Я вышла из родильного отделения, неловко придерживая выданные больницей вещи в пакете. Наконец-то дома, после трёх дней в больнице. Хотелось одного – горячего душа и своей кровати. Малыш Артёмка остался ещё на сутки в больнице для наблюдения – у него была небольшая желтушка, ничего страшного, но врачи решили подстраховаться.
Такси подъехало к нашему дому через двадцать минут. Я расплатилась и с трудом вышла, придерживая живот. Послеродовые боли напоминали о себе при каждом движении.
Дверь квартиры открылась, и я увидела напряжённое лицо Дмитрия. Муж стоял в прихожей, скрестив руки на груди, будто преграждая мне путь. Никакой радости, никаких цветов, даже дежурной улыбки.
– Привет, – сказал он сухо.
Я прошла мимо него, прямо в своих больничных тапочках, не переодеваясь. В квартире стоял странный запах – смесь мужского одеколона и чего-то сладкого, не моего.
– Мама приехала? – спросила я, заглядывая в гостиную, думая, что свекровь решила нас навестить после рождения внука.
– Да, она у нас три дня. Готовит ужин.
В кухне гремели кастрюли. Я прошла туда, придерживая свой всё ещё большой живот. Валентина Петровна стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле. Она быстро обернулась, окинув меня взглядом с головы до ног.
– Выписали? – спросила она вместо приветствия. – А ребёнок где?
– Здравствуйте, Валентина Петровна. Артёмку ещё на сутки оставили, желтушка у него, – ответила я, опускаясь на стул.
Свекровь поджала губы.
– Уже проблемы начались, – прокомментировала она и снова отвернулась к плите. – Дима, помоги матери накрыть на стол.
Дмитрий послушно засуетился вокруг неё, доставая тарелки и приборы. Меня словно не существовало. Я пошла в спальню, чтобы переодеться. В шкафу обнаружились аккуратно сложенные вещи свекрови. Моё место в шкафу съёжилось до одной полки.
Перед сном я решила поговорить с Дмитрием. Он уже лежал в кровати, отвернувшись к стене и демонстративно листая что-то в телефоне.
– Дим, что происходит? – спросила я, осторожно присаживаясь на край кровати. – Я родила твоего сына, а ты даже не поинтересовался, как всё прошло, не спросил про Артёмку.
Дмитрий медленно отложил телефон и сел в кровати, опершись спиной о подушку. Он смотрел куда-то мимо меня, в угол комнаты.
– Надо поговорить, Вера, – начал он официальным тоном. – Мы с мамой всё обсудили.
– Что обсудили? – не поняла я.
– После родов ты должна будешь съехать.
Я подумала, что ослышалась.
– Что значит съехать? Куда съехать?
– Мама сказала выгнать тебя после родов! – выпалил он, наконец-то взглянув мне в глаза. – Ты же понимаешь, это её квартира. Она подарила её мне ещё до нашей свадьбы.
Я смотрела на него и не узнавала. Этот человек был рядом со мной почти три года, мы вместе ждали ребёнка, строили планы. И вот теперь, когда я только родила, он выгоняет меня из дома?
– А ребёнок? – только и смогла произнести я.
– Артём останется со мной и мамой, – ответил Дмитрий уверенно. – Ты же понимаешь, что одна не потянешь. Ни жилья, ни работы. А у нас всё есть. Мама в декрете посидит.
– В декрете? Твоя мать? – я не верила своим ушам.
– Ну да. Она же на пенсии, времени полно. А тебе нужно где-то работать, деньги зарабатывать. На алименты можешь не рассчитывать, мы тебе и так помогаем, ребёнка забираем.
Я чувствовала, как слёзы подступают к глазам, но плакать при нём не хотела. В голове крутились сотни мыслей. Вся моя жизнь с Дмитрием промелькнула перед глазами. Как мы познакомились на корпоративе фирмы, где я работала бухгалтером. Как он красиво ухаживал, дарил цветы, водил в рестораны. Как делал предложение на набережной, встав на одно колено. Я вспомнила его слова: «У нас будет своё жильё, не переживай. Мама подарила мне квартиру». И я поверила, что это наш общий дом.
