— Влад, ну ты опять?.. — голос Ирины глухо прозвучал в тёмной прихожей.
Она едва успела открыть дверь, как почти споткнулась о его кроссовки. Пахло затхлой пиццей. Влад сидел прямо на полу, спиной к стене, уткнувшись в ноутбук. Наушники, капюшон, полная отрешённость.
— Можешь, пожалуйста, хотя бы вынести мусор? — спросила спокойно, но в голосе дрогнуло раздражение.
Он кивнул, не отрываясь от экрана.
Ирина поставила сумки на пол, достала ключи, отнесла пакеты на кухню. Пакет с мусором стоял всё там же. Она молча взялась за веник, обошла крошки под столом, задвинула чашки в раковину, понюхала молоко — скисло. Пальцами вытерла подоконник. Влад не двигался.
Утром она сварила кашу. На одной конфорке — вода, на другой — сковородка с яйцом. Телефон лежал рядом, она краем глаза читала сообщения с работы.
— Слушай, — начал он, не глядя, скролля экран. — А если у нас получится со стартапом, может, рванём в Грузию? Там теплее, цены ниже.
Она ничего не ответила. Оглянулась на стол — грязные тарелки с засохшим соусом всё ещё стояли у окна. Выключила плиту. Накрыла кашу крышкой. Пошла умываться.
Днём, уже в офисе, она вышла подышать и перехватить кофе. За углом кухни прислонилась к стене с телефоном.
Звонил брат.
— Сколько можно? — его голос звучал резко. — Он вообще хоть раз что-то в дом принёс? Это не партнёр, Ира, это сиделец.
— Саш, не начинай.
— Я не начинаю. Я вижу. Ты его тянешь. А он?..
— Это не твоё дело, — перебила она. — Мы сами как-нибудь. Правда.
Она нажала «отбой». Закатила глаза. Медленно втянула воздух. Вернулась к ноутбуку.
Вечером, уже дома, Ирина устроилась с ноутбуком на подоконнике, укрылась пледом. Мама позвонила сама — на экране появилась её кухня, знакомый фон, полка с банками.
Дочка, послушай меня, я все вижу со стороны:
— Вы как будто не живёте, а ютитесь, вы еще даже не в браке — сказала мать, нахмурившись. — Он у тебя на шее. Ты всё платишь, а он лежит. Ира, это же видно.
— Мам, это мои отношения. Не нужно лезть, я сама разберусь, — отрезала она. Мне же не 15 лет…
Мать замолчала. Лицо у Ирины стало жёстким. Она смотрела в камеру, будто в окно. Несколько секунд — тишина. Потом звонок оборвался.
В пятницу вечером Ирина поехала в фудкорт у метро — Даша пригласила её на ужин, сказала, что просто хочет поговорить. Шумный зал, яркий свет, запах лапши и соуса. Ирина принесла воки, села напротив подруги. Рядом громко гремели подносы.
— Ты не гостиница, Ира. Ты — человек, — тихо сказала Даша, чуть наклонившись вперёд. — И не бесплатный психолог. Ты себе вообще когда отдых устраивала?
Ирина развела палочками лапшу, зацепила кусочек курицы, не донесла до рта.
— Да я как-то… не знаю. Всё же вроде нормально. Ну, привычно. — Она опустила глаза в коробку.
— Привычно — не значит хорошо. Он у тебя как мебель: стоит, жрёт свет, пыль собирает. А ты всё сама. Устала?
— Бывает, — выдохнула Ирина.
— Так и видно. У тебя лицо как у человека, который сам себе не звонит. А знаешь, почему? Потому что ты себя давно не слышишь.
Ирина чуть улыбнулась. Грустно. Даша не улыбнулась в ответ — смотрела прямо.
— Это не любовь, Ира. Это… привычка. Зависимость. Точка опоры в тебе самой пропала.
— Может, — тихо сказала Ирина. — Может, ты права. Просто я не знаю, с чего начать.
— Ну с чего… начни себя уважать, — вздохнула Даша. — Я, если честно, в последнее время тебя не узнаю. Ты где-то там в своём мирке, с этим своим Владом.
Ирина слабо улыбнулась.
— Ладно, давай закроем тему, — смягчилась Даша. — Я же позвала тебя просто немного расслабиться.
