Свекровь распахнула дверь квартиры без стука, хотя у неё был звонок. Галина Петровна вообще считала, что звонить в квартиру сына — ниже её достоинства. Это же её мальчик, её кровиночка, какие могут быть формальности?
Ирина как раз выкладывала на стол документы: справки, выписки, направления. Завтра утром нужно было ехать в областную больницу, где наконец-то должны были прооперировать её маленькую Дашу. Деньги лежали в конверте — вся сумма, которую родители Ирины собрали, заложив свою квартиру в деревне. Последние два месяца она жила только этой мыслью: довезти, оплатить, спасти дочь.
— А, Ирочка, ты дома. Хорошо, что застала, — свекровь прошла в комнату, сбросила на диван свою объёмную сумку и оглядела квартиру критическим взглядом. — Что-то у вас тут пыльно. Андрюша на работе?
— Здравствуйте, Галина Петровна, — Ирина постаралась сохранить ровный тон. — Да, Андрей ещё не пришёл. Что-то случилось?
Свекровь проигнорировала вопрос, подошла к столу и без спроса взяла в руки один из документов.
— Это что, про операцию? Завтра, значит? Ну-ну, посмотрим, — она положила бумагу обратно и посмотрела на невестку с каким-то странным выражением лица. Что-то между жалостью и превосходством.
— Посмотрим что? — Ирина насторожилась. В голосе свекрови звучали нехорошие нотки.
— Ирочка, садись. Поговорить надо.
— Галина Петровна, я очень занята, мне нужно всё подготовить к завтрашнему…
— Сядь, я сказала! — свекровь повысила голос, и её лицо мгновенно утратило напускную доброжелательность. — Это касается денег, которые ты собираешься завтра потратить.
Холод пробежал по спине Ирины. Она медленно опустилась на стул, не сводя глаз со свекрови.
— Что вы имеете в виду?
Галина Петровна села напротив, сложила руки на коленях и произнесла с видом человека, который сообщает очевидную истину:
— Деньги нужны мне. Вернее, нам с Андрюшей. На квартиру.
Несколько секунд Ирина просто смотрела на неё, не понимая. Слова были на русском языке, но смысл их не укладывался в голове. Квартира? Какая квартира? При чём тут операция для Даши?
— Я не понимаю, — выдавила она наконец.
— Да чего тут понимать-то? — свекровь махнула рукой, словно речь шла о покупке хлеба. — Появилась возможность купить двухкомнатную в новостройке. Срочно нужен задаток. Большой задаток. Я уже с продавцом договорилась, он ждёт до понедельника. Это шанс, Ирочка! Нормальное жильё, не эта ваша однушка. Ребёнок растёт, ему где-то жить надо.
— Вы шутите? — голос Ирины звучал неестественно высоко.
— Какие шутки? Я серьёзно говорю. Твои родители дали деньги — хорошо, молодцы. Но мы их потратим с умом. На жильё. А операцию перенесём. Врачи же не звери, подождут. Или в другую клинику обратимся, попроще. Там и дешевле.
Ирина почувствовала, как внутри неё что-то обрывается. Не постепенно, не медленно — мгновенно, как лопается натянутая струна.
— Вы… Вы предлагаете отнять у моей дочери деньги на лечение ради покупки квартиры? — она говорила медленно, разделяя каждое слово, словно боялась, что иначе её не поймут.
— Ну вот опять! — свекровь поморщилась. — Какое «отнять»? Никто ничего не отнимает! Просто расставляем приоритеты правильно! Операция подождёт, а квартира уйдёт! Такие варианты не каждый день появляются! Тем более, это для вашего же блага! Для Даши! Ей где жить, как ты думаешь?
— Ей жить вообще нужно сначала, Галина Петровна! — голос Ирины сорвался. — Операция не может ждать! У Даши проблемы с позвоночником, каждый день важен! Если мы упустим время, она может остаться…
— Ну не преувеличивай! — перебила её свекровь раздражённо. — Все эти врачи только пугают, чтобы денег побольше содрать. А потом окажется, что всё само прошло. У меня подруга так племянницу лечила — ничего не делали, и всё рассосалось!
