— Опять одни девчонки дома. Когда уже у нас появится продолжатель рода?
Лидия замерла, держа в руках тарелку с салатом. Екатерина Семёновна стояла в дверях кухни с пакетами продуктов, оглядывала маленькое пространство, где за столом делала уроки старшая Аня, а младшая Вика рисовала цветными карандашами на полу. Взгляд свекрови скользил по девочкам с каким-то разочарованием, словно она видела незавершённую картину.
Аня подняла голову от тетради, нахмурилась. В её глазах мелькнуло непонимание и что-то ещё — обида, которую она не умела пока формулировать словами.
— Екатерина Семёновна, проходите, — Лидия поставила тарелку на стол, сделав движение чуть резче обычного. — Серёжа скоро придёт. Будете ужинать с нами?
— Конечно буду. Семья должна собираться за одним столом, — свекровь прошла к раковине, поставила пакеты. — Только вот семьи-то полной и нет. Всё девочки да девочки.
Вика оторвалась от рисунка, посмотрела на бабушку широко раскрытыми глазами.
— А что, бабушка, мы не семья?
— Семья, конечно, солнышко, — бабушка присела к внучке, но в голосе прозвучала какая-то натянутость. — Только неполная пока. Нужен братик, чтобы фамилию нести.
Лидия сжала губы, продолжая расставлять тарелки. Каждый звук — стук фарфора о стол, шуршание салфеток — казался громче обычного в повисшей тишине.
За ужином Сергей молча ел борщ, изредка поглядывая на жену и мать. Екатерина Семёновна резала хлеб, и нож в её руках двигался чуть агрессивнее, чем требовалось.
— Лидочка, тебе уже тридцать четыре, — начала она, не поднимая глаз от хлеба. — Время не ждёт. Нужно рожать сына, пока можешь.
Лидия положила ложку, и металл звякнул о край тарелки.
— Екатерина Семёновна, у нас двое прекрасных детей.
— Детей-то да, а вот наследника нет, — свекровь отрезала ещё один кусок. — Девочки — это хорошо, но род кто продолжит? Фамилию кто понесёт?
Аня перестала есть, смотрела то на мать, то на бабушку. Вика кашляла над своей тарелкой, но никто не обратил на неё внимания.
— Род, — повторила Лидия медленно. — Мы что, в средневековье живём?
— В любом веке мужчины важны для семьи, — отрезала Екатерина Семёновна. — Не понимаю, что тут непонятного.
Сергей поднял глаза от тарелки, но тут же опустил обратно, продолжая есть.
Вечером, когда Лидия укладывала дочерей спать, Вика потянула её за рукав пижамы.
— Мама, а что такое наследник?
Лидия присела на край кровати, погладила дочку по волосам. Пальцы слегка дрожали.
— Почему ты спрашиваешь, солнышко?
— Бабушка сказала Яне Петровне из соседней квартиры, что мы с Аней не настоящие внучки. Потому что мы девочки, а мальчик настоящий.
Что-то сжалось в груди у Лидии. Она наклонилась, поцеловала дочь в макушку.
— Это неправда, солнышко. Вы самые настоящие и самые любимые.
Но голос предательски дрожал от поднимающейся ярости.
На следующий день на работе в продуктовом магазине подруга Света разгружала товар рядом с Лидией.
— Что такая мрачная? — спросила она, поглядывая на Лидию. — Опять свекровь донимает?
Лидия переставляла банки консервов на полку, не глядя на них. Движения были механическими, отстранёными.
— Требует внука. Говорит, лишит помощи, если не рожу мальчика за два года.
Света присвистнула.
— Совсем с ума сошла старая. А ты что думаешь?
— Не знаю, — Лидия поставила последнюю банку. — Честно говоря, страшно. Без её помощи с детьми мне работать будет сложно. А рожать… после Вики еле выкарабкалась.
После смены Лидия зашла к врачу-гинекологу Ирине Петровне. Сидела в знакомом кабинете, теребя край платка, который достала из сумочки.
— Доктор, я после второй беременности еле выкарабкалась. Кесарево, осложнения, — говорила она, глядя в окно. — А свекровь настаивает на третьем ребёнке.
Ирина Петровна качала головой, листая медицинскую карточку.
