Три года назад в эту квартиру въехал Дмитрий. Встретились случайно — на вечеринке у общих друзей. Высокий, улыбчивый, с добрыми глазами. Яне понравилось, как Дима шутил, как внимательно слушал. Начали встречаться. Через полгода он сделал предложение.
Дмитрий снимал однушку на другом конце города. Когда зашёл разговор о совместной жизни, само собой получилось, что муж переедет к Яне. Квартира просторная, места хватит. Яна не возражала. Любила его, хотела быть рядом.
Первый год был хорошим. Обустраивали быт, покупали мебель, вместе готовили по вечерам. Дмитрий работал программистом, много времени проводил за компьютером. Зарабатывал прилично, помогал с продуктами, иногда покупал что-то для дома. Но основные расходы — коммуналку, ремонт, всё остальное — оплачивала Яна. Квартира же её.
Мать Дмитрия, Валентина Петровна, жила в пригороде в собственном доме. Вдова, одинокая. Сын для неё был всем. Первое время свекровь приезжала редко — раз в месяц, не чаще. Привозила пироги, расспрашивала о жизни, пила чай. Яна относилась к визитам спокойно. Нормальная свекровь, думала женщина.
Но постепенно визиты участились. Раз в две недели. Потом раз в неделю. Потом дважды в неделю. Валентина Петровна стала появляться без предупреждения, приезжала просто так, проверить, как дела.
— Димочка, я тут борщ сварила, привезла вам, — говорила свекровь, ставя на стол огромную кастрюлю.
— Спасибо, мама, — улыбался Дмитрий.
Яна тоже улыбалась, хотя внутри напрягалась. Не любила, когда кто-то вторгается в её пространство без спроса.
Валентина Петровна начала давать советы. Сначала ненавязчиво, между делом.
— Яночка, окна помыть надо бы. Видишь, разводы?
— Яночка, тут пыль на шкафу. Ты вытираешь вообще?
— Яночка, ты неправильно котлеты жаришь. Дай покажу, как надо.
Яна сжимала зубы, кивала. Не хотела конфликтовать. Это же мать мужа, старший человек. Надо терпеть.
Однажды Яна вернулась с работы раньше обычного. Открыла дверь — в квартире Валентина Петровна. Свекровь перекладывала посуду на кухне.
— Валентина Петровна? — удивлённо спросила Яна. — Вы как сюда попали?
— А Димочка дал мне ключи, — спокойно ответила свекровь. — Чтобы я приходить могла, когда надо. Вот решила порядок навести. У вас тут беспорядок, Яночка.
Яна замерла. Ключи? Дмитрий дал матери ключи от её квартиры? Без спроса?
Вечером жена спросила мужа:
— Дима, ты правда дал маме ключи?
— Ну да, — пожал плечами Дмитрий. — А что?
— Ты хотя бы мог спросить меня!
— Яна, это моя мать. Она ничего плохого не делает. Просто помогает нам.
— Но это моя квартира!
Дмитрий нахмурился.
— Как это твоя? Мы же семья. Всё у нас общее.
— Общее, но квартира оформлена на меня. И я хотела бы знать, кто сюда приходит.
— Яна, не устраивай скандалов из-за ерунды. Маме виднее, как хозяйство вести. У неё опыт.
Яна промолчала. Но внутри что-то сжалось.
С того дня Валентина Петровна начала появляться когда угодно. Яна возвращалась с работы — свекровь на кухне готовит. Выходила в гостиную — свекровь вытирает пыль. Заходила в ванную — свекровь раскладывает чистое бельё.
— Валентина Петровна, вы могли бы предупреждать, когда приезжаете, — осторожно говорила Яна.
— Зачем, Яночка? Я же не чужая. Я тут помогаю, а ты недовольна.
Свекровь начала командовать. Критиковала готовку Яны, говорила, что слишком много соли или мало специй. Придиралась к уборке — вытерто плохо, пол надо мыть чаще. Переставляла вещи по своему усмотрению.
