— У вас снова вечерняя смена? Голос прозвучал чуть иронично, но без злобы. Елена подняла глаза от кассы.
— Бывает, — сдержанно отозвалась Елена, пробивая товар, не поднимая глаз.
Он слегка наклонился ближе.
— А я вот думаю, может, это знак? Раз уж мы так часто видимся. Может, кофе после смены?
Елена удивлённо подняла брови, но не отшатнулась.
— А вы всегда так… на кассе — с вопросом и багетом в руках?
Мужчина усмехнулся.
— Нет. Обычно я застенчивый. Но у вас глаза — такие усталые, но добрые.
Он замолчал, будто испугался, что перегнул.
— Алексей, — добавил он, вытягивая карту. — И да, я часто здесь бываю. Живу неподалёку.
— Елена, — не глядя, пробила чек.
— Так что насчёт кофе? Я подожду у входа, если что. Без давления.
Она кивнула скорее по инерции. В голове крутилась мысль: «Кто вообще так знакомится?..» Но всё равно чуть задержала взгляд, когда он вышел. За дверью мелькнул его силуэт — высокий, с прямой осанкой. И… он действительно остался ждать.
Спустя сорок минут она вышла из супермаркета, переодевшись в серое пальто с воротником, закутавшись в шарф. Алексей стоял, опираясь на велосипедную стоянку, с телефоном в руках. Просто ждал как преданный пес.
— Не убежали, — заметил он, когда она подошла.
— А вы — настойчивый.— В пределах разумного. Тут за углом кофейня, они ещё работают. Давайте зайдём?
В кофейне было полутемно и пахло корицей. Елена заказала капучино, Алексей — чёрный без сахара.
— Усталость видна? — спросила она, поправляя волосы.
— Усталость — да. Но ещё видно, что вы сильная. Такая… настоящая.
Елена вздохнула.— Я давно одна. Сын вырос, женился. Муж… ушёл. Сейчас живу в своей квартире, но, честно, всё в ней старое. Кухня — будто из девяностых. Обои отклеиваются. Всё ждала, когда появятся силы, деньги, желание. Пока — ничего из этого.
Он слушал, не перебивая, только иногда кивал.
— А вы чем занимаетесь? — спросила она, чувствуя, что всё сказала про себя слишком много.
— Работаю с поставками оборудования. Ничего поэтичного. Но позволяет жить спокойно.
— А вы один? — тихо.
— Давно. Был брак, но неудачный. Тоже всё развалилось. Видимо, так бывает.
Когда он подвёз её до дома, она уже чувствовала странное тепло внутри. На прощание он достал маленький букет — простые белые хризантемы.
— Без повода, — сказал и чуть смутился.
Елена не помнила, когда в последний раз ей дарили цветы.
Через два месяца Алексей часто оставался у неё. Приносил продукты, иногда сам что-то готовил — оладьи по утрам, тушёную курицу, салаты с креветками. Елена удивлялась, как легко он вписывается в её быт.
Обои действительно висели лоскутами. Однажды он провёл пальцем по стене и усмехнулся:— Ты сама такая светлая, а стены будто ссорятся с тобой.— Денег только на коммуналку хватает. Зарплата у нас — смешная.
Он ничего не сказал, только позже пришёл с новым холодильником. Просто так.— Старый гремит как трактор. Невозможно спать под такой треск. Неужели ты с ним ещё спала?
Она хохотнула:— Ты мой спасатель. Серьёзно.
— Просто хочу, чтобы тебе было удобно. Мне не всё равно.
Прошёл почти год. Алексей чувствовал себя как дома. Оставлял рубашки на спинке стула, обувь — в прихожей. Всё чаще задерживался после ужина, иногда приносил бокал вина и включал джаз.
В один из вечеров он достал каталоги.
— Посмотри, ванна вот эта — очень удобная. И кухня… может, заменим плитку? А то “прошлый век”, как ты говорила. Елена пожала плечами, не зная, что ответить. Потом неуверенно:
— Это всё дорого… Я бы сама не справилась. Но если ты правда не против…
Он кивнул.— Я же здесь живу. Мне не всё равно.
Потом Елена стала сама предлагать:
— А давай стенку поменяем? Эта уже на честном слове. Он не спорил. Съездили, выбрали. Оплатил. Привезли, собрали.
С лета Елена всё чаще сидела в интернете, просматривала дизайнерские решения. Однажды нашла фото открытого пространства — кухня, совмещённая с гостиной.
