И тут же я уловила резкий запах дорогого чужого одеколона, в коридоре послышались незнакомые голоса.
— И вообще, дочь, где ты? — снова крикнул папа. — Гости уже час назад собрались!
Я стояла на балконе, казалось, что мне не хватает воздуха. Сегодня мне исполнилось двадцать пять. И я мечтала только об одном — уехать отсюда куда подальше, как сделала моя старшая сестра Алиса пять лет назад. Но у папы на меня были другие планы.
Сегодня он собирался познакомить меня с потенциальным женихом. Тот был меня старше на пятнадцать лет, но кого это волновало? Папу беспокоили только цифры на банковских счетах.
Загудел телефон, это был Никита. Мой Никита.
«С днем рождения, Ника. Помнишь, как мы праздновали твои восемнадцать на крыше общаги с тортом из супермаркета? Это был лучший день в моей жизни. Потому что ты была рядом», — писал он.
Я улыбнулась, смахнула слезы и быстро стерла сообщение. Папа имел скверную привычку проверять мой телефон. Для моей же безопасности, конечно.
— Вероника! Немедленно иди сюда! — снова крикнул папа.
В гостиной было человек двадцать. Мамины подруги с идеальными прическами, папины партнеры с фальшивыми улыбками. И он, Лев Аркадьевич Золотарев, сорокалетний владелец сети ювелирных магазинов. Мой будущий муж, как решил папа.
— А вот и наша именинница! — папа обнял меня так, будто мы не виделись лет сто. — Познакомься, дочка, это Лев Аркадьевич. Он привез тебе подарок из Милана.
Лев Аркадьевич протянул мне бархатную коробочку, внутри лежало колье с бриллиантами, наверное, оно стоило, как трехкомнатная квартира. Я улыбнулась. Правда, получилось не очень искренне.
— Спасибо, оно великолепно, — ответила я.
— Надень, дорогая, — сказал папа.
Лев Аркадьевич подошел сзади, чтобы застегнуть замочек. Его пальцы были холодными и влажными, как у жабы.
— Тебе очень идет, — противным слащавым голосом промурлыкал Лев Аркадьевич. — Правда, Виктор Павлович?
— Моей дочери все идет, — сказал папа, протягивая гостю бокал. — За счастье молодых до дна!
Я почувствовала, как у меня накатывают слезы.
Следующие две недели превратились в марафон примерок, встреч со свадебным организатором и бесконечных ужинов со Львом Аркадьевичем. Точнее, теперь уже просто Львом. Он рассказывал о биржевых индексах, а я только кивала, он целовал меня на прощание. Было противно, но я терпела, его губы были такими же холодными, как и пальцы.
Моя жизнь день ото дня превращалась в болото.
Как-то вечером мне позвонила подруга Лена и предложила встретиться в кофейне. Она была моей единственной подругой, которую не отвадил папа.
— Ты с ума сошла? — возмутилась Лена, когда я рассказала ей последние новости. — Ника, ты же любишь Никиту! Вы же созданы друг для друга!
— Папа сказал, что если я откажусь, он лишит меня всего, — вздохнула я. — А еще пригрозил, что разведется с мамой. И выгонит ее ни с чем. У него есть на нее компромат.
— Какой? — не поняла Лена.
— Неважно, — ответила я. — Понимаешь, мама не всегда была идеальной женой.
— И что теперь? — не унималась подруга. — Пойдешь под венец, как агнец на заклание?
— А что мне делать? — пожала плечами я. — Никита — стажер в рекламном агентстве. У него съемная комната в Медведково. Мы даже кофе нормальный себе позволить не можем.
— Зато вы будете вместе счастливы! — настаивала подруга.
«Вместе» — это слово крутилось у меня в голове весь вечер. Мы с Никитой были вместе со школы, сначала мы просто дружили, потом стали встречаться.
Он единственный, кто знал меня настоящую. Не папину дочку в дорогущем итальянском платье, а девчонку, которая обожает старые фильмы, ест пиццу руками и звонко смеется, запрокинув голову.
Вечером я зашла к маме в спальню, она сидела перед зеркалом и снимала макияж.
— Ты любила папу, когда выходила за него замуж? — спросила я.
— Почему ты спрашиваешь? — удивилась мама.
