Игорь вернулся с работы около шести вечера, поставил на порог два больших чемодана и начал методично проверять документы. Алена вытирала посуду, краем глаза наблюдая за мужем. Что-то в его движениях настораживало — собранность, почти деловая сосредоточенность. Обычно перед отпуском супруг суетился, забывал половину вещей, нервничал из-за мелочей. Сейчас же всё выглядело иначе.
— Ты куда-то собрался? — спросила Алена, складывая полотенце.
Игорь даже не поднял головы.
— Мама давно мечтала о море. Теперь время настало.
Слова прозвучали буднично, словно муж сообщал о походе в магазин за хлебом. Алена медленно опустила руки, пытаясь понять, правильно ли расслышала.
— Вы с мамой? — уточнила жена. — А мы?
— Вам некуда спешить, — Игорь пожал плечами, застёгивая молнию на сумке. — Дети в школу ходят, садик. Всё при деле.
Алена открыла рот, но слова застряли где-то внутри. Супруг вытащил из кармана джинсов сто рублей, положил купюру на стол и похлопал ладонью сверху, словно ставил печать на документе.
— На еду хватит. Я же скоро.
— Скоро — это когда? — голос Алены прозвучал тише, чем хотелось.
— Недели две, может, три. Мама решит.
Игорь взял чемоданы, кивнул жене на прощание и вышел из квартиры. Захлопнулась дверь, послышались шаги на лестнице, потом тишина. Алена стояла посреди кухни, глядя на сторублёвую бумажку. Внутри не было ни возмущения, ни злости — только странное холодное осознание того, что муж искренне считает себя благодетелем. Оставил деньги. Предупредил. Чего ещё хотеть?
За семь лет брака свекровь ни разу не скрывала своего отношения к невестке. Валентина Сергеевна была женщиной решительной, с твёрдым характером и привычкой руководить всем, что происходило в семье сына. Алена казалась свекрови обузой, лишним звеном в отношениях между матерью и Игорем. Валентина Сергеевна часто повторяла, что невестка слишком много тратит, слишком мало работает и вообще не понимает, как нужно вести хозяйство.
Когда родилась Катя, свекровь объявила, что теперь Алена обязана сидеть дома и воспитывать ребёнка, а не «мотаться по работам». Игорь согласился с матерью. Когда появился Саша, вопрос даже не обсуждался. Алена ухаживала за детьми, готовила, убиралась, а муж исправно приносил зарплату и считал, что выполняет свой долг сполна.
Постепенно Игорь привык к тому, что все решения принимает мать. Куда ехать в отпуск — решала Валентина Сергеевна. Какую мебель покупать — тоже решала свекровь. Даже продукты в холодильнике появлялись по её списку, который присылался в мессенджер каждое воскресенье. Алена пыталась возражать поначалу, но со временем просто смирилась. Спорить было бессмысленно — Игорь всегда вставал на сторону матери.
В начале лета муж вдруг заговорил о том, что устал от суеты и хочет отдохнуть. Алена обрадовалась — может, наконец получится съездить всей семьёй куда-нибудь, где дети смогут побегать по пляжу, а взрослые — просто посидеть вечером у воды. Но Игорь почему-то избегал разговоров о совместном отпуске. Отмахивался, ссылался на работу, на нехватку времени.
А потом пришёл домой и начал собирать чемодан. Один. Для себя.
Алена подошла к окну, прислонилась лбом к холодному стеклу. Дождь усилился, струи воды текли по окну, размывая уличные фонари. Внутри поднималась тупая тяжесть — не обида, не злость, а именно тяжесть, словно кто-то положил на плечи мешок с песком. Сто рублей. Две недели. Двое детей.
Алена вспомнила, как несколько месяцев назад Игорь попросил данные её банковской карты, чтобы «проверить бонусы от авиакомпании». Жена работала в туристической фирме до рождения Саши, часто летала по командировкам, и на счету накопились мили. Много миль. Алена не придала значения просьбе — подумала, муж хочет узнать, можно ли использовать бонусы для семейной поездки.
Теперь стало ясно, для чего понадобились эти данные.
Алена достала телефон, открыла приложение банка. Несколько минут пролистывала операции, пока не наткнулась на нужную строчку: «Оплата авиабилетов. Списано бонусными милями». Два билета. Туда-обратно. Даты совпадали с сегодняшним днём.
