Квартира в наследство досталась мне, а свекровь уже решила, кто в какой комнате жить будет! — произнесла громко хозяйка

Муж вошёл на кухню, потянулся и обнял жену со спины.

— О чём задумалась?

— Да так, ни о чём, — Валентина повернулась и улыбнулась. — Кофе будешь?

— Конечно буду.

Дима устроился за столом, разглядывая счета за коммунальные услуги. Валентина налила две чашки кофе, села напротив.

— Знаешь, мне нравится здесь, — сказала она негромко. — Наша первая совместная квартира. Пусть и съёмная.

— Мне тоже нравится, — кивнул Дмитрий. — Главное, что мы вместе. А когда-нибудь накопим на свою.

— Когда-нибудь, — повторила Валентина, отпивая кофе.

Они оба работали. Дмитрий — менеджером в строительной компании, зарплата тысяч шестьдесят. Валентина — бухгалтером в небольшой фирме, получала около сорока пяти. Хватало на жизнь, на аренду, на продукты. Но откладывать получалось мало. Собственное жильё казалось чем-то далёким и недостижимым.

В дверь позвонили. Дмитрий посмотрел на часы.

— Мама. Обещала зайти.

Валентина невольно напряглась. Визиты свекрови редко обходились без неприятных моментов. Людмила Егоровна умела находить повод для язвительного замечания.

Дмитрий открыл дверь. Женщина вошла, оглядывая квартиру критическим взглядом.

— Здравствуйте, дети. Ну что, всё так же тесно живёте?

— Здравствуйте, Людмила Егоровна, — Валентина встала, чтобы поздороваться.

— Валя, ты бы хоть занавески поменяла, — свекровь прошла в комнату, разглядывая окна. — Эти совсем выцвели. Хотя, конечно, в съёмной квартире какой смысл стараться.

Дмитрий предложил матери чай. Людмила Егоровна устроилась на диване, продолжая осматриваться.

— Тридцать два метра, да? — спросила свекровь, хотя прекрасно знала площадь. — Маловато для семьи. Вот у Светки, помнишь, Димочка, она за Пашку замуж вышла? У них двушка собственная. В новостройке. Шестьдесят метров.

— Мама, ну зачем ты, — пробормотал Дмитрий, ставя на стол чайник.

— Что зачем? Я констатирую факты. Светка вышла замуж, и сразу квартира. А вы вот уже третий год снимаете. Сколько денег на ветер.

Валентина молча наливала чай. Внутри закипало, но она держала лицо спокойным. Спорить было бесполезно. Людмила Егоровна всё равно найдёт, что ответить.

— Мы откладываем понемногу, — сказал Дмитрий. — Со временем накопим на первый взнос по ипотеке.

— Со временем, — свекровь фыркнула. — К пенсии накопите, может. Нет, я понимаю, у Вали родителей нет, помочь некому. Но всё же как-то неловко. Сын мой, взрослый мужчина, а живёт на съёмной жилплощади.

Валентина стиснула зубы. Упоминание о родителях было особенно больным. Мать умерла, когда девочке было десять. Отец ушёл раньше, ещё до школы. Валентина выросла у бабушки, которая тоже скончалась пять лет назад. Своего жилья не было ни у кого из родственников.

— Людмила Егоровна, мы справляемся, — тихо сказала Валентина.

— Справляетесь, говоришь? — свекровь прищурилась. — Ну да, если называть справлением жизнь в тесноте. У Анастасии, кстати, тоже скоро своё жильё будет. Она с Максимом копят, уже половину собрали.

Анастасия — младшая дочь Людмилы Егоровны, сестра Дмитрия. Двадцать шесть лет, работала дизайнером интерьеров. Свекровь обожала сравнивать Валентину с дочерью, причём не в пользу невестки.

Дмитрий попытался перевести тему на погоду, но Людмила Егоровна продолжала своё. Она говорила о важности стабильности, о том, что настоящая женщина должна обеспечивать семье достойный быт. Валентина слушала и чувствовала, как внутри наливается тяжесть. Не злость даже. Просто усталость от постоянных уколов.

Когда свекровь наконец ушла, Валентина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

— Почему ты ей не возражаешь? — спросила она мужа.

— Возражаю, — Дмитрий пожал плечами. — Ты же слышала, я пытался.

— Пытался, — повторила Валентина. — Но не настаиваешь. Она говорит такие вещи, а ты просто киваешь.

— Ну что я могу сделать? Это моя мама. Она просто беспокоится о нас.

— Беспокоится? — Валентина прошла в комнату, опустилась на диван. — Она унижает меня. Каждый раз. И ты этого не видишь.

