Ксения услышала голоса, ещё не успев открыть дверь квартиры. Громкие, напряжённые голоса доносились из гостиной, и она сразу поняла — что-то случилось. Снова. Она замерла на пороге с тяжёлыми сумками в руках, прислушиваясь. Голос мужа Андрея звучал виноватым и растерянным. Голос его матери, Зинаиды Петровны, был твёрдым и решительным.
Ксения толкнула дверь и вошла. В гостиной собралась вся семья Андрея. На диване сидел её муж, понуро уставившись в пол. Рядом с ним — его отец Виктор Степанович, молчаливый и мрачный, как всегда в такие моменты. А напротив, в своём любимом кресле, восседала Зинаида Петровна. Её лицо было строгим, а взгляд — непреклонным.
— Ксения, наконец-то, — холодно произнесла свекровь, не вставая с места. — Садись. Нам нужно серьёзно поговорить.
Ксения медленно опустила сумки на пол. Её сердце забилось чаще. Она знала этот тон. Знала, что когда Зинаида Петровна так говорит, ничего хорошего не будет.
— О чём? — спросила она, не двигаясь с места.
— О твоей квартире, — прямо ответила свекровь.
Ксения почувствовала, как холод разливается по спине.
— О какой квартире?
— О той, что досталась тебе от бабушки, — Зинаида Петровна говорила так, словно обсуждала погоду. — Мы решили, что её нужно продать.
Несколько секунд Ксения просто стояла, не веря своим ушам. Квартира от бабушки Нины. Маленькая однушка на окраине города, где она провела всё своё детство. Где бабушка пекла пироги с капустой и рассказывала сказки перед сном. Единственное, что у неё осталось от самого дорогого человека.
— Вы решили? — медленно переспросила Ксения, переводя взгляд с мужа на родителей. — Кто именно решил?
Андрей дёрнулся, но так и не поднял глаза. Виктор Степанович откашлялся и отвернулся к окну. Зинаида Петровна же продолжала смотреть на невестку с непоколебимым спокойствием.
— Мы все обсудили и пришли к выводу, что это единственный разумный выход, — начала свекровь. — У Андрея сейчас непростая ситуация на работе. Его могут сократить. Нужна финансовая подушка. А твоя квартира простаивает, никому не нужна. Сдавать её — морока, а деньги от продажи помогут нам всем пережить трудные времена.
Ксения медленно подошла к дивану и села напротив свекрови. Её руки сжались в кулаки.
— Моя квартира никому не нужна? — повторила она тихо. — Это моя память о бабушке. Моё наследство. И вы хотите, чтобы я взяла и продала её, потому что у Андрея, возможно, будут проблемы на работе?
— Не «возможно», а точно будут, — вмешался Виктор Степанович, не оборачиваясь от окна. — Начальник уже намекнул. Сокращения неизбежны.
— Тогда пусть Андрей ищет другую работу, — резко ответила Ксения. — Или мы вместе будем экономить, откладывать. Но моя квартира здесь ни при чём.
Зинаида Петровна поджала губы.
— Ксения, ты не понимаешь всей серьёзности ситуации. Если Андрея уволят, мы с Виктором не сможем вас содержать. У нас своя пенсия копеечная. А вы живёте на широкую ногу — рестораны, отпуска.
— Какие рестораны? — возмутилась Ксения. — Мы раз в месяц ходим в кафе! А отпуск последний раз был три года назад, и то на дачу к вашим знакомым!
— Вот видишь, — свекровь кивнула, будто Ксения только что подтвердила её слова. — Привыкли к хорошему. А теперь придётся затянуть пояса. И продажа квартиры — это самый быстрый способ получить нужную сумму.
Ксения перевела взгляд на мужа. Андрей сидел, сгорбившись, и молчал. Молчал, хотя речь шла о её квартире, о её наследстве, о её жизни.
— Андрей, — позвала она. — Ты вообще собираешься что-то сказать?
Он поднял на неё глаза. В них читалась вина и какая-то обречённость.
— Ксюша, ну… мама права. Нам правда нужны деньги. И квартира действительно пустует. Мы же всё равно там не живём.
Ксения почувствовала, как внутри что-то ломается. Она всегда знала, что Андрей слабохарактерный. Что он не умеет противостоять матери. Но чтобы вот так, без разговора, согласиться отдать её единственное наследство?
— Не живём, потому что она мне дорога как память, — проговорила Ксения сквозь сжатые зубы. — Но это не значит, что её нужно продать. Я могла бы её сдать, если бы действительно нужны были деньги.