Валентина Петровна с первого дня невзлюбила меня. Придиралась ко всему: как я готовлю, как убираю, как одеваюсь. Она приходила без предупреждения, проверяла чистоту, заглядывала в холодильник. Я терпела ради Дмитрия, который всегда становился на сторону матери. «Она желает нам только добра», – говорил он. А я как дура верила, что со временем всё наладится.
Когда я забеременела, свекровь стала появляться ещё чаще. Говорила, что я неправильно питаюсь, мало гуляю, много работаю. Я уволилась на пятом месяце, потому что были осложнения и врач прописал постельный режим. И вот теперь меня просто выставляют за дверь.
– Не переживай, у нас всё продумано, – продолжал Дмитрий, не замечая моего состояния. – Ты можешь навещать Артёма по выходным. Мама говорит, что так будет лучше для всех.
Я молча встала и вышла из спальни. В гостиной на диване, застеленном бельём, сидела Валентина Петровна и смотрела телевизор.
– Дима всё объяснил? – спросила она, не отрываясь от экрана.
Я не ответила. Пошла на кухню, налила себе воды и села за стол. Руки дрожали, голова кружилась.
Всю ночь я не сомкнула глаз. Лежала на краю нашей кровати, а Дмитрий спал, отвернувшись к стене, будто ничего не случилось. Утром я встала раньше всех, приняла душ и позвонила своей подруге Наташе.
– Приезжай, – сказала она, выслушав мою сбивчивую историю. – У меня поживёшь, пока не разберёшься.
Я начала собирать вещи. Не много – только самое необходимое. Косметику, документы, немного одежды. Когда проснулся Дмитрий, я уже была готова уходить.
– Ты куда собралась? – спросил он, глядя на мою сумку.
– Ухожу, как ты и хотел.
– Но Артёма ещё не выписали. Ты должна его забрать, а потом уже решим, когда ты съедешь.
Я горько усмехнулась. Конечно, им нужно, чтобы я забрала ребёнка из роддома. Ведь свекровь не сможет этого сделать, не имея документов.
– Не переживай, я заберу сына. И не только из роддома.
Дмитрий нахмурился.
– Что значит – не только из роддома? Мы же договорились.
– Ничего мы не договаривались. Это твоя мать решила всё за нас.
Валентина Петровна появилась в дверях спальни, будто подслушивала под дверью.
– Куда ты собралась? – начала она с порога. – Ты должна быть благодарна, что мы позаботимся о твоём ребёнке! У тебя ни гроша за душой, ни работы, ни жилья! На что ты будешь содержать малыша?
– Не волнуйтесь, Валентина Петровна, – ответила я спокойно. – Мы с Артёмкой справимся.
– Никуда ты с ребёнком не пойдёшь! – повысила голос свекровь. – Дима, скажи ей! Она не имеет права забрать ребёнка!
Дмитрий растерянно переводил взгляд с матери на меня.
– Вера, давай всё обсудим, – попытался он смягчить ситуацию. – Может, ты останешься ещё ненадолго, пока не найдёшь жильё? Мама просто волнуется о внуке.
– Нет, спасибо, – ответила я твёрдо. – Я ухожу сегодня же. И не волнуйся, я не буду претендовать на твою драгоценную квартиру.
Я вышла из спальни, прошла мимо ошарашенной свекрови и направилась к выходу. В прихожей меня догнал Дмитрий.
– Вера, ты не можешь так поступить! Как же Артём? Ты оставишь его без отца?
– Без отца? – я повернулась к нему. – А ты уверен, что будешь отцом, а не твоя мать? И вообще, ты знаешь, что я купила квартиру до нашего брака?
Дмитрий застыл с открытым ртом.
– Какую квартиру? – переспросил он.
– Я купила однушку ещё до нашей свадьбы, просто сдавала её и не говорила тебе, потому что ты так гордился подарком своей мамы, – объяснила я. – Хотела сделать тебе сюрприз, когда родится малыш. Думала, мы сможем обменять наши квартиры на что-то побольше.
Валентина Петровна, стоявшая в коридоре, побагровела.