Дмитрий сел рядом, взял её за руку.

— Валь, ну не принимай близко к сердцу. Мама такая, она всем советы даёт. Не только тебе.

Валентина не ответила. Говорить было бесполезно. Дима не понимал, как больно слышать эти постоянные сравнения. Как обидно чувствовать себя неполноценной из-за отсутствия собственного жилья.

Прошло две недели. Визиты Людмилы Егоровны продолжались с завидной регулярностью. Каждый раз новая порция язвительных замечаний. То занавески старые, то мебель дешёвая, то район неподходящий. Валентина молчала, копила раздражение внутри.

Однажды утром, когда Валентина уже собиралась на работу, зазвонил телефон. Незнакомый номер.

— Алло?

— Добрый день, это Валентина Сергеевна Морозова?

— Да, я.

— Беспокоит нотариальная контора Петрова. У нас есть информация относительно наследства. Вы родственница Екатерины Ивановны Беловой?

Валентина замерла, сжимая трубку. Екатерина Ивановна. Двоюродная сестра бабушки, если точнее. Они виделись всего несколько раз, когда Валентина была ребёнком. Потом контакт прервался.

— Да, приходилась, — ответила Валентина осторожно.

— Екатерина Ивановна скончалась шесть месяцев назад. Завещание было открыто недавно. Вам причитается наследство. Можете подъехать в контору для оформления документов?

— Какое наследство? — Валентина села на диван, чувствуя, как колотится сердце.

— Четырёхкомнатная квартира в центре города. Улица Пушкинская, дом семнадцать. Вам необходимо предоставить документы, подтверждающие родство, и мы начнём процедуру вступления в наследство.

Валентина не помнила, как закончила разговор. Просто сидела, глядя в одну точку. Четырёхкомнатная квартира. В центре. Улица Пушкинская — это исторический район, старые дома с высокими потолками. Дорогая недвижимость.

Дмитрий вышел из ванной, увидел жену.

— Что случилось? Ты бледная.

— Мне позвонил нотариус, — Валентина подняла на него взгляд. — Моя дальняя родственница Екатерина Ивановна умерла. Оставила мне квартиру.

— Какую квартиру?

— Четырёхкомнатную. В центре.

Дмитрий присел рядом, взял её за руки.

— Ты серьёзно?

— Серьёзно, — Валентина кивнула. — Надо ехать в нотариальную контору, оформлять документы.

Муж обнял её, прижал к себе.

— Вот это новость. Валь, это же потрясающе!

— Не знаю, — Валентина замотала головой. — Я даже не могу поверить. Почему она мне? Мы почти не общались.

— Видимо, других родственников не было. Или она тебя помнила. Не важно. Главное, что теперь у нас есть своё жильё!

Валентина попыталась улыбнуться, но внутри всё дрожало. Слишком неожиданно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Оформление документов заняло неделю. Нотариус проверил родство, подтвердил завещание. Валентина получила ключи и адрес. Дмитрий взял выходной, чтобы поехать посмотреть квартиру вместе.

Дом на Пушкинской оказался старинным особняком, переделанным под жилой фонд. Кирпичные стены, резные балконы, парадная лестница с коваными перилами. Квартира находилась на третьем этаже.

Валентина вставила ключ в замок, толкнула дверь. Длинный коридор, высокие двери, паркетный пол. Дмитрий вошёл следом, присвистнул.

— Ничего себе.

Они прошли по комнатам. Гостиная с огромными окнами на улицу, лепнина на потолке, старинный камин. Две спальни, поменьше, но тоже просторные. Кабинет с книжными полками до потолка. Кухня отдельная, большая, с местом для обеденного стола. Ванная и туалет раздельные.

Валентина остановилась посреди гостиной, медленно оборачиваясь. Всё это теперь принадлежало ей. Невероятно.

— Здесь надо делать ремонт, — заметил Дмитрий, разглядывая стены. — Обои старые, где-то краска облупилась. Но в целом состояние хорошее. Паркет крепкий, потолки целые.

— Мы справимся, — Валентина подошла к окну, выглянула на улицу. — Постепенно приведём всё в порядок.

Дмитрий обнял её сзади, поцеловал в висок.

— Я рад за тебя, Валя. Ты заслужила это.

Валентина прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Впервые за долгое время чувствовала себя защищённой. Уверенной. Теперь у них был настоящий дом.

Новость о наследстве долго держать в секрете не получилось. Дмитрий обмолвился матери, когда та позвонила спросить, как дела. Реакция Людмилы Егоровны была предсказуемой.

