Она стояла в профиль, в строгом бежевом костюме, с волосами, собранными в низкий пучок. Рука её лежала на спинке стула — та самая рука, на которой когда-то был его обручальный кольцо. Сердце в груди рванулось, будто пытаясь вырваться из клетки. Он застыл.
— Это же… — выдохнул он, не в силах договорить.
Анна.
Его бывшая жена. Та, которую он оставил без квартиры, без сбережений, с долгами по ипотеке, которую вычеркнул из жизни, как ненужную строчку в договоре. Он не видел её пять лет. И вот она — здесь, в этом зале, на *его* переговорах.
— Сергей Викторович? — окликнул его юрист. — Вы в порядке?
Он кивнул, но внутри всё перевернулось. Он не знал, что она делает в этой комнате. Не знал даже, работает ли она сейчас. После развода он ушёл к новой женщине, уехал в новую квартиру, начал новую жизнь — чистую, без прошлого. А Анна… он думал, она исчезла. Уехала. Сломалась. Умерла, может быть — настолько глубоко она ушла из его мира.
Он сделал шаг вперёд, и в этот момент за его спиной раздался голос — мягкий, уверенный, говорящий на английском:—Gospodin Volkov, my gotovy nachat’.
Сергей обернулся.
За ним стояла женщина лет сорока, с короткой стрижкой и в дорогом костюме, но не она заставила его кровь застыть в жилах. За её спиной, чуть в тени, стоял мужчина — высокий, с аккуратной бородкой и в дорогом пиджаке. Он переводил что-то на русский своей спутнице. И в этот момент он поднял глаза… и улыбнулся Сергею.
Это был Марк. Его бывший друг. Тот самый, с которым они вместе начинали бизнес пятнадцать лет назад. Тот, которого он предал, чтобы заполучить контрольный пакет акций. Тот, кого он выставил из компании, обвинив в растрате.
Сергей почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Что… вы здесь делаете? — выдавил он по-английски, хотя голос предательски дрожал.
Марк шагнул вперёд, не теряя улыбки.
— Мы представляем инвестиционную группу из Цюриха. Нас пригласили как потенциальных инвесторов в ваш проект по реконструкции набережной. А вы, Сергей Викторович… вы, как я понимаю, представляете «Горстрой-Инвест»?
Сергей кивнул механически. Его проект. Его последняя надежда. Компания еле держалась на плаву после скандала с подрядчиками. Без этих инвестиций — банкротство.
— Интересно, — продолжал Марк, — что вы не упомянули в презентации, что большая часть ваших активов находится под залогом. Или что ваша ликвидность — фикция.
Сергей сжал кулаки. Он хотел ответить, но в этот момент Анна подошла к столу.
— Добрый день, — сказала она спокойно, по-русски, но так, чтобы все слышали. — Я — Анна. Юридический представитель швейцарской инвестиционной группы «Alpine Capital». Сегодня я буду сопровождать переговоры с российской стороны.
Сергей посмотрел на неё, как на привидение.
—Волкова Ты… работаешь с Марком?
— Мы коллеги, — ответила она без тени эмоций. — И, кстати, вы ошибаетесь: фамилия у меня теперь не Волкова. Я вышла замуж.
Он не знал, что сказать. Всё внутри кричало: *Как ты здесь? Почему ты с ним? Зачем ты это делаешь?*
Но он промолчал.
Переговоры начались. Сергей пытался держаться уверенно, но каждое слово Анны резало, как лезвие. Она задавала вопросы — точные, юридически безупречные, направленные прямо в больные точки его бизнеса. Она знала всё: и про поддельные отчёты, и про схемы с офшорами, и про то, как он выводил деньги через подставные фирмы. Она знала даже то, о чём не знал никто — кроме него самого.
— Вы утверждали, что участок на набережной принадлежит вам по праву собственности, — сказала она, листая документы. — Однако, согласно выписке из ЕГРН, право собственности зарегистрировано на физическое лицо — Елену Петровну Соколову. Кто она вам?
Сергей почувствовал, как по спине побежал холодный пот.
— Это… моя тётя.
— Интересно. Потому что в налоговой декларации вы указали, что этот участок — ваш актив. Это прямое нарушение закона о конфликте интересов. Кроме того, если проверка покажет, что вы использовали подставное лицо для сокрытия активов… последствия могут быть серьёзными.
