— Хватит! Ужин, глажка, уборка — всё на мне, а твоя родня только рот раскрывает! — закричала я, швыряя полотенце

Вышла на кухню. Свекровь стояла у плиты, помешивала кашу.

— Настя, наконец-то. Накрой на стол, скоро все вставать будут.

— Доброе утро, Светлана Петровна.

— Утро доброе, когда все при деле. Чашки достань, хлеб нарежь.

Анастасия молча открыла шкаф, достала чашки. Расставила на столе, нарезала хлеб. Свекровь накладывала кашу в тарелки, бросала на невестку оценивающие взгляды.

Квартира была большая — четыре комнаты, широкий коридор, просторная кухня. Но жило здесь шестеро. Светлана Петровна и Владимир Николаевич занимали одну комнату. Алексей и Анастасия — другую. Младшие братья мужа, Илья и Сергей, ютились в третьей. Четвёртая служила гостиной, где вечерами собирались все. Места формально хватало, но казалось, что стены давят со всех сторон.

Мебель старая, потёртая. Диван в гостиной проваленный, кресла со следами времени. Шторы тяжёлые, тёмные, пропускали мало света. Полы скрипели при каждом шаге. Анастасия жила здесь четыре месяца, но так и не привыкла к этой атмосфере. Будто дом поглощал, не давал дышать.

На кухню зашёл Владимир Николаевич. Мужчина лет пятидесяти пяти, в домашнем спортивном костюме, с газетой в руках.

— Доброе утро, — кивнул Анастасии, сел за стол.

— Доброе утро, Владимир Николаевич.

— Свет, а кофе будет?

— Сейчас, Володя, всё будет.

Светлана Петровна наливала кофе, суетилась у плиты. Владимир Николаевич читал газету, не поднимая глаз. Анастасия стояла у стола, ждала указаний. Чувствовала себя прислугой.

Через десять минут вышел Илья. Парню было двадцать три года, работал курьером, но на работу ходил через раз. Зевая, плюхнулся на стул.

— Мама, а сосиски будут?

— Илья, каша есть. Ешь.

— Не хочу кашу. Хочу сосиски.

Светлана Петровна вздохнула, полезла в холодильник. Анастасия смотрела на эту сцену и молчала. Илья мог бы сам приготовить сосиски. Но нет, мать всё сделает за него.

Следом появился Сергей. Ему двадцать пять, работал в автосервисе, зарабатывал около пятидесяти тысяч. Но на общие расходы почти не сдавал, тратил всё на себя.

— Настя, рубашку мне погладишь сегодня?

— Какую рубашку?

— Синюю. Мне завтра на встречу.

— Сергей, у меня работа сегодня.

— Ну и что? Ты же дома. Успеешь.

Анастасия сжала зубы. Работа дома не значит, что свободна. Работала маркетологом удалённо, зарабатывала семьдесят тысяч. Проекты, дедлайны, встречи по видеосвязи. Но родственники мужа считали, что раз дома, значит, ничем не занята.

Алексей вышел последним. Работал инженером, получал около восьмидесяти тысяч. Поцеловал жену в щёку, сел за стол.

— Ну что, народ, доброе утро.

— Доброе, сынок, — Светлана Петровна налила сыну кофе.

Завтрак прошёл в обычном режиме. Разговоры о погоде, о работе, о соседях. Анастасия ела молча, слушала. Когда все разошлись, осталась убирать со стола.

— Настя, посуду помой, пол протри, — сказала свекровь, уходя в комнату.

Женщина вымыла посуду, протерла стол, подмела пол. Потом прошла в спальню, открыла ноутбук. Нужно было доделать презентацию к вечеру. Заказчик ждал.

Работала час, когда в комнату зашла Светлана Петровна.

— Настя, сидишь целыми днями за компьютером. Хоть бы в магазин сходила. Продукты кончились.

— Светлана Петровна, я работаю.

— Работаешь? В интернете сидишь, называется. Нормальная работа — это когда в офис ходишь.

— Это удалённая работа. Настоящая.

— Ладно, ладно. Сходи всё равно. Вот список.

Свекровь положила на стол листок с перечнем продуктов. Ушла, не дожидаясь ответа. Анастасия посмотрела на список. Двадцать пунктов. Это полтора часа минимум.