Жена закрыла глаза, медленно выдохнула. Игорь не просто уехал с матерью, оставив семью. Он ещё и воспользовался бонусами Алены, которые копились годами. Даже не спросил. Даже не подумал, что это неправильно.
Алена прошла в детскую. Катя и Саша строили башню из кубиков, увлечённо споря о том, какая деталь должна быть сверху. Дочь подняла голову, улыбнулась маме.
— Пап уехал?
— Уехал, — кивнула Алена. — С бабушкой. На море.
— А мы? — Саша потянул за рукав матери. — Мы тоже поедем?
— Нет, солнышко. Мы останемся дома.
Сын надул губы, но быстро отвлёкся на игру. Катя же внимательно смотрела на мать, словно пыталась понять, что происходит. Девочка была смышлёной не по годам, чувствовала настроение взрослых лучше многих ровесников.
— Мам, ты расстроилась?
— Нет, Катюш. Всё хорошо.
Алена присела рядом, обняла дочь за плечи. Внутри клокотало что-то тёмное, злое, но дети не должны были видеть этого. Жена погладила Катю по волосам, поцеловала Сашу в макушку и вышла из комнаты.
На кухне снова горела одна лампочка над столом. Сто рублей лежали на скатерти, словно насмехаясь. Алена взяла купюру, сложила пополам и сунула в карман. Потом снова достала телефон.
Зайти в личный кабинет авиакомпании оказалось проще, чем думала. Логин и пароль сохранились в памяти браузера. Алена открыла раздел «Мои бронирования», нашла нужные билеты. Два места. Рейс через три часа. Игорь с Валентиной Сергеевной уже должны были быть в аэропорту.
Жена нажала кнопку «Отменить бронирование», подтвердила действие. На экране появилось уведомление: «Бронирование отменено. Мили возвращены на счёт». Алена сделала скриншот, сохранила на телефон, потом переслала себе на почту. Просто на всякий случай.
Никакого торжества или злорадства не было. Только спокойная уверенность в том, что так правильно. Игорь использовал чужие бонусы без спроса — теперь пусть разбирается сам. Алена не собиралась звонить, предупреждать или объясняться. Пусть узнают в аэропорту.
Жена выключила свет на кухне, прошла в ванную, умылась холодной водой. Отражение в зеркале смотрело устало, но спокойно. Алена вытерла лицо полотенцем, выпрямила плечи. Дети легли спать около девяти. Жена почитала Саше сказку, поправила Кате одеяло, поцеловала обоих на ночь. Потом вернулась в кухню, заварила себе чай, села у окна.
Телефон молчал. Игорь не звонил, не писал. Наверное, ещё не добрался до стойки регистрации. Алена пила чай маленькими глотками, наблюдая за дождём за окном. Где-то внутри теплилось непривычное чувство — не радость, не удовлетворение, а скорее облегчение. Словно долгие годы жена несла на себе груз чужих ожиданий, а теперь наконец сбросила его.
Часы показывали половину одиннадцатого, когда телефон ожил. Звонок. Игорь. Алена посмотрела на экран, но трубку брать не стала. Пусть подождёт. Звонок сбросился, через минуту пришло сообщение: «Где билеты? Что случилось?»
Алена положила телефон экраном вниз, допила чай. Потом встала, прошла в спальню, легла на кровать. Игорь звонил ещё дважды. Жена не отвечала. Сообщений стало больше — сначала требовательных, потом растерянных. Алена читала, но не реагировала.
Около полуночи пришло голосовое от Валентины Сергеевны. Свекровь говорила громко, возмущённо, сыпала обвинениями и угрозами. Алена прослушала запись один раз, потом удалила. Спорить со свекровью было бессмысленно — Валентина Сергеевна всегда считала себя правой, что бы ни происходило.
Жена выключила звук на телефоне, закрыла глаза. Завтра будет новый день. Завтра придётся думать, как объяснить детям, почему отец вернулся раньше времени. Но это завтра. Сейчас Алена просто лежала в темноте, слушая, как дождь стучит по крыше, и чувствовала странное спокойствие.
