Свекровь вошла в квартиру без стука — у неё ведь был свой ключ, подарок от любимого сыночка «на всякий случай». Лариса даже не успела снять пальто после работы, как услышала знакомое щёлканье замка и бодрый голос Тамары Фёдоровны из прихожей.
— Ну что, голубушка, как делишки? Я тут мимо проходила, решила заглянуть!
«Мимо проходила» — это Тамара Фёдоровна жила в другом конце города, добираться сюда надо было с двумя пересадками. Но Лариса промолчала. Она устало сбросила туфли и прошла на кухню, где свекровь уже распоряжалась как хозяйка — открывала шкафчики, доставала чашки, критически разглядывала содержимое холодильника.
— Опять одни йогурты да салаты, — покачала головой пожилая женщина. — Мужика-то кормить надо нормально! Борщ где? Котлеты? Вот я Олегу с детства только домашнее готовила, поэтому он такой здоровый вырос.
Лариса налила себе воды из фильтра и присела за стол. Голова раскалывалась — сегодня был тяжёлый день в офисе, конфликт с клиентом, переделка всего проекта. Ей хотелось тишины, горячей ванны и хотя бы часа покоя. Но свекровь уже заваривала чай и рассаживалась напротив, явно настроенная на долгую беседу.
— Слушай, Ларисочка, я вот о чём хотела с тобой поговорить, — начала Тамара Фёдоровна, помешивая сахар в чашке. — Квартира-то ваша какая маленькая, правда ведь? Однушка. Вы с Олегом уже три года женаты, а всё в тесноте живёте.
Лариса настороженно подняла взгляд. К чему это она клонит?
— Ну да, небольшая. Но нам пока хватает.
— Вот именно — пока! — оживилась свекровь. — А потом что? Дети пойдут — куда их селить будете? В этой коробке спичечной? Нет, так дело не пойдёт.
Лариса почувствовала, как внутри начинает закипать раздражение. Эта тема всплывала у свекрови регулярно — и про маленькую квартиру, и про отсутствие детей, и про то, что «пора бы уже задуматься о продолжении рода».
— У меня есть решение! — торжественно объявила Тамара Фёдоровна, не дожидаясь ответа. — Я переезжаю к вам! Свою двушку сдам — деньги хорошие будут. А сама к вам перебираюсь. Олегу я уже сказала, он согласен. Подумай сама: я вам помогу и с деньгами, и по хозяйству, и с внуками потом. Красота же!
Мир вокруг Ларисы качнулся. Она медленно поставила чашку на стол, боясь, что сейчас разобьёт её от нахлынувших эмоций.
— Вы… хотите переехать к нам? В однокомнатную квартиру?
— Ну да! — свекровь радостно кивнула. — Я на диване в зале устроюсь, мне много не надо. Зато вместе будем, семьёй! И деньги от моей квартиры — на общее дело пойдут.
— А Олег… согласился? — голос Ларисы прозвучал глухо.
— Конечно согласился! Он же сын любящий, о матери заботится. Не то что некоторые…
Последняя фраза повисла в воздухе укором. Лариса чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Муж даже не подумал обсудить это с ней! Просто согласился, потому что мама попросила.
— Тамара Фёдоровна, это наша с Олегом квартира, — начала она, стараясь говорить спокойно. — И такие решения мы должны принимать вместе. Я против.
Свекровь вытянула лицо, как будто Лариса её ударила.
— Как это — против? Я же мать его! Я же помогать буду!
— Нам не нужна помощь. И места здесь действительно мало. Извините, но это невозможно.
Тамара Фёдоровна резко встала, её лицо побагровело.
— Вот как! Значит, тебе свекровь не нужна! Эгоистка! Я так и знала, что ты Олега от семьи отбиваешь! Он мне сам говорил, что ты против того, чтобы я почаще приходила!
— Он говорил? — Лариса тоже поднялась. — Интересно, а он говорил вам, что я работаю наравне с ним? Что на эту квартиру мы копили вместе? Что половина денег была моя?
