— Четыре миллиона двести взяли, — Елена перебирала документы на кухонном столе, показала справку из банка. — Плюс ремонт в кредит — ещё восемьсот тысяч.
Андрей наливал кофе, кивнул.
— Нормально. Через год переедем, проекты закрою.
Восьмилетний Дима чавкал овсянкой, разглядывая бумаги.
— Пап, а что это?
— Мы квартиру купили в Сочи, — Елена сложила справки стопкой. — Ремонт уже сделали. Скоро переедем, на море будем ходить.
Пятилетняя Варя подняла голову от тарелки.
— А когда?
— Скоро, — Андрей потрепал дочку по волосам. — Ремонт готов, обустроим всё потихоньку.
Елена убрала документы в папку.
— Мебель, кстати, на следующей неделе завезут. Так что хоть сейчас могли бы переехать.
Андрей отпил кофе, покачал головой.
— Лен, ну мы же уже обсуждали. Мне нужно закончить проекты на работе, а потом хоть на край света.
Елена кивнула, но добавила твёрдо:
— Главное — никому не сдавать.
Зазвонил телефон. Андрей глянул на экран, поморщился.
— Мама.
Он взял трубку, отошёл к окну.
— Алло, мам. Да, всё хорошо… Купили, да… В Сочи… Нет, не сразу переедем.
Елена мыла тарелки в раковине, но слушала. Андрей говорил тише обычного, спиной к кухне.
— Мам, мы же обсуждали… Год нужен минимум… Да понимаю…
Он положил трубку, вернулся к столу. Лицо напряжённое.
Елена вытерла руки полотенцем, обернулась.
— Что мама хотела?
Андрей пожал плечами, избегал взгляда.
— Интересовалась квартирой. Говорит, жалко пустую держать.
В животе у Елены что-то сжалось. Она знала этот тон свекрови. Знала, к чему идёт разговор.
— И что ты ответил?
— Что ещё год как минимум не переедем.
Елена села напротив мужа, сложила руки на столе.
— Андрей, мы договорились. Никого туда не селить.
— Конечно, — он кивнул быстро. — Мама просто переживает, что квартира пустая стоит.
Дети доели завтрак, убежали собираться в школу. Елена проводила их взглядом, потом снова посмотрела на мужа.
— Она что-то задумала.
— Не выдумывай. Обычная родительская забота.
Но Елена видела — Андрей сам в это не верит.
Через неделю свекровь приехала в гости. Сидела в их тесной гостиной с кружкой чая, рассказывала про соседей, работу, здоровье. Дети играли в комнате, изредка выбегали похвастаться игрушкой или попросить печенье.
— Кире с малышом негде жить, — как бы между делом сказала она, размешивая сахар. — Снимает какую-то дыру за двадцать пять тысяч.
Елена напряглась. Вот и началось.
— А нам что с того? — спросила она, стараясь говорить спокойно.
Свекровь подняла брови с удивлённым видом.
— Да вы же не живёте там! Пусть присмотрит, не даром же стоит новая квартира.
Андрей сидел рядом на диване, молчал. Елена почувствовала, как в груди разгорается злость.
— Не даром? Мы кредит платим. Пятьдесят пять тысяч каждый месяц.
— Ну так она же будет платить! — свекровь махнула рукой. — Хоть что-то с квартиры иметь будете.
— Нет, — твёрдо сказала Елена. — Мы не собираемся никого туда селить.
Лицо свекрови вытянулось.
— Как нет? Девочка мучается, ребёнок маленький…
— Не наша проблема.
— Елена! — свекровь выпрямилась. — Это же семья! Родная племянница!
Андрей заёрзал на диване, откашлялся.
— Мам, мы пока не готовы…
— Не готовы? — голос свекрови стал выше. — К чему не готовы? Помочь родному человеку?
Елена встала, пошла на кухню мыть кружки. Слышала, как свекровь продолжает давить на Андрея, как он мямлит что-то неопределённое в ответ.
Вечером, когда дети легли спать, Елена села рядом с мужем на диван. Он переключал каналы, не глядя на неё.
— Твоя мать опять про Киру заводила. Я против.
Андрей не оторвался от телевизора.
— Ну подумай логично — квартира пустая, а у них проблемы.
Елена резко встала.
— Логично — не сдавать никому. Там же новый ремонт!
— Лен, не кипятись. Я же не настаиваю.
— Ещё чего не хватало.
Но она видела — он уже сомневается. Мать умела на него воздействовать.
Утром, когда Андрей завтракал, а Елена собирала детям рюкзаки, зазвонил телефон. Свекровь. Андрей ответил, включил громкую связь.
— Кира уже месяц мучается, малыш болеет от сырости. Неужели жалко?