— Яночка, эта ваза здесь неправильно стоит. Надо вот сюда.
— Яночка, ты зачем такие шторы повесила? Некрасиво.
— Яночка, цветы эти надо выбросить, они уже завяли.
Яна старалась возражать деликатно.
— Валентина Петровна, мне нравятся мои шторы.
— Ну что ты понимаешь, молодая ещё.
Каждый раз Яна обращалась к мужу.
— Дима, поговори с матерью. Она всё время здесь, командует. Мне некомфортно.
— Яна, она старается для нас. Не будь такой чёрствой.
— Но это моя квартира!
— Опять ты за своё. Мы семья, Яна. Или для тебя семья ничего не значит?
Яна понимала — муж не на её стороне. Никогда не будет. Для Дмитрия мать важнее жены.
Прошло два года. Яна чувствовала себя чужой в собственной квартире. Каждый день возвращалась с работы и боялась застать свекровь. Валентина Петровна появлялась три-четыре раза в неделю. Готовила, убирала, раздавала указания.
Яна продолжала работать, оплачивать коммуналку, покупать продукты. А Валентина Петровна распоряжалась, словно это её дом.
Женщина молчала. Терпела. Боялась разрушить семью. Надеялась, что Дмитрий одумается, поймёт. Но муж не понимал. Для него всё было нормально.
Приближался день рождения Яны. Двадцать восемь лет. Женщина решила отметить дома, в узком кругу. Пригласила нескольких коллег, двух подруг. Купила торт — нежный, с клубникой и белым шоколадом. Такой всегда любила.
Яна накрыла стол, расставила посуду, зажгла свечи. Хотелось хоть один день почувствовать себя хозяйкой в собственной квартире.
Дмитрий пригласил мать. Яна не возражала вслух, но внутри напряглась. Валентина Петровна на празднике — это гарантия испорченного настроения.
Свекровь приехала раньше всех. Зашла, окинула стол критическим взглядом.
— Яночка, ты что, серьёзно так накрыла?
— Что не так? — спросила Яна, чувствуя, как сжимаются кулаки.
— Всё не так. Тарелки надо по-другому расставить. Вилки слева, ножи справа. Ты что, элементарных правил не знаешь?
Валентина Петровна принялась переставлять приборы. Яна стояла рядом, сжав челюсти. Не хотела скандала. Не сегодня.
— А салфетки надо вот так сложить, — комментировала свекровь, перекладывая салфетки.
— Валентина Петровна, оставьте, пожалуйста, — тихо сказала Яна.
— Что оставить? Я ж добра хочу. Чтобы гости подумали, что ты хозяйка никудышная?
Яна прикусила губу. Промолчала.
Гости пришли — коллеги, подруги. Все сели за стол. Валентина Петровна демонстративно заняла место во главе. То самое место, где обычно сидела Яна.
— Валентина Петровна, это моё место, — негромко сказала Яна.
— Ну что ты, Яночка. Я старшая, мне здесь сидеть положено.
Яна посмотрела на мужа. Дмитрий отвёл взгляд. Молчал.
Свекровь вела себя как хозяйка торжества. Раздавала еду, комментировала блюда, рассказывала истории. Яна сидела сбоку, чувствуя себя гостьей на собственном дне рождения.
Подруги переглядывались, но молчали. Коллеги делали вид, что всё нормально.
Когда Яна вынесла торт, Валентина Петровна поморщилась.
— Фу, что это?
— Торт, — ответила Яна, ставя его на стол.
— Я такие не ем. Это какая-то безвкусица. У нас в семье принято медовики покупать, а не эту ерунду.
Яна замерла, держа нож для торта. Внутри что-то щёлкнуло.
— Это мой торт. В мой день рождения. В моей квартире.
— Ну и что? Я старшая, мне виднее, что хорошо, а что плохо.
Яна медленно положила нож. Посмотрела на свекровь.
— Валентина Петровна, если вам что-то не нравится, можете уйти. Из моей квартиры.