Ирина смотрела на эту женщину, которая последние три года была частью её жизни, и не узнавала её. Вернее, узнавала впервые. Всё то, что она раньше списывала на характер, на привычку командовать, на заботу — всё это вдруг предстало в истинном свете. Это был эгоизм. Чистый, неприкрытый, чудовищный эгоизм.
— Где Андрей? — спросила Ирина глухо. — Он знает, зачем вы пришли?
Свекровь помолчала, потом кивнула:
— Знает. Мы вчера обсудили. Он согласен. Сказал, что сам поговорит с тобой, но я решила, что лучше я. Женщина женщину поймёт. Ты же умная девочка, Ирочка. Поймёшь, что для семьи так лучше.
«Он согласен». Эти два слова прозвучали как удар молотом по голове. Андрей знал. Согласился. Обсудил с матерью, но не с ней, не с женой, не с матерью ребёнка.
— Андрей согласился отобрать у собственной дочери деньги на операцию? — переспросила Ирина, и в её голосе не было эмоций. Только пустота.
— Ой, хватит уже драматизировать! Никто ничего не отбирает! — свекровь начала злиться. Ей явно не нравилось, что невестка не бросилась благодарить её за мудрое решение. — Мы же семья! В семье делятся! Твои родители помогли — и прекрасно! Теперь эта помощь пойдёт на общее благо! На жильё! Для всех!
— Для всех, кроме Даши, — произнесла Ирина.
— Ну вот, опять за своё! — Галина Петровна всплеснула руками. — Даша — мой внук! Я о ней забочусь! Но я думаю о будущем, а не только о сегодняшнем дне! Ребёнку нужна нормальная квартира, а не эта коморка! Ей расти, учиться, жить! А ты думаешь только об этой операции!
— Потому что без этой операции у неё может не быть будущего! — крикнула Ирина, вскакивая со стула.
Свекровь тоже поднялась, выпрямилась во весь рост.
— Не кричи на меня! Я старше, я опытнее! Я троих детей вырастила, и все живы-здоровы! Без всяких ваших дорогих операций! Андрюша вон падал в детстве, голову расшибал — ничего, до сих пор умнее всех! А ты истеричка, вечно паникуешь! Вот и сейчас паникуешь!
— Выйдите из моего дома, — тихо сказала Ирина.
— Что? — свекровь не поверила своим ушам.
— Выйдите. Из. Моего. Дома. Немедленно.
— Да как ты смеешь?! — лицо Галины Петровны налилось краской. — Это квартира моего сына! Моего! А ты тут никто! Временная квартирантка! Захотим — и выставим! Вот купим новую квартиру, и посмотрим, кто там будет прописан, а кто нет!
— Выйдите, пока я не вызвала милицию, — Ирина шагнула к телефону.
Свекровь схватила свою сумку, но уходить не спешила. Она посмотрела на невестку с ненавистью.
— Ты ещё пожалеешь! Андрюша мой сын! Он меня послушает, а не тебя! Деньги всё равно будут наши! Я ему скажу — он заберёт их у твоих родителей обратно! Или сам возьмёт отсюда! У него больше прав на эту квартиру, чем у тебя!
Она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
Ирина осталась стоять посреди комнаты. Руки дрожали. В ушах стучала кровь. Она посмотрела на стол, где лежали документы и конверт с деньгами. Конверт, ради которого её родители заложили единственное жильё. Конверт, который свекровь собиралась забрать на покупку квартиры для себя и для сына.
Для сына, который согласился.
Дверь открылась через двадцать минут. Андрей вошёл и сразу увидел жену, сидящую на диване с конвертом в руках. Лицо у неё было бледное, губы сжаты в тонкую линию.
