День был долгим, и от мысли о тишине и покое пустой гостиной в его собственном доме, на окраине Москвы, становилось легче.
Он уже представлял, как снимет галстук, заварит чай и, может быть, даже успеет посмотреть с Лерой новый эпизод сериала, который они начали смотреть на прошлых выходных.
Но едва мужчина переступил порог, его нос уловил запах жареного лука и мяса. Не лёгкий ужин, который обычно готовила Лера, а что-то основательное, пахнувшее его детством.
Из кухни доносились голоса — громкий материнский и более тонкий, с лёгким акцентом, который он не слышал несколько лет.
Лера встретила его в прихожей. В её глазах он прочёл всё, прежде чем она успела произнести хотя бы слово.
— Марк, — тихо начала она, помогая ему снять пальто. — У нас гости.
— Мама? — уточнил он, хотя знал ответ.
— И не только, — Лера мотнула головой в сторону кухни. — Твоя сестра приехала из Праги.
Марк замер. Приехала? Эта новость прозвучала так, как будто Катя просто заскочила на выходные.
Однако по напряжённой позе жены он понял — всё гораздо серьёзнее. Мужчина кивнул и прошел на кухню.
На кухне царил пир. За столом, заставленным тарелками с салатами, соленьями и только что дымящимся жарким, сидели две женщины: его мать, Валентина Петровна, женщина с густыми седыми волосами, убранными в строгий пучок, и пронзительными голубыми глазами, а напротив неё, ссутулившись, словно стараясь стать меньше, сидела сестра Катя.
Она выглядела утомлённой и потерянной. Рядом с её стулом стоял огромный чемодан на колёсиках.
— Сынок! — Валентина Петровна радостно улыбнулась, но её взгляд быстро скользнул по Лере, оценивающе и холодно. — Наконец-то! Мы тебя заждались. Смотри, кто к нам вернулась!
Катя подняла на брата глаза. В них была смесь вины и надежды.
— Привет, Марк.
— Катя? Что случилось? — спросил он, подходя и машинально обнимая сестру.
— Всё случилось! — перехватила инициативу Валентина Петровна. — Наконец-то она опомнилась, бросила эту свою бестолковую жизнь в чужой стране и вернулась домой, к семье, где о ней позаботятся.
Лера, стоя в дверях, озабоченно вздохнула. Этот вздох был слышен только Марку.
— Мама, что значит вернулась? Надолго? — уточнил Марк, садясь за стол. Лера молча поставила перед ним тарелку.
— Насовсем! — объявила Валентина Петровна, словно вынося окончательный вердикт. — Хватит мыкаться по чужим углам. Здесь её дом. Тем более что с работой там стало совсем плохо, а за квартиру платить нечем. Правильно, Катюша?
Катя покраснела и уставилась в свою полную тарелку. Она не решалась заговорить:
— Да, мам. Всё так.
— А что же твой банк? — не унимался Марк, обращаясь к сестре. — Ты же в пражском отделении неплохо устроилась.
— Сократили, — еле слышно прошептала Катя. — Два месяца назад. Искала что-то новое, но… Конкуренция. Знание языка у меня все же не идеально. Накопились долги…
— Вот видишь! — Валентина Петровна ударила ладонью по столу. — А здесь мы её устроим. Ты же не оставишь сестру в такой беде? Ты сейчас крепко на ногах стоишь, да и квартира у вас большая. Места хватит всем.
Марк почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он непроизвольно посмотрел на Леру.
Женщина не смотрела на него. Её молчание было красноречивее любых слов.
— Мама, — осторожно начал Марк. — У нас с Лерой своя жизнь. Мы не обсуждали…
— Что обсуждать? — Валентина Петровна отрезала кусок хлеба с жестом, не терпящим возражений. — Семья — это главное. Мы должны держаться вместе. Ты же мужчина, кормилец. Справишься. Тем более что и мне съезжать с той квартиры нужно — соседи совсем одолели, да и ремонт надо делать капитальный. Пока всё не утрясётся, поживём вместе с вами. В тесноте, да не в обиде.
В воздухе повисла тяжёлая, гулкая тишина. Катя продолжала молчать. Лера медленно поднялась.
— Извините, я пойду, проветрюсь, — сказала она неестественно ровным голосом и вышла из кухни.
Марк услышал, как щёлкнул замок входной двери. Ему захотелось последовать за ней, но Валентина Петровна уже накладывала ему в тарелку жаркое.
— Ешь, сынок. Хозяйка-то у нас, я смотрю, не очень стряпает. Хорошо, что я пирогов напекла. Теперь у вас будет нормальная, домашняя еда.
Прошла неделя
Их дом, некогда бывший местом отдыха и уединения, превратился в проходной двор.
Валентина Петровна чувствовала себя полноправной хозяйкой. Её вещи заняли половину гардеробной в прихожей, её пироги и щи постоянно стояли на плите, а телевизор с громко включённым сериалом не умолкал до глубокой ночи.