– Врёшь! Откуда у тебя деньги на квартиру?
– От продажи бабушкиной квартиры в центре. Она оставила её мне по завещанию ещё до нашего знакомства с Димой. Я не хвасталась, в отличие от некоторых.
Дмитрий смотрел на меня так, будто видел впервые.
– Почему ты молчала? – спросил он тихо.
– А зачем говорить? Ты же мой муж, я думала, у нас общее будущее, общие планы. Оказалось, я ошибалась.
Я открыла входную дверь и оглянулась на них в последний раз.
– Если хочешь видеться с сыном, позвони мне. А твоей маме я запрещаю приближаться к Артёму. И не вздумайте устраивать цирк в роддоме, я уже предупредила врачей.
Я закрыла за собой дверь и выдохнула. На улице светило яркое весеннее солнце. Я вызвала такси до Наташи, а по дороге позвонила в свою квартиру, предупредив арендаторов, что им придётся съехать через месяц.
Когда я забрала Артёмку из роддома на следующий день, Дмитрий не пришёл. Зато пришла моя мама, которая прилетела из Воронежа, как только узнала о случившемся. Она помогла мне с коляской и вещами.
– Доченька, почему ты молчала? – спрашивала она. – Я бы сразу приехала.
– Не хотела тебя волновать, мам. Думала, справлюсь сама.
– Теперь мы вместе справимся, – сказала она, обнимая меня за плечи.
Мы поехали к Наташе, где я планировала пожить, пока не освободится моя квартира. Через неделю позвонил Дмитрий.
– Вера, нам надо поговорить, – сказал он неуверенно.
– О чём? – спросила я холодно.
– Я хочу видеть сына. И… и тебя тоже.
– Приходи в субботу к Наташе. Познакомишься с сыном, если ещё не передумал быть отцом.
В субботу Дмитрий пришёл с огромным букетом и пакетом детских вещей. Он долго стоял над кроваткой, где спал Артёмка, а потом неожиданно заплакал.
– Прости меня, – сказал он, вытирая слёзы. – Я всё понял. Мать уехала обратно к себе. Я сказал, что не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь.
– Ты поздно это понял, – ответила я. – Она уже всё разрушила.
– Я хочу всё исправить. Вернись ко мне. Вернее, к нам. Это же наша семья – я, ты и Артём.
Я покачала головой.
– Нет, Дима. Уже не наша. Ты выбрал сторону матери, когда я была в самом уязвимом положении. Ты предал меня и сына. Этого я не забуду.
– Но я изменился! Клянусь, я всё осознал!
– Люди не меняются так быстро. Ты можешь видеться с Артёмкой, это твоё право. Но жить мы будем отдельно.
Дмитрий приходил каждые выходные. Играл с сыном, помогал с покупками, пытался наладить отношения со мной. Когда арендаторы съехали, мы с мамой и Артёмкой переехали в мою квартиру. Она была небольшая, но уютная, и главное – моя собственная. Мама осталась со мной ещё на два месяца, помогала с малышом, а потом вернулась в Воронеж. Я вышла на работу раньше, чем планировала – нашла удалённую вакансию бухгалтера.
Через полгода Дмитрий снова сделал мне предложение.
– Вера, я очень изменился за это время. Я понял, что был эгоистом, что позволил матери управлять мной. Дай мне шанс всё исправить.
Я смотрела на него и видела, что он действительно изменился. Стал более самостоятельным, решительным. Он продал свою квартиру и купил новую, подальше от матери. Но рана, которую он мне нанёс, была слишком глубокой.
– Прости, Дима, но я не могу. Мы можем оставаться родителями Артёма, но не мужем и женой.
Он принял моё решение с достоинством. И я была благодарна ему за это. Потому что у меня появилась возможность жить своей жизнью, не оглядываясь на чужое мнение, не пытаясь угодить свекрови и не боясь, что однажды меня снова предадут.
Иногда лучший урок – это горький опыт. И я точно знала, что больше никогда не позволю никому решать за меня мою судьбу.
— Квартиру у тебя заbеRём. Езжай в свою деревню! — ХиtRая золовка чуть не оставила сноху на улице