– Опять посуду неправильно моешь! – голос Людмилы Петровны прорезал утреннюю тишину кухни как нож. – Сколько раз говорила: сначала стаканы, потом тарелки, а уж потом кастрюли!
Ирина молча сжала губы, продолжая мыть чашку под струёй воды. Неужели так важен порядок мытья посуды? Неужели от этого зависит судьба мира?
– А пол вчера как мыла? – не унималась свекровь, наблюдая за невесткой острым взглядом. – Разводы остались! Я сама потом перемывала!
– Людмила Петровна, может быть… – начала было Ирина, но женщина перебила её резким жестом руки.
– Никаких «может быть»! В этом доме порядки заведены давно, а ты их нарушаешь!
Сергей сидел за столом, уткнувшись в телефон, делая вид, что ничего не происходит. Как всегда. Как удобно – жить между двух огней и не принимать сторону ни одного из них! Ирина бросила на мужа красноречивый взгляд, но он лишь пожал плечами, не отрываясь от экрана.
– Сергей, скажи же что-нибудь! – не выдержала молодая женщина.
– Мам, ну зачем ты… – вяло протянул он, но даже не поднял головы.
– Что «зачем»? – вспыхнула Людмила Петровна. – Я что, не имею права делать замечания в собственной квартире?
В её голосе звучала такая праведная обида, словно Ирина покушалась на святое. А может, так оно и было? Для этой женщины её идеально вымытые полы и расставленная по местам посуда действительно были чем-то священным.
Ирина вытерла руки полотенцем и обернулась к свекрови. Людмила Петровна стояла, скрестив руки на груди, – настоящий страж семейных традиций. Пятьдесят восемь лет, седые волосы, аккуратно уложенные в причёску, строгий взгляд из-за очков. Женщина, привыкшая командовать и не терпящая возражений.
– Людмила Петровна, я стараюсь, правда стараюсь, – тихо сказала Ирина. – Но вы придираетесь к каждой мелочи…
– Мелочи? – глаза свекрови сузились. – Порядок в доме – это мелочи? Чистота – это мелочи?
Она подошла ближе, и Ирина почувствовала знакомое напряжение в воздухе. Сейчас начнётся очередная лекция о том, как должна вести себя правильная жена, как нужно готовить борщ, складывать бельё и встречать мужа с работы.
– Вот твоя мать тебя как воспитывала? – продолжала наступление Людмила Петровна. – Небось дома ничего не делала, только книжки читала!
Ирина сглотнула обиду. Её мама умерла три года назад, и каждое упоминание о ней отзывалось болью в сердце.
– Мама работала учительницей, – едва слышно ответила она. – И дома тоже многое успевала.
– Учительницей! – фыркнула свекровь. – А толку-то? Дочь замуж выскочила, а элементарным вещам не обучена!
Сергей наконец оторвался от телефона, но вместо того чтобы защитить жену, устало потёр лоб:
– Давайте не будем с утра…
– Не будем? – Людмила Петровна повернулась к сыну. – А кто будет? Кто наведёт порядок в этом доме?
Ирина смотрела на эту сцену и чувствовала, как что-то внутри неё медленно угасает. Каждый день одно и то же: упрёки, недовольство, критика. Словно она не человек, а какой-то неправильно работающий механизм, который нужно постоянно настраивать и чинить.
А самое страшное – Сергей молчал. Её муж, который клялся в любви, который обещал быть рядом в радости и в горе, просто отмалчивался, позволяя матери растаптывать жену.
– Знаешь что, Ирина, – голос свекрови стал особенно холодным, – может, тебе стоит поучиться у других женщин? Вон, Наташа, соседка напротив, – золотые руки! И готовит, и убирает, и мужа встречает как полагается..
Ирина закрыла глаза. Снова сравнения. Снова она оказывается хуже всех остальных женщин на свете.
– А что молчишь? – не унималась Людмила Петровна. – Нечего сказать? Или опять обижаешься?
Ирина открыла глаза и посмотрела на свекровь. В этом взгляде больше не было покорности – только усталость и что-то ещё, чего Людмила Петровна не смогла распознать.
– Я не обижаюсь, – спокойно сказала Ирина. – Я думаю.
– О чём это ты думаешь?