— Работаешь! — фыркнула свекровь. — В офисе на стульчике сидишь! А борщи кто варить будет? Мужа кто обихаживать? Вот я в твоём возрасте и на работе была, и дом вела, и сына растила — одна!
Лариса почувствовала, что сейчас сорвётся. Она развернулась и вышла из кухни, хлопнув дверью. Нужно было поговорить с Олегом. Немедленно.
Муж пришёл поздно вечером, уставший и голодный. Лариса встретила его в коридоре.
— Твоя мама сказала, что переезжает к нам. И что ты согласился.
Олег виновато почесал затылок.
— Ну… она попросила. Ей одной там тяжело. И деньги от сдачи квартиры лишними не будут.
— Олег! Это однокомнатная квартира! Где она будет жить? На кухне?
— Лар, ну потерпим немного. Она же моя мама. Ей тяжело одной.
— А мне легко будет с ней под одной крышей жить? Ты хоть спросил, хочу ли я этого?
— Ты же её не любишь, — вздохнул он. — Я это знаю. Но она старается, правда старается. Просто характер у неё такой.
— Олег, я против. Категорически против. Скажи ей, что это невозможно.
Он помолчал, потом тихо произнёс:
— Но она уже квартиру сдала. Договор подписала. Жильцы в понедельник въезжают.
Лариса почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног.
— Что?! Без нашего согласия?
— Ларис, ну что теперь делать-то? Куда ей податься? На улицу что ли выставлять родную мать?
Этой ночью Лариса не спала. Она лежала рядом с безмятежно храпящим мужем и понимала: жизнь, какой она была, закончилась. Свекровь въедет в их маленькую квартиру, займёт диван, заполнит собой всё пространство, каждый угол, каждую секунду их жизни. И Олег, её муж, человек, с которым она планировала будущее, даже не подумал спросить её мнения.
Тамара Фёдоровна въехала в субботу. Привезла три огромных чемодана, коробки с посудой, своё кресло («без него я спать не могу»), и целый мешок с какими-то банками-склянками. Олег таскал вещи, свекровь командовала, где что ставить. Лариса сидела на кухне и молча пила кофе.
Первую неделю было просто тяжело. Свекровь вставала в шесть утра и начинала громыхать на кухне, готовя завтрак. Лариса просыпалась от звуков кастрюль и шипения сковороды. Тамара Фёдоровна готовила с размахом — блины, каши, омлеты, всё одновременно. А потом обижалась, что невестка ничего не ест, только кофе пьёт.
— Вот поэтому и худая такая! — качала она головой. — На одном кофе далеко не уедешь!
В ванной теперь ютились тремя наборами косметики, три полотенца, три халата. Свекровь занимала умывальник по полчаса каждое утро, делая какие-то маски и примочки. Лариса опаздывала на работу.
Вечерами Тамара Фёдоровна смотрела сериалы на полную громкость. Лариса пыталась почитать, но не могла сосредоточиться под душераздирающие вопли героинь с экрана. Когда она попросила сделать потише, свекровь обиделась:
— Я что, дома отдохнуть не могу? У меня зрение слабое, звук прибавить надо!
Олег отмалчивался. Он приходил поздно, ужинал тем, что приготовила мама, и уходил в спальню. На все просьбы Ларисы поговорить со свекровью он отвечал одно: «Потерпи. Она привыкнет».
Но свекровь не привыкала. Она всё больше осваивалась, чувствуя себя полноправной хозяйкой. Начала критиковать, как Лариса убирается («Пыль везде! Я вот по-другому привыкла»), как готовит («Это что за суп? Водичка какая-то!»), как одевается («В офис надо строже, а ты как на дискотеку вырядилась!»).
Однажды Лариса пришла домой и обнаружила, что её косметика с туалетного столика исчезла.
— Тамара Фёдоровна, вы не видели мои кремы?
