Лидия поставила чайник и взглянула на часы. Половина седьмого. Виктор снова задерживается. Третий раз за неделю.
Она достала из холодильника котлеты, которые приготовила с утра, и поставила разогревать. Двадцать лет назад она бы волновалась — не случилось ли что-то? Теперь просто ждала.
— Ты дома? — раздался голос мужа из прихожей.
— На кухне! — отозвалась Лидия, накрывая на стол.
Виктор прошел мимо, едва кивнув, и скрылся в ванной. Вода зашумела. Лидия села за стол и уставилась на две тарелки. Когда это стало так? Когда они превратились в соседей по квартире?
Муж вернулся через десять минут, сел напротив. Молча взялся за вилку.
— Как дела на работе? — осторожно спросила Лидия.
— Нормально.
— А проект тот, что обсуждали на прошлой неделе?
— Лида, я устал. Давай без разговоров.
Она кивнула и принялась есть. В горле стоял комок. Неужели так будет всегда? Утром — «привет», вечером — «устал»?
После ужина Виктор ушел в кабинет. Лидия убрала со стола, помыла посуду, включила телевизор. На экране крутили какой-то сериал про любовь. Она переключила канал.
— Вить, — позвала она. — Может, прогуляемся? Погода хорошая.
— Некогда. Работаю.
Лидия вздохнула. Работает. Всегда работает. А когда работал меньше — дети требовали внимания. Максим с математикой, Аня с английским. Теперь дети выросли, живут отдельно, а мужа словно подменили.
Она взяла телефон и набрала номер подруги.
— Галя? Это я. Как дела?
— Лидочка! Привет! Все хорошо. А у тебя что, голос какой-то грустный?
— Да так… Скучно что-то.
— А Витя где?
— Работает.
Галина помолчала.
— Лида, а ты не думала… Ну, вы когда последний раз вместе куда-то ходили?
Лидия задумалась. На дачу ездили месяц назад, но это не считается. В кино? В театр? К друзьям в гости?
— Не помню, — тихо сказала она.
— Слушай, а может, сама что-то предложишь? Ресторан, например. Или выставку.
— Он скажет, что у него нет времени.
— А ты не спрашивай. Просто скажи: в субботу идем туда-то. Все.
После разговора с Галиной Лидия долго сидела на кухне. За окном темнело. Из кабинета доносился стук клавиш — Виктор что-то печатал.
Неужели это все? Неужели двадцать лет брака свелись к совместному быту и молчаливым ужинам?
Она встала и подошла к окну. Во дворе гулял молодой папа с коляской. Наклонялся к малышу, что-то говорил, смеялся. А рядом шла женщина — видимо, жена. Держались за руки.
Когда Виктор в последний раз брал ее за руку?
Лидия отошла от окна и поправила занавески. Завтра поговорит с мужем. Серьезно поговорит. Пора выяснить, что происходит между ними.
На следующий день Лидия весь день мучилась вопросом — как начать разговор? За ужином она несколько раз открывала рот, но Виктор читал новости в телефоне, даже не поднимая глаз.
— Вить, — наконец решилась она. — Мне нужно с тобой поговорить.
— М-м-м, — промычал он, не отрываясь от экрана.
— Виктор! — резче сказала Лидия. — Отложи телефон.
Муж поднял глаза, удивленно посмотрел на жену. В ее голосе была непривычная твердость.
— Что случилось?
— Вот именно это я и хочу выяснить. Что с нами случилось?
Виктор откинулся на спинку стула.
— О чем ты?
— О нас. О том, что мы превратились в чужих людей. Когда ты в последний раз спросил, как у меня дела? Когда мы в последний раз о чем-то говорили, кроме бытовых вопросов?
— Лида, у меня сложный период на работе…
— Период? — Лидия почувствовала, как внутри все закипает. — Витя, этот «период» длится уже три года! Может быть, больше!
Муж потер переносицу.
— А что ты хочешь от меня? Я работаю, деньги приношу, дом есть, дача есть. Дети выучены, пристроены. Чего еще?
— Чего еще? — Лидия встала из-за стола. — Может быть, внимания? Разговоров? Может быть, того, чтобы муж хотя бы интересовался жизнью жены?
