— Бабуля! — Соня отпустила мамину руку и побежала к лавочке у подъезда.
Раиса Петровна встала, раскрыв объятия. Дочка влетела в них с разбегу, чуть не сбив с ног пожилую женщину. Свекровь крепко обняла внучку, погладила по русым кудряшкам.
— Моя красавица, — проговорила она тихо, прижимая ребенка к себе.
Артём подошел молча, рюкзак съехал с плеча почти до локтя. Пенал внутри позвякивал на каждом шагу. Раиса протянула руку, поправила ему воротник рубашки.
— Как дела в школе?
Мальчик пожал плечами, отвернулся к подъезду.
Жанна догнала их, перехватывая на ходу Артёмов рюкзак.
— Спасибо, что встретили. У меня совещание затянулось, не успевала.
Раиса кивнула, но глаза были серьезные. Обычно она улыбалась, расспрашивала про работу. Сейчас молча взяла Соню за руку.
— Идемте домой. Чай поставлю.
На кухне Жанна резала огурцы для салата, поглядывая на свекровь. Раиса Петровна поставила чайник, достала из буфета печенье — то самое, овсяное, которое покупала специально для внуков. Движения привычные, но какие-то напряженные.
Дети разошлись по комнатам делать уроки. Соня громко повторяла стишок про осень, Артём шуршал страницами учебника.
Раиса села напротив, сложила руки на столе. Пальцы переплетены, костяшки белые.
— Жанночка, мне нужно с тобой поговорить.
Жанна отложила нож, вытерла руки о полотенце. Свекровь помолчала секунду, глядя в окно на детскую площадку.
— Я хочу попросить об одной вещи.
Чайник засвистел. Раиса не пошевелилась. Жанна встала, выключила газ, разлила кипяток по кружкам. Села обратно.
— Слушаю.
— До пенсии мне три года. — Голос свекрови стал тише. — Стажа не хватает, баллов мало. Если оформить меня официально как няню, будут идти отчисления в пенсионный фонд.
Жанна кивнула медленно. Лицо напряглось.
— Зарплату можно символическую — хотя бы пятнадцать тысяч, чтобы шел стаж. — Раиса посмотрела прямо в глаза. — Я же и так каждый день с детьми сижу, тебе помогаю.
Жанна молчала. На плите что-то шипело — вода из кастрюли попала на конфорку.
— Нужно посчитать и посоветоваться с Игорем, — сказала она наконец.
— Конечно. — Раиса кивнула быстро. — Только не затягивай, времени мало. До пенсии-то три года, а стаж каждый месяц на счету.
— Разберемся.
Свекровь встала, подошла к Жанне, погладила по плечу.
— Я знаю, ты меня поймешь. Ты у нас умная, справедливая.
Жанна улыбнулась, но улыбка получилась натянутой. Раиса взяла сумочку с подоконника, прошла в прихожую.
— Я пойду. Игорю привет передавай.
Дверь закрылась тихо. Жанна осталась стоять у окна, смотреть во двор, где Раиса Петровна медленно шла к остановке. Плечи сутулые, походка усталая.
Игорь пришел в восьмом часу, бросил куртку на стул в прихожей. Развязал ботинки, прошел на кухню в носках. От него пахло сигаретами и холодным воздухом.
— Как дела? Мама приходила?
— Приходила. — Жанна помешала суп в кастрюле. — Хочет, чтобы мы её оформили как няню.
Игорь почесал затылок, сел за стол.
— В каком смысле?
— До пенсии три года, стажа не хватает. Просит оформить официально, чтобы взносы шли. Зарплату пятнадцать тысяч.
— Ну она же реально помогает, — пожал плечами муж. — Может, правда оформим? Справедливо как-то.
Жанна покачала головой.
— Пятнадцать тысяч — это не просто так. Там налоги, взносы. МРОТ по закону выше.
— А сколько выйдет?
— Не знаю пока. — Жанна достала телефон. — Но точно больше.
Игорь пожал плечами.
— Разберемся как-нибудь. Мама всю жизнь работала, заслужила.
Жанна вздохнула, открыла браузер.
Вечером дети легли спать, Игорь смотрел новости. Жанна сидела за ноутбуком на кухне, открыла калькулятор налогов и сайт Трудового кодекса.
