И мы с тобой серьёзно подумаем о наших отношениях.
Повисла тишина. Валентина всхлипывала, Сергей сидел, обхватив голову руками.
– Что ты предлагаешь? – наконец спросил он.
– Во-первых, отдельные счета. У каждого свой, плюс общий для семейных трат. Во-вторых, все крупные расходы обсуждаем вместе. В-третьих, – она посмотрела на свекровь, – никто никого больше не обвиняет, не проверяет чеки и не устраивает допросы.
Валентина кивнула, как китайский болванчик:
– Да, да, конечно… Олечка, ты простишь меня?
– Прощу, если больше такого не повторится, – твёрдо сказала Ольга. – И если вы наконец признаете, что я не чужая в этой семье.
– Ты не чужая! – Валентина схватила её за руку. – Ты лучшая невестка на свете! Я такая дура, что не замечала… Прости, деточка!
Сергей поднялся и подошёл к жене:
– Оля, прости и меня. Я должен был тебя поддержать сразу. Не знаю, что на меня нашло…
Ольга посмотрела на него долго, оценивающе:
– Хорошо. Но запомни – я не намерена больше оправдываться за каждый потраченный рубль. И защищать меня должен ты, а не я сама.
– Буду, обещаю.
Валентина встала и торжественно произнесла:
– А я обещаю, что больше никогда не буду сомневаться в Олечке. Она золотая, и я была слепой курицей!
Ольга невольно улыбнулась – свекровь даже в покаянии умудрилась выразиться колоритно.
– Ладно, – сказала она. – Давайте пить чай и забудем об этом. Но помните – семья строится на доверии, а не на подозрениях.
И впервые за пять лет все трое сели за стол как настоящая семья.
Я родила тройню, а муж иsпугалsя и даже не забрал меня из роддома, когда я вернулась он собирал вещи