Пять лет. Ровно столько они с Максимом выплачивали эту однокомнатную квартиру. Купили её ещё до свадьбы, когда только начали встречаться. Максим тогда работал программистом в небольшой компании, зарабатывал тысяч сорок. Первоначальный взнос собрали вместе — у него было триста тысяч, у неё двести. Оформили кредит на два миллиона восемьсот, растянув выплаты на пятнадцать лет.
Ежемесячный платёж — двадцать пять тысяч. Максим сейчас получал шестьдесят, Евгения — семьдесят пять. Работала финансовым аналитиком, зарплата стабильная, без задержек. Максим же иногда сидел без проектов, иногда премию урезали. Поэтому основная нагрузка ложилась на Евгению.
За пять лет она внесла почти миллион сто тысяч. Посчитать было несложно — все переводы сохранялись в банковском приложении. Максим за это же время — около четырехсот. Разница существенная, но Евгения не жаловалась. Семья же. Общее дело.
Правда, деньги всегда были проблемой. Максиму казалось, что жена превратилась в бухгалтера, который считает каждую копейку. А Евгении казалось, что муж не понимает серьёзности ситуации. Двадцать пять тысяч в месяц — это не шутки. Один пропущенный платёж, и банк начнёт начислять пени.
— Жень, ну купи ты мне эту приставку, — говорил Максим пару месяцев назад. — Тридцать пять тысяч всего.
— Максим, у нас ипотека, — отвечала Евгения. — Мы не можем себе позволить такие траты.
— Всегда ты о деньгах! Нельзя же так жить!
— Можно. И нужно. Иначе квартиру потеряем.
Максим обижался, хлопал дверью. Потом мирились, но осадок оставался. Так было постоянно. То кроссовки за двадцать тысяч он хотел, то с друзьями в ресторан сходить. Евгения отказывала, объясняла, считала. Максим злился, называл её скрягой.
Но квартира была важнее. Евгения мечтала, что через пятнадцать лет они выплатят кредит. Останется жильё полностью их. Мечтала о детях. О нормальной семейной жизни.
Вечером, когда Максим ушёл в душ, Евгения продолжила разбирать бумаги. Нужно было готовить налоговую декларацию. Вычет за квартиру можно было оформить, надо только собрать все документы.
Евгения открыла папку с бумагами на квартиру. Свидетельство о собственности, договор купли-продажи, кредитный договор. Всё на месте. А вот ещё конверт, новый. Евгения не помнила, чтобы видела его раньше.
Открыла. Внутри — выписка из Росреестра. Свежая, дата — месяц назад. Евгения пробежала глазами по строчкам. Остановилась на графе «Собственник».
Валентина Петровна Соколова. Свекровь.
Евгения перечитала. Потом ещё раз. Медленно, по слогам. Валентина Петровна Соколова. Собственник квартиры. Не Максим. Не Евгения. Валентина Петровна.
Руки задрожали. Евгения положила выписку на стол, уставилась на неё. В голове мутилось. Как? Почему? Когда?
Дата переоформления — 15 марта. Месяц назад. Ровно месяц.
Евгения достала телефон, открыла календарь. Пятнадцатое марта. Максим тогда ездил к маме, сказал, что помогает ей с документами на дачу. Оказывается, помогал с другими документами.
Дверь ванной открылась. Максим вышел, вытирая волосы полотенцем.
— Жень, ужин готов?
Евгения не ответила. Протянула ему выписку.
— Это что?
Максим взял бумагу, посмотрел. Лицо вытянулось.
— Откуда это у тебя?
— Из твоей папки. Объясни.
Муж опустил выписку, прошёл на кухню. Сел за стол, потёр лицо ладонями.
— Слушай, я хотел тебе рассказать…
— Когда? Через год? Через два?
— Не кричи. Дай объяснить.
— Объясняй, — Евгения скрестила руки на груди, глядя на мужа.
Максим помялся.
— Ну, это… для безопасности. Мама посоветовала.
— Для безопасности? — Евгения прищурилась. — Какой безопасности?