– О том, что так больше жить нельзя.
В кухне повисла тишина. Даже Сергей поднял голову от телефона, почувствовав перемену в интонации жены.
– Это ещё что значит? – свекровь нахмурилась.
– Это значит, что я устала. Устала от ваших придирок, от постоянных упрёков, от того, что в этом доме я чувствую себя прислугой, а не членом семьи.
Людмила Петровна вскинула подбородок:
– Ах, вот как! Значит, я плохая? Значит, я виновата в том, что ты не умеешь вести хозяйство?
– Я умею вести хозяйство! – впервые за долгое время Ирина повысила голос. – Но я не умею угождать человеку, которому ничего не угодишь!
– Сергей! – обратилась мать к сыну. – Ты слышишь, как со мной разговаривает твоя жена?
Сергей неловко поёрзал на стуле:
– Ир, ну зачем ты… Мама же хочет как лучше…
– Как лучше? – Ирина развернулась к мужу. – А по-твоему, это нормально? Каждый день выслушивать, какая я плохая хозяйка? Сколько можно это терпеть?
– Если тебе здесь не нравится, – ледяным тоном произнесла Людмила Петровна, – никто тебя силой не держит.
Слова повисли в воздухе как приговор. Ирина почувствовала, как сердце пропустило удар.
– Мам, ты что говоришь… – начал было Сергей, но голос его звучал неуверенно.
– А что я говорю? Правду говорю! – Людмила Петровна вошла в раж. – Живёт здесь как на курорте, а претензии предъявляет! Может, пора самостоятельной жизнью заняться?
Ирина смотрела на мужа, ожидая, что он скажет что-то решительное, защитит её, поставит мать на место. Но Сергей молчал, опустив глаза.
– Серёжа? – тихо позвала она.
Он поднял на неё взгляд, полный растерянности и… стыда? Да, именно стыда. Он знал, что мать неправа, но не хватало смелости это признать.
– Ир, может, не стоит из мухи делать слона? – пробормотал он. – Подумаешь, мама сделала замечание…
– Замечание? – голос Ирины дрогнул. – Серёжа, это происходит каждый день! Каждый день я слышу, какая я никудышная!
– Потому что никудышная и есть! – не выдержала Людмила Петровна. – Нормальная жена должна уметь мужа накормить, дом в порядке содержать, а не книжки читать целыми днями!
– Я работаю в библиотеке! Это моя профессия!
– Профессия! – презрительно фыркнула свекровь. – За копейки книжки перекладываешь, а толку никакого!
Ирина почувствовала, как внутри неё что-то окончательно сломалось. Все эти месяцы она старалась, пыталась соответствовать требованиям свекрови, надеялась на понимание мужа. А в итоге – что? Её профессию не уважают, её усилия не замечают, её чувства не учитывают.
– Знаете что, Людмила Петровна, – сказала она, и в её голосе появились твёрдые нотки, – может, вы и правы. Может, мне действительно пора съехать.
– Ира! – Сергей вскочил с места. – Ты что говоришь?
– То, что думаю уже давно. Я не могу больше так жить.
Свекровь скрестила руки на груди:
– Ну и правильно! Чего мучиться-то! Найдёшь себе жильё, будешь жить как хочешь – и нам спокойнее будет!
– Мам! – укоризненно посмотрел на неё Сергей.
– А что «мам»? Если жена мужа не уважает, свекровь не слушается, то зачем такая семья?
Ирина молча вышла из кухни. В спальне она достала чемодан и начала складывать вещи. Руки тряслись, глаза щипало от слёз, но решение было принято окончательно.
Через полчаса она стояла у порога с чемоданом в руке.
– Ира, подожди, – Сергей схватил её за руку. – Давай обсудим спокойно…
Она посмотрела на него долгим взглядом:
– Что обсуждать, Серёжа? Ты сделал свой выбор. Удачи вам.
Дверь закрылась за ней с тихим щелчком.
Пять лет пролетели незаметно. Людмила Петровна стояла у окна кухни, наблюдая за мартовским дождём, и с горечью думала о том, как изменилась жизнь. Квартира была безупречно чистой, посуда расставлена по местам, полы блестели – но радости это уже не приносило.