— Лида, тебе категорически нельзя. Риск для жизни слишком высокий. У тебя были серьёзные осложнения после кесарева. Третья операция может быть последней.
— То есть совсем нельзя?
— Совсем. И любой нормальный врач тебе скажет то же самое.
Дома Екатерина Семёновна сидела с внучками перед телевизором. По экрану бежали мальчишки в футбольной форме. Лидия остановилась в дверях, слушая.
— Вот смотрите, девочки, как хорошо иметь сыновей, — говорила бабушка, указывая на экран. — Они семью защищают, фамилию несут.
Аня отодвинулась от бабушки на край дивана.
— А девочки что, хуже?
— Девочки выходят замуж и становятся чужими. А сыновья остаются.
Лидия сжала кулаки, но в комнату не вошла. Повернулась и пошла на кухню.
Вечером за чаем она попыталась поговорить с мужем. Сергей смотрел новости по телефону, не оборачиваясь к жене.
— Серёжа, твоя мать опять детям голову дурит про наследников.
Он махнул рукой, не отрываясь от экрана.
— Не обращай внимания. Она всегда так.
— А если я не хочу больше рожать? Врач запрещает.
— Лида, не усложняй. Само как-нибудь решится.
Он переключил канал, и звук стал громче. Лидия смотрела на спину мужа и понимала — поддержки ждать неоткуда.
На выходных звонок в дверь прервал утреннюю тишину. Лидия открыла — на пороге стояла сестра мужа Оля с мужем Андреем и сыном-подростком Максимом. Екатерина Семёновна тут же появилась в прихожей, и лицо её засветилось.
— Максимочка! — она распахнула объятия. — Иди к бабушке, мой хороший!
Пятнадцатилетний парень неловко позволил себя обнять. Лидия отступила в сторону, наблюдая эту сцену. Её собственные дочери стояли в дверях комнаты, глядя на происходящее.
За столом Екатерина Семёновна демонстративно усадила Максима рядом с собой, постоянно что-то подкладывала ему на тарелку.
— Вот он, наша гордость! — говорила она, поглаживая племянника по плечу. — Настоящий мужчина растёт!
Оля неловко улыбалась. Аня и Вика сидели тихо, почти не прикасаясь к еде. Лидия сжимала кулаки под столом, глядя на этот театр.
— Максим, расскажи бабушке, как дела в школе, — щебетала свекровь. — Небось отличник?
— Да нормально, — буркнул подросток, явно смущаясь такого внимания.
— А наши девочки тоже хорошо учатся, — вставила Лидия.
Екатерина Семёновна кивнула, но взгляд её тут же вернулся к Максиму.
— Ты на футбол ходишь? Мужчине обязательно нужен спорт.
Аня встала из-за стола.
— Можно я пойду?
— Куда это ты? — удивилась Лидия.
— К себе. Не голодна.
Вика тоже соскользнула со стула и потянулась за сестрой.
После обеда Оля осталась на кухне помочь с посудой. Мыла тарелки, не глядя на Лидию.
— Лида, Екатерина Семёновна права, знаешь, — сказала она вдруг. — Род продолжать надо.
Лидия резко повернулась.
— А мои дочери что, не люди? Не достойны любви бабушки?
— Ну ты понимаешь, это другое, — Оля пожала плечами. — Фамилия, традиции.
— Какие традиции? — голос Лидии поднялся. — Средневековье какое-то! Мои дети чувствуют себя второсортными из-за этих ваших традиций!
— Не кричи, — Оля оглянулась на дверь. — Дети услышат.
— Уже услышали! И не раз! Екатерина Семёновна при них говорит, что они ненастоящие!
Оля поставила тарелку, вытерла руки полотенцем.
— Я понимаю, что тебе неприятно. Но посмотри на это с другой стороны. Максим — единственный мальчик в семье. Конечно, к нему особое отношение.
— Особое, — повторила Лидия тихо. — А к моим детям какое? Никакое?
Вечером Аня подошла к матери, когда та гладила бельё. Стояла рядом, переминалась с ноги на ногу.
— Мама, а если у нас будет брат, бабушка будет нас больше любить?
Лидия выключила утюг, обняла дочь. Руки дрожали от накопившейся усталости.