Катя, словно тень, перемещалась по квартире. Она пыталась помочь по хозяйству, но Валентина Петровна постоянно её критиковала и отправляла искать работу.
Лера и Марк почти не разговаривали. Их общение свелось к коротким бытовым фразам.
Однажды вечером, когда Валентина Петровна ушла в свою комнату — бывший кабинет Марка — разговаривать по телефону с подругой, а Катя закрылась в гостевой, Лера не выдержала.
— Марк, — тихо начала она. — Мы не можем так дальше.
Он выключил телевизор и повернулся к ней. Мужчина знал, что этот разговор неизбежен.
— Я понимаю, Лера. Но что я могу сделать? Она моя сестра, а это мама…
— Твоя мама приняла решение за всех нас, не спросив никого! — голос Леры дрогнул. — Она просто привела Катю сюда, как щенка, и объявила, что ты теперь всех содержать будешь, и ее в том числе. А ты… ты даже не попытался возразить.
— А что я мог сказать? — Марк почувствовал, как в нём закипает раздражение. — Выгнать их на улицу? У Кати, действительно, нет денег, а мама… она права, её квартира в ужасном состоянии.
— Значит, надо было искать другие варианты! Помочь Кате деньгами на первое время, снять ей комнату, помочь с поиском работы. А твою маму поселить в съёмную квартиру на время ремонта, который, я уверена, она и не собирается начинать! Но нет. Всё решилось самым простым для них и самым сложным для нас способом. Я не могу и не хочу чувствовать себя гостем в собственном доме, Марк.
— Это ненадолго, — Марк попытался успокоить её, сам не веря в свои слова. — Катя устроится на работу, встанет на ноги…
— И что? Она съедет? А твоя мама? Ты, действительно, веришь в то, что она когда-нибудь уйдёт? Она уже перевезла все свои сервизы и фотоальбомы! Она командует на моей кухне и смотрит на меня, как на неумелую служанку.
Дверь в гостиную скрипнула. На пороге стояла Катя. Она слышала их разговор. На её глазах блестели слёзы.
— Простите, — прошептала она. — Я… я не хотела вам мешать. Я постараюсь как можно скорее найти работу и съехать.
— Конечно, съедешь! — из другой комнаты донёсся голос Валентины Петровны. Она вышла в коридор, засунув телефон в карман халата. — Как только на ноги встанешь. А пока братец поможет. Он же не чужой человек. А ты, Лера, — она перевела холодный взгляд на невестку, — вместо того чтобы настраивать мужа против родной крови, могла бы и поддержать. Семья должна быть вместе.
Лера медленно поднялась с места. Она была бледной, но её подбородок был твёрдым.
— Валентина Петровна, это мой дом, и моя семья — это Марк. И мы с ним должны сами решать, как нам жить.
— Твой дом? — свекровь язвительно усмехнулась. — Купленный на деньги моего сына? Нечего тут воздух сотрясать.
Марк встал. Впервые за долгое время он посмотрел на мать не как ребёнок, а как взрослый, самостоятельный мужчина.
— Мама, хватит. Лера моя жена. И это наш общий дом. Ты и Катя — гости. И я помогу вам, но не за счёт благополучия моей семьи.
Валентина Петровна опешила от слов сына. Она привыкла к беспрекословному подчинению.
— Вот как? Значит, теперь жена важнее матери и сестры? Я тебя растила, на ноги ставила, а она…
— Она ни в чём не виновата, — твёрдо сказал Марк. — Завтра мы сядем и спокойно, без скандалов, обсудим план действий. Я помогу Кате с арендой студии на первое время и буду оплачивать её, пока она не найдёт работу. С твоей квартирой, мама, мы тоже разберёмся. Вызовем оценщиков, посмотрим, сколько нужно на ремонт. Но жить все вместе — это не вариант.
Катя с облегчением кивнула. Валентина Петровна молчала, её лицо побагровело от ярости и обиды.
Она развернулась и ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. В гостиной воцарилась тишина.
Катя робко улыбнулась Марку и Лере и, пробормотав «спокойной ночи», ретировалась. Лера подошла к окну, а Марк встал рядом.
— Прости, — тихо сказал он. — Я должен был сказать это сразу.
— Да, должен был, — она не смотрела на него. — Почему ты не сказал?
— Потому что с детства меня учили, что я должен нести этот крест…
Лера наконец повернулась к нему. В её глазах стояли слёзы, но это были слёзы облегчения.
— Я не прошу тебя отказаться от своей семьи, Марк. Я прошу… чтобы ты поставил нашу с тобой семью на первое место.
Муж обнял её. За стенами было слышно, как Валентина Петровна громко передвигала что-то в своей комнате, будто бы выражая протест.
Марк понимал. Мать не сдастся так просто. Ей нужен был контроль, нужна была власть над сыном, которую она так ловко обрела, вернув под его крыло и саму себя, и незадачливую дочь.
На следующее утро за завтраком царило ледяное спокойствие. Валентина Петровна молчала, демонстративно отодвинув тарелку с омлетом, который приготовила Лера.
