Грохот в дверь спальни разорвал тишину ровно в семь ноль три.
— Семь утра, а она опять спит! — голос Галины Сергеевны пробивал дверь насквозь. — Олег уже на работе, а эта барыня в постели валяется!
Полина открыла глаза и уставилась в потолок. За четыре недели тело привыкло к этому будильнику. Вчера закончила отчёт в два ночи, клиент платил щедро за срочность. Но Галине Сергеевне можно было не рассказывать — для неё работа это когда в офис к восьми, остальное баловство.
— Я слышу, что ты не спишь! Вставай, мне убирать надо!
Полина села, сунула ноги в тапки. Посмотрела на себя в зеркало — под глазами тени, волосы растрепались. Тридцать два, а выглядит на все сорок. Спасибо, Галина Сергеевна.
Михаил Семёнович сидел за столом, когда Полина вышла на кухню.
Перед ним тарелка с куриной грудкой и овощами. Он ковырял вилкой, не притрагиваясь.
— Что это? — он поднял на неё взгляд. — Я траву есть не буду. Мне мясо нужно, нормальное.
— Это курица, — Полина наливала себе воду.
— Курица — это не мясо, — Галина Сергеевна вышла из комнаты, вытирая руки. — Ты бы спросила, что мы едим. Хозяйка должна о гостях думать, а не только о себе.
Полина поставила стакан на стол, слишком резко. Вода плеснула через край.
— Я работаю по ночам. Готовлю то, что успеваю. Не нравится — готовьте сами.
— Работаешь? — Галина Сергеевна усмехнулась. — За компьютером сидишь, ты хотела сказать. А Олег на ногах целый день, настоящие деньги зарабатывает.
— Олег получает втрое меньше, чем я, — сказала Полина тихо. — И эту квартиру я купила, если что.
Повисла тишина. Галина Сергеевна побледнела, схватилась за спинку стула.
— Ты… ты смеешь указывать на зарплату моего сына? — она развернулась к мужу. — Михаил, ты слышишь, что она говорит?!
— Слышу, — Михаил Семёнович встал. — Но квартира на Олега оформлена, между прочим. Так что это наш сын тебя к себе пустил.
— Первый взнос — мои деньги. Ежемесячные платежи на большую часть — мои, — Полина взяла сумку с ноутбуком. — Хотите продолжить разговор о том, кто кого к себе пустил?
Галина Сергеевна закричала что-то про меркантильность и чёрствость. Полина не слушала. Оделась, вышла, закрыла дверь. Внутри что-то окончательно оборвалось.
В кафе проработала до вечера, закрыла два проекта. Телефон разрывался — свекровь строчила сообщения одно за другим. «Ты змея», «Олег с тобой разведётся», «Мы тебе всё припомним». Полина делала скриншоты, сохраняла. Написала Олегу: «Встречаемся. Сегодня. Без вариантов».
Он пришёл в десять, усталый, даже куртку не снял.
— Мать таблетки выпила из-за тебя, — сказал он вместо приветствия. — Совсем обнаглела? Устраиваешь скандалы, меня в это втягиваешь?
Полина положила телефон на стол, развернула экран. Скриншоты. Один за другим.
— Я не устраиваю скандалы. Я защищаю свои границы.
— Границы? — Олег хмыкнул. — Это мои родители. Потерпи ещё неделю, они скоро уедут.
— Они не собираются уезжать, — Полина забрала телефон. — Твоя мать врывается ко мне в спальню каждое утро. Твой отец командует, что мне готовить. А ты молчишь.
— Я работаю! Мне некогда разруливать ваши бабские разборки.
— Тогда я разрулю сама, — Полина встала, взяла сумку. — Либо они уезжают сегодня, либо ухожу я. И подаю на развод.
Олег молчал секунд десять. Смотрел на неё, будто видел впервые.
— Ты серьёзно? — спросил он наконец.
— Абсолютно, — Полина развернулась и пошла к выходу.
Переночевала у подруги Даши. Утром Олег прислал сообщение: «Родители остаются. Уходи, если хочешь». Полина набрала номер юриста.
Развод оформили без скандалов — холодно, быстро, только подписи на бумагах. Олег смотрел на неё в кабинете, будто не верил, что она дошла до конца. Полина не смотрела вообще.
Имущество делили долго. Олег отказывался продавать квартиру, не хотел платить компенсацию. Через суд выделили доли — Полине досталась одна комната. Она сразу сдала её молодой паре, сама сняла студию на окраине.
Олег названивал, требовал убрать чужих из квартиры. Полина сбрасывала, писала коротко: «Моя доля. Мои правила». Галина Сергеевна осталась жить с сыном — теперь они втроём делили трёхкомнатную с арендаторами.
Через три месяца позвонил риэлтор, который помогал со сдачей.
— Полина, проблема. Олег не платит ипотеку второй месяц. Банк начинает взыскание.
Она замерла с телефоном у уха.
— А если я выкуплю его долю? Прямо сейчас, погашу весь долг?
— Можно, если деньги есть.
— Будут, — Полина положила трубку и открыла список клиентов.
Две недели работала без сна. Брала все проекты подряд — срочные, сложные, ночные. Клиенты платили за скорость, она не торговалась. Спала по четыре часа, глаза слипались над клавиатурой. Даша приходила с едой, ругалась, но Полина не останавливалась.