Елена резко обернулась, покачала головой. Андрей избегал её взгляда.
— Мам, мы ещё думаем…
— Вы что, бессердечные такие? Она там одна с ребёнком, нужно помочь! Ребёнок кашляет по ночам!
Елена выхватила у мужа телефон.
— Мы не готовы никого селить, — сказала она в трубку.
— А, это ты, — голос свекрови стал холодным. — Конечно. Чужие люди важнее родной крови.
Елена попыталась смягчить ситуацию, но свекровь уже положила трубку. На следующий день она опять позвонила.
— Она же ответственная девочка! Что вы всё трясётесь с этой квартирой? Вам же выгода и присмотр, она же не бесплатно жить будет!
Елена выключила утюг, подошла к мужу. Видела, как он сжимает телефон, как напрягаются мышцы на скулах.
— Она не отстанет, — тихо сказала она.
Андрей кивнул, положил трубку.
— Знаю.
— Ты же понимаешь, к чему она ведёт?
— Понимаю.
Но в его голосе уже была усталость. Елена поняла — он сдаётся.
На следующий вечер Елена сидела в ванной, обхватив голову руками. В ушах шумело от усталости после работы. За дверью слышался детский смех — Дима с Варей играли в прятки. Андрей стучал в дверь.
— Лен, выходи. Мама говорит, они аккуратные. Кира обещает пятнадцать тысяч платить.
Елена открыла дверь. Глаза красные, будто не спала неделю.
— Ой, Андрей, я уже устала от этих разговоров. Хочешь — пусть заезжает, но хотя бы договор нужно сделать, мало ли.
Андрей махнул рукой.
— Да ладно, чего ты. Она взрослый человек, сама понимает — нужно аккуратно жить.
Елена кивнула, но в животе всё сжалось. Она знала — никто проверять не будет.
Через два дня Андрей разговаривал с Кирой по телефону на кухне. Елена сидела рядом, делала пометки в блокноте: «Три месяца, 15 тысяч в месяц, сохранность имущества».
— Мы поживём потихоньку с малышом, всё будет хорошо, спасибо что согласились, — голос Киры звучал радостно из трубки. — Ключи передаст знакомый.
— А я позже приеду посмотрю, как вы там устроились, — ответил Андрей.
Елена подняла глаза от блокнота. «Позже» в исполнении мужа могло означать что угодно.
Андрей положил телефон, потянулся за кофе.
— Вот и славно. Всем хорошо.
Елена ничего не ответила. Хорошо — это когда есть договор и гарантии. А не слова по телефону.
Через неделю, сидя на работе, Елена смотрела в смартфон на сообщение от Киры: «Переехали. Спасибо огромное. Замки поменяли для безопасности малыша. Ключи передам через Андрея.»
Руки задрожали. Елена позвонила мужу.
— Она замки поменяла. Где наши ключи?
— Разберёмся. Не волнуйся, — ответил Андрей.
Не волнуйся. Легко сказать, когда в чужой квартире живёт посторонний человек, а хозяева даже войти не могут.
Прошло два месяца. Елена сидела на кухне с калькулятором, считала семейный бюджет. Ипотека — пятьдесят пять тысяч, кредит на ремонт — двадцать три тысячи, аренда их жилья — тридцать тысяч. Итого сто восемь. Доходы — сто тридцать пять тысяч. Остаётся двадцать семь на еду, одежду, лекарства.
Андрей вошёл на кухню, помахал телефоном.
— От Киры пятнадцать тысяч пришло.
Елена подняла голову от цифр.
— А договор когда подпишем?
Андрей помялся, избегал взгляда.
— Неудобно с родными канцелярщиной заниматься.
— Неудобно? — Елена отложила калькулятор. — А мне копейки считать удобно? Это же квартира, не дай бог чего…
— Лен, ну она же платит…
— Сейчас платит. А если завтра не будет?
Андрей пожал плечами, открыл холодильник.
— Ну, тогда поговорим.
Поговорим. Когда уже поздно что-то исправлять.
Через месяц, готовя ужин, Елена слушала рассказы мужа о командировках.
— На следующей неделе снова в тот регион поеду.
Елена не поднимала глаз от сковороды.
— Заедь к Кире. Посмотри, как там дела.
Андрей пожал плечами.
— Зачем контролировать? Неловко получается.
Елена резко повернулась к нему. Лицо было напряжённым.
— Что за детские отговорки? Мы такие деньги туда вложили, а тебе неловко?
— Лен, не сгущай краски…
— Какие краски? Мы с тобой сто восемь тысяч каждый месяц платим! За чужую квартиру, в которой живёт твоя родня! И ты даже посмотреть на неё не хочешь!
Андрей отвернулся к окну.
— Хорошо, заеду.