Закрыла ноутбук, оделась, пошла в магазин. Вернулась через два часа с тяжёлыми пакетами. Разложила продукты, снова села за компьютер. Время — половина второго. Презентацию нужно сдать к шести вечера.

Работала, когда на кухне появился Илья, заглянул в холодильник.

— Настя, а поесть что-нибудь есть?

— В холодильнике посмотри.

— Там ничего нормального нет. Приготовь яичницу.

— Илья, я работаю.

— Ну давай быстро. Пять минут делов.

Парень стоял в дверях, ждал. Анастасия встала, прошла на кухню. Разбила яйца на сковородку, пожарила. Илья сел за стол, ел, листал телефон. Благодарить не стал.

День тянулся бесконечно. То Светлана Петровна просила вытереть пыль, то Сергей — пришить пуговицу на рубашке, то Владимир Николаевич — потерял пульт от телевизора. Анастасия металась между работой и домашними делами. Презентацию закончила в девять вечера, отправила заказчику, рухнула на кровать.

Алексей пришёл с работы. Поужинал, сел к телевизору. На вопросы жены отвечал односложно. Устал, хотел отдохнуть.

— Лёш, мне сегодня было очень тяжело.

— М-м, понимаю.

— Твоя мать и братья постоянно отвлекают. Я не могу нормально работать.

— Ну потерпи. Они не со зла.

— Потерпи? Я уже четыре месяца терплю.

— Настя, не начинай. Устал я.

Муж продолжал смотреть телевизор. Анастасия поняла — разговор бесполезен. Встала, пошла в ванную. Смотрела на себя в зеркало. Круги под глазами, бледное лицо, усталый взгляд. Не узнавала себя.

Проходили недели. Жизнь превратилась в бесконечный круг. Утро — уборка. День — работа с перерывами на домашние дела. Вечер — готовка ужина. Ночь — стирка, глажка. Анастасия почти не спала. Засыпала за полночь, вставала в шесть утра.

Алексей ничего не замечал. Приходил с работы, ел, смотрел телевизор, ложился спать. Иногда обнимал жену, говорил, что любит. Но помогать не спешил.

Однажды Анастасия решилась на серьёзный разговор. Дождалась, когда муж придёт с работы, позвала в спальню.

— Лёш, нам нужно поговорить.

— О чём?

— О том, что я не справляюсь. Работа, дом, твоя семья. Это слишком много.

— Настя, что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты помогал. Или чтобы твои братья делали что-то по дому. Или чтобы мать перестала на меня всё сваливать.

Алексей вздохнул.

— Настя, ты просто расслабься. Делай, что нужно, и всё будет хорошо.

— Расслабиться? Я работаю и одновременно обслуживаю взрослых людей!

— Ну ты же дома. Можешь совмещать.

— Не могу! Я устала!

— Настя, дом требует заботы. Это нормально. Женская обязанность.

Слова мужа ударили больнее пощёчины. Женская обязанность. Будто Анастасия не человек, а приложение к семье.

— Алексей, я работаю. Зарабатываю деньги. Это не хобби.

— Я знаю. Но дом тоже важен.

— Почему дом только моя забота? Почему братья ничего не делают?

— Они мужчины. Работают.

— Я тоже работаю!

— Настя, хватит. Я устал. Давай спать.

Алексей лёг на кровать, отвернулся к стене. Анастасия сидела на краю кровати, смотрела в темноту. Муж не услышал. Не понял. Или не захотел понять.

Прошёл ещё месяц. Пятый месяц жизни в квартире родителей мужа. Анастасия чувствовала, как силы уходят. Работа страдала — дедлайны срывались, качество падало. Заказчики недовольны. Один проект чуть не потеряла из-за того, что не успела вовремя ответить на письмо. Отвлекли домашние дела.

Спала по три-четыре часа в сутки. Круги под глазами стали синими, руки дрожали от усталости. Ела мало, не было времени. Килограммов пять похудела за месяц.

Алексей не замечал. Светлана Петровна тоже. Братья мужа воспринимали Анастасию как обслугу. Владимир Николаевич вообще редко разговаривал с невесткой.