— Ну, мало ли. Вдруг с работой проблемы, вдруг кредиторы какие. Лучше переоформить на маму, чтобы квартиру не забрали.
— Максим, у нас нет никаких кредиторов. У нас только ипотека. Которую мы исправно платим.
— Ну да, но мало ли что в будущем.
— В будущем, — повторила Евгения. — То есть ты взял и переписал квартиру на свою мать. Без моего ведома. Квартиру, в которую я вложила больше миллиона рублей.
Максим вздохнул.
— Жень, ну не надо опять про деньги.
— Про деньги? — голос Евгении стал выше. — Это не про деньги! Это про то, что ты обманул меня!
— Я не обманывал! Я просто…
— Просто переписал квартиру на маму, — закончила Евгения. — За моей спиной. Без единого слова.
— Я хотел сказать, но ты бы не согласилась.
— Конечно, не согласилась бы! Потому что это идиотская затея!
Максим встал, начал ходить по кухне.
— Всё ты о деньгах! Считаешь, считаешь! Мне уже надоело! Живём как нищие, на каждой копейке экономим!
— Мы экономим, потому что выплачиваем ипотеку! — Евгения тоже встала. — Двадцать пять тысяч в месяц! Ты забыл?
— Не забыл! Но нельзя же так жить! Ты превратилась в бухгалтера! Всё считаешь, всё запрещаешь!
— Я запрещаю тратить деньги на ерунду, когда у нас кредит!
— Ерунду! — Максим ударил кулаком по столу. — Для тебя всё ерунда! Приставка — ерунда! Кроссовки — ерунда! Ресторан с друзьями — ерунда!
— Когда у нас ипотека — да, ерунда!
Они кричали одновременно, перебивая друг друга. Соседи снизу начали стучать по батарее, но супруги не обращали внимания.
— Знаешь что? — Максим схватил выписку со стола. — Ты всё о деньгах! А я просто переписал квартиру на маму, чтоб спокойнее было!
Евгения замерла. Посмотрела на мужа.
— Спокойнее было? Кому спокойнее? Тебе? Твоей маме?
— Нам. Семье.
— Какой семье? — Евгения рассмеялась. Коротко, зло. — Ты переписал квартиру на постороннего человека! На чужого человека!
— Это моя мать!
— Это не я! Не твоя жена! Которая пять лет платила за эту квартиру! Которая вложила туда больше миллиона!
— Вот опять про деньги!
— Да, про деньги! — Евгения шагнула к мужу. — Потому что это мои деньги! Мой труд! Мои годы жизни! И ты отдал всё это своей маме!
Максим отвернулся к окну.
— Ты не понимаешь.
— Ты прав. Я не понимаю. Не понимаю, как можно так поступить с женой.
— Квартира останется в семье. Когда мама умрёт, она мне перейдёт по наследству.
— Когда мама умрёт, — повторила Евгения. — А до этого что? Я должна платить за чужую квартиру?
— Это не чужая квартира!
— Чужая! По документам — чужая! Собственник — Валентина Петровна Соколова! Не Максим Соколов! Не Евгения Соколова! А Валентина Петровна!
— Ну и что теперь делать? — Максим обернулся. — Что ты хочешь?
Евгения достала из кошелька банковскую карту. Положила на стол.
— Всё. Больше ни копейки на ипотеку от меня не будет.
— Что?
— Ты слышал. Я не буду платить за квартиру, которая принадлежит твоей матери.
— Жень, ты что?
— Я совершенно серьёзно. Захотел переписать квартиру на маму — пожалуйста. Но платить за неё будешь ты. Один.
Максим моргнул.
— Ты не можешь так сделать. Мы же договаривались.
— Мы договаривались, что квартира будет нашей. Общей. А теперь она мамина. Значит, и платить за неё должна мама. Или ты. Но не я.
— Евгения, одумайся. Я не потяну двадцать пять тысяч один.
— Не мои проблемы, — Евгения прошла в спальню. Достала из шкафа спортивную сумку.
— Ты что делаешь?
— Собираюсь. Поживу у родителей.