Записывала цифры на листке бумаги. МРОТ — двадцать две с половиной тысячи. Страховые взносы работодателя — тридцать процентов. Это почти семь тысяч каждый месяц обязательно.
— Это федеральный минимум, — тихо сказала Жанна, записывая цифры. — В Самаре ещё свой, региональный, почти двадцать три с половиной. Всё равно меньше указать нельзя — это нарушение закона.
Мы, конечно, можем давать ей пятнадцать тысяч в конверте, но взносы всё равно считаются именно с МРОТ, а не с того, что реально выдаём. Конверт налоговую не обманет. Плюс взносы — итого почти тридцать тысяч каждый месяц из семейного бюджета.
Игорь заглянул на кухню.
— Сколько, сколько?
Жанна показала листок с цифрами.
— Столько?
— Мы можем давать ей пятнадцать в конверте, но взносы государству все равно с полной суммы платить. — Жанна покачала головой. — А главное — как только она поймет свои права, может потребовать доплату до официальной зарплаты. И мы не сможем отказать — она же наш официальный работник. Плюс налоговая может вопросы задавать.
Игорь молчал, глядя на цифры.
— Может, оформить её не как няню, а по гражданскому договору? — осторожно предложил Игорь.
— Тогда проще по бумагам, — кивнула Жанна. — Но пенсионные баллы всё равно не начислятся. А ей-то нужен стаж.
— Но она же помогает столько лет, — сказал он наконец.
— Помогает — это одно, — резко ответила Жанна. — А юридические обязательства — совсем другое. Двадцать две тысячи в месяц — это кружки для детей, секции, одежда. Мы не можем себе это позволить.
На следующий день в продуктовом магазине Жанна встретила подругу Олю. Та толкала тележку с маленьким сыном, выбирала йогурты.
— Привет! Как дела?
— Нормально. — Жанна взяла корзинку. — У тебя как?
— Да все как обычно. — Оля достала с полки детское питание. — Ты какая-то напряженная.
Жанна рассказала про ситуацию со свекровью. Оля качала головой, слушая.
— У меня та же история была два года назад, — сказала она, когда Жанна закончила. — Свекровь тоже просила оформить для стажа.
— И что?
— Я отказалась. — Оля усмехнулась. — Потом три месяца не разговаривали. Но я была права — у соседки такую няню оформили, потом голова болела с документами.
— А если согласишься?
— Бумажек столько, что голова кругом. Договор составлять, в налоговой регистрировать, отчетность каждый месяц подавать. А если что-то не так оформишь — штраф.
Жанна кивнула устало.
— Понятно.
— Не связывайся, — посоветовала Оля. — Лучше обиду потерпеть, чем потом проблемы разгребать. Тем более сумма-то какая получается!
Дома Жанна села с Игорем на кухне, когда дети ушли к соседке играть.
— Ну что, посчитала окончательно?
— Взносы работодателя идут от МРОТ в любом случае — это почти семь тысяч каждый месяц обязательно. Это закон.
Игорь хмурился, глядя в листок.
— Даже если маме платить только пятнадцать?
— Взносы считаются с полной суммы независимо от того, сколько мы реально даем. — Жанна показала распечатку с сайта ПФР. — Это обязательные платежи государству.
— Ну хоть не тридцать.
— А что еще?
— Как только оформим официально, она получит право требовать полную сумму по договору. Плюс больничные, отпускные. И мы не сможем отказать — она будет наш работник со всеми правами.
Игорь молчал.
— Но она же помогает столько лет, — сказал он наконец.
— Помогает — это одно, — резко ответила Жанна. — А юридические обязательства — совсем другое. Двадцать две тысячи в месяц — это кружки для детей, секции, одежда. Мы не можем себе это позволить.
Телефон зазвонил на следующий день, когда Жанна гладила Артёмову рубашку. На экране высветилось «Раиса Петровна».
— Алло.
— Жанночка, вы думали? — Голос свекрови звучал напряжённо.
Жанна отложила утюг, выключила его из розетки.
— Думали. Раиса Петровна, даже если мы вам будем давать пятнадцать тысяч, страховые взносы всё равно считаются от минимальной зарплаты. Это почти семь тысяч сверху каждый месяц.
— Какие ещё взносы? — Голос стал резче. — Я же сказала — пятнадцать мне хватит!