Однажды вечером Анастасия доделала очередной проект. Важный, за хорошие деньги. Заказчик доволен, перевёл аванс. Женщина чувствовала себя выжатой, как лимон. Решила лечь пораньше, хотя было только девять вечера.

Легла на кровать, закрыла глаза. Только начала засыпать, как дверь распахнулась. В комнату ворвался Сергей.

— Настя, вставай. Все голодные, с работы пришли.

Анастасия открыла глаза, посмотрела на брата мужа.

— Сергей, я легла спать.

— И что? Вставай. Мы есть хотим.

— Сами. Представьте что меня нет.

— Сами? Мы что, бабы? Шуруй на кухню быстро.

Анастасия села на кровати. Посмотрела на Алексея. Муж лежал рядом, смотрел в телефон. Поднял глаза на жену, кивнул в сторону двери. Мол, иди.

Внутри что-то щёлкнуло. Будто последняя ниточка оборвалась. Анастасия встала, прошла на кухню. Открыла холодильник, достала яйца. Руки дрожали. Внутри кипело.

Светлана Петровна сидела в гостиной, смотрела телевизор.

— Настя, сколько можно ждать? Безобразие какое-то!

Анастасия разбила яйца на сковородку. Смотрела, как желтки растекаются по горячей поверхности. Думала о том, как жизнь скатилась в эту яму. Пять месяцев назад была уверенная в себе женщина с хорошей работой. Сейчас — измученная прислуга.

Пожарила яичницу, выложила на тарелки. Понесла в гостиную. Сергей взял тарелку, даже спасибо не сказал. Илья тоже. Светлана Петровна кивнула.

— Неси себе и Алексею.

Анастасия вернулась на кухню. Взяла две тарелки, пошла в спальню. Алексей сидел на кровати, всё так же смотрел в телефон.

— Ужин готов.

— Спасибо.

Муж взял тарелку, начал есть. Анастасия поставила свою на стол. Смотрела на мужа. Внутри бурлило.

— Алексей, почему ты мне не помог?

— Чего?

— Когда Сергей пришёл. Ты просто кивнул, чтобы я шла готовить.

— Ну а что я должен был сделать?

— Защитить. Сказать, что я устала. Что готовить не буду.

— Настя. Ну попросил поесть. Что такого?

— Что такого? — голос Анастасии поднялся. — То, что я пять месяцев работаю на вашу семью! То, что никто не видит меня человеком!

— О чём ты?

— О том, что я устала! Хватит! Ужин, глажка, уборка — всё на мне, а твоя родня только рот раскрывает!

Анастасия швырнула полотенце, которое держала в руках. Голос дрожал от усталости и боли.

— Я больше не буду кухаркой! Не буду домработницей! Хватит!

— Настя, успокойся, — Алексей встал.

— Не успокоюсь! Я работаю! Зарабатываю деньги! Но меня заставляют мыть полы, готовить, стирать! Будто я ничего не стою!

На шум прибежала Светлана Петровна. Ворвалась в комнату, лицо красное.

— Что здесь происходит?

— Ничего не происходит, — Анастасия повернулась к свекрови. — Просто я больше не буду обслуживать вашу семью.

— Как ты смеешь! — свекровь сделала шаг вперёд. — Ты живёшь в нашей квартире! Должна молчать и подчиняться!

— Подчиняться? Я не прислуга!

— Ты жена моего сына! Обязана заботиться о семье!

— Заботиться — не значит пахать на всех!

В дверях появились Илья и Сергей. Стояли, слушали. Владимир Николаевич выглянул из соседней комнаты, но не вошёл.

Алексей стоял между женой и матерью, растерянный. Молчал, не знал, что сказать.

— Алексей, скажи ей что-нибудь! — Светлана Петровна повернулась к сыну.

Муж молчал.

— Алексей! — закричала Анастасия. — Ты меня слышишь? Или для тебя мать важнее?

— Настя, не надо так.

— Надо! Я пять месяцев терплю! Пять месяцев живу в аду!

— Ад наш дом? — Светлана Петровна возмутилась. — Мы тебя приютили! Дали крышу над головой! А ты неблагодарная!