Но Елена знала — не заедет. Ему легче притвориться, что всё в порядке.
Спустя шесть месяцев что-то пошло не так. Елена смотрела на пустой экран телефона — денег от Киры не было. Андрей сидел рядом с телефоном в руках.
— Кира сказала, на работе задержки с зарплатой. Потерпим немного.
Елена встала так резко, что стул качнулся.
— Потерпим? Я уже на двух работах вкалываю! Дети спрашивают, почему мама злая!
Голос сорвался. Андрей посмотрел на неё виновато.
— Она же семья…
— Семья! — Елена хлопнула дверью детской, чтобы дети не слышали крика. — А мы что? А наши дети что?
Андрей молчал. За стеной завозились Дима с Варей — родители их разбудили.
— Мам, что случилось? — Варин голосок был сонным, испуганным.
Елена прислонилась к двери, закрыла глаза. Вот до чего дошло — дети боятся их ссор.
На следующий день приехала свекровь. Сидела на кухне с чаем, пока Елена готовила обед. Хлопала дверцами шкафов, гремела кастрюлями — нервы уже не выдерживали.
— Ваша племянница что-то всё заплатить не может, уже второй месяц пошёл.
Свекровь махнула рукой.
— Ну что ты всё про деньги! Молодая она ещё, нестабильный доход. Отдаст, она ответственная до жути.
Елена резко бросила полотенце на стол.
— Ответственная? Замки поменяла без спроса! Два месяца не платит! Какая ответственная?
— Ребёнок маленький, тяжело ей одной, — свекровь говорила спокойно, будто о погоде. — Войдите в положение.
— А в наше положение кто войдёт? — Елена развернулась к свекрови. — Мы кредиты платим, а она там как у себя дома живёт!
— Ну и пусть живёт! Квартира же не пропадёт!
— Не пропадёт. А ремонт? А мебель? А то, что мы вложили туда все сбережения?
Свекровь поставила кружку, встала.
— Всё у вас деньги на уме. Семье помочь нельзя, значит.
И ушла, оставив Елену одну с кипящей злостью и пониманием — никто не собирается ничего менять. Все привыкли, что она терпит.
Проходил ещё месяц. Елена сидела на кухне с калькулятором, дети делали уроки за столом. В семейном бюджете зияла дыра — уже третий месяц без денег от Киры.
Андрей вошёл с работы, увидел её лицо.
— Лен…
— Всё, хватит уже с меня! — Елена резко встала. — Восемь месяцев терплю!
Дима с Варей подняли головы от тетрадок, испуганно переглянулись.
— Едем смотреть, что там с квартирой, — Елена говорила тихо, но каждое слово было как удар. — Завтра же едем.
Андрей устало кивнул.
— Хорошо. Поедем.
Елена облегчённо вздохнула. Наконец-то. Наконец-то они узнают, что творится в их квартире.
Через два дня они были в Сочи. Всю дорогу в поезде ехали молча — Елена просчитывала варианты, а Андрей избегал её взгляда. Подошли к знакомой двери, Андрей нажал звонок.
Дверь открыла Кира с полотенцем на голове, волосы мокрые. Увидела их — растерялась.
— А, это вы… Здравствуйте.
Елена не стала здороваться, прошла в прихожую. На полу валялись детские сандалии, взрослые кроссовки. Пахло чем-то жареным и детским кремом.
— Проходите на кухню, — Кира поправила полотенце, пошла впереди.
Елена зашла и замерла. На белой столешнице чернело пригоревшее пятно размером с тарелку. Фасады шкафов были исцарапаны, будто по ним водили ножом. На дверце холодильника красовались детские наклейки.
— Это что такое? — Елена повернулась к Кире.
Та пожала плечами, как будто не понимала, о чём речь.
— Готовили, случайно. Это же не критично.
— Не критично? — голос Елены стал выше. — Это же новая кухня!
— Ну, царапины небольшие. Ерунда какая.
Андрей молчал, разглядывал пятно на столешнице. Елена пошла в гостиную.
То, что она увидела, превзошло все опасения. Белый диван продавлен и покрыт пятнами — видимо, на нём ели и пили. На светлых обоях — грязные следы детских ладошек на уровне метра от пола. Ламинат исцарапан, в нескольких местах вздулся — наверное, проливали воду. Трёхлетний племянник носился по комнате с машинкой, не обращая внимания на взрослых.
Елена схватилась за голову.
— Вы что тут натворили?!
Кира прошла следом, спокойно оглядела комнату.
— Жили. Естественный износ при эксплуатации. Малыш же растёт.
— Естественный износ? — Елена повернулась к ней, лицо пылало. — Это разгром!
Андрей пытался её успокоить.
— Лен, не кричи, ребёнок пугается.