Они ещё долго сидели. Болтали о своём — про работу, сериалы, кого-то из старых знакомых. Ирина постепенно выдыхала. Неожиданно приятно было просто сидеть, не защищаться, не объясняться.
Позже вечером, уже дома, Влад принёс ноутбук прямо на кухню, пока Ирина мыла посуду.
— Глянь, классная дача, — сказал он, поворачивая экран. — Деревянный дом, печка, рядом озеро. Я уже почти забронировал. Только оплатить надо, я сейчас пустой, ты же знаешь, сможешь заплатить? Позже всё верну, скоро будут деньги, обещаю.
Она даже не вытерла руки, просто взяла телефон и ввела данные. Влад улыбнулся:
— Вот, будет перезагрузка. Кстати, я подумал — давай Лёху с его подругой тоже позовём? Вместе же веселее.
Она повернулась медленно:
— Мы же вроде вдвоём хотели поехать.
— Ну и что, потусим нормально. Им тоже надо отдохнуть.
Ирина ничего не ответила. Взяла телефон, ушла в ванную.
В субботу утром они приехали вчетвером. Лёха и его девушка, Аня, почти сразу ушли к озеру. Влад развалился на веранде, уткнувшись в телефон.
Ирина разложила продукты, топила печку, мыла раковину. Солнце падало через мутные оконца. В доме было сыро.
— Они пошли к воде, зовут нас, — сказал Влад. — Может, тоже подойдём?
— А кто всё это будет делать? — она повернулась к нему. — Ты вообще понимаешь, что я за всех впахиваю, и ещё сама за всё заплатила?
Он зевнул:
— Ну ты ж сама любишь порядок. Я схожу на пару минут.
Он ушёл. Ирина осталась одна. Открыла окно. Села на табурет. Долго смотрела на потёртую скатерть с пятнами от вина и кетчупа. Губы сжались в тонкую линию.
В доме потемнело, за окнами шуршали деревья. Они сидели за столом, доедали ужин, скатерть немного липла от разлитого сока. Ирина положила вилку на край тарелки.
— Мне не отдыхается, когда всё на мне, — сказала Ирина за ужином. Голос был ровный, но в нём чувствовалась усталость.
На столе — пластиковые тарелки, нарезка, хлеб, банка оливок. Влад пододвинул к себе кетчуп, лениво жевал.
— Ты вечно напряжена, — пожал плечами он. — Может, это у тебя проблема?
Ирина не ответила. Посмотрела в окно. Сумерки садились на воду. Аня с Лёхой о чём-то перешёптывались, едва поднимая глаза.
Влад вышел курить. Она осталась с тарелками.
После возвращения домой на следующий день Ирина проснулась с першением в горле. Кашель, тяжесть в теле. Влад ходил по квартире босиком, делая глотки из бутылки с газировкой.
— Я тебе чай заварю, — сказал он. — И сериал включу. Полежи.
Она кивнула, устроилась на диване. Вспомнила про файл, который обещала отправить клиенту. Позвала Влада:
— Можешь скинуть с ноутбука? Там на рабочем столе, файл с презентацией.
— Ага, ща.
Через полчаса она сама поднялась, нашла ноутбук, переслала файл. Он так и не вспомнил.
На следующий день она всё ещё кашляла. Лежала с температурой. Входная дверь щелкнула, пришел Влад с братом. Они прошли в комнату, затем Из комнаты вышел Влад, за ним — Лёха. Улыбки, шорох пакета с чипсами. Что-то громко обсуждали…
— Мы тут проект мутим. Надо логотип. Ты же в дизайне разбираешься, можешь что-то набросать? — сказал Влад, обращаясь к Ирине и почесывая затылок.
Ирина подняла глаза:
— Вы можете потише? У меня голова раскалывается.
— Ты что, командовать начала? — нахмурился Влад. Я же просто спросил…
Она отвернулась:
— Я просто хочу тишины.
Никто её слушать не собирался. Позже они притащили ящик пива, вскоре пришла подруга Лёхи — громкая, в короткой куртке, с визгливым смехом. Они сидели на кухне, громко обсуждали что-то, жевали рыбу прямо из пакета. В квартире стоял запах пива и дешёвой закуски, будто в пивнушке у вокзала.