Утро началось с того, что дети проснулись раньше обычного. Катя заглянула на кухню, где Алена уже готовила завтрак, и спросила, вернётся ли отец скоро. Жена ответила уклончиво — мол, вернётся, когда захочет. Дочь кивнула и убежала в комнату к брату. Саша требовал включить мультфильмы, Катя пыталась уговорить младшего одеться самостоятельно. Обычное утро, если не считать отсутствия Игоря и его вечной спешки.
Алена накормила детей кашей, проводила Катю в школу, отвела Сашу в садик. По дороге обратно жена зашла в ближайшее отделение МФЦ, взяла талон на консультацию. Сотрудница центра объяснила, какие документы понадобятся для подачи заявления на алименты, куда обращаться для раздела имущества. Алена внимательно слушала, записывала, задавала уточняющие вопросы. Всё оказалось не так сложно, как казалось.
Вернувшись домой, жена разложила на столе бумаги — свидетельство о браке, свидетельства о рождении детей, выписки из банка. Телефон лежал рядом, экран периодически загорался от новых сообщений и пропущенных вызовов. Алена не читала, не слушала. Игорь и Валентина Сергеевна явно узнали о проблеме с билетами.
Около часа дня телефон завибрировал особенно настойчиво. Алена глянула на экран — двенадцать пропущенных от мужа, восемь от свекрови. Жена заблокировала оба номера, убрала телефон в ящик стола и продолжила собирать документы.
К трём часам Алена уже сидела в кабинете юриста. Женщина средних лет выслушала историю, покачала головой, но без лишних эмоций объяснила порядок действий. Сначала подать на алименты — это быстрее. Потом заняться разделом имущества, если есть что делить. Алена уточнила насчёт квартиры — оказалось, жильё записано на Игоря, но поскольку куплено в браке, жена имеет право на половину. Юрист составила список необходимых бумаг, назначила следующую встречу на послезавтра.
Выйдя из офиса, Алена почувствовала лёгкость в теле. Не радость, не облегчение — просто отсутствие тяжести, которая давила последние годы. Жена забрала Сашу из садика, встретила Катю из школы, приготовила ужин. Дети ели с аппетитом, болтали о своих делах. Саша рассказывал про поделку из пластилина, Катя жаловалась на одноклассницу, которая всё время списывала контрольные.
Вечер прошёл спокойно. Алена помогла дочери с домашним заданием, почитала сыну книжку перед сном. Когда дети уснули, жена села на кухне с кружкой чая и открыла телефон. Сообщений стало ещё больше, но все от заблокированных контактов. Алена удалила их, не читая.
Около девяти вечера в дверь позвонили. Резко, настойчиво. Алена подошла к глазку, посмотрела — на площадке стоял Игорь. Растрёпанный, злой, с чемоданом в одной руке и телефоном в другой. Муж колотил в дверь кулаком, выкрикивал что-то про предательство и подлость.
— Открой немедленно! — голос Игоря дрожал от ярости. — Ты вообще понимаешь, что устроила?!
Алена молча стояла у двери, не собираясь открывать. Муж продолжал колотить, кричать, требовать объяснений. Жена достала телефон, набрала номер слесаря, которого нашла ещё днём. Мастер обещал приехать через полчаса.
— Ты меня слышишь?! — Игорь уже почти орал. — Мы с мамой торчали в аэропорту три часа! Нас выставили как идиотов! Из-за тебя!
Алена прислонилась спиной к двери, скрестила руки на груди. Внутри не было ни страха, ни жалости. Только холодная решимость. Игорь ещё несколько минут барабанил в дверь, потом устал, присел на ступеньки и начал названивать. Телефон жены лежал в комнате на тумбочке, но звонка не было слышно — номер по-прежнему оставался заблокированным.
Через полчаса приехал слесарь. Пожилой мужчина поднялся на этаж, недоумённо покосился на Игоря, сидящего на ступеньках, и постучал в дверь. Алена открыла, впустила мастера внутрь. Муж вскочил, попытался протиснуться следом, но жена преградила путь.
— Ты что творишь?! — Игорь схватил супругу за руку. — Это мой дом!
— Наш, — спокойно поправила Алена. — И я живу здесь с детьми. А ты можешь пожить у мамы.
— Ты спятила! — муж попытался оттолкнуть жену, но слесарь шагнул вперёд, загородив проход своим грузным телом.
— Молодой человек, не надо шуметь. Разбудите детей.