Он посмотрел на неё — и впервые за все эти годы увидел не ту покорную, тихую Анну, которую он бросил. Перед ним стояла женщина, которая держала его судьбу в руках.
— Почему ты это делаешь? — прошептал он, когда перерыв начался и все вышли из зала.
Она остановилась у окна, не оборачиваясь.
— Помнишь, как ты ушёл? Ты сказал, что я тебе мешаю строить карьеру. Что я — обуза. Что у меня нет амбиций. А потом ты оставил меня с долгами, с ипотекой, с квартирой, которую забрали приставы. Я жила у подруги полгода. Работала на трёх работах. Училась на юриста ночами. А ты… ты даже не спросил, как я.
— Я думал, ты справишься, — выдавил он.
— Я справилась. Но не благодаря тебе. А вопреки.
Он молчал.
— Марк нашёл меня два года назад. Он знал, что ты меня бросил. Он знал всё. Он предложил мне работу. Я согласилась. Не из мести. Просто… потому что могла.
— И теперь вы вместе?
Она наконец обернулась. В её глазах не было злобы. Только усталость и холодная решимость.
— Нет. Мы просто коллеги. Он женился на француженке. А я… я вышла замуж за человека, который не боится сильных женщин.
Сергей опустил голову.
— Ты хочешь уничтожить меня?
— Нет, Сергей. Я хочу, чтобы ты *увидел*. Увидел, кем ты стал. Увидел, что твоя жизнь — фасад. Что ты строил империю на обмане, на предательстве, на боли других. И однажды… это рухнет. Не обязательно сегодня. Но рухнет.
Он не ответил.
Вернувшись в зал, он попытался спасти ситуацию. Говорил страстно, убедительно, обещал пересмотреть условия, предложил дополнительные гарантии. Но Марк лишь покачал головой.
— Мы не инвестируем в проекты с таким уровнем риска, Сергей. Особенно когда за ними стоит человек, который не умеет держать слово.
Анна молчала. Просто смотрела на него. И в её взгляде не было триумфа. Только… прощание.
Переговоры закончились ничем. Инвесторы ушли. Его команда растерянно переглянулась.
— Что теперь? — спросил юрист.
— Теперь… — Сергей глубоко вздохнул. — Теперь я всё потеряю.
Он вышел из отеля в сумерки. Москва шумела вокруг, но он чувствовал себя так, будто оглох. В кармане зазвонил телефон — жена. Он не стал отвечать.
Он шёл долго, без цели. Мысли крутились вокруг одного: Как я дошёл до этого?
Он вспомнил, как пять лет назад подписывал документы на развод. Анна сидела напротив, бледная, с заплаканными глазами. Он тогда сказал: Ты не подходишь мне. Ты не такая, как надо. Она не спорила. Просто кивнула и ушла.
Он думал, что освободился. А на самом деле — потерял последнего человека, который верил в него.
Теперь он понял: всё, что у него есть — это пустота. Деньги — фиктивные. Бизнес — на грани краха. Жена — требует новую машину. Друзья — исчезли, когда начались проблемы.
Он достал телефон и набрал номер, который не звонил пять лет.
— Алло? — ответил женский голос.
— Мам… — сказал он, и голос предательски дрогнул. — Можно… приехать?
На том конце было молчание. Потом — тихо:
— Конечно, сынок. Всегда.
На следующее утро он приехал в Подмосковье. Мать ждала его на крыльце с чашкой чая. Она ничего не спросила. Просто обняла.
Он плакал впервые за много лет.
Через неделю пришло письмо от «Alpine Capital». Инвесторы отказались от проекта. Но в приложении был документ — неофициальное предложение: если Сергей передаст контроль над компанией независимому совету директоров и согласится на полную финансовую проверку, группа рассмотрит возможность реструктуризации долга.
Подпись стояла одна: *Anna Moreau*.
Он долго смотрел на это имя. Потом улыбнулся — впервые за долгое время.
Она не уничтожила его. Она дала шанс.
И в этот момент он понял: самое страшное — не проиграть. А не увидеть, что рядом с тобой был человек, который мог бы спасти тебя… если бы ты не оттолкнул его.
Он ответил на письмо. Согласился на все условия.
И начал всё сначала.
На этот раз — честно.
Я не буду сидеть с твоим отцом-алкоголиком, пока ты отдыхаешь в Турции!