Ирина почувствовала неладное ещё в лифте. Сумка с продуктами оттягивала плечо, ключи холодили ладонь, но настоящий холод шёл откуда-то изнутри. Интуиция. Женская. Безошибочная.
Она открыла дверь своей квартиры и замерла на пороге.
Запах. Чужой парфюм, дешёвый и навязчивый, смешанный с ароматом жареного лука. Ирина никогда не покупала такие духи и не жарила лук по утрам. Она уехала в командировку всего на четыре дня.
Четыре дня.
Её взгляд скользнул по прихожей. Тапочки не на месте. Зонт в углу, хотя она всегда ставила его в подставку. Куртка мужа небрежно брошена на спинку стула вместо вешалки.
— Дим, ты дома? — крикнула она, стаскивая туфли.
Никто не ответил. Тишина была какой-то неправильной. Настороженной.
Ирина прошла на кухню. Стол был чистым. Слишком чистым. Она всегда оставляла на подоконнике горшок с фиалками. Горшок исчез. Вместо него стояла банка с вялыми ромашками.
Сердце забилось чаще.
Она рывком открыла холодильник. Её аккуратно расставленные контейнеры с готовой едой исчезли. Вместо них на полках громоздились кастрюли, покрытые крышками. Чужая еда. Чужая рука хозяйничала здесь.
Дыхание участилось. Ирина развернулась и пошла в спальню. Распахнула шкаф.
Пустота.
Её любимое бежевое пальто. Нет. Три платья, которые она берегла для особых случаев. Нет. Сапоги из мягкой замши. Нет. Шарф, подаренный коллегами на день рождения. Нет.
Всё исчезло.
Руки задрожали. Она схватилась за край шкафа, чтобы не упасть. В голове пульсировала одна мысль: кто-то был здесь. Кто-то забрал её вещи. Кто-то решил, что имеет на это право.
Входная дверь щёлкнула. Шаги в прихожей.
— Ира? Ты уже вернулась? — голос Дмитрия звучал виноватым ещё до того, как он вошёл.
Она медленно обернулась. Муж стоял в дверях спальни, переминаясь с ноги на ногу. Его лицо было бледным.
— Где мои вещи? — спросила она тихо.
Дмитрий облизнул губы.
— Мама заходила…
Всё встало на свои места. Свекровь. Конечно.
— Что сделала твоя мама? — Ирина произнесла это так спокойно, что Дмитрий невольно отступил на шаг.
— Ну… она звонила, когда ты уехала. Сказала, что хочет навестить. Я не мог же ей отказать. Она моя мама, Ир. Она пришла, убралась тут немного, приготовила еды…
— Дальше.
— И… ну… увидела твои вещи. — Он замялся, не решаясь продолжить.
— Дальше, — повторила Ирина, и в её голосе послышались металлические нотки.
— Она сказала, что у тебя слишком много ненужного барахла. Что ты всё равно это не носишь. Что у неё знакомая есть, которой тяжело живётся, и твои вещи ей пригодятся…
С каждым словом мужа Ирина чувствовала, как внутри что-то сжимается в тугой узел. Не просто гнев. Что-то более глубокое. Разочарование. Предательство.
— Ты позволил своей маме разобрать мой шкаф и раздать мои вещи незнакомым людям?
— Ира, пойми правильно. Мама хотела как лучше. Она считает, что мы слишком много тратим на ерунду. Что нужно жить скромнее, помогать тем, кому хуже…
— Где моё пальто?
— У её знакомой. Мама сказала, что…
— Платья?
— Там же. Слушай, Ир, это просто одежда! Купим новую! Зачем ты так нервничаешь?
Просто одежда. Купим новую.
Ирина закрыла глаза. Досчитала до десяти. Открыла.
— Позвони маме. Скажи, чтобы вернула всё до вечера. Иначе я напишу заявление в полицию.
Дмитрий вытаращил глаза.
— Ты с ума сошла? Это же моя мама! Ты хочешь на неё в полицию заявить?
— Да, — ответила Ирина. — Хочу. У меня украли вещи. Причём с твоего молчаливого согласия. Так что звони. Или я звоню сама.
Она достала телефон. Руки больше не дрожали. Внутри поселилась холодная ясность.
Дмитрий схватил её за руку.
— Подожди! Не надо так! Давай спокойно поговорим! Мама не хотела ничего плохого!
— Твоя мама распорядилась моим имуществом без разрешения. Это называется кража. А ты был соучастником. Звони. Последний раз говорю.