— Мама, Катя, — начал Марк, отодвигая чашку. — Давайте обсудим дальнейшие шаги. Сегодня я свяжусь с агентством недвижимости. Катя, тебе нужна небольшая студия недалеко от центра, чтобы было удобно ездить на собеседования?
Катя, с надеждой взглянув на него, кивнула.
— Да, Марк, спасибо. Я сегодня же обновлю резюме и…
— Что за спешка? — перебила Валентина Петровна. — Только приехала, не освоилась ещё, а ты её уже выставляешь. Пусть оклемается для начала.
— Она оклемается в своей квартире, мама, — мягко, но твёрдо парировал Марк. — Это будет лучше для всех нас. Для её уверенности в себе, в первую очередь.
— Ну да, конечно. А кто за неё платить будет? У неё же ни копейки за душой нет!
— Первые несколько месяцев я возьму аренду на себя, пока Катя не устроится. Это временная мера поддержки.
Валентина Петровна фыркнула и посмотрела на Леру с немым укором: «Это всё твоих рук дело». Невестка встретила её взгляд спокойно.
— Я тоже просмотрела вакансии, Катя. В моей компании как раз ищут ассистента в отдел маркетинга. Требуется английский, чешский будет большим плюсом. Если хочешь, я могу показать твоё резюме.
Искренняя улыбка озарила лицо Кати.
— Правда? Лера, я бы попробовала! Спасибо!
Это предложение было последним, чего ожидала Валентина Петровна. Её план рушился на глазах.
Она рассчитывала на конфликт, на напряжение, которое заставит Марка выбирать между женой и матерью, и в этой схватке у неё, как ей казалось, были все козыри.
— Ну что же, — Валентина Петровна резко встала из-за стола. — Значит, я здесь лишняя? Буду собираться. Раз сын решил, что чужие люди ему дороже родной матери.
— Мама, никто тебя не выгоняет, — устало сказал Марк. — Мы говорим о плане. Твоя квартира требует ремонта. Давай решим этот вопрос. Я найду бригаду, закуплю материалы. Ты сможешь контролировать процесс. Но жить здесь постоянно — не вариант. У всех должно быть своё пространство.
— Ой, не беспокойся! — ядовито бросила она, направляясь к комнате. — Я как-нибудь сама в своей развалюхе справлюсь. Не впервой.
Дверь за ней захлопнулась. Катя смущённо стала перебирать пальцами салфетку.
— Она просто обижается. Боится остаться одна.
— Она не одна, у неё есть ты, — сказала Лера. — И мы рядом. Но жить втроём в одной квартире — это путь в ад для всех.
Марк смотрел на сестру и понимал, что Лера права. Помощь не должна быть в ущерб собственному дому.
В течение последующих недель жизнь в квартире напоминала поле боя после основного сражения.
Валентина Петровна то игнорировала их с Лерой, то пыталась вызвать на конфликт, то взывала к сыновнему долгу, закатывая истерики.
Но Марк держался. Он нашёл Кате уютную студию в двадцати минутах езды от метро.
Лера, действительно, устроила ей собеседование, и, хотя место в итоге получил другой кандидат, это придало Кате уверенности.
Она стала активнее искать работу, посещать курсы. Однажды вечером Марк зашёл в комнату к матери.
— Мама, давай поговорим, — он сел напротив.
— О чём? — буркнула она, не глядя на сына.
— О том, что ты не одна. Я твой сын. Я всегда помогу. Но я не могу позволить тебе разрушить мою жизнь. И я не хочу, чтобы ты разрушала свои отношения с Лерой.
Валентина Петровна тяжело вздохнула.
— Я всё для тебя делала. Всю жизнь, а теперь я стала не нужна.
— Это не так. Ты нужна. Но как мама, а не как командир. Давай попробуем жить отдельно. Приходи в гости, звони. Мы будем помогать тебе с квартирой. Но решение о ремонте ты должна принять сама. Готова ли ты к нему? Или тебе просто было удобнее здесь?
Валентина Петровна молчала. Впервые за последний месяц в её позе не было агрессии, лишь усталость.
— Я подумаю, — наконец сказала она.
*****
Через месяц Кате улыбнулась удача: она нашла работу — менеджером по туризму.
Зарплата была скромной, но достаточной, чтобы оплачивать свою студию и скромную жизнь.
Валентина Петровна, поняв, что её осада провалилась, согласилась на ремонт в своей квартире.
Марк нашёл бригаду, Лера, к удивлению всех, активно включилась в подбор дизайна и материалов.
Это было сложно, но Валентина Петровна, видя искреннее желание невестки помочь, начала потихоньку оттаивать.
Однажды субботним утром Марк проснулся от тишины. Лера спала рядом, положив голову ему на плечо.
Он улыбнулся и обнял спящую жену. Впереди были воскресные блины, поездка к матери, чтобы оценить ход ремонта, и звонок Кате, чтобы узнать, как у нее дела.
– Ты сам решил, что твоя мать будет жить в моей квартире? И даже не соизволил спросить меня? – я решительно задала вопрос мужу