— Четырёхкомнатная? В центре? — голос свекрови зазвучал на октаву выше. — Димочка, это правда?

— Правда, мама. Валя унаследовала квартиру от дальней родственницы.

— Боже мой! Надо же! А я и не знала, что у неё такие родственники есть!

— Сама Валя не знала толком, — пояснил Дмитрий. — Они почти не общались.

— Ну ничего, главное, что квартира теперь ваша. Нет, конечно, Валина. Но вы же семья, значит, общая. Димочка, а можно мне посмотреть? Очень хочется!

Дмитрий согласился. На следующий день Людмила Егоровна приехала вместе с дочерью Анастасией. Валентина встретила их у подъезда, провела наверх.

Свекровь вошла в квартиру и замерла, разглядывая коридор.

— Ох! Какая красота! Настя, смотри, какие потолки!

Анастасия прошлась по комнатам, трогая стены, заглядывая в окна.

— Мама, здесь метров сто пятьдесят, наверное. Может, больше.

— Сто тридцать восемь, — уточнила Валентина. — По документам.

— Сто тридцать восемь! — Людмила Егоровна всплеснула руками. — Это же огромная площадь! Вот это повезло-то!

Валентина молча кивнула. Свекровь ходила из комнаты в комнату, восторгаясь каждой деталью. Лепнина, паркет, высокие окна. Всё вызывало восхищение.

Потом Людмила Егоровна остановилась в самой большой спальне, оглядела её внимательно.

— Вот эта комната идеально подойдёт нам с Петром Ивановичем, — сказала свекровь, словно размышляя вслух.

— Вам с кем? — не поняла Валентина.

— С мужем моим, — Людмила Егоровна повернулась к ней. — Здесь же так много места. Можно всей семьёй жить. Нам эта спальня, вам с Димой — та, что поменьше. А Насте — вон ту, рядом с кабинетом.

Валентина моргнула, не веря услышанному.

— Всей семьёй? Людмила Егоровна, о чём вы?

— О том и говорю, — свекровь прошла в гостиную, оценивающе осмотрела её. — Гостиная большая, места всем хватит. Можно даже зону для Насти выделить, она же дизайнер, ей нужно пространство для работы.

— Мама, а мне правда можно? — Анастасия обрадовалась. — Я бы с удовольствием здесь мастерскую организовала!

— Конечно можно, доченька, — Людмила Егоровна кивнула. — Здесь всем места хватит.

Валентина стояла посреди комнаты, не находя слов. Свекровь распределяла комнаты, словно квартира принадлежала ей. Словно Валентина не имела права голоса.

— Людмила Егоровна, — начала Валентина осторожно, — квартира принадлежит мне. Я не планировала…

— Ну что ты, Валечка, — свекровь махнула рукой. — Мы же семья. Что такого? Вам с Димой отдельная комната, нам с Петром Ивановичем — наша. Насте — её. Кабинет можно под гостей оставить, на случай, если кто приедет. Всё удобно получается.

— Мама, смотри, какая ванная большая! — Анастасия выглянула из ванной комнаты. — Здесь можно джакузи поставить!

— Вот-вот, — согласилась Людмила Егоровна. — Надо будет ремонт сделать, конечно. Обои поменять, может, полы обновить. Но это всё решаемо.

Валентина посмотрела на Дмитрия, ожидая, что муж вмешается. Но тот стоял у окна, глядя на улицу, и молчал.

— Дима, — позвала Валентина.

Муж обернулся, встретился с ней взглядом.

— Что?

— Ты слышал, что твоя мать говорит?

— Слышал, — Дмитрий пожал плечами. — Мама, ну ты загнула. Зачем вам переезжать? У вас своя квартира.

— Своя-то своя, но маленькая, — Людмила Егоровна вздохнула. — Двушка на окраине. А здесь простор, центр, красота. Да и семья должна держаться вместе.

— Людмила Егоровна, я не собираюсь жить с кем-то ещё, — твёрдо сказала Валентина. — Это моя квартира. Мы с Дмитрием переедем сюда вдвоём.

Свекровь остановилась, медленно повернулась к невестке.

— Вдвоём? Серьёзно?

— Серьёзно.

— Валечка, ты эгоистка, — Людмила Егоровна нахмурилась. — Столько места, а ты думаешь только о себе. Я же не просто так прошу. Нам с Петром Ивановичем тяжело на пенсии. А Насте квартиру снимать дорого. Мы бы помогали вам, вместе бы жили.

— Нет, — Валентина покачала головой. — Извините, но нет.

— Дима, ты слышишь, что она говорит? — свекровь обратилась к сыну. — Она выгоняет твою семью!