Он смотрел на неё, как на незнакомку. Возможно, впервые за пять лет брака он видел настоящую Ирину. Не уступчивую, не соглашающуюся со всем ради мира в семье. А ту, что умела защищать свои границы.
Он нехотя достал телефон. Набрал номер.
— Мам? Это я. Слушай, тут проблема. Ирка вернулась и… ну, в общем, она хочет вещи обратно. Да, те, что ты взяла. Нет, она серьёзно. Говорит, в полицию пойдёт, если не вернёшь…
Даже стоя в двух метрах, Ирина слышала визгливый голос свекрови в трубке.
— Она мне угрожает?! Своей свекрови?! Да кто она такая?! Я ей добра желаю, а она…
Дмитрий испуганно покосился на жену.
— Мам, ну вернёшь же? Просто отдай обратно, и всё уладится…
— Ничего я не верну! — прокричала свекровь так громко, что не слышать было невозможно. — Это моё решение! Она слишком много на себя берёт! Нужно знать своё место! Я приду и поговорю с этой…
Трубка оборвалась.
Дмитрий виновато посмотрел на Ирину.
— Ну вот. Она сейчас придёт. Давай спокойно всё обсудим втроём, да?
— Хорошо, — кивнула Ирина. — Обсудим.
Её спокойствие встревожило мужа больше, чем крики.
Через полчаса в дверь позвонили. Резко. Настойчиво.
Дмитрий открыл. На пороге стояла его мать, красная от праведного гнева. Галина Петровна вошла в квартиру, как генерал на поле боя.
— Где эта… невестка? — она не поздоровалась.
— Здесь, — Ирина вышла из кухни с чашкой чая в руках. Её лицо было непроницаемым.
Свекровь окинула её уничижительным взглядом.
— Ты мне угрожаешь? Мне? Я тебя в эту семью приняла, терплю твои выходки, твоё мотовство, а ты мне…
— Верните мои вещи, — перебила её Ирина.
— Никаких твоих вещей! — взвилась свекровь. — Всё, что в этом доме, всё принадлежит моему сыну! Он содержит тебя! Он тебя кормит! А ты тут на себя тряпки скупаешь, вместо того чтобы семье помогать!
Ирина сделала глоток чая. Поставила чашку на стол.
— Галина Петровна, я зарабатываю больше вашего сына. На эту квартиру первоначальный взнос внесла я. Мебель покупала я. Вещи, которые вы раздали, были куплены на мои деньги. Так что давайте без глупостей. Где мои вещи?
— Я их отдала людям! Достойным людям, которые не купаются в роскоши, пока другие бедствуют! Ты эгоистка! Ты думаешь только о себе!
— Мама, ну зачем ты так… — попытался вмешаться Дмитрий, но свекровь его не слушала.
— Нет, пусть она послушает правду! — Галина Петровна подошла ближе к невестке. — Я всё вижу! Как ты живёшь! Как транжиришь деньги! Как отдаляешь моего сына от семьи! Я имею право исправлять твои ошибки! Я его мама! А ты кто? Чужой человек!
Вот оно. Главное слово. Чужой.
Ирина посмотрела на мужа. Он молча стоял у стены, опустив глаза. Не защищал. Не возражал. Просто молчал, надеясь, что всё как-нибудь рассосётся само.
— Дима, — позвала его Ирина. — У тебя есть что сказать?
Он поднял голову. В его глазах металась паника.
— Девочки, ну давайте не будем ссориться. Мы же семья…
— Я спрашиваю конкретно, — не отпускала его Ирина. — Ты на чьей стороне? Твоей жены, у которой украли вещи? Или твоей мамы, которая эти вещи украла?
— Какое украла! — взвилась свекровь. — Я спасла семейный бюджет от её расточительства!
— Дима, — повторила Ирина. — Ответь. Да или нет.
Дмитрий открыл рот. Закрыл. Его взгляд метался между матерью и женой.
— Ну… мама хотела как лучше… но и ты, Ир, можешь не так категорично… может, правда, стоит пойти навстречу…
Всё. Хватит.
Ирина развернулась и вышла из комнаты. Свекровь победно фыркнула.
— Вот и поговорили. Пусть знает своё место.
Но Ирина вернулась. В руках она держала дорогой кожаный портфель Дмитрия. Его гордость. Подарок от фирмы за лучшие показатели года.
— Ир, это что? — мужу не понравилось выражение её лица.
Она открыла окно. Холодный ветер ворвался в комнату.