— Ну вот опять началось… — Виктор тяжело вздохнул. — Лида, нам уже не двадцать лет. Мы взрослые люди. Неужели ты не понимаешь, что романтика — это для молодых?
— А что для нас? Молчание и отчужденность?
— Стабильность. Покой. Привычка.
Слово «привычка» ударило Лидию, как пощечина. Она села обратно на стул.
— Привычка? Я для тебя привычка?
Виктор посмотрел на нее внимательно. На лице жены было что-то новое — боль, которую он раньше не замечал.
— Лида, не драматизируй. Мы прожили вместе двадцать лет. У нас хорошая семья, взрослые дети. Разве этого мало?
— А любовь? — тихо спросила она.
Повисла тишина. Виктор смотрел куда-то мимо жены, обдумывая ответ. Лидия ждала. Сердце билось так громко, что, казалось, его слышно по всей квартире.
— Любовь… — протянул наконец Виктор. — Лида, пойми правильно. Ты всегда была хорошей матерью, прекрасной хозяйкой. Но я никогда не любил тебя как женщину.
Время остановилось. Лидия смотрела на мужа, не веря услышанному. Он сидел напротив, избегая ее взгляда, и было видно, что ему неуютно от произнесенных слов.
— Что? — только и смогла выдавить она.
— Ну что «что»? Мы поженились… тогда все так делали. Ты была хорошей девочкой, из хорошей семьи. Родители советовали. Я думал, что любовь придет со временем.
— И не пришла?
— Нет. — Он наконец посмотрел ей в глаза. — Прости, но не пришла. Есть привязанность, уважение. Но любви… той самой… не было.
Лидия медленно встала из-за стола. Ноги не слушались. В ушах звенело.
— Двадцать лет, — прошептала она. — Двадцать лет я…
Она не договорила. Развернулась и пошла в спальню.
Лидия закрыла дверь спальни и прислонилась к ней спиной. Руки тряслись. В голове крутилась одна фраза: «Я никогда не любил тебя как женщину».
Двадцать лет. Двадцать лет она отказывалась от работы, чтобы сидеть с детьми. Двадцать лет готовила его любимый борщ, гладила рубашки, создавала уют. А он… он никогда ее не любил?
Она подошла к зеркалу. Отражение показало женщину с покрасневшими глазами, растрепанными волосами. Пятьдесят девять лет. Половина жизни прожита в браке без любви.
— Как же я этого не видела? — тихо спросила она у своего отражения.
А может, видела? Может, где-то глубоко внутри всегда чувствовала эту холодность? Эти дежурные поцелуи по утрам, механические объятия по ночам. Отсутствие страсти, которое она объясняла усталостью, возрастом, бытовыми проблемами.
Телефон завибрировал. Сообщение от Гали: «Как прошел разговор?»
Лидия набрала номер подруги.
— Галь, — сказала она сорванным голосом. — Можно к тебе приехать?
— Что случилось? Конечно, приезжай! Я чай поставлю.
Через полчаса Лидия сидела на кухне у Галины, дрожащими руками держа чашку.
— Он сказал, что никогда не любил меня как женщину, — повторила она слова мужа.
Галина покачала головой.
— Сволочь. Зачем было так говорить?
— А может, он прав? — Лидия посмотрела на подругу. — Может, лучше честно? Чем жить во лжи?
— Лида, послушай себя! Ты оправдываешь мужчину, который только что растоптал твои двадцать лет!
— Но ведь он не виноват, что не полюбил…
— Не виноват? — Галина встала и прошлась по кухне. — Лидочка, а ты спроси себя: почему он женился, если не любил? Почему молчал все эти годы? Почему пользовался твоей любовью, твоей заботой, твоей жизнью?
Лидия молчала.
— А знаешь, что больше всего бесит? — продолжала Галина. — Что он даже не извинился толком! «Прости, но не пришла»… Как будто это какая-то неизбежность! А ты что, не имела права знать правду раньше?
— О чем ты?
— О том, что у тебя украли выбор! Ты могла найти мужчину, который любил бы тебя по-настоящему! Могла быть счастливой! А вместо этого потратила лучшие годы на того, кто относился к тебе как к… как к домработнице!
Слова Галины попадали в цель. Лидия чувствовала, как внутри что-то меняется. Боль постепенно превращалась в гнев.