Дмитрий неловко потёр затылок.

— Мама, Валя права. Это её квартира. Она вправе решать.

— Но ведь вы муж и жена! Значит, всё общее!

— Квартира досталась Вале по наследству, — пояснил Дмитрий. — Это её личная собственность.

Людмила Егоровна скрестила руки на груди, глядя на невестку с укором.

— Вы жили в однушке, да вы сума сойдете в такой большой квартире. Значит, так. Ладно. Будете жить вдвоём. Но мы с Настей иногда можем погостить?

— Гостить — можете, — согласилась Валентина. — Но переезжать сюда — нет.

— Увидим, — пробормотала свекровь.

Визит закончился напряжённо. Людмила Егоровна с дочерью уехали, недовольно переглядываясь. Валентина закрыла за ними дверь и облегчённо выдохнула.

— Надеюсь, она поняла, — сказала Валентина мужу.

— Конечно поняла, — Дмитрий обнял её. — Не переживай.

Но Валентина переживала. Знала свекровь достаточно хорошо, чтобы понимать: Людмила Егоровна просто так не отступит.

Следующие недели ушли на подготовку к переезду. Валентина с Дмитрием нанимали бригаду для косметического ремонта, выбирали мебель, планировали расстановку. Свекровь звонила регулярно, интересовалась процессом. Валентина отвечала коротко, не вдаваясь в детали.

Наконец настал день переезда. Валентина взяла выходной, чтобы встретить грузчиков и проконтролировать процесс. Дмитрий помогал упаковывать вещи, разбирать мебель. К обеду большая часть была уже в машине.

Валентина стояла в пустой однокомнатной квартире, вспоминая три года, прожитые здесь. Было немного грустно прощаться. Но новая жизнь ждала впереди.

Они приехали на Пушкинскую около двух часов дня. Грузчики начали заносить коробки, мебель. Валентина распределяла вещи по комнатам, указывала, что куда ставить. Дмитрий помогал разбирать коробки, расставлять книги на полках.

Часа через три, когда основное было уже перенесено, в дверь позвонили. Валентина открыла. На пороге стояли Людмила Егоровна и Анастасия. Обе с огромными чемоданами.

— Здравствуйте, дети! — бодро объявила свекровь. — Мы приехали!

Валентина замерла, глядя на чемоданы.

— Приехали куда?

— Как куда? Переезжать, конечно! — Людмила Егоровна шагнула вперёд, но Валентина загородила проход.

— Переезжать?

— Ну да. Мы же обсуждали. Я с Настей въезжаю к вам. Петру Ивановичу пока неудобно, он на работе, но завтра приедет.

Валентина прикрыла глаза, досчитала до пяти.

— Людмила Егоровна, мы ничего не обсуждали. Я чётко сказала, что вы не будете здесь жить.

— Валечка, ну не капризничай, — свекровь попыталась протиснуться мимо. — Места же много. Чего ты жадничаешь?

— Я не жадничаю, — Валентина не сдвинулась с места. — Я просто не хочу, чтобы кто-то жил в моей квартире без разрешения.

— Дима! — позвала Людмила Егоровна. — Ты где?

Муж вышел из комнаты, увидел мать с чемоданами.

— Мама, ты чего?

— Мы переезжаем, сынок. Будем жить вместе, одной большой семьёй. Вон, Настя комнату себе уже выбрала, помнишь?

Дмитрий посмотрел на жену. Валентина стояла, скрестив руки на груди, лицо каменное.

— Мама, мы не договаривались об этом, — сказал Дмитрий медленно.

— Ну договоримся сейчас! — Людмила Егоровна улыбнулась. — Что тут сложного? Давайте, девочки, заходите, распаковываться будем!

Анастасия попыталась войти, но Валентина шагнула вперёд, преградив путь.

— Квартира в наследство досталась мне, а свекровь уже решила, кто в какой комнате жить будет, — произнесла Валентина тихо, но отчётливо. — Но она ошиблась. Никто здесь жить не будет, кроме меня и моего мужа.

Людмила Егоровна выпрямилась, глядя на невестку с возмущением.

— Ты что себе позволяешь?

— То, что имею право. Это моя собственность. Моё наследство. И я решаю, кто здесь живёт.

— Дима, ты слышишь, как она разговаривает? — мать повернулась к сыну. — Она выгоняет твою мать!

Дмитрий подошёл ближе, встал рядом с женой.

— Мама, Валя права. Мы не можем жить все вместе. У вас своя квартира, у нас — своя.