— А, это! — свекровь махнула рукой. — Выбросила я всю эту химию. Вредно это! Вот натуральные средства — другое дело. Я тебе травяную маску сделала, попробуй.
Лариса замерла. Косметика стоила больше десяти тысяч. Дорогие французские кремы, которые она копила и покупала себе на день рождения.
— Вы… выбросили?
— Ну да. Не благодари. Я о тебе забочусь, а ты ещё недовольна!
Вечером была скандал. Лариса требовала, чтобы Олег поговорил с матерью. Олег защищал:
— Она же не специально! Хотела как лучше!
— Олег, она выбросила мою косметику на десять тысяч!
— Ну, подумаешь, крема! Купишь новые!
— Дело не в кремах! Дело в том, что это мои вещи! Она не имела права!
— Мам, не трогай Ларисины вещи больше, — вяло попросил Олег.
Свекровь обиделась и целый день демонстративно молчала, обречённо вздыхая. Лариса чувствовала себя виноватой, хотя понимала — она права.
Переломный момент наступил через месяц. Лариса пришла с работы и увидела свекровь на кухне с каким-то мужчиной лет пятидесяти. На столе стояли бумаги.
— А, Ларочка, познакомься! — радостно объявила Тамара Фёдоровна. — Это Виктор Степанович, нотариус. Мы тут с Олегом решили оформить дарственную.
У Ларисы похолодело внутри.
— Какую дарственную?
— Ну как же! Я же свою квартиру сдала, деньги получаю. Вот хочу эту квартиру переоформить на Олега. Чтобы всё по-честному было. Я же вам помогаю, вкладываюсь.
— Эта квартира оформлена на меня и на Олега, — медленно произнесла Лариса. — Пополам.
— Вот именно! — кивнула свекровь. — А надо на Олега. Он же мой сын, наследник. А ты… ну, жена. Мало ли что в жизни бывает.
— То есть вы хотите, чтобы я отказалась от своей доли квартиры?
— Ну да. Зато я буду вам от своей сдачи помогать! Это же справедливо!
Лариса посмотрела на нотариуса. Тот смущённо отвёл взгляд.
— Олег об этом знает?
— Конечно! Он согласен. Он понимает, что я для него стараюсь.
Лариса вышла из кухни, достала телефон и набрала мужа.
— Олег, твоя мать хочет, чтобы я отказалась от доли в квартире. Ты в курсе?
Молчание. Потом виноватый голос:
— Лар, ну мама права в принципе. Она нам деньги даёт, помогает. Это же справедливо.
— Справедливо?! Олег, я три года на эту квартиру копила! Я отказывалась от отпусков, от покупок, от всего! Половина денег была моя!
— Ну, ты жена. Мы же одна семья. Какая разница, на кого оформлено?
— Разница в том, Олег, что ты готов лишить меня единственного, что у меня есть! По указке своей мамочки!
— Не говори так о матери!
Лариса отключила телефон. Руки тряслись. Она вернулась на кухню. Свекровь и нотариус ждали.
— Я не подпишу, — твёрдо сказала она. — Эта квартира — моя. Наполовину моя. И я не откажусь от своих прав.
Лицо Тамары Фёдоровны исказилось.
— Вот оно! Вот твоё истинное лицо! Эгоистка! Прилипала! К чужому добру прицепилась! Мой сын на тебе женился, квартиру дал, а ты!
— Это моя квартира, — повторила Лариса. — Я её купила на свои деньги. А вы, Тамара Фёдоровна, вольны съехать в любой момент, если вам здесь не нравится.
Свекровь вскочила, опрокинув стул.
— Ах так?! Ну, я Олегу всё расскажу! Он тебя из дома выгонит! Разведётся с тобой!
— Пожалуйста, — устало ответила Лариса. — Расскажите.
Нотариус поспешно собрал бумаги и ушёл. Свекровь заперлась в ванной и громко рыдала, чтобы все слышали, как её обидели.