Свекровь вытаращила глаза.
— Ты что себе позволяешь?!
— То, что должна была позволить давно. Это мой дом. Я купила его на свои деньги. И здесь я решаю, что и как.
Валентина Петровна вскочила из-за стола.
— Димочка! Ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает?!
Дмитрий побледнел. Встал.
— Яна, извинись перед мамой.
— Что?
— Я сказал, извинись. Немедленно.
Яна рассмеялась. Холодно, без радости.
— Ты серьёзно?
Валентина Петровна захныкала.
— Невестки должны знать своё место! Молчать при старших! Уважать! А эта… эта…
Яна вскочила.
— Эта что?! Эта хозяйка квартиры?! Эта та, кто платит за каждый сантиметр этого дома?!
— Яна, успокойся, — Дмитрий шагнул вперёд.
— Нет! Я три года молчала! Три года терпела, как твоя мать командует в моей квартире! Как она меня унижает, критикует, распоряжается!
— Она старается для нас!
— Для вас! Для тебя и для неё! А я здесь кто? Прислуга?!
Дмитрий ударил кулаком по столу. Посуда зазвенела. Гости вздрогнули.
— Ты здесь никто, пока мама за этим столом! — рявкнул муж.
Тишина. Яна смотрела на Дмитрия, не веря услышанному. Никто. Она никто. В своей собственной квартире.
Внутри что-то окончательно сломалось. Все иллюзии, вся любовь, вся надежда. Рухнули в секунду.
Яна медленно встала. Подошла к Валентине Петровне. Взяла сумку свекрови со стула.
— Уходите.
— Что?!
— Я сказала, уходите. Сейчас же.
— Димочка!
— Мама, подожди, — Дмитрий растерянно посмотрел на жену.
Яна открыла дверь. Толкнула Валентину Петровну в спину.
— Вон. Из моего дома. Немедленно.
Свекровь попятилась, испуганная яростью в глазах невестки. Вышла в коридор, всхлипывая.
Яна захлопнула дверь. Повернулась к мужу.
— Собирай вещи.
— Яна, ты что творишь?!
— Собирай. Вещи. Всё, что твоё. И уезжай к матери. Прямо сейчас.
— Ты не можешь меня выгнать!
— Могу. Это моя квартира. Юридически моя. Твоего имени в документах нет.
Дмитрий попытался подойти, взять жену за руки.
— Яна, успокойся. Давай обсудим всё спокойно.
Яна отдёрнула руки.
— Обсуждать нечего. Я подам на развод. Завтра же. А ты съедешь сегодня.
— Яна!
— Сегодня, Дмитрий. Или я вызову полицию.
Муж посмотрел в глаза жены. Увидел там такую решимость, такую ледяную ярость, что понял — разговаривать бесполезно. Всё кончено.
Дмитрий прошёл в спальню. Достал сумку. Начал складывать вещи. Яна стояла в дверях, наблюдая.
— Яна, ну подумай. Три года вместе. Неужели ты готова всё разрушить из-за одного конфликта?
— Не из-за одного. Из-за трёх лет унижений. Из-за того, что ты ни разу не встал на мою сторону. Из-за того, что даже не считаешь меня хозяйкой моего дома.
— Я не это имел в виду…
— Имел. Ты сказал, что я здесь никто, пока за столом твоя мать. Значит, так и есть.
Дмитрий сложил вещи. Взял сумку. Остановился у двери.
— Ты пожалеешь, Яна.
— Может быть. Но не так сильно, как пожалею, если останусь.
Муж вышел. Яна закрыла дверь. Прислонилась к ней, закрыла глаза.
Гости давно разошлись. Остались только подруги — Лена и Катя. Сидели на кухне, не зная, что сказать.
— Яночка, ты в порядке? — тихо спросила Лена.
Яна кивнула.
— Теперь да.
На следующее утро Яна вызвала мастера. Поменяла все замки — на входной двери. Старые ключи выбросила. Новые спрятала. В этот же день подала заявления на развод.