Сергей сидел в своей комнате, как обычно уткнувшись в компьютер. В тридцать пять лет он так и не создал новую семью, хотя возможности были.
Мать пыталась сватать ему соседских дочек, коллег по работе, но сын отмахивался от всех предложений.
– Серёжа, – позвала она, входя в его комнату. – Может, к врачу сходишь? Выглядишь неважно.
Сын поднял на неё усталые глаза. Действительно, выглядел он неважно – осунувшийся, с потухшим взглядом, словно жизнь утекала из него по капле.
– Я в порядке, мам.
– Какой ты в порядке? Работа-дом, дом-работа. Даже с друзьями не встречаешься.
– А зачем? – буркнул он.
Людмила Петровна вздохнула. Она понимала: что-то сломалось в сыне после того дня, когда ушла Ирина. Но признаваться в этом даже самой себе было трудно.
В последнее время здоровье стало подводить. Давление скакало, сердце побаливало, а главное – накатывали приступы странной тоски. Особенно вечерами, когда Сергей закрывался в своей комнате, а она оставалась одна на кухне со своими мыслями.
– Схожу в магазин, – сказала она сыну. – Нужно хлеба купить.
На улице моросил дождь. Людмила Петровна медленно брела по тротуару, подставляя лицо прохладным каплям. Возле нового кафе остановилась группа людей – видимо, отмечали что-то. Смех, радостные голоса…
И вдруг среди них она увидела знакомую фигуру.
Ирина.
Сердце Людмилы Петровны сжалось. Бывшая невестка стояла рядом с высоким мужчиной, а между ними прыгала кудрявая девочка лет четырёх. Ирина смеялась – искренне, от души, как не смеялась никогда в их доме. Она похорошела, помолодела даже, волосы блестели, глаза светились счастьем.
– Мама, мама, смотри! – девочка показывала на что-то в витрине кафе.
– Смотрю, солнышко, – Ирина наклонилась к дочке, и в её голосе звучала такая нежность, такая любовь…
Мужчина обнял Ирину за плечи, что-то шепнул ей на ухо. Она рассмеялась и поцеловала его в щёку. Обычная семейная сцена, но для Людмилы Петровны она стала откровением.
Вот как выглядит счастье. Вот как должна жить женщина – любимой, уважаемой, окружённой заботой. А не как в их доме, где каждый день превращался в поле боя.
Людмила Петровна спряталась за столб, не в силах оторваться от этой картины. Ирина что-то рассказывала мужу, активно жестикулируя, а он слушал внимательно, с улыбкой. Никто не перебивал её, не делал замечаний, не критиковал.
– Дочка, осторожно! – Ирина подхватила девочку, которая споткнулась. – Не торопись так!
В её движениях была такая естественная материнская забота. Людмила Петровна вспомнила, как мечтала о внуках, как представляла себе, что Ирина родит ей внучку или внука… А теперь у неё есть дочь, но совсем в другой семье.
Слёзы подступили к горлу. Что она наделала? Что натворила своими придирками и упрёками?
Семья направилась в сторону парка. Мужчина нёс девочку на плечах, Ирина шла рядом, что-то рассказывая. Они выглядели так гармонично, так правильно вместе…
А дома сидит Сергей – одинокий, потерянный, сломленный. Её сын, которого она так хотела защитить от «неподходящей» жены. Защитила. И что получила в итоге?
Людмила Петровна прислонилась к столбу, не в силах сдержать рыдания. Впервые за пять лет она поняла: это она была неправа. Это она разрушила семью сына. Это по её вине Сергей остался один, а Ирина создала счастье с другим мужчиной.
– Простите, вам плохо? – участливый женский голос заставил её поднять голову.
Перед ней стояла молодая мама с коляской.
– Да нет, спасибо… просто… – Людмила Петровна вытерла глаза платком.
– Может, воды принести?
– Не надо, я… сейчас пойду домой.
Добрая незнакомка кивнула и пошла дальше. А Людмила Петровна всё стояла, глядя в ту сторону, куда ушла семья Ирины.
Людмила Петровна вернулась домой без хлеба, с красными от слёз глазами и тяжестью в груди. Сергей вышел ей навстречу, взглянул на мать и нахмурился:
– Мам, что случилось? Ты выглядишь…
– Серёжа, – прервала его она, – мне нужно тебе кое-что сказать.