— Сдать? — фыркнула Зинаида Петровна. — И получать копейки? А потом мучиться с жильцами, ремонтами, коммуналкой? Нет, продать — единственный вариант. Деньги положим на депозит, будем жить на проценты.
— На проценты? — Ксения не верила своим ушам. — Вы собираетесь продать мою квартиру, чтобы жить на проценты?
— Ксения, мы семья, — назидательно произнесла свекровь. — В семье всё общее. И твоя квартира — это тоже наше общее имущество.
— Нет, — твёрдо сказала Ксения, вставая с дивана. — Это не общее имущество. Это моё наследство. Оно досталось мне от бабушки Нины. И никто, слышите, никто не имеет права распоряжаться им, кроме меня.
Зинаида Петровна тоже поднялась. Её лицо стало жёстче.
— Ты забываешь, что ты жена Андрея. А значит, ты часть этой семьи. И должна думать не только о себе, но и о нас.
— Я думаю о нас, — возразила Ксения. — Но о нас с Андреем. А не о вас с Виктором Степановичем. Вы взрослые люди, у вас есть своя пенсия, своя квартира. Если Андрея сократят, мы справимся сами. Найдём выход. Но без продажи моей квартиры.
— Ты эгоистка, — холодно бросила свекровь. — Ты думаешь только о себе. О своей квартире, о своей бабушке. А о том, что твой муж может остаться без работы, тебе всё равно.
Ксения почувствовала, как внутри закипает ярость. Она годами терпела придирки свекрови, годами молчала, когда та вмешивалась в их жизнь, диктовала свои правила. Но сейчас речь шла не о мелочах. Речь шла о самом дорогом.
— Мне не всё равно, — проговорила она, стараясь сохранить спокойствие. — Но я не позволю вам манипулировать мной. Если Андрею нужна поддержка, я её дам. Но не ценой своего наследства.
— Тогда ты плохая жена, — отрезала Зинаида Петровна.
Эти слова повисли в воздухе. Виктор Степанович недовольно кашлянул, но промолчал. Андрей сжался ещё сильнее, будто пытаясь стать невидимым.
Ксения смотрела на свекровь долгим, тяжёлым взглядом. Потом медленно кивнула.
— Хорошо. Если я плохая жена, потому что не хочу отдавать своё наследство, то пусть будет так. Но моя квартира останется моей. И никакие ваши уговоры этого не изменят.
Она развернулась и вышла из гостиной. За спиной раздался возмущённый голос Зинаиды Петровны, требующий, чтобы Андрей «поставил жену на место». Но Ксения уже не слушала. Она прошла на кухню, плотно закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, пытаясь успокоить дрожь в руках.
Через несколько минут в кухню вошёл Андрей. Он выглядел растерянным и несчастным.
— Ксюш, ну зачем ты так? — начал он жалобно. — Мама же хотела как лучше.
Ксения повернулась к нему.
— Как лучше? Для кого лучше, Андрей? Для вас? Для твоих родителей? А для меня как лучше?
— Ну, мы же могли бы купить другую квартиру потом, — пробормотал он. — Когда у меня всё наладится.
— Потом? — переспросила Ксения. — А что, если не наладится? Что, если через год твоя мама придумает ещё какую-нибудь причину, почему нам нужно продать уже новую квартиру? Или машину? Или ещё что-то?
Андрей молчал. Он не знал, что ответить.
Ксения подошла к нему и взяла за руки.
— Андрей, скажи честно. Ты сам хочешь, чтобы я продала квартиру? Или это только твоя мама хочет?
Он опустил глаза.
— Я… я не знаю. Мама сказала, что так будет правильно. Что нам нужна подушка безопасности.
— Твоя мама много чего говорит, — устало произнесла Ксения. — Но это наша жизнь, Андрей. Наша с тобой. И решения должны принимать мы. А не она.
Андрей кивнул, но было видно, что он всё ещё сомневается.
Следующие несколько дней в квартире царила напряжённая атмосфера. Зинаида Петровна не упускала возможности напомнить Ксении о её «эгоизме». Виктор Степанович хмуро молчал, иногда бросая на невестку осуждающие взгляды. Андрей метался между женой и матерью, не в силах определиться, на чьей он стороне.
Ксения же твёрдо стояла на своём. Квартиру она не продаст. Точка.