— Привет, — осторожно сказал он. — Мама была?
— Была, — ответила Ирина, не поднимая на него глаз.
— Послушай, я хотел сам с тобой поговорить, но она…
— Ты согласился отдать деньги на квартиру, — перебила его Ирина. Не вопрос. Утверждение.
Андрей прошёл в комнату, скинул куртку на спинку стула.
— Ира, давай спокойно обсудим. Это действительно хороший вариант. Двушка в новостройке, нормальный район. Нам же тесно здесь. А операцию мы перенесём. Врачи не против подождать пару месяцев.
— Я позвонила врачам, — сказала Ирина тихо. — Они сказали, что ждать нельзя. Каждая неделя критична. Если мы упустим время, Даше грозит инвалидность.
Андрей замялся.
— Ну… Врачи всегда перестраховываются. А мама говорит…
— Мама говорит, — повторила Ирина, и в её голосе зазвучала сталь. — Твоя мама, которая троих детей вырастила, знает лучше врачей с двадцатилетним стажем?
— Не утрируй. Просто… Ира, пойми. Нам действительно нужна квартира побольше. Мама готова вложить свои деньги тоже, но не хватает на первый взнос. А тут появилась возможность…
— Возможность обокрасть собственную дочь.
— Не ори! Какое обокрасть? Мы же семья! Деньги, которые твои родители дали — они для семьи! Для общего блага! Мы их не тратим на ерунду, мы покупаем жильё!
Ирина встала. Подошла к столу, взяла конверт с деньгами, прижала его к груди.
— Эти деньги мои родители дали на операцию Даше. Не на квартиру. Не на твою маму. На лечение ребёнка. Моего и твоего. Если ты не понимаешь разницы, то мне с тобой не о чем говорить.
— Да что ты как маленькая?! — он начал злиться. — Операцию сделаем! Чуть позже! Ничего страшного не случится! А квартира уйдёт! Такой шанс больше не представится!
— Чуть позже может быть поздно, Андрей!
— Да перестань паниковать! Мама права — ты вечно из мухи слона делаешь! Врачи запугали, вот и всё!
Ирина смотрела на мужа и вдруг чётко поняла: это не тот человек, за которого она выходила замуж. Вернее, это всегда был он, просто она не хотела видеть. Мягкий, податливый, покладистый — она думала, что это доброта. А это была слабость. Слабость перед матерью, которая всю жизнь решала за него. И сейчас снова решила.
— Ты действительно готов пожертвовать здоровьем дочери ради квартиры, которую выбрала твоя мама? — спросила она медленно.
— Почему пожертвовать? Ничем мы не жертвуем! Просто переносим!
— Ты сказал матери, что заберёшь деньги у моих родителей?
Андрей отвёл взгляд.
— Я… Она так сказала? Ну, это в сердцах. Мама просто переживает за нас.
— За нас, — повторила Ирина. — За нас с Дашей она переживает. Конечно. Поэтому хочет забрать последние деньги на лечение ребёнка.
— Хватит! — рявкнул Андрей. — Надоело! Будет по-моему! Я мужчина, я принимаю решения в этой семье! Деньги отдадим на квартиру, а операцию перенесём! Точка!
Тишина.
Ирина стояла, прижимая к груди конверт. Потом медленно кивнула.
— Хорошо.
Андрей вздохнул с облегчением.
— Вот и договорились. Ты же умная, я знал, что поймёшь. Сейчас позвоню маме, скажу…
— Ты не понял, — перебила его Ирина. — Я сказала «хорошо» не про деньги. Я сказала про нас с тобой. Всё хорошо закончилось. Прямо сейчас.
Она прошла мимо него в спальню. Открыла шкаф, достала большую сумку. Начала складывать вещи: свои, Дашины. Быстро, чётко, без суеты.
— Ты что делаешь? — Андрей стоял в дверях, не веря глазам.
— Ухожу. С дочерью. К родителям. Завтра утром повезу Дашу на операцию, как и планировалось.