Сын проводил её на кухню, усадил за стол, налил воды. Людмила Петровна долго молчала, подбирая слова.
– Я сегодня видела Ирину, – наконец произнесла она.
Сергей замер с чашкой в руках.
– И?
– Она замужем. У неё есть дочка. Она… она выглядит счастливой.
Сын медленно поставил чашку на стол, отвернулся к окну.
– Хорошо для неё.
– Серёжа, а ты счастлив?
Он не ответил, но его молчание сказало больше любых слов.
– Я была неправа, – тихо сказала Людмила Петровна. – Я разрушила твою семью своими придирками, своим желанием всё контролировать.
– Мам, зачем ты…
– Нет, выслушай меня! Пять лет я убеждала себя, что поступила правильно, что она тебе не подходила. А сегодня увидела: подходила. Просто я не дала вашей любви шанса.
Сергей повернулся к матери. В его глазах стояли слёзы.
– Знаешь, мам, я каждый день думаю о том дне. Каждый день вспоминаю, как она стояла у порога с чемоданом, как смотрела на меня… А я молчал. Я не защитил её.
– А теперь поздно?
– Конечно, поздно! Она создала новую семью, родила дочь. Зачем ей вспоминать про нас?
Людмила Петровна встала, подошла к сыну, погладила его по голове, как в детстве:
– Серёжа, я хочу попросить у неё прощения.
– Что?
– Я хочу подойти к Ирине и попросить прощения. За всё, что я ей сказала, за то, как я с ней обращалась.
– Зачем? Это ничего не изменит.
– Для неё, может быть, и не изменит. А для меня изменит. Я не могу больше жить с этой тяжестью на душе.
Через неделю Людмила Петровна случайно узнала, где работает Ирина. Оказалось, она стала заведующей детской библиотекой – той самой, где когда-то была простым сотрудником. Людмила Петровна долго ходила вокруг здания, не решаясь зайти.
Наконец, собравшись с духом, толкнула тяжёлую дверь.
Ирина сидела за столом, объясняя что-то молодой сотруднице. Увидев бывшую свекровь, она растерялась, но быстро взяла себя в руки:
– Людмила Петровна? Какая неожиданность…
– Ирина, можно с тобой поговорить? Наедине?
Ирина кивнула коллеге, и та вышла из кабинета.
– Слушаю вас.
– Ира… можно, я буду называть тебя просто по имени? Ира, я пришла попросить прощения.
Ирина молчала, изучая лицо женщины, которая когда-то сделала её жизнь невыносимой.
– Я поняла, что была неправа. Поняла слишком поздно, но поняла. Ты была хорошей женой для Серёжи, а я… я всё испортила своим характером, своим желанием командовать.
– Людмила Петровна…
– Нет, дай мне договорить. Серёжа так и не женился. Сидит дома, как тень. А ты… я видела тебя с семьёй. Ты светишься от счастья. И я поняла: это я виновата, что мой сын остался один.
Ирина долго молчала, потом тихо сказала:
– Знаете, первые два года я вас ненавидела. Потом просто перестала думать о вас. А теперь… теперь мне вас жаль.
– Жаль?
– Вы лишили себя возможности быть счастливой бабушкой. Лишили Серёжу семьи. А меня… меня вы научили ценить мужчин, которые умеют защитить свою женщину.
Людмила Петровна кивнула, утирая слёзы:
– Я знаю, что прощения не заслуживаю. Но я хотела сказать: прости меня, Ира. Ты была хорошей девочкой, а я этого не увидела.
Ирина встала, подошла к окну:
– Людмила Петровна, я вас прощаю. Не за вас – за себя. Чтобы окончательно закрыть эту страницу.
– Спасибо, – прошептала пожилая женщина. – А Серёжу… передашь ему привет?
– Передам.
Людмила Петровна вышла из библиотеки с чувством, что огромный камень свалился с души. Она не надеялась вернуть прошлое, но хотя бы честно признала свои ошибки.
А дома её ждал Сергей с вопросом в глазах:
– Ну как?
– Она меня простила, сынок. А теперь давай учиться жить дальше.
На золотой свадьбе муж признался, что всю жизнь любил мою сестру