Игорь замер, растерянно глядя на мастера, потом на Алену. Жена кивнула слесарю, и тот прошёл внутрь, закрыв дверь перед носом мужа. Игорь снова заколотил, но уже тише, будто понял бесполезность происходящего.
Замена замка заняла минут двадцать. Слесарь работал быстро, профессионально, не задавая лишних вопросов. Алена расплатилась, получила новые ключи, проводила мастера до двери. На лестничной площадке Игоря уже не было. Жена выглянула в окно — муж стоял внизу у подъезда, размахивал руками, разговаривая по телефону. Наверное, звонил матери.
Алена закрыла дверь на новый замок, проверила, заперто ли. Потом прошла в детскую — Катя и Саша спали, не потревоженные шумом. Жена поправила одеяла, поцеловала обоих в лоб, вернулась на кухню.
Телефон снова ожил — на этот раз звонили с незнакомого номера. Алена взяла трубку.
— Ты совсем обнаглела! — голос Валентины Сергеевны был пронзительным, злым. — Как ты посмела выставить моего сына из собственного дома?!
— Валентина Сергеевна, Игорь может жить у вас. Дети остаются со мной.
— Я подам в суд! Я добьюсь, чтобы тебя лишили родительских прав!
— Попробуйте, — Алена говорила ровно, без эмоций. — Завтра подам заявление на алименты. Юрист уже всё объяснил.
Свекровь захлебнулась от возмущения, выкрикнула ещё несколько обвинений и бросила трубку. Алена положила телефон на стол, выдохнула. Всё закончилось быстрее, чем ожидалось.
На следующий день жена отвела детей в школу и садик, потом поехала в суд. Подала заявление о взыскании алиментов, приложила копии всех документов. Сотрудница канцелярии приняла бумаги, сказала, что дело рассмотрят в течение месяца. Алена кивнула, поблагодарила, вышла на улицу.
Небо затянуло тучами, снова собирался дождь. Жена шла по улице, чувствуя, как внутри постепенно растворяется напряжение последних дней. Игорь не появлялся, не звонил. Валентина Сергеевна тоже молчала. Наверное, консультировались с юристами, пытались найти способ вернуть контроль.
Через неделю Алена получила повестку — суд назначен на конец месяца. Игорь подал встречное заявление, требовал определить порядок общения с детьми. Жена не возражала — пусть общается, если хочет. Главное, чтобы не мешал жить.
Судебное заседание прошло быстро. Игорь сидел напряжённый, бледный, рядом с ним — Валентина Сергеевна в строгом костюме и с непреклонным выражением лица. Алена спокойно отвечала на вопросы судьи, предоставила справки о доходах мужа, выписки из банка. Судья выслушал обе стороны, удалился на совещание.
Решение огласили через двадцать минут: алименты на двоих детей в размере трети дохода Игоря. Порядок общения — по согласованию с матерью. Валентина Сергеевна вскочила с места, начала возмущаться, но судья призвал свекровь к порядку. Алена собрала документы, вышла из зала.
На улице моросил дождь. Жена стояла под козырьком здания суда, глядя на серое небо. Игорь и Валентина Сергеевна вышли следом, прошли мимо, не глядя. Муж сутулился, шёл медленно, словно постарел за эти недели. Свекровь что-то говорила, размахивала руками, но Игорь не реагировал.
Алена развернулась и пошла в противоположную сторону. Забрала детей из школы и садика, приготовила ужин, помогла Кате с уроками. Вечером, когда Саша и Катя уснули, жена села на кухне с чашкой чая и посмотрела в окно. Дождь закончился, на небе проступали первые звёзды.
В квартире было тихо. По-настоящему тихо, без хлопанья дверей, без громких разговоров Игоря по телефону, без указаний Валентины Сергеевны. Алена допила чай, помыла чашку, прошла в спальню. Легла на кровать, укрылась одеялом.
Завтра будет новый день. Без чужих чемоданов в прихожей. Без материнских советов по телефону. Без необходимости спрашивать разрешения на каждую покупку. Алена закрыла глаза и впервые за долгое время улыбнулась. В доме стало спокойно, надёжно, по-настоящему уютно. Так, как должно быть в доме, где живут мать и двое детей, которым больше ничто не мешает просто быть счастливыми.
– Или ты пускаешь жить мою дочь. Или я сама сюда въеду! – свекровь считает мой дом своей собственностью