— По закону работодатель обязан платить взносы от МРОТ, это не по желанию. Получается двадцать две тысячи минимум из нашего бюджета.
— Вы какие-то глупости говорите! — перебила Раиса. — Я с соседкой разговаривала, она говорит — никаких взносов! Просто договор подписываете и всё!
— Раиса Петровна…
Гудки. Свекровь отключилась. Жанна смотрела на телефон, сжимая его в руке. В прихожей хлопнула дверь — Игорь вернулся с работы.
— Как дела? — спросил он, скидывая ботинки.
— Мама звонила. Опять про оформление.
Игорь замер с ботинком в руке.
— И что сказала?
— Не поверила про взносы. Говорит, с соседкой советовалась — та сказала, что никаких взносов нет. Просто договор подписать.
— Может, она права?
Жанна покачала головой.
— Я документы читала. Закон есть закон. Она просто не хочет понимать.
Утром Жанна спускалась по лестнице, когда на площадке второго этажа её окликнула соседка Лидия Васильевна. Женщина выглядывала из приоткрытой двери в халате и тапочках.
— Жанночка, минуточку.
— Здравствуйте, Лидия Васильевна.
— Вчера твою свекровь видела, расстроенная очень была. Что случилось?
Жанна коротко объяснила ситуацию. Лидия Васильевна качала головой, прислонившись к дверному косяку.
— Вы уж её не обижайте. Раиса Петровна человек хороший, безотказный. Как-то решите вопрос.
— Попробуем, — кивнула Жанна.
— Вот и хорошо. А то семья — это святое.
Лидия Васильевна скрылась за дверью. Жанна спустилась по лестнице, думая о том, что все вокруг дают советы, но никто не предлагает, где взять лишние семь тысяч каждый месяц.
На работе коллега Аня заметила, что Жанна невесёлая.
— Что случилось? Выглядишь как загнанная лошадь.
Жанна поделилась ситуацией со свекровью, показала распечатки с расчётами взносов.
— Серьёзно? — Аня перелистывала бумаги. — Она ведь бабушка, пусть и нянчится с внуками, но это же семейное дело. Я бы на такое не пошла — официально оформлять родственника.
— А у меня выбора особо нет, она настаивает.
Аня покачала головой.
— Это потом проблемы будут, поверь мне. Как только человек понимает, что у него есть права работника — всё, держись. Мне кажется, лучше сразу сказать нет.
— Но она же реально помогает…
— Помогает — это одно. А когда становится официальным работником — совсем другое. Тут уже не просьба, а требование. И отказать нельзя.
Вечером, когда дети заснули, Жанна сидела на кухне, листала форумы в телефоне. Читала истории людей, которые оформляли родственников. Большинство жаловались на проблемы.
Игорь вернулся после десяти. Уставший, помятый. Сразу прошел к холодильнику.
— Разговаривал с мамой?
— Да, звонил. — Игорь прошёл к холодильнику, достал воду. — Она очень расстроена.
— Я ей честно объяснила про взносы. Даже если платить только пятнадцать на руки, государству всё равно почти семь тысяч каждый месяц.
Жанна повторила еще раз то, что уже говорила не раз.
Игорь сел за стол, потёр лицо руками.
— Но она же столько лет помогает нам.
— А я лично не готова на все это подписываться и семью в это все тянуть, — резко ответила Жанна.
Игорь молчал, крутил в руках бутылку с водой.
На следующий день Жанна опаздывала на работу — пробки были ужасные. Позвонила Раисе Петровне, попросила забрать детей.
Раиса помолчала несколько секунд.
— Заберу, — сказала она сухо.
— Спасибо большое, я…
— Заберу, и всё.
Трубка отключилась. Жанна смотрела на телефон. Тон свекрови был ледяным. Но она согласилась помочь. Это было что-то новое — помогать, демонстрируя обиду.
Вечером Жанна пришла к школе забирать Артёма. У дверей класса стояла мама одноклассника, Светлана.
— Привет! Как дела?
— Нормально, — Жанна улыбнулась натянуто. — У тебя как?
— Да всё как обычно. — Светлана поправила сумку на плече. — Слушай, а тебе кто-то помогает с детьми? У меня вечно проблема — работаю допоздна, а ребёнка забирать надо.
— Свекровь помогает.
— Повезло тебе. А платишь ей что-то?