— Просто ответь, — попросила я.
— Я думала, что люблю, — призналась мама. — Он был красивый, успешный. Мои родители были в восторге. Но его грубость и желание контролировать убили все то светлое, что было во мне. А потом появилась Алиса. И мне стало уже неважно, люблю я его или нет. А потом появилась ты.
— Почему Алиса сбежала? — спросила я. — Не захотела, чтобы ее контролировали?
— Алиса была сильнее тебя, — вздохнула мама. — Или глупее, не знаю.
— Мам, а если бы ты могла все изменить? — зачем-то спросила я. — Ты бы сделала это?
Мама резко повернулась ко мне. В ее глазах было столько боли, что я отвела взгляд.
— Если бы я могла все изменить, я бы сбежала с твоим отцом, — прошептала она. — Настоящим отцом.
— Что? — я смотрела на маму, отказываясь верить своим ушам. — Папа не мой отец?
— Биологически — нет, — ответила мама. — Но он вырастил тебя. И он никогда не простит, если ты уйдешь. Как не простил Алису. Она попыталась выйти за парня без гроша за душой. Знаешь, что сделал твой отец? Устроил так, что парня осудила за преступление, которое он не совершал.
У меня от этих слов в глазах потемнело.
До свадьбы оставалось всего три дня, платье висело в гардеробной, как приговор. Белое, пышное, стоимостью в годовую зарплату среднестатистического человека.
Никита больше не писал.
После того как я сказала ему про свадьбу, он просто исчез. Он не отвечал на мои звонки и не читал сообщения, но я его понимала и прощала. Вечером папа устроил репетицию свадебного ужина. Лев сидел рядом и периодически клал руку мне на талию. Я улыбалась, играя роль счастливой невесты.
— Виктор Павлович, вы воспитали прекрасную дочь, — Лев поднял бокал. — Покорную, воспитанную. Из нее выйдет отличная жена.
Покорную? Меня задело это слово, почему-то вспомнился разговор с мамой.
— Я не покорная, — вырвалось у меня.
Все замолчали и посмотрели на меня.
— Что, дорогая? — Лев снисходительно улыбнулся. — Ты что-то сказала?
— Я сказала, что я не покорная, — резко ответила я. — Я человек со своими чувствами и желаниями! И я не хочу выходить за вас замуж!
Папа побагровел.
— Вероника, прекрати этот спектакль!
— Это не спектакль, — сказала я. — Я люблю другого человека. Того, за кого ты никогда не позволишь мне выйти замуж, потому что у него нет миллионов.
— Иди в свою комнату немедленно, — приказал отец. — Мы поговорим утром.
Я молча развернулась и ушла, и проплакала всю ночь от страха.
А утром дверь в мою комнату оказалась заперта снаружи.
— Папа! — я колотила в дверь. — Папа! Выпусти меня!
— Ты выйдешь только на свадьбу! — сказал отец. — В платье и с улыбкой на лице.
Телефона у меня не было, отец забрал его. Из окна я тоже вылезти не могла, оно было защищено витыми чугунными решетками. Я села на кровать и впервые за много лет снова разревелась от обиды и бессилия.
Вечером дверь открыла мама.
— Собирайся, — она протянула мне джинсы и толстовку. — У нас пять минут. Я не позволю ему сломать тебе жизнь, как он сломал мою. И Алисину. Бери документы и деньги. Внизу ждет такси.
— Но папа… — в эту минуту я испугалась за маму.
— Я разберусь с твоим отцом, — сказала она. — Иди к своему Никите.
Мы крепко обнялись, как не обнимались никогда раньше.
Я выскочила из дома в старых кроссовках, с рюкзаком за плечами. Такси довезло меня за сорок минут, Никита открыл дверь и остолбенел.
— Ника? Ты как тут оказалась?
— Я не выйду за него замуж, — просто сказала я. — Я хочу быть с тобой.
Он не ответил, но поцеловал меня так, как Лев никогда бы не смог.
Прошел год. Сейчас мы живем в съемной однушке. Я работаю в том же агентстве, что и Никита, зарплата смешная, а по пятницам мы едим пиццу и смотрим старые фильмы.
10 советских автобусов, которые вызывают сегодня ностальгию.