К ночи она больше не выдержала — накинула куртку, собрала в рюкзак самое нужное и вышла. В квартире было душно, шум стоял до потолка, а запах рыбы и пива въелся в кожу. Вызвала такси и поехала к брату. У Саши в квартире пахло жареным луком, всё было по-домашнему: тихо, спокойно, как будто время шло медленнее. На плите что-то булькало, в комнате горел мягкий свет. Здесь не нужно было никого тянуть, ни перед кем оправдываться.
— Сама пришла? — удивился брат. — Что, болото поднадоело?
— Мне не нужен спасатель, — сказала она не резко, но сдержанно.
Он молча поставил перед ней тарелку с картошкой. Ирина села, сделала глоток воды. Поела молча, чувствуя благодарность и в то же время какую-то неловкость — будто приняла помощь, от которой хотела отказаться, но не смогла. Потеребила край рукава и тихо сказала:
— Можно я у тебя пару дней побуду?
— Конечно, — просто кивнул он.
Он не спрашивал. Все было и так понятно.
Через день она вернулась домой. Влад лежал на диване, щёлкал пультом. Улыбнулся:
— Клиент на горизонте. Ну ты знаешь, про которого я говорил. Я думаю, если сейчас рекламу запустить, выгорит. Надо тридцатку. Ты сможешь?
Он тихо повернулась:
— Даже не спросишь, почему я уехала? Или ты даже не заметил этого… — сказала она, не глядя на него.
Влад усмехнулся, пожал плечами:
— Да ладно. Я же всё понял. Ты к брату, как всегда, поехала. Было уже у нас такое.
Она открыла ноутбук. Показала таблицу с расходами, которые она потратила за все время, которые они вместе живут. Спокойно, по строкам.
— Я не могу дать тебе эти деньги. Я не уверена в твоём проекте.
Он замялся:
— Ну ладно тебе… Я же всё верну, когда поднимемся. Ты не веришь в меня?
— Я устала тебя тянуть, Влад. Это уже не про веру. Это про реальность.
Вечером они ссорились. Он кричал, она стояла, сжав руки в кулаки.
— Ты думаешь, я ничего не стою?!
— Я думаю, ты не хочешь взрослеть.
— Я тебе всё отдал! — почти выкрикнул он.
— Что именно? Время у моего вайфая?
Он хлопнул дверью спальни.
— Останешься одна — так и знай! — бросил напоследок.
Ирина не ответила. Впервые ей было всё равно, уходит он или остаётся.
Утром, почти не раздумывая, она достала чемодан, сложила туда его вещи. Джинсы, кроссовки, зарядки, провод от приставки. Сверху — его кепку.
Открылось дверь. Влад в мятой футболке, с запахом перегара.
— Это что?
— Забирай и катись, — спокойно сказала Ирина.
— Ты серьёзно?.. А как же наши отношения?
— Я больше не хочу тебя тянуть.
Он сник:
— А если я изменюсь?
— Я не хочу снова в это влезать. Уходи, Влад…
Он постоял в дверях, потом поднял чемодан, вышел, не оглядываясь.
Ирина выдохнула. Взяла мешок с мусором, выбросила в мусорный бак. Вернулась, сменила постель. Собрала его чашки, носки, остатки шампуня. Всё — в пакет. Стирала, протирала поверхности, убиралась до темноты.
На следующее утро записалась в зал. Отварила рис, заварила траву, разложила по контейнерам.
Стало тихо. По-настоящему.
Вечером, на балконе сидела с Дашей. Вино из коробки, хруст чипсов.
— Ты как будто проснулась, — сказала Даша, глядя на неё.
— Потому что перестала спорить с собой. И начала слушать вас.
— Я рада за тебя.
— А я — за себя.
В тот вечер Ирина впервые легла спать без тревоги.
Спокойно, с тишиной внутри.
Прошло несколько дней. В квартире всё ещё стоял новый порядок — вещи разложены, никуда не спешить, утро начиналось не с крика и суеты, а с привычного звона чайника и тёплой кружки в руках. Стало легче дышать. Ирина не вспоминала — просто жила, наконец-то для себя.
Она долго собиралась позвонить брату. Пару раз брала телефон, клала обратно, всё не могла решить, что сказать. На этот раз просто нажала кнопку вызова и встала у окна, глядя на улицу, где мокрые машины блестели под утренним солнцем.