— Смотри! — позвала Алексея. — Представь: снести эту стену, сделать зону с барной стойкой…
Он задумался.— Это уже не мелочь. Перепланировка, новые трубы, электрика. — Может, это потянет на половину стоимости всей квартиры, — усмехнулся он. Она молча смотрела.— Я помню, ты говорил… ты же хотел продать ту дачу, что осталась от родителей. Может, если всё сложить…
Он медленно кивнул.— Подумать надо.
Прошёл месяц. Алексей продал дачу. Ремонт шёл полным ходом. Рабочие ломали стены, пилили, таскали мешки. Елена с утра варила им кофе, ругалась с прорабом, выбирала краску для стен. Алексей работал, приезжал с чеками и переводами. Он устал, но молчал. Елена светилась. Казалось, она впервые за много лет чувствует себя на своём месте.
На кухне пахло краской и грунтовкой. Елена провела ладонью по новой, ещё липкой от влажной уборки столешнице, потом вытерла пальцы о старую футболку. Рабочие только что ушли. Где-то на лестнице гремела лестница и гулко хлопали тяжёлые ботинки.
— Всё, ушли, — сказала она, выглядывая в коридор. — Наконец-то тишина.
Алексей сидел на подоконнике, расстёгнутый ворот рубашки, волосы сбились в беспорядок. Он держал телефон, что-то проверяя по переводу.
— Я им перевёл. Всё по смете. С прорабом договор подписал, пусть теперь сами доделывают до конца.
— Молодец, что не дал им накрутить, — Елена подлила себе воду в бокал. — Иначе бы они у нас весь июль торчали.
Он кивнул, но глаза остались уставшими.
— Ты прям командуешь ими как бригадир. Все боятся. Даже Миша, этот с бородой, по стойке смирно стоит.
— Да ну тебя, — Елена улыбнулась. — Просто я знаю, чего хочу. Я двадцать лет в этой квартире на каждый гвоздь экономила. А сейчас впервые могу что-то поменять — по-настоящему.
В тот же день привезли духовой шкаф, телевизор, стиральную машину с сушкой и микроволновку. Елена ходила между коробками, сияя как ребёнок. Распаковала ножом одну, заглянула внутрь, провела рукой по глянцевой поверхности духовки.
— Вот теперь чувствую себя настоящей хозяйкой. Не как раньше, а по-настоящему, — сказала она, глядя на Алексея. Он подошёл, поцеловал её в лоб, молча.
Когда собрали всю мебель и развесили шторы, Елена пригласила двух коллег с работы.
— Ну, вы посмотрите! — водила она по комнатам. — Всё — Алексей. Без него бы я всё равно жила с этими коврами и лампочкой на шнуре.
— Ну ты и красавица теперь, — сказала коллега Галя. — Квартира как из журнала. И мужчина — надёжный. С руками, с умом. Не упусти.
Елена смущённо пожала плечами. Алексей стоял у окна, молча пил шампанское.
Осенью, когда листья прилипали к стеклу, а на улице всё чаще начинались моросящие дожди, Алексей стал задерживаться на работе. Елена не спрашивала. Она записалась в фитнес-клуб, начала плавать, скинула пару килограммов. Обновила гардероб — новые джинсы, мягкий кардиган, парфюм с ванильной ноткой.
— Ты изменилась, — сказал как-то Алексей, глядя, как она сушит волосы феном, стоя в проёме ванной. — Раньше ты по-другому смотрела.
— А что, плохо? — улыбнулась она в зеркало.— Я не это. Просто ты теперь всё время где-то. А я — как гость.
— Ну прости, что не сижу дома в халате, — с лёгкой усмешкой сказала она.
Вечером она скинула фото в общий чат фитнес-группы — ей писали комплименты. Алексей пролистал её телефон, когда она вышла на кухню. Ничего не сказал, но ходил весь вечер молча.
Через неделю он собирался в командировку.
— Буду через четыре дня. В Нижнем встреча с поставщиками. Она кивнула.— Не задерживайся.
Он вышел с чемоданом. Елена подошла к окну и смотрела, как он сел в машину и уехал. Потом с облегчением выдохнула — квартира будто наполнилась воздухом.
Алексей добрался до Нижнего, провёл встречу раньше срока на один день. Ему улыбнулась мысль: «Успею удивить», сделаю сюрприз Лене. Он заехал в цветочный, купил белые розы и бутылку вина. Дорогу домой пролетел на одном дыхании.