— Никакого брата не будет. И бабушка должна любить вас такими, какие вы есть.
Но в голосе чувствовалась безнадёжность. Даже она сама больше не верила в то, что говорила.
На следующей неделе в школе учительница Анны отозвала Лидию в сторону после родительского собрания.
— Ваша дочь стала очень замкнутой в последнее время, — говорила она, листая классный журнал. — На уроках не отвечает, с одноклассницами почти не общается. Что-то случилось дома?
Лидия потёрла виски. В голове стучало от усталости.
— Анна считает себя ненужной из-за того, что она девочка. Дома постоянно слышит разговоры о необходимости мальчика.
Учительница нахмурилась.
— Это серьёзно. Такие установки могут сильно повлиять на самооценку ребёнка. Может быть, стоит обратиться к детскому психологу?
— Наверное, стоит.
Дома Лидия достала телефон, набрала номер матери. Валентина Ивановна сразу услышала в голосе дочери что-то неладное.
— Лидочка, что случилось? Ты какая-то подавленная.
И Лидия рассказала. Про ультиматумы свекрови, про требования внука, про то, как страдают дети. Мать слушала молча, и Лидия слышала, как она тяжело дышит в трубку.
— Да как она смеет! — взорвалась наконец Валентина Ивановна. — Мои внучки золотые, а эта старая карга только и думает о своих амбициях! Не слушай её, дочка. Что за дикость такая — заставлять женщину рисковать жизнью!
— Мама, а что, если она действительно прекратит помочь? Без неё я не смогу работать. Денег не хватит даже на еду.
— Найдём выход. Я помогу, чем смогу. Только не поддавайся на этот шантаж.
Но Лидия знала — мать сама еле сводила концы с концами на пенсии. Реальной помощи ждать неоткуда.
Через несколько дней школьный психолог позвонила Лидии.
— Я поговорила с Аней. У неё явные признаки депрессивного состояния. Девочка считает, что она хуже мальчиков просто потому, что родилась не тем полом. Это очень тревожно.
Лидия сжимала телефон, чувствуя, как внутри всё обрывается.
— Что нам делать?
— Менять обстановку. Исключить источник травматизации. Ребёнок не должен постоянно слышать, что он недостаточно хорош.
После этого разговора Лидия долго сидела на кухне, глядя в окно. Дочери делали уроки, изредка шептались между собой. Она слышала их приглушённые голоса и понимала — они обсуждают то, что происходит в семье. Дети всё чувствуют, всё понимают.
Тихо открылась дверь, и появилась Екатерина Семёновна с решительным выражением лица.
— Лидочка, нам нужно серьёзно поговорить.
Свекровь села напротив, сложила руки на коленях. В её позе читалась непреклонность.
— Я подумала и решила. Если через два года внука не будет, помощь с детьми прекращаю. И квартиру Серёжа не получит.
Лидия почувствовала, как кровь отливает от лица.
— Как это? Мы же рассчитывали на вашу помощь.
— А вы рассчитывайте на сына.
Екатерина Семёновна встала, поправила блузку.
— Два года, Лида. Больше ждать не буду.
Ночью Лидия не могла спать. Ворочалась в кровати, пока храпящий рядом Сергей не проснулся.
— Что случилось? — пробормотал он сонно.
— Твоя мать поставила ультиматум. Два года на внука, иначе никакой помощи.
Сергей потёр глаза, сел на край кровати.
— И что ты думаешь делать?
— Считаю деньги. Без её помощи придётся искать вторую работу.
— Лида, может, не стоит так кардинально? Мама же не со зла…
Лидия встала, прошла на кухню. Достала блокнот, начала писать цифры. Зарплата, коммунальные, продукты, одежда для растущих детей. Минус помощь свекрови — катастрофа. Плюс няня или детский сад — ещё хуже. Но и рисковать жизнью она не собиралась.
К утру решение созрело.
Вечером Лидия усадила мужа и свекровь за стол. Дочерей отправила в комнату, но знала — они всё равно слушают за дверью.
— Екатерина Семёновна, третьего ребёнка не будет. Никогда.
Свекровь покраснела.
— Что значит никогда?
— Значит никогда. И при детях о внуках больше не говорите.
Лидия говорила тихо, но каждое слово звучало как удар молотка.