— Приютили? — Анастасия усмехнулась. — Вы меня эксплуатируете!

Свекровь подошла ближе, ткнула пальцем в невестку.

— Убирайся! Если не нравится — уходи!

— Уйду, — Анастасия сказала тихо, но твёрдо. — Больше здесь жить не буду.

Тишина. Все замерли. Светлана Петровна отступила, не ожидая такого ответа.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что ухожу. Больше не вернусь.

Анастасия развернулась, открыла шкаф. Достала чемодан, начала складывать вещи. Руки дрожали, но движения были чёткими.

— Настя, ты серьёзно? — Алексей подошёл.

— Абсолютно.

— Куда ты пойдёшь?

— Не твоё дело.

— Настя, давай поговорим спокойно.

— Не о чем говорить.

Анастасия складывала одежду, документы, косметику. Ноутбук, зарядку, наушники. Всё самое необходимое.

— Настя, не устраивай цирк! — закричала Светлана Петровна. — Никуда ты не пойдёшь!

— Пойду.

— Алексей, останови её!

Муж стоял, смотрел на жену. Лицо бледное, руки опущены.

— Настя, ты же понимаешь, что так нельзя.

— Нельзя? — Анастасия посмотрела на мужа. — Мне нельзя уйти? А вам можно эксплуатировать меня?

— Мы не эксплуатируем.

— Эксплуатируете. Я устала. Я схожу с ума в этом доме. Никто не видит во мне человека. Только рабочую силу.

— Ты преувеличиваешь.

— Нет, не преувеличиваю.

Анастасия застегнула чемодан. Взяла сумку, достала паспорт, телефон, карты.

— Настя, подумай ещё раз, — Алексей попытался взять жену за руку.

Анастасия отдёрнула руку.

— Я пять месяцев думала. Хватит.

— Ты готова разрушить семью?

— Это не семья. Это общага с начальством.

— Настя!

— Хватит, Алексей. Всё.

Анастасия взяла чемодан, вышла из спальни. Прошла по коридору. Светлана Петровна преградила путь.

— Ты никуда не пойдёшь!

— Посторонитесь, Светлана Петровна.

— Нет! Не позорь нас!

— Посторонитесь, или я вызову полицию.

Свекровь отступила, глаза полны ярости. Анастасия подошла к двери, обернулась. Посмотрела на Алексея, на свекровь, на братьев мужа.

— Я больше не вернусь. Никогда.

Открыла дверь, вышла на лестничную площадку. Дверь захлопнулась за спиной. Эхо разнеслось по подъезду.

Анастасия спустилась по лестнице, вышла на улицу. Холодно, ветер трепал волосы. Достала телефон, набрала номер подруги Марины.

— Марин, привет. Можно к тебе приехать? Срочно.

— Конечно. Что случилось?

— Потом расскажу. Выезжаю.

Анастасия поймала такси. Села на заднее сиденье, положила чемодан рядом. Машина тронулась. Женщина смотрела в окно на уходящий дом. Впервые за пять месяцев чувствовала облегчение.

Свобода. Наконец-то. Без криков, без требований, без бесконечных обязанностей. Только она и её жизнь.

Телефон завибрировал. Алексей. Не ответила. Ещё звонок. Не ответила. Третий. Выключила телефон.

Такси остановилось возле дома Марины. Анастасия вышла, взяла чемодан. Поднялась на третий этаж, позвонила в дверь. Марина открыла, обняла подругу.

— Заходи. Расскажешь всё за чаем.

Анастасия вошла в квартиру. Тепло, уютно. Марина варила кофе, ставила на стол печенье. Анастасия села на диван, откинулась на спинку. Закрыла глаза.

— Я ушла от мужа, — сказала тихо.

— Серьёзно?

— Да. Больше не могла.

— Правильно сделала, — Марина села рядом, обняла подругу. — Оставайся, сколько нужно.

— Спасибо.

Они сидели молча. Анастасия пила кофе, смотрела в окно. На город, на огни, на жизнь, которая продолжалась. Без мужа, без свекрови, без бесконечных требований.

Впервые за долгое время чувствовала себя человеком. Не прислугой, не рабочей силой, не приложением к семье. Просто человеком.

И это было лучшее решение в её жизни.