Олег вернулся поздно. Он был мрачен.
— Мать плачет, — сказал он вместо приветствия. — Ты довольна?
— Я не отдам квартиру, Олег.
— Она же не просит отдать! Просто переоформить! Мы же муж и жена!
— Тогда почему я должна отказаться, а ты — нет? Почему квартира должна быть только на тебя?
— Потому что я мужчина! Я глава семьи!
Лариса посмотрела на него. На этого человека, с которым прожила четыре года. И вдруг поняла: она его не знает. Совсем не знает.
— Олег, твоя мать въехала сюда без моего согласия. Она выбрасывает мои вещи, командует, указывает. А теперь ещё хочет отобрать у меня квартиру. И ты её во всём поддерживаешь.
— Она моя мать!
— А я твоя жена! Но, видимо, это ничего не значит.
Он помолчал, потом тихо спросил:
— Что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы твоя мать съехала. Сейчас. Завтра.
— Это невозможно.
— Тогда съеду я.
Олег побледнел.
— Ты не уйдёшь. Куда ты пойдёшь?
— К подруге. К родителям. Куда угодно. Но я не останусь здесь.
— Лариса, не устраивай истерику!
— Это не истерика. Это решение. Либо уезжает твоя мать, либо ухожу я. Выбирай.
Он смотрел на неё, и в его глазах было непонимание. Как будто она говорила на другом языке.
— Я не могу выставить мать на улицу.
— Значит, ты сделал выбор, — Лариса кивнула. — Хорошо.
Она прошла в спальню и достала чемодан. Начала складывать вещи. Олег стоял в дверях.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Но квартира же общая. Ты не можешь просто взять и уйти.
Лариса выпрямилась и посмотрела ему в глаза.
— Могу. И я подам на раздел имущества. Эта квартира куплена в браке, половина — моя. Либо ты выкупишь мою долю, либо продадим и разделим деньги.
Он побледнел ещё сильнее.
— Ты хочешь развода?
— Я хочу жить спокойно. Без твоей матери. Если ты не можешь мне это дать — то да, я хочу развода.
Тамара Фёдоровна вышла из ванной. Услышала разговор. Её лицо исказилось от злорадства.
— Вот и хорошо! Уходи! Плакать не будем! Олег, ты заслуживаешь лучшего! Я тебе нормальную жену найду, не такую стерву!
Лариса закрыла чемодан. Взяла сумку. Подошла к двери.
— Лар, постой, — Олег схватил её за руку. — Давай поговорим. Спокойно.
— Не о чем говорить, Олег. Ты сделал выбор. Живи с мамой. Будьте счастливы.
Она вышла. Захлопнула дверь. В подъезде было темно и холодно. Лариса достала телефон, позвонила подруге.
— Таня, можно к тебе переночевать?
— Конечно! Что случилось?
— Потом расскажу. Я еду.
Через неделю Лариса подала на развод. Через месяц подала иск о разделе имущества. Суд был долгим и неприятным. Олег пытался доказать, что вложил больше денег, что квартира должна быть его. Но документы говорили обратное: вклады были равными.
Суд постановил: продать квартиру, деньги разделить пополам.
Когда Лариса получила свою часть денег, она сняла небольшую однушку в тихом районе. Светлую, просторную, с большими окнами. Свою. Где никто не командовал, не критиковал, не указывал.
Олег звонил несколько раз. Говорил, что мать съехала к сестре, что он скучает, что хочет всё вернуть.
— Поздно, Олег, — отвечала Лариса. — Ты сделал выбор тогда. И я сделала свой сейчас.
Она повесила трубку и посмотрела в окно. Впереди была новая жизнь. Без свекрови, без мужа-маменькиного сынка, без компромиссов. Страшно? Да. Но свободно.
И это было главное.
— Здесь всего пара подписей, ничего серьёзного, — говорил муж, а я уже знала, что он скрывает за этим документом