— И что теперь делать? — спросила она.
— А что ты чувствуешь? Что подсказывает сердце?
Лидия закрыла глаза.
— Я чувствую… я чувствую, что больше не могу. Не могу жить с человеком, для которого я просто удобная соседка по квартире. Не могу каждое утро просыпаться рядом с тем, кто считает меня… обузой.
— Тогда ты знаешь ответ.
— Развод?
— А что еще? Лида, тебе пятьдесят девять, не девяносто! Впереди еще столько лет! Неужели ты хочешь прожить их в таком браке?
Лидия открыла глаза и посмотрела на подругу.
— Я боюсь, Галь. Боюсь остаться одна.
— А разве ты не одна сейчас?
Вопрос повис в воздухе. Лидия поняла: да, она уже давно одна. Одна в браке, что гораздо хуже, чем одна по-настоящему.
Домой Лидия вернулась поздно. Виктор уже спал, и это было кстати — она не готова была его видеть. Всю ночь она лежала с открытыми глазами, прокручивая в голове слова мужа и подруги.
К утру решение созрело.
За завтраком Виктор вел себя как обычно — читал новости, пил кофе, собирался на работу. Будто вчерашнего разговора не было.
— Витя, — сказала Лидия, когда он уже надевал пиджак.
— М-м? — отозвался он, не поднимая головы.
— Я подаю на развод.
Виктор застыл, одна рука в рукаве пиджака.
— Что?
— То, что ты слышал. Я больше не хочу жить с мужчиной, который не любит меня.
Он медленно повернулся к ней.
— Лида, не делай глупостей. Вчера я просто устал, сказал лишнего…
— Лишнего? — Лидия встала из-за стола. — Ты сказал правду. Наконец-то. И я тоже скажу правду: я не буду тратить остаток жизни на того, кто считает меня обузой.
— Да кто сказал про обузу?
— А разве не так? «Хорошая хозяйка», «хорошая мать»… Но не женщина. Не любимая. Просто полезная вещь в доме.
Виктор потер лоб.
— Лида, давай поговорим спокойно. Может, что-то изменим…
— Что именно? — в ее голосе появились железные нотки. — Ты вдруг полюбишь меня? В пятьдесят девять лет?
— Ну… можем попробовать…
— Попробовать полюбить? — Лидия горько рассмеялась. — Витя, любовь не включается по кнопке. Если за двадцать лет не включилась, то уже не включится.
Муж стоял посередине прихожей, нелепо торчащий из полунадетого пиджака.
— А дети? Что скажем детям?
— Правду. Что папа с мамой больше не могут жить вместе.
— Лида, подумай о репутации, о…
— О репутации? — она шагнула к нему. — А ты думал о моей репутации, когда двадцать лет держал рядом нелюбимую женщину? Когда я выглядела дурой в глазах тех, кто догадывался о правде?
Виктор молчал.
— Я уже созвонилась с адвокатом, — продолжила Лидия. — Встреча завтра утром.
— Так быстро?
— Витя, я потеряла двадцать лет. Не хочу терять ни дня больше.
Он ушел на работу, так и не договорив. А Лидия осталась в квартире, которая вдруг показалась ей чужой.
Через неделю она подала документы. Виктор не сопротивлялся — видимо, понял, что жена настроена серьезно.
Еще через месяц Лидия сделала то, о чем мечтала годами, но откладывала «на потом». Записалась в художественную студию для взрослых.
— Никогда не поздно начать, — сказала преподавательница, молодая девушка с добрыми глазами. — У нас есть ученицы и по семьдесят лет.
Лидия взяла в руки кисть и почувствовала что-то забытое — предвкушение, интерес, желание творить. Когда она в последний раз чувствовала себя живой?
— Что будем рисовать? — спросила девушка.
— Новую жизнь, — улыбнулась Лидия и провела первую линию на чистом холсте.
За окном студии шел дождь, но солнце пробивалось сквозь тучи. И Лидия поняла: она больше не боится быть одна. Потому что впервые за много лет она была с тем, кого действительно любила — с собой.
– Дочка твоя заграницу уехала, там и останется. Пускай свое жилье моей сестре отпишет! – заявил супруг