Дмитрий пытался звонить. Яна не брала трубку. Потом пришли сообщения — длинные, полные оправданий и обещаний. Яна удаляла, не читая.
Валентина Петровна приехала через неделю. Позвонила в дверь. Яна посмотрела в глазок. Не открыла.
— Яночка, открой! Нам поговорить надо!
Яна молчала.
— Яночка, ну что ты! Димочка переживает! Он тебя любит!
Молчание.
— Открывай, я знаю, ты дома!
Яна развернулась и ушла вглубь квартиры. Надела наушники, включила музыку. Валентина Петровна простояла у двери полчаса, потом ушла.
Больше не приезжала.
Суд прошёл быстро. Дмитрий явился, угрюмый и осунувшийся. Пытался возражать, говорил что-то про совместную жизнь, про общий быт. Но юридически всё было чисто. Квартира куплена Яной до брака, совместных накоплений нет.
Судья вынесла решение. Брак расторгнут.
Яна вышла из здания суда, вдохнула полной грудью. Свободна. Наконец-то свободна.
Прошло три месяца. Яна вернулась к обычной жизни. Ходила на работу, встречалась с подругами. По вечерам сидела дома с книгой и чаем. Тишина. Никто не врывался без предупреждения. Никто не критиковал, не командовал, не учил жить.
Квартира снова стала её убежищем. Уютным, тихим, спокойным.
Яна переставила мебель, как ей нравилось. Повесила новые шторы — яркие, с узором. Купила цветы в горшках, расставила на подоконниках. Всё по-своему, без чужих указаний.
Однажды вечером пришло сообщение от Дмитрия. Яна увидела имя на экране, задумалась. Открыла.
«Яна, прости. Я понял, что был неправ. Мать действительно перегибала. Я не должен был так с тобой. Давай попробуем снова?»
Яна прочитала.
Набрала ответ: «Нет. Ты сделал выбор тогда, за тем столом. Живи с ним».
Отправила. Заблокировала номер.
Через полгода Яна встретила другого человека. Познакомились в книжном магазине — оба тянулись за одной и той же книгой. Засмеялись, разговорились. Обменялись номерами.
Звали его Максим. Работал архитектором. Жил в съёмной квартире, копил на свою. Мать у Максима жила в другом городе, виделись редко, но тепло.
Яна не спешила. Встречались, разговаривали, узнавали друг друга. Максим не торопил, уважал её пространство.
Через два года Максим сделал предложение. Яна согласилась. Но поставила условие — живут в её квартире, и никто из родственников не получает ключи без её согласия. Максим кивнул, понимающе.
— Твоя квартира — твои правила. Это справедливо.
Яна улыбнулась. Впервые за долгое время почувствовала, что выбрала правильно.
Они поженились тихо, без пышной свадьбы. Расписались, отметили в узком кругу друзей. Максим въехал к Яне, привезя только личные вещи.
Жили спокойно. Уважали границы друг друга. Вместе решали бытовые вопросы. Максим готовил, убирал, помогал по дому. Не командовал, не учил, не критиковал.
Мать Максима приезжала раз в полгода, гостила неделю. Яна встречала её спокойно — женщина была деликатной, не лезла в чужую жизнь.
Яна наконец-то почувствовала себя дома. В своей квартире, со своим человеком. Без давления, без унижений, без чужих правил.
Иногда Яна вспоминала те три года с Дмитрием. Как терпела, боялась разрушить семью, надеялась на лучшее. Сколько времени потеряла.
Но теперь всё было по-другому. Теперь Яна точно знала, что никому не позволит нарушать её границы. Это её дом, её пространство, её жизнь. И только она решает, кто здесь будет, а кто нет.
Яна сидела на диване с книжкой. Максим готовил завтрак на кухне, что-то напевая.
Новая жизнь. Правильная жизнь. Та, которую Яна заслужила.
— Либо мать, либо я! Выбирай сейчас же! — но жена не учла, что есть третий вариант