На третий день, ближе к вечеру, Алексей остановился у двери квартиры. В руке — белые розы, в пакете — вино. Он не стал сразу стучать — постоял с минуту, сдерживая волнение. Потом нажал на звонок. Музыка доносилась из-за двери, но никто не реагировал. Он позвонил ещё раз. Потом достал ключ и, затаив дыхание, повернул замок.
Елена в этот момент вышла из ванной, держа халат в руках. Услышав щелчок замка, она вздрогнула, подошла к двери и замерла. Дверь открылась, на пороге стоял Алексей. Елена побледнела, растерялась и тихо выдохнула:
— А ты чего так рано?.. Ты же должен быть в командировке. Алексей сразу обратил внимание на кухонный стол, стояли два бокала, один был наполовину пуст. В этот момент в коридор вышел крепкий парень в спортивном костюме, босиком, с лёгкой небрежностью в походке.
Алексей застыл.
— Кто это? — Алексей смотрел прямо на Елену, не замечая уже ничего вокруг.
— Тренер. Артём. Он пришёл поработать. Я тебе говорила: занятия теперь дома, — быстро проговорила Елена, пытаясь держаться спокойно.
— В халате? С вином на столе? — голос Алексея был не громкий, но от него стало холодно в комнате.
Елена выпрямилась, подбородок дрогнул.
— Ты думаешь, я… — она запнулась, дыхание сбилось. — Ты мне не веришь?
— Ты даже соврать нормально не можешь, — ответил Алексей, не повышая голоса.
— Я для тебя всё делала, ухаживала как могла! — Елена сделала шаг вперёд.
— Для себя ты делала.
Я в эту квартиру вложил всё — до последнего рубля, — Алексей говорил глухо, но чётко.
— О, началось! Опять — «я тебе, я тебе»… — бросила Елена, скрестив руки. — Ага. Ты сама всё сказала, — Алексей уже отвернулся, бросая через плечо:
— Я тебя без штанов оставлю. Вот посмотришь. Так с людьми не поступают. Он хлопнул дверью так, что в коридоре дрогнули стены.
— Удачи тебе с тренировками, — бросил он, уже уходя по коридору.
Алексей вышел из подъезда и тут же набрал Павла — старого друга ещё со студенческих лет. Тот сразу ответил, даже не дослушав:
— Приезжай, всё расскажешь.
Поздно вечером, на кухне у Павла, Алексей молча сидел с бокалом вина, купленного по дороге, глядя в одну точку.
— Не парься ты, — Павел уселся напротив и подлил себе минералки. — Лучше уж так, чем если бы всё это тянулось годами. Ты же не хотел бы, чтобы тебя продолжали дурачить, пока ты по командировкам.
Алексей качнул головой:
— Ты прав… но всё равно на душе мерзко.
Утром на кухне было тихо. За спиной — голос телевизора, на котором фоном шло утреннее ток-шоу. Его не интересовало, что там обсуждают.
Он снова открыл галерею на телефоне и показал Павлу фотографии: та самая плитка, новые фасады, коробки от техники.
— Вот, — сказал хрипло. — Всё сам покупал, сам заказывал. Даже цвета Елена утверждала.
Павел, присев рядом с чашкой кофе, нахмурился.
— Да, жестко она тебя…
— Думаешь, есть шанс что-то вернуть? — спросил Алексей.
— Не знаю. Но хочу попробовать, — Алексей не отрывал взгляда от экрана. — Я вложил в её квартиру почти два миллиона. Даже дачу продал. А она меня так кинула, с тренером…
— У меня есть юрист знакомый. Через него можно подать в суд. У меня все чеки есть, переписка, договора, смета — пусть разбираются.
— Я всё сохранил, — добавил Алексей. — Даже расписки от рабочих. Они на меня оформляли. Специально просил.
Через два дня они сидели в юридической консультации. Алексей показывал файлы с телефона, выкладывал бумажные чеки, договор с прорабом. Юрист Олег внимательно пролистывал и задавал уточняющие вопросы.
— Вы не были зарегистрированы в этой квартире?
— Нет.
— Брак не оформляли?
— Нет. Жили вместе, но неофициально.
— Тогда действуем как третье лицо, понёсшее расходы. Это называется неотделимые улучшения. Есть шансы.
Алексей сжал ручку:
— Главное, чтобы хоть что-то вернули.
Через два месяца, на первом заседании, Елена появилась в бежевом плаще, с прямой спиной и ровным голосом.
— Он ничего не требовал. Всё делал по своей инициативе. Не один раз говорил: «Тебе должно быть уютно». Это были подарки.