Но Елена уже не слышала. Восемь месяцев терпения, восемь месяцев надежд на лучшее — всё рухнуло в одну секунду.
— Быстро собирай вещи и прочь из моей квартиры сегодня же! — крикнула она.
Кира возмутилась, выпрямилась.
— Как это? Мы же договаривались!
— Договаривались? — Елена засмеялась, но смех был злой. — Ты ещё смеешь о договоре говорить? Какой договор? Ты замки поменяла без разрешения! Три месяца не платишь! А теперь ещё и квартиру разгромила!
— Ну я же не специально, да и ничего страшного не произошло…
— Ничего страшного? — Елена взвизгнула. — Чтобы сегодня тебя здесь не было! Слышишь? Сегодня!
Андрей попытался вмешаться.
— Лен, давай спокойно…
— Никакого спокойно! — Елена развернулась к мужу. — Ты видишь, что они натворили? Мы что, должны это терпеть? Ты забыл сколько сюда денег вложено, а сил и нервов?
Кира собрала с пола игрушки, взяла сына на руки.
— Хорошо, уберёмся. Но за такой короткий срок найти жильё…
— Не наша проблема, — отрезала Елена. — Надо было думать раньше.
Они вышли из квартиры, хлопнув дверью. Андрей шёл молча, опустив голову. Елена считала в уме — кухня, обои, ламинат, диван… Сумма росла с каждой минутой.
Вечером в поезде Елена достала калькулятор. Андрей смотрел в окно на мелькающие огни городов.
— Восстановить всё будет стоить тысяч триста, — сказала она, не поднимая глаз от экрана. — Новый кредит придётся брать.
Она продолжала считать, записывая цифры в блокнот.
— Кухня — сто двадцать тысяч. Обои — двадцать. Ламинат — двадцать пять. Диван — пятьдесят пять. Ты видел? Она ещё и потолок закоптила. Что она там делала? Теперь перетягивать придётся.
Зазвонил телефон Андрея. На экране высветилось «Мама». Он ответил.
— Вы что там устроили? — голос свекрови был взволнованным, возмущённым. — Выгнали девочку на улицу!
Андрей начал оправдываться.
— Мам, там такой разгром…
Елена выхватила у него телефон.
— Вы видели, что она натворила? — кричала она в телефон. — Мы теперь должны ремонт восстанавливать! Триста тысяч рублей ущерба!
— Ты опять всё про деньги! — свекровь не унималась. — Девочка молодая, с ребёнком…
— А нам что, не жалко? У нас тоже дети! Мы кредиты платим, а эта ваша девочка новый ремонт угробила за практически полгода! Вы же за неё ручались, что теперь скажете?
— Жила, как могла…
— Как могла? — Елена уже кричала. — Она наклейки по всей квартире наклеила! Столешницу прожгла! Обои изрисовала!
— Да что ты как базарная баба кричишь!
— Базарная баба? — Елена встала с места в купе. — Я базарная баба? А кто нас уговаривал? Кто обещал, что они аккуратные?
— Я хотела как лучше…
— Как лучше? Вы нас разорили! Понимаете? Разорили!
Она бросила телефон Андрею. Сердце колотилось, руки дрожали от злости.
Андрей взял телефон, попытался смягчить ситуацию.
— Мам, мы все нервные. Потом поговорим.
Но свекровь уже отключилась. Андрей убрал телефон в карман.
— Лен…
— Не хочу слышать, — Елена повернулась к окну. — Больше никакой родни. Никого. Понял?
Андрей кивнул.
— Согласен. Хватит.
Поезд мчался в ночи, а Елена всё считала и считала. Каждая цифра била по нервам, каждая сумма напоминала о том, во что им обошлась семейная солидарность.
Через два дня утром, уже дома, они сидели на кухне с чаем. Дети ещё спали. Андрей первым нарушил молчание.
— Я позвоню маме. Объясню.
Елена подняла на него усталые глаза.
— Не звони. Она всё равно не поймёт. Для неё мы всегда будем виноватые.
— Но это же семья…
— Была семья, — Елена отпила чай, поставила кружку. — А теперь у каждого своя жизнь.
Андрей хотел что-то возразить, но посмотрел на жену и промолчал. Восемь месяцев назад они сидели за этим же столом и говорили о новой квартире, о планах, о будущем. Тогда главным было не сдавать никому. А получилось — сдали всё. И квартиру, и деньги, и отношения с родными.
Елена взяла калькулятор, снова начала считать. Цифры не менялись — триста тысяч ущерба, новый кредит, новые выплаты. Но хотя бы теперь она знала точно — больше никому ничего не доверят. Слишком дорого обошлась им эта наука.
— Если твоя сестра считает, что в гостях можно только лежать на диване, то пусть она делает это у себя дома!