Жанна покачала головой.
— Она бабушка, как-то не принято.
— Понятно. — Светлана вздохнула. — А то я думала няню нанять, но цены кусаются. За одного ребёнка тысяч двадцать просят минимум.
Жанна кивнула, но внутри всё сжалось. Двадцать тысяч за одного ребёнка. А Раиса просила пятнадцать за двоих, плюс она родная бабушка. Только вот с налогами и взносами выходило дороже любой няни.
Дети вышли из школы. Артём подошёл молча, лицо хмурое.
— Что случилось?
— Бабушка странная была. Молчала всё время, а потом сказала: «Спрашивай у мамы».
— О чём спрашивать?
— Я хотел узнать, пойдём ли мы в выходные в парк, как обещала.
Жанна взяла сына за руку. Раиса Петровна играла в непростую игру — помогала, но показывала своё недовольство через детей.
Через два дня Жанна позвонила Раисе Петровне.
— Раиса Петровна, давайте встретимся. Серьёзно поговорим.
— Приезжайте, — сухо ответила свекровь.
Вечером они с Игорем поехали к Раисе. Дети остались у соседки. На кухне Раиса поставила чай, села напротив. Лицо каменное.
Жанна достала распечатки, положила на стол.
— Раиса Петровна, если мы вас оформляем, то страховые взносы считаются от минимальной зарплаты — двадцать две с половиной тысячи. Это почти семь тысяч каждый месяц обязательно.
— Но я же не прошу столько! Мне пятнадцать хватит!
— Взносы идут от МРОТ по закону, не от того, сколько мы даём на руки. — Жанна показала документы. — Плюс потом вы сможете требовать полную сумму по договору, и мы не сможем отказать.
Раиса Петровна встала, голос задрожал:
— Я столько лет вам помогаю! Детей ваших растила, когда вы на работе пропадали! А вы элементарную вещь не можете для меня сделать!
— Это не элементарная вещь, — попыталась объяснить Жанна. — Это серьёзная ответственность — договор регистрировать, взносы платить, отчёты подавать. Мы не можем себе это позволить.
— Значит, я вам не нужна! — Раиса встала. — Неблагодарные!
— Мам, не надо так, — попытался остановить Игорь.
— Десять лет жизни на вас потратила! А вы из-за копеек!
Она прошла в комнату, хлопнула дверью. Жанна с Игорем остались сидеть на кухне. Было ясно — разговор окончен. Игорь смотрел на Жанну с упрёком.
— Могла бы мягче сказать.
— Я говорила правду, — устало ответила Жанна.
Игорь молчал, уходя в прихожую.
Несколько дней Раиса Петровна не звонила. Жанна забирала детей сама, опаздывала на работу.
— Почему бабушка не приходит? — спросила Соня за ужином.
— Она занята, — уклончиво ответила Жанна.
Артём посмотрел настороженно, но промолчал.
Игорь позвонил матери на пятый день.
— Она обижена, — сказал он после разговора. — Говорит, что мы жадные.
— Мы просто не можем себе это позволить, — тихо ответила Жанна.
— Она не поймёт никогда.
— Рано или поздно придётся принять.
Через неделю Игорь позвонил матери еще раз. Попросил помочь хотя бы с детьми.
— Хорошо, — сказала Раиса коротко. — Буду забирать.
На следующий день Жанна вернулась с работы — Артём делал уроки за столом, Раиса молча мыла посуду на кухне.
— Здравствуйте, Раиса Петровна. Спасибо, что помогли.
Раиса кивнула, не поворачиваясь. Выключила воду.
— Ладно, мне пора. Домоешь здесь сама. Завтра детей тоже заберу.
И тихо ушла, прикрыв дверь. Не зашла к внукам попрощаться. Жанна смотрела в окно, как Раиса спускается по дорожке. Помогать согласилась. Но что-то окончательно сломалось между ними.
Теперь свекровь приходила молча, делала своё дело и уходила. Никаких разговоров, никаких советов про воспитание. Формально всё как прежде — дети накормлены, уроки проверены.
Только Соня иногда спрашивала:
— Мам, а почему бабушка грустная?
Жанна не знала, что ответить. Трещина осталась навсегда.
– Квартирку можно продать! А потом купим дачу для всей семьи, – ворковала мне на ухо золовка