— Куда ты? Жень, не уходи!
Евгения кидала в сумку вещи. Футболки, джинсы, косметику. Максим стоял в дверях, растерянно глядя на жену.
— Мы можем всё обсудить. Давай спокойно.
— Обсуждать нечего, — Евгения застегнула сумку. — Ты сделал выбор. Теперь живи с ним.
— Я верну всё обратно! Переоформлю квартиру на себя!
— Поздно.
Евгения вышла из спальни, надела куртку. Максим попытался загородить дверь, но жена отстранила его.
— Не трогай меня.
— Жень, подожди. Давай поговорим завтра. Когда успокоимся.
— Я спокойна. И говорить не о чем.
Евгения вышла из квартиры, спустилась по лестнице. Вызвала такси, села на лавочку у подъезда. Телефон завибрировал — Максим писал сообщения. Евгения не читала.
Родители встретили удивлённо.
— Женя? Что случилось?
— Потом расскажу. Можно у вас переночевать?
— Конечно. Проходи.
Евгения разместилась в своей старой комнате. Легла на кровать, уставилась в потолок. Голова гудела от мыслей. Квартира переписана на свекровь. Больше миллиона рублей впустую. Пять лет жизни впустую.
Максим звонил ещё несколько раз. Евгения не брала трубку. Потом написал: «Прости. Я иди0т. Вернись, пожалуйста».
Евгения не ответила. Выключила телефон, закрылась одеялом.
Утром приняла решение. Хватит. Больше она не будет платить за чужую квартиру.
Следующие два месяца были странными. Евгения осталась жить у родителей. Максим пытался звонить, просил вернуться. Евгения отказывалась.
— Переоформи квартиру обратно на себя, тогда поговорим.
— Мама не соглашается. Говорит, уже оформили, зачем переделывать.
— Значит, не вернусь.
Максим злился, обвинял жену в упрямстве. Евгения не реагировала. Свою часть денег на ипотеку не отправляла. Откладывала на отдельный счёт. За два месяца накопилось пятьдесят шесть тысяч.
Максиму приходилось платить двадцать пять тысяч из своей зарплаты. На жизнь оставалось тридцать две. Не привык жить по средствам, денег не хватало. Рядом теперь нет жены, которая контролировала бюджет. Коммуналка, продукты, проезд — всё это съедало деньги. На развлечения не оставалось.
Муж начал занимать у друзей. Пять тысяч здесь, десять там. Обещал вернуть через месяц. Не возвращал. Друзья начали отворачиваться, перестали брать трубку.
Максим звонил Евгении, просил помочь.
— Жень, ну дай хоть десять тысяч. Совсем плохо.
— Нет.
— Как нет? Ты же жена!
— Считай бывшая жена. Скоро буду официально.
— Ты правда хочешь развестись?
— Правда.
Максим срывался на крик, обвинял Евгению в жестокости. Жена молчала, слушала, потом клала трубку.
Финансовое давление росло. Максим пропустил один платёж, потом второй. Банк начал названивать, угрожать штрафами. Максим пытался объяснить, что деньги будут позже. Банку было всё равно.
Однажды вечером Максим приехал к родителям Евгении. Постучал в дверь. Открыл отец.
— Максим? Зачем явился сюда?
— Мне нужно поговорить с Женей.
— Она не хочет тебя видеть.
— Пожалуйста. Это важно.
Отец позвал дочь. Евгения вышла в коридор, скрестив руки на груди.
— Что тебе?
— Жень, давай вернёмся к нормальной жизни. Я всё понял. Я был не прав.
— И что дальше?
— Переоформлю квартиру. Обещаю.
— Когда?
— Как только маму уговорю.
— То есть никогда, — Евгения покачала головой. — Максим, твоя мать не отдаст квартиру. Она же не дура.
— Отдаст. Я настою.
— Исправь, что натворил, потом поговорим.
Максим попытался обнять жену, но Евгения отстранилась.
— Не трогай меня.
— Жень, ну пожалуйста. Я скучаю.
— Я нет.