— Ты с ума сошла?! Ты не можешь просто взять и уйти!
— Могу. И ухожу. Прямо сейчас.
Она застегнула сумку, прошла мимо него обратно в комнату. Взяла со стола все документы, паспорта, свидетельство о рождении Даши. Сунула всё в сумку. Андрей следовал за ней.
— Ира, остановись! Давай поговорим нормально!
— Мы поговорили. Ты выбрал квартиру и маму. Я выбрала дочь. На этом разговор окончен.
— Ты не имеешь права забирать ребёнка!
— Имею. Я её мать. А ты — отец, который готов пожертвовать её здоровьем ради недвижимости. Объяснишь это судье потом.
Она надела куртку, взяла сумку. Прошла к двери спальни, где спала Даша. Осторожно подняла спящую девочку, укутала в одеяло.
— Ира, не делай этого! — голос Андрея дрогнул. — Я же не враг тебе! Просто…
— Просто ты не мужчина. Ты — сын своей мамы. Был и останешься. Живите вместе. Покупайте квартиры. Только без моей дочери.
Она вышла из квартиры. Андрей стоял посреди прихожей, растерянный, не зная, что делать. Хотел было пойти за ней, но передумал. Достал телефон. Нажал на имя «Мама».
— Алло, мам? Она ушла. Да, с ребёнком. Да, деньги забрала. Что делать?..
За дверью, спускаясь по лестнице, Ирина услышала его голос. Жалкий. Беспомощный. Зовущий маму на помощь. Она крепче прижала к себе Дашу и ускорила шаг.
На улице было холодно. Начинался дождь. Ирина поймала такси, назвала адрес родителей. Села на заднее сиденье, устроив дочь на коленях. Даша сонно открыла глаза.
— Мам, куда мы едем?
— К бабушке с дедушкой. Завтра у тебя большой день. Операция. Всё будет хорошо.
— А папа?
Ирина посмотрела в окно на убегающие огни города.
— Папа остался.
Три месяца спустя.
Даша бегала по двору, смеясь и играя с соседскими детьми. Операция прошла успешно. Реабилитация завершилась. Девочка была здорова, активна, полна жизни.
Ирина сидела на скамейке, наблюдая за дочерью. Рядом присела её мать, протянула дочери термос с чаем.
— Звонил опять?
— Звонил, — кивнула Ирина. — Пятый раз за неделю. Просит вернуться.
— И что ты ответила?
— То же, что и раньше. Нет.
— Квартиру они так и не купили?
— Нет. Оказалось, что продавец мошенник. Свекровь потеряла задаток, который успела внести. Теперь они с Андреем живут вместе в той же однушке. И ругаются каждый день.
Мать усмехнулась.
— Поделом.
Ирина отпила чай, поставила кружку на скамейку.
— Знаешь, мам, я долго злилась. На него, на свекровь. Думала, как они могли. Как можно быть такими.
— А сейчас?
— Сейчас я просто благодарна. Что всё так вышло. Что я увидела правду вовремя. Представь, если бы я уступила. Отдала деньги. Даша осталась бы больной. А я бы всю жизнь жила с этим грузом. С этими людьми, для которых ребёнок — не самое главное.
— Ты сильная, доченька. Я горжусь тобой.
Ирина посмотрела на мать, потом снова на Дашу, бегающую по двору. Здоровую. Счастливую. Живую.
— Я просто сделала то, что должна была. Защитила своего ребёнка. От всех. Даже от собственного отца.
Она допила чай. Встала. Пошла к дочери. Даша увидела её, подбежала, обняла за талию.
— Мам, смотри, как я быстро бегаю!
— Смотрю, солнышко. Смотрю.
Ирина крепко обняла дочь. В её сердце не было больше ни злости, ни обиды. Только покой. Покой человека, который сделал правильный выбор. И спас самое дорогое, что у него было.
Из-за мачехи