— Что ты делаешь?! — завопила свекровь.
— Восстанавливаю справедливость, — спокойно ответила Ирина. — У Димы слишком много ненужного барахла. Вот этот портфель, например. Он же его не каждый день носит. Значит, можно отдать тому, кому нужнее.
— Ира, стой! — Дмитрий шагнул к ней, но остановился, увидев её лицо.
Она вытряхнула содержимое портфеля на стол. Документы разлетелись. А сам портфель, дорогой, итальянский, полетел в окно.
— Ты больная?! — заорала Галина Петровна.
Ирина вернулась в спальню. Дмитрий побежал за ней, но было поздно. Она уже открывала его гардероб.
Его любимый костюм. Дорогой. Сшитый на заказ.
— Нет, Ир, только не это! — взмолился он.
— Почему нет? — она стянула костюм с вешалки. — Это же просто тряпки. Купим новые. Правда ведь?
Его слова. Брошенные ей полчаса назад. Теперь они возвращались бумерангом.
Костюм полетел в окно. За ним последовали рубашки. Дорогие. Любимые. Одна за другой.
— Остановись! Прошу! — Дмитрий схватил её за руку, но она вырвалась.
— Отпусти. Я делаю то же, что и твоя мама. Решаю за тебя, что тебе нужно, а что нет.
— Димочка, вызови полицию! Она сумасшедшая! — причитала свекровь.
— Отличная идея, — кивнула Ирина. — Вызывайте. Заодно расскажете, как Галина Петровна раздала чужие вещи без разрешения. Думаю, это их тоже заинтересует.
Она вернулась в комнату. Достала из комода коробку с дорогими запонками мужа. Подарок от его начальника.
— Это всё? — обернулась она к нему. — Ты так и будешь стоять? Так и будешь молчать, пока твоя мама разрушает нашу семью?
Дмитрий стоял бледный, с трясущимися руками. Он смотрел на запонки в её руках и понимал, что она не блефует.
— Мама, уйди, — выдавил он наконец.
— Что?! — не поверила та.
— Уйди. Пожалуйста. Верни вещи и уйди.
— Да как ты смеешь! Я твоя мать! Она тебя против меня настроила!
— Мама! — крикнул он. Впервые в жизни крикнул на неё. — Уходи!
Галина Петровна застыла. Её лицо исказилось от ярости и обиды.
— Хорошо. Вижу, кого ты выбрал. Не жди от меня больше ничего. Ни помощи, ни прощения.
Она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
Повисла тишина.
Дмитрий смотрел на жену. Ирина смотрела на запонки в своих руках.
— Верни мне вещи, — тихо сказала она. — Все. До последнего платка. Сам съезди к её знакомой и забери. Или я съезжу. Но тогда заодно заберу и свои документы на квартиру.
— Хорошо, — прошептал он. — Я всё верну. Обещаю.
Она положила запонки обратно в коробку.
— Если завтра вещей здесь не будет — меня здесь тоже не будет.
Она прошла мимо него на кухню. Села за стол. Налила себе чай из остывшего чайника.
Дмитрий стоял в дверях спальни и впервые за пять лет понял, что женился не на удобной тихой девушке, которая будет терпеть всё ради мира в семье.
Он женился на женщине. С характером. С границами. С достоинством.
И если он хочет остаться её мужем, ему придётся научиться это уважать.
Назавтра к обеду вещи вернулись. Все. В пакетах, помятые, но все.
Дмитрий молча разложил их в шкаф. Ирина наблюдала, попивая кофе.
— Твоя мама больше не придёт сюда без предупреждения, — сказала она. — И без моего разрешения. Это мой дом.
— Понял, — кивнул он.
— И ещё. Если тебе когда-нибудь снова придётся выбирать между мной и твоей мамой — выбирай её сразу. И собирай чемоданы. Я не буду бороться за того, кто не может постоять за свою семью.
Он поднял на неё глаза.
— Я выбрал тебя. Разве вчера было непонятно?
— Вчера ты выбрал свои запонки, — холодно ответила Ирина. — Посмотрим, что ты выберешь в следующий раз.
Она вышла из комнаты, оставив его наедине с мыслями о том, что брак — это не просто штамп в паспорте.
Это ежедневный выбор. Ежедневная защита. Ежедневное уважение.
И если ты не готов выбирать свою жену каждый день — не удивляйся, когда однажды она выберет себя.
— Твоя мать гостья, а не хозяйка! И жить она у нас не будет, запомни это раз и навсегда!