Алексей молчал, сжав пальцы на коленях.
Судья открыл папку:
— Чеки есть. Есть договор с бригадой. Сметы. И выписка о продаже дачи.
— Да, но он сам всё это делал, — настаивала Елена. — Я не просила.
— В переписке от вас есть согласования, — спокойно ответил адвокат Алексея. — И просьбы. «Может, ванну поменяем?» — это ваша фраза.
Елена сжала губы:
— Я не отказывалась. Но и не обещала возвращать. У нас были отношения. Мы жили вместе.
Судья кивнул:
— Всё понимаю. Но закон говорит иначе. Вы собственник жилья. Он вложил крупную сумму. Часть улучшений — капитальные.
После заседания Алексей ушёл первым. Елена осталась стоять в вестибюле суда, уставившись в серую плитку под ногами. Вокруг говорили, смеялись, кто-то жестикулировал с папкой бумаг. Но она не слышала ничего.
На улице моросил дождь. Она дошла до остановки пешком. Ни одной мысли, ни одной эмоции. Только гул.
Спустя неделю пришло письмо. Серый плотный конверт, как налоговое уведомление. Елена села прямо на пол в прихожей и, разрывая, дрожала кончиками пальцев.
— Взыскать с гражданки Елены Сергеевны С. компенсацию в размере 1 300 000 рублей, — прочитала она вслух. Губы дрогнули, глаза защипало. Ком в горле застрял так, что трудно было дышать. Хотелось кричать, разбить что-нибудь, но она просто сидела на полу, сжав листок в ладонях, и не могла пошевелиться. Только внутри всё звенело от боли и обиды.
Телевизор, стиралку и мебель не засчитали. Это считалось движимым имуществом. Елена прочитала это вслух, устало вздохнула и, словно пытаясь найти хоть что-то утешительное, прошептала: — Ну хоть это осталось…
Через пару дней судебный пристав направил ей уведомление: график выплат, суммы по месяцам, подпись, печать. Официально. Не отвертишься. Серый лист лежал на столе, как приговор.
Вечером она открыла тетрадь с расчётами. На карточке было чуть больше шестидесяти тысяч. Остальное — техника. Она выставила на продажу микроволновку, духовой шкаф, кофемашину. По объявлениям откликнулись вяло. Техника, даже новая, теряла цену стремительно.
Через десять дней она сложила на стол 310 тысяч. Всё, что удалось выручить.
— Почти треть, — пробормотала. — Остальное… остальное в долгах.
Алексей прошёл по пустой квартире. В спальне всё уже было разобрано: ни штор, ни покрывала. Он собрал свои оставшиеся вещи в коробку, поставил её у порога. Молчал, осматривался — будто прощался не только с пространством, но и с куском жизни. Взял вторую коробку, прикрыл за собой дверь и только тогда заметил, как на него из окна смотрит Елена. Их взгляды встретились — на долю секунды. Он не сказал ни слова. Лишь чуть кивнул, открыл дверь и ушёл.
Поздним вечером Елена стояла у кухонного окна, сцепив пальцы в замок. За стеклом пульсировал город, а внутри — глухо стучала тишина. Всё вокруг было её — квартира, ремонт, техника, уют. Но ощущалось это теперь как декорация, за которой рушится сцена.
Она взяла бокал, налила воды, поднесла ко рту — и поставила обратно. Глоток не прошёл бы в горло. Открыла холодильник — пусто. Телевизор, микроволновка, даже кофемашина — всё ушло. Осталась пустота. И долг.
Елена медленно опустилась на пол, обняв колени. Сидела так, чувствуя, как сердце стучит не от страха — от стыда. В голове всплыло, как он в тот день бросил ей в спину: «Я тебя без штанов оставлю. Вот посмотришь». Тогда она фыркнула в ответ, уверенная, что ничего не будет. А теперь вот — сидит среди пустых стен, и каждый рубль в графике выплат как пощёчина. Всё вернулось к тому, с чего начиналось несколько лет назад. Только тогда была надежда. А теперь — холодная тишина и пустая квартира, в которой эхо отдавалось громче слов.
Она посмотрела в потолок, провела ладонью по плитке и прошептала: — Что ж ты наделала, Лена… Ну хоть это осталось, — взглянула на крошечный электрочайник в углу. Один, как и она.
Собирай вещи, я завтра же подаю на развод, — закричала Ирина. — Да кому ты нужна, — рассмеялся муж. Без меня недели и не протянешь