— Мои дочери не должны слышать, что они неполноценные. Не должны считать себя второсортными из-за пола.
Екатерина Семёновна встала, задрожав от злости.
— Тогда сами справляйтесь! Помощи от меня не ждите! И квартиру Серёжа не получит!
— Хорошо.
Простота этого ответа ошеломила свекровь.
— Как хорошо?
— Справимся сами. И квартиру заработаем сами.
Сергей смотрел на жену, словно видел её впервые.
— Лида, ты понимаешь, что говоришь?
— Прекрасно понимаю. Я выбираю своих детей.
Екатерина Семёновна хлопнула дверью. Сергей проводил мать до лифта, долго не возвращался. Лидия сидела на кухне одна, и странно — впервые за месяцы чувствовала покой.
Через неделю она устроилась уборщицей в офисный центр. Работала с семи вечера до полуночи. Приходила домой уставшая, но с деньгами, которые заработала сама. Сергей ворчал.
— Зачем надрываться? Мать бы помогала, если бы ты была сговорчивей.
Лидия проходила мимо него к дочерям. Проверяла уроки, читала на ночь сказки. Аня стала улыбаться чаще — атмосфера в доме изменилась. Никто больше не внушал девочкам, что они неполноценные.
— Мам, а мы теперь не будем видеться с бабушкой? — спросила однажды Вика.
— Увидимся, когда она поймёт, что вы прекрасные именно такие, какие есть.
На день рождения старшей дочери Екатерина Семёновна всё-таки пришла. Принесла небольшую куклу вместо дорогих подарков прошлых лет. Аня поблагодарила вежливо, но без радости.
За столом свекровь сидела молча. Лидия накрыла красивый стол, пригласила одноклассниц Ани. Девочки смеялись, играли, фотографировались. Праздник удался и без бабушкиных денег.
— У тебя красивые дочки, — сказала мама Анькиной подружки. — И такие умные.
Лидия поймала взгляд свекрови. Екатерина Семёновна опустила глаза.
Провожая гостей, она задержалась в прихожей.
— Лида, а может…
— Что может?
— Может, я была слишком… категорична.
Лидия застегивала куртку Вике, собиравшейся гулять во дворе.
— Екатерина Семёновна, когда вы поймёте, что мои дочери — ваши внучки, а не временные заменители внука, тогда и поговорим.
— Но ведь фамилию…
— Какую фамилию? — Лидия выпрямилась. — Аня уже говорит, что останется Морозовой и после замужества. Говорит — красивая фамилия, зачем менять. Так что ваша фамилия никуда не денется.
Свекровь стояла молча.
— А Вика хочет стать врачом, как мама. Может, откроет клинику имени Морозовой. Разве это не продолжение рода?
Вечером, когда дочери спали, Лидия сидела на кухне с чашкой чая. Устала — две работы выматывали. Но впервые за долгое время чувствовала себя спокойно.
Вошёл Сергей, сел напротив.
— Мама сегодня плакала.
— Жаль.
— Лида, может, всё-таки попробуем найти компромисс?
Лидия посмотрела на мужа внимательно.
— Серёжа, а ты хотел сына?
Он растерялся.
— Ну… в принципе…
— Не в принципе. Ты лично. Лёжа ночью в кровати, мечтал о мальчике?
Сергей помолчал.
— Честно? Нет. Мне наших девочек хватает. Я их люблю.
— Тогда в чём проблема?
— Мама очень хотела внука.
— А я очень хочу, чтобы мои дочери знали свою ценность. Чтобы не считали себя неполноценными из-за пола.
Лидия встала, ополоснула чашку.
— Мы справимся, Серёжа. Главное — девочки счастливы. А остальное приложится.
Через месяц Екатерина Семёновна робко позвонила в дверь. Принесла конфеты и предложила посидеть с внучками, пока Лидия на работе.
— Только никаких разговоров про наследников, — предупредила Лидия.
— Конечно, — кивнула свекровь. — Я поняла.
Уходя на работу, Лидия услышала, как бабушка читает Вике сказку про смелую девочку-путешественницу. И улыбнулась — может быть, когда-то у них получится стать семьёй. Настоящей.
Родня хотела разрушить мой брак, но я поставила их на место