— Как это не можем? — Людмила Егоровна повысила голос. — Ты что, на её стороне?

— Я на стороне здравого смысла, — Дмитрий вздохнул. — Мама, ну пойми. Молодой семье нужно личное пространство. Мы не можем жить с тобой, с папой, с Настей. Это неправильно.

— Неправильно? — женщина схватилась за сердце. — Я всю жизнь тебя растила, а ты мне такое говоришь?

— Мама, не надо драмы. Ты меня вырастила, я благодарен. Но это не значит, что мы должны жить вместе.

— Ну послушай! Я всё придумала, жить будем у вас, а свою квартиру сдам, чтоб накопить на жильё для дочери.

Анастасия, стоявшая позади матери, хмуро смотрела на брата.

— Дима, ты серьёзно? Мы же договаривались!

— Мы ни о чём не договаривались, Настя. Это была мамина идея.

— Но я уже всем сказала, что переезжаю в центр! — Анастасия топнула ногой. — Я уже хозяйке позвонила, сказала что съезжаю!

— Здесь вам не место, — ровно сказала Валентина.

Людмила Егоровна шагнула вперёд, пытаясь протиснуться в дверь.

— Пустите меня! Я хочу поговорить с сыном наедине!

Валентина не двинулась. Дмитрий положил руку на плечо матери.

— Мама, хватит. Идите домой. Пожалуйста.

Свекровь остановилась, глядя на сына с недоверием.

— Ты действительно выгоняешь меня?

— Я прошу уважать наши границы. Это наш дом. Наша семья. Вы с папой и Настей — отдельная семья. У каждого должно быть своё жильё.

— Какие границы? — Людмила Егоровна сжала губы. — Я твоя мать! У меня нет границ с тобой!

— Есть, — твёрдо сказал Дмитрий. — И я прошу их соблюдать.

Свекровь постояла ещё немного, потом резко развернулась.

— Пошли, Настя. Здесь нам не рады.

Анастасия схватила чемодан, бросила на брата обиженный взгляд.

— Дима, ты пожалеешь.

— Возможно, — муж пожал плечами. — Но это моё решение.

Людмила Егоровна с дочерью ушли. Валентина закрыла дверь, прислонилась к ней спиной.

— Спасибо, — прошептала она.

Дмитрий обнял её, прижал к себе.

— Прости, что мама такая. Я не думал, что она реально попытается въехать.

— Я знала, — Валентина усмехнулась. — Но всё равно не ожидала, что прямо с чемоданами придёт.

Они вернулись в гостиную, продолжили разбирать вещи. Вечером, когда основное было уже расставлено, Валентина устроилась на новом диване, разглядывая комнату.

— Знаешь, мне нравится здесь, — сказала она негромко. — Просторно. Светло. Наше.

Дмитрий сел рядом, обнял её за плечи.

— Мне тоже нравится. И главное, что мы тут вдвоём.

Валентина кивнула, прижавшись к нему. Первый раз за долгое время чувствовала себя спокойно. Уверенно. Никто больше не мог диктовать ей, как жить. Никто не имел права распоряжаться её имуществом.

В последующие недели Людмила Егоровна пыталась звонить, требовать объяснений. Валентина брала трубку, спокойно объясняла, что решение окончательное. Свекровь обижалась, угрожала не общаться, но постепенно смирилась.

Дмитрий поддерживал жену, несмотря на давление матери. Валентина ценила это. Понимала, что мужу тоже нелегко. Но он выбрал её сторону. Выбрал их семью.

Квартира постепенно превращалась в настоящий дом. Валентина с Дмитрием подбирали мебель, развешивали картины, обустраивали каждый уголок. Гостиная стала любимым местом, где они проводили вечера, смотрели фильмы, читали книги.

Однажды вечером, сидя на диване, Валентина подумала о том, как изменилась её жизнь. Ещё полгода назад она жила в тесной съёмной квартире, терпела упрёки свекрови, чувствовала себя неполноценной. А теперь у неё был просторный дом в центре города. Муж, который поддерживал и защищал. Спокойствие, которого так не хватало раньше.

Наследство оказалось не просто квартирой. Это была свобода. Возможность жить так, как хочется. Не оправдываться, не объясняться, не терпеть чужое мнение.

Дмитрий вошёл в комнату, сел рядом.

— О чём задумалась?

— Да так, — Валентина улыбнулась. — Просто хорошо мне здесь.

— Мне тоже, — муж поцеловал её в висок. — Мне тоже хорошо.

Они сидели молча, наслаждаясь тишиной и покоем. Их дом. Их жизнь. Их выбор. И никто больше не мог этого изменить.