Однажды вечером, когда они с Андреем остались одни, он снова попытался заговорить об этом.
— Ксюш, может, правда стоит подумать? — начал он осторожно. — Мама говорит, что если я потеряю работу, нам будет совсем плохо.
Ксения оторвалась от книги и посмотрела на мужа.
— Андрей, а ты вообще пробовал искать новую работу? Или ты просто сидишь и ждёшь, когда тебя уволят?
Он помялся.
— Ну, я вроде резюме разослал…
— Вроде? — переспросила Ксения. — Сколько резюме ты отправил?
— Ну… два или три.
— Два или три, — повторила она. — За целый месяц. И ты хочешь, чтобы я из-за этого продала свою квартиру?
Андрей покраснел.
— Ну, это же не так просто — найти хорошую работу…
— Зато продать мою квартиру — очень просто, да? — Ксения закрыла книгу и встала. — Андрей, давай начистоту. Ты вообще понимаешь, что эта квартира значит для меня?
— Понимаю, но…
— Нет, не понимаешь, — перебила его Ксения. — Если бы понимал, ты бы даже не поднимал эту тему. Ты бы сказал своей матери, что это моё решение. И что она не имеет права влезать в нашу жизнь.
— Но она же моя мать, — слабо возразил Андрей.
— И я твоя жена, — напомнила Ксения. — И между нами ты должен выбирать меня. А не её.
Андрей опустил голову.
— Я не хочу выбирать. Я хочу, чтобы вы обе были довольны.
— Тогда скажи матери, что квартира остаётся у меня. И мы будем довольны обе.
Андрей промолчал. И Ксения поняла, что он не скажет. Не сможет противостоять матери. Как всегда.
На следующий день, когда Андрей уехал на работу, Зинаида Петровна снова затеяла разговор.
— Ксения, я понимаю, что тебе тяжело расставаться с квартирой, — начала она примирительным тоном. — Но подумай о будущем. О детях, которые у вас будут.
Ксения замерла. Дети. Они с Андреем уже год пытались завести ребёнка, но пока безуспешно.
— При чём здесь дети? — осторожно спросила она.
— А при том, что когда они появятся, вам понадобятся деньги, — объяснила свекровь. — На роддом, на коляску, на кроватку. И если сейчас продать квартиру, то эти деньги будут у вас в запасе.
Ксения почувствовала, как гнев снова поднимается внутри.
— Зинаида Петровна, хватит манипулировать, — твёрдо сказала она. — Если мы захотим ребёнка, мы на него заработаем. Без продажи моей квартиры.
Свекровь поджала губы.
— Ты упрямая. Как осёл. Не слушаешь советов старших.
— Советы — это когда спрашивают моё мнение, — возразила Ксения. — А вы просто ставите меня перед фактом. И это не советы, а приказы.
Зинаида Петровна встала и направилась к двери. На пороге она обернулась.
— Пожалеешь, Ксения. Пожалеешь, что не послушала меня.
И вышла, хлопнув дверью.
Вечером того же дня Андрей пришёл домой мрачнее тучи.
— Что случилось? — забеспокоилась Ксения.
— Мама звонила, — тихо сказал он. — Сказала, что если ты не согласишься продать квартиру, она перестанет с нами общаться.
Ксения замерла.
— Она… что?
— Она сказала, что не может видеть, как её сын страдает из-за упрямой жены, — продолжил Андрей, не глядя на неё. — И что лучше нам временно не видеться, пока ты не образумишься.
Несколько секунд Ксения просто стояла, переваривая услышанное. Потом медленно кивнула.
— Понятно. Шантаж.
— Ксюш, ну что ты, какой шантаж… — попытался возразить Андрей.
— Это и есть шантаж, Андрей, — спокойно сказала Ксения. — Твоя мама пытается заставить меня сделать то, что я не хочу. Угрожая разрывом отношений.
— Но она же моя мать…
— И что? Это даёт ей право диктовать нам условия? — Ксения подошла к мужу и взяла его за руки. — Андрей, послушай меня внимательно. Я люблю тебя. Но я не продам квартиру. Ни за какие деньги. Это моя принципиальная позиция. И если твоя мать хочет с нами не общаться — пусть. Я переживу.
Андрей посмотрел на неё растерянными глазами.
— А я?
— А ты? — переспросила Ксения. — Ты мой муж. И ты должен быть на моей стороне. Даже если это означает конфликт с матерью.
Андрей молчал. Ксения видела, как внутри него борются противоречивые чувства. Видела, как тяжело ему даётся этот выбор.