Ещё через неделю сидела в банке. Документы, подписи, перевод. Выкуп доли Олега, погашение долга. Квартира переходила к ней полностью.
— Поздравляю, теперь вы единоличный собственник, — улыбнулась менеджер.
Полина вышла, села на лавочку у входа. Руки дрожали. Написала Олегу: «Квартира моя. Съезжай за месяц».
Он позвонил через минуту, орал, что незаконно, что будет судиться. Полина слушала молча. Потом сказала:
— Ты бросил платить ипотеку. Банк забрал бы квартиру у нас обоих. Я спасла ситуацию. И да, теперь это только мой дом.
Олег пытался оспорить через суд, безуспешно. Съехал через три недели, забрал вещи, когда её не было. Галина Сергеевна прислала: «Ты разрушила семью. Тебе это припомнится». Полина заблокировала номер.
Ремонт делала бригада — прораб Кирилл оказался мужчиной лет тридцати пяти, молчаливым, с усталыми глазами. Работал чётко, без болтовни. Однажды, когда Полина сидела на подоконнике, наблюдая за работой, он сказал:
— Редко вижу, чтобы женщина сама всё решала. Обычно мужья командуют.
— У меня нет мужа, — ответила она.
— Понятно, — Кирилл кивнул и продолжил работать.
Через месяц ремонт закончился. Полина стояла посреди пустой квартиры — светлой, чистой, пахнущей краской. Её квартиры. Без Олега, без его матери, без чужих голосов.
Кирилл зашёл последний раз за инструментом.
— Если что понадобится — звоните, — протянул визитку.
Она позвонила через неделю. Не по работе. Встретились в кафе, разговорились. Кирилл слушал её историю, не перебивая, не советуя. Потом сказал:
— Ты сильная. Это редкость.
Полина улыбнулась — впервые за долгое время по-настоящему.
Полгода спустя Олег написал поздно вечером. Полина сидела на кухне с ноутбуком, Кирилл рядом что-то чертил.
«Мать заболела. Денег на лечение нет. Можешь помочь?»
Она посмотрела на сообщение, потом на Кирилла. Он прочитал экран, поднял взгляд.
— Что ответишь?
— Ничего, — Полина заблокировала телефон. — Галина Сергеевна любила говорить, что семья святое. Пусть сын о ней заботится.
Олег больше не писал. Через знакомых узнала: снимает однушку на двоих с матерью, работает на двух работах, еле сводит концы. Галина Сергеевна жалуется всем, что невестка отобрала дом.
Полина не чувствовала ни жалости, ни злорадства. Пустоту на месте, где было что-то важное. Они выбрали, на чьей стороне стоять. Она ответила тем же — выбрала себя.
Однажды шли с Кириллом мимо торгового центра, где работал Олег. Он стоял у входа в форме консультанта, курил на перекуре, сгорбившись. Постарел. Галина Сергеевна ждала его на лавочке с тяжёлыми сумками.
Полина прошла мимо, не останавливаясь. Кирилл сжал её руку.
— Не жалеешь?
— О чём? Что ушла? Ни секунды.
Вечером сидели на кухне, ужинали, говорили о планах. Обычный вечер — тихий, спокойный, без криков и претензий.
Полина подошла к окну. Город светился огнями, вечер наступал мягко. Она провела ладонью по подоконнику — здесь когда-то стояла Галина Сергеевна, указывая, куда ставить цветы. Теперь стояли книги Полины, фотографии с Кириллом.
— Знаешь, — сказала она, не оборачиваясь, — когда они жили здесь, я каждый день думала, что это не моя жизнь. Что где-то ошиблась.
— А сейчас?
— Сейчас я дома, — Полина закрыла глаза.
Олег так и не понял, что потерял. Не квартиру. Он потерял шанс защитить того, кто был рядом. А она нашла того, кто защищает не потому что должен, а потому что хочет.
Галина Сергеевна получила то, к чему стремилась — полный контроль над сыном. Только жить им теперь в тесноте, на чужих условиях, считая каждую копейку. А Полина каждое утро просыпается в тишине, в своей спальне, и первое, что видит — не грозный взгляд свекрови, а рассвет за окном.
Кирилл обнял её за плечи, прижал к себе. Они стояли так у окна, молча, и Полина вдруг поняла: справедливость не приходит сама. Её не ждут, когда кто-то другой примет решение за тебя. Её добиваются. Иногда это больно, иногда страшно. Но когда делаешь шаг — даже самый трудный — жизнь вдруг становится твоей.
— Спасибо, — прошептала она.
— За что? — Кирилл не понял.
— За то, что ты просто есть. Рядом.
Он поцеловал её в макушку, и они вернулись за стол доедать ужин. Обычный вечер в обычной квартире. Только теперь здесь не было чужих людей, чужих правил, чужой злости. Здесь был дом. Её дом. И никто больше не мог отобрать его, потому что она сама выбрала, за что стоит бороться.
Олег где-то там, за окном, расплачивается за выбор, который сделал тогда, в кафе. Когда решил, что мать важнее жены. Галина Сергеевна получила сына целиком — и теперь живёт с последствиями этой победы в тесной съёмной квартире. А Полина освободилась. От людей, которые считали её чужой. От обязанности угождать тем, кто не ценит. От страха остаться одной.
Она не осталась одной. Она стала целой.
«Я тебе не банк0 маt: история женщины, которая устала от контроля свекрови и преdательства мужа»