— Слушаю, — голос Саши прозвучал сонно, но не раздражённо.
Ирина улыбнулась — почему-то стало спокойно.
— Саш… Ты был прав, — сказала она тихо. — Тогда мне не хотелось это слышать. Прости, что обрывала тебя тогда.
Он помолчал, послышался шорох — будто сел на край кровати.
— Ок, — просто ответил он. — Главное, что сейчас всё понялось.
— Спасибо, — сказала она, чувствуя, как внутри распрямляется что-то, что давно было сжато. — Мне это важно.
— Отдыхай теперь, — сказал он и отключился.
Ирина ещё немного постояла у окна. Смотрела, как школьники тащат портфели, как соседка у подъезда скребёт лопатой по плитке. Не хотелось двигаться, хотелось просто быть.
Через пару дней, собрав пакет с хурмой и тёплым хлебом, она поехала к маме. Дорога показалась знакомой и уютной — автобус дрожал на ухабах, на коленях мешалась сумка, на сиденье впереди мальчик читал комикс.
Дверь открыла мама — в старой кофте, с привычной улыбкой. На кухне шумел чайник, пахло свежим тестом. Они сели за стол, и Ирина вдруг почувствовала себя как в детстве, когда можно было просто сидеть молча.
Мама смотрела на неё пристально, но без упрёка. Спросила только:
— Ну что, легче дышится?
— Мама… ты тоже была права, — тихо сказала Ирина, и слова дались удивительно легко. — Спасибо, что не молчала. Я тогда злилась. А теперь понимаю.
Мама улыбнулась, потянулась через стол, положила ладонь поверх её руки.
— Я жизнь прожила, дочка. Такого повидала — ой-ой… Но ничего. На ошибках учатся. Пусть это будет урок для тебя. Ещё будет у тебя человек надёжный, не отчаивайся.
Ирина только кивнула, не стала спорить. Обняла мать, вдохнула знакомый запах — тесто, чай, что-то тёплое, почти забытое.
— Спасибо, мам.
— Живи для себя, — шепнула та и мягко хлопнула по плечу.
Утром Ирина вышла из дома пораньше. Воздух был прохладным, улица почти пустая, троллейбус ещё не приехал, люди только выходили из подъездов, кто-то гулял с собакой. Она шла до метро медленно, никуда не торопясь, впервые за долгое время слушая только свои шаги и дыхание.
Телефон завибрировал. На экране — голосовое от Влада. Она не сразу включила, хотела просто идти дальше, но что-то остановило.
Влад говорил вполголоса, будто оправдывался:
— Я работаю. Живу в комнате. Спасибо, что выгнала, подстегнуло, дала мне толчок. Я правда многое понял… Может встретимся? Я скучаю…
Ирина остановилась, посмотрела на поток машин, на дерево, под которым когда-то пряталась от дождя, и вдруг поняла: ей уже не больно. Не интересно. Не хочется возвращаться ни к этому голосу, ни к этим мыслям.
Она не ответила. Стерла сообщение, спрятала телефон в карман. Глубоко вдохнула. И пошла дальше — просто, не оборачиваясь, не думая ни о чём, кроме лёгкости в груди.
Вечером она сидела на балконе, укрывшись пледом, кружка с чаем обжигала ладони. Из соседских окон доносились голоса, кто-то смеялся, кто-то ругался по телефону. Впервые за долгое время эти звуки не тревожили, а просто были фоном, как ветер или дождь.
Ирина смотрела на город, чувствовала лёгкий ветер, и внутри было так тихо, что хотелось смеяться. Пришло простое, ясное ощущение: она тянула что-то чужое только потому, что боялась остаться одна. Теперь — нет. Теперь у неё есть она сама, дом, близкие, простое счастье тихого вечера.
Она положила себе мёда в чай, зажгла лампу на столике, вздохнула спокойно. Всё, что было, осталось в прошлом. Всё, что нужно — вот оно, рядом: дом, тишина, покой, внутренний свет.
Ирина улыбнулась — настоящей, спокойной улыбкой. Всё будет по-другому, потому что она так решила.
— Ужина больше не ждите, я не домработница для всей твоей родни, — раздраженно супруга после скандала