— Я подумаю, — наконец выдавил он.
Ксения отпустила его руки.
— Думай. Но недолго. Потому что я устала ждать, когда ты определишься, кто для тебя важнее — я или твоя мама.
Прошла ещё неделя. Неделя напряжённого молчания, натянутых улыбок и недосказанности. Зинаида Петровна действительно перестала звонить и приезжать. Андрей ходил мрачный и подавленный. Ксения же сохраняла внешнее спокойствие, хотя внутри всё кипело.
А потом произошло то, что расставило всё по местам.
Как-то вечером Андрей пришёл домой раньше обычного. Его лицо было бледным, а руки дрожали.
— Что случилось? — встревожилась Ксения.
— Меня не сократили, — медленно произнёс он, опускаясь на диван.
— Это же хорошо! — обрадовалась Ксения. — Почему ты такой расстроенный?
Андрей поднял на неё глаза.
— Потому что мама соврала. Никаких сокращений не было и нет. Начальник сказал, что моя должность в безопасности как минимум на год вперёд.
Ксения медленно села рядом.
— То есть… вся эта история с квартирой…
— Была выдумкой, — закончил Андрей. — Мама просто хотела, чтобы у нас были деньги. Для подстраховки, как она сказала.
Несколько минут они сидели молча. Потом Ксения тихо спросила:
— И что ты теперь думаешь?
Андрей провёл рукой по лицу.
— Я думаю, что ты была права. Всё это время ты была права. А я… я был слабаком. Не смог защитить тебя. Не смог сказать матери, что она не права.
Ксения взяла его за руку.
— Главное, что ты это понял. Теперь.
Андрей кивнул.
— Я позвонил маме. Сказал, что квартиру мы не продаём. И что если она ещё раз попытается влезть в нашу жизнь, я перестану с ней общаться.
Ксения удивлённо посмотрела на мужа.
— Правда?
— Правда, — твёрдо сказал Андрей. — Я устал быть марионеткой. Устал выбирать между тобой и ней. Выбираю тебя. Раз и навсегда.
Ксения почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Она обняла мужа, прижалась к нему.
— Спасибо, — прошептала она.
— Это мне нужно тебя благодарить, — ответил Андрей. — За то, что не сдалась. За то, что отстояла своё. За то, что показала мне, каким я должен быть.
Они сидели так долго, обнявшись, чувствуя, как между ними снова возвращается близость, которую чуть не разрушили чужие манипуляции.
Через несколько дней Зинаида Петровна позвонила. Её голос был холодным и обиженным.
— Андрей сказал мне, что вы не будете продавать квартиру.
— Да, — спокойно ответила Ксения. — Не будем.
Повисла пауза.
— И что ты от меня хочешь? — наконец спросила свекровь. — Благословения?
— Нет, — ответила Ксения. — Я хочу, чтобы вы уважали наши решения. И перестали вмешиваться в нашу жизнь.
Зинаида Петровна фыркнула.
— Я его мать. Я имею право вмешиваться.
— Вы имеете право на своё мнение, — поправила Ксения. — Но не на наши решения. Это наша жизнь. И жить её будем мы.
Ещё одна пауза.
— Андрей изменился, — наконец сказала свекровь. — Стал каким-то другим. Жёстким.
— Он стал взрослым, — ответила Ксения. — Научился отвечать за свои решения. И это хорошо.
Зинаида Петровна помолчала, потом вздохнула.
— Ладно. Может, ты и права. Может, я действительно перегнула палку. Но я хотела как лучше.
— Знаю, — мягко сказала Ксения. — Но лучше — это не всегда то, что хотите вы. Иногда лучше — это то, что хотим мы.
Разговор закончился на этом. Отношения с родителями Андрея постепенно начали налаживаться, хотя прежней близости уже не было. Зато появилось уважение. Уважение к границам, к решениям, к личному пространству.
Квартира бабушки Нины осталась у Ксении. Иногда они с Андреем приезжали туда, проветривали комнаты, сидели на старом диване, вспоминая прошлое. И Ксения чувствовала, что отстояла не просто квартиру. Она отстояла свою память, своё достоинство, свою независимость.
А главное — она помогла мужу стать мужчиной. Научила его защищать свою семью. И это было дороже любых квартир и любых денег.
— Если кто-то решил, что деньги появятся сами, стоит напомнить, кто зарабатывает, — жена отказалась оплачивать чужие капризы