Муж ушёл. Евгения закрыла дверь, прислонилась к ней спиной. Родители вышли из комнаты.
— Женя, может, дашь ему шанс? — спросила мать.
— Нет. Он обманул меня. Переписал квартиру за моей спиной. Я больше не могу ему доверять.
— Но вы же муж и жена.
— Скоро будем бывшими.
Через неделю Евгения подала на развод. Процедура заняла месяц. Максим не возражал. Пришёл на суд бледный, осунувшийся.
— Евгения Сергеевна, вы настаиваете на разводе? — спросила судья.
— Да.
— Максим Викторович, возражаете?
— Нет, — тихо ответил Максим.
— Хорошо. Развожу вас. По разделу имущества есть претензии?
— Нет, — Евгения покачала головой. — Квартира на свекрови. Имущества общего нет.
Судья кивнула, подписала бумаги.
— Свободны.
Евгения вышла из зала суда. Максим догнал её у лестницы.
— Жень, подожди.
— Что?
— Прости. Я всё испортил.
— Да. Испортил.
— Можем ещё попробовать?
— Нет, — Евгения спустилась на ступеньку ниже. — Я больше не хочу. Устала.
— От чего?
— От всего. От тебя. От твоей матери. От постоянных проблем с деньгами. Хочу жить спокойно.
Максим опустил голову.
— Я верну тебе твои деньги. Все миллион сто тысяч.
— Ты сам то веришь, в то что говоришь? Оставь меня в покое, — Евгения покачала головой. — Оставь себе. Считай, что я заплатила за урок.
— Какой урок?
— Не доверять людям. Не вкладываться в чужие квартиры. Не жертвовать собой ради тех, кто этого не ценит.
Евгения спустилась по лестнице, вышла на улицу. Максим остался стоять на площадке, глядя ей вслед.
Дома Евгения открыла банковское приложение. За три месяца накопилось восемьдесят четыре тысячи. Её часть, которую раньше отправляла на ипотеку. Теперь эти деньги были только её.
Родители зашли в комнату, сели рядом.
— Ну что, дочка? Как себя чувствуешь?
— Нормально, — Евгения пожала плечами. — Странно, но нормально.
— Переживёшь, — мать погладила дочь по голове. — Ты молодая, красивая. Ещё встретишь хорошего человека.
— Может быть, — Евгения усмехнулась. — Но теперь буду осторожнее.
— Правильно. Береги себя.
Вечером Евгения лежала на кровати, листая ленту в телефоне. Наткнулась на объявление об аренде однокомнатной квартиры. Центр города, двадцать тысяч в месяц. Недорого.
Евгения сохранила ссылку. Завтра позвонит, посмотрит. Пора начинать новую жизнь. Одной, без мужа. Без ипотеки. Без постоянного стресса.
Первый раз за три месяца Евгения почувствовала облегчение. Словно тяжесть свалилась с плеч. Развод оказался не таким страшным, как думала. Больно, конечно. Обидно за потерянные деньги. Но не смертельно.
Через неделю Евгения сняла квартиру. Небольшая, но светлая. С хорошим ремонтом. Двадцать тысяч в месяц.
Родители помогли перевезти вещи. Евгения расставила мебель, развесила шторы. Устроилась на диване с чашкой чая. Тишина. Спокойствие. Никто не кричит, не обвиняет, не требует денег.
Хорошо.
Максим звонил ещё пару раз. Евгения не брала трубку. Потом муж перестал. Видимо, смирился.
Через месяц Евгения узнала от общих знакомых, что Максим съехал к матери. Квартиру сдал в аренду. Один ипотеку не тянет. А мать отказывается платить.
Евгения пожала плечами. Не её проблемы. Валентина Петровна хотела квартиру — получила. Теперь пусть разбираются сами.
Главное, что Евгения больше не участвует в этом цирке. Живёт спокойно, откладывает деньги, строит планы. Без мужа. Без свекрови. Без ипотеки. Свобода оказалась дороже.
— Срочно оформи возврат одежды. У Максима большой кредит, его нужно закрыть — сказала свекровь