Елена стояла у окна съёмной квартиры и смотрела, как сын Максим делает уроки за старым кухонным столом. Мальчику было восемь лет, и учился старательно, хотя условия для занятий были не самые лучшие. Однокомнатная квартира на окраине города, мебель давно требовала замены, а за окном уже темнело — осенние дни становились короче.
Телефон завибрировал. Звонила мать.
— Лена, как дела? — голос Надежды Петровны звучал обыденно, без особой теплоты.
— Нормально, мам. Максимка учится, я с работы только вернулась.
— Хорошо, хорошо. Слушай, я хотела тебе сказать… Мы с отцом решили дачу продавать.
Елена замерла. Дача была куплена ещё тридцать лет назад, когда обе сестры были маленькими. Там проводили лето, собирали яблоки, жарили шашлыки. Место было наполнено воспоминаниями.
— Почему? — осторожно спросила Елена.
— Да уже старые мы, ездить тяжело. Огород забросили, дом ремонта требует. Решили продать, пока есть покупатели.
— Понятно, — выдохнула Елена. Внутри мелькнула надежда. Если родители продают дачу, может, часть денег дадут ей? С ребёнком на съёмной квартире жить становилось всё сложнее. Арендная плата росла каждый год, зарплаты едва хватало на жизнь.
— Ну ладно, дочка, я пошла. Света приедет сегодня, ужин готовлю, — бросила мать и отключилась.
Елена медленно опустила телефон. Света. Младшая сестра, любимица родителей. Всегда была окружена вниманием, заботой, деньгами. Хотя Елена старалась не завидовать, иногда всё же становилось обидно.
Они с Светой выросли в одной семье, но детство у них было разным. Елена, старшая, всегда была тихой и трудолюбивой. Помогала матери по дому, училась хорошо, но без фанатизма. Света же, младшая на пять лет, с детства купалась в любви родителей. Отец Виктор Сергеевич души в младшей дочери не чаял, Надежда Петровна тоже баловала Свету больше, чем Елену.
— Светочка у нас особенная, — часто говорила мать, когда Елена жаловалась на несправедливость. — Она младшая, ей внимания нужно больше.
После школы Елена уехала в другой город. Поступила в технический колледж, устроилась на работу в строительную компанию секретарём. Жизнь была непростой, но Елена справлялась. В двадцать один год встретила Дмитрия, высокого светловолосого парня, который работал прорабом. Через полгода поженились. Ещё через год родился Максим.
Первые годы брака казались счастливыми. Дмитрий зарабатывал неплохо, Елена сидела с ребёнком. Снимали двухкомнатную квартиру недалеко от центра. Но со временем муж стал задерживаться на работе, приходить поздно, пахнуть алкоголем. Елена пыталась разговаривать, но Дмитрий отмахивался.
А потом выяснилось, что муж набрал кредитов. Много. На машину, на ремонт, на неизвестно что ещё. Когда Елена узнала о долгах, Максиму было пять лет. Дмитрий признался, что не справляется, что давление слишком сильное, что ему нужно уехать. И уехал. Просто собрал вещи и исчез из их жизни.
Елена осталась с пятилетним сыном и долгами. Кредиты были оформлены на обоих супругов, и банки требовали выплат. Пришлось переехать в однокомнатную квартиру на окраине, устроиться на две работы, экономить на всём.
Родители сочувствовали на словах, но помочь делом не спешили. Надежда Петровна вздыхала в трубку, когда Елена звонила:
— Ох, доченька, как же так вышло… Ну ты держись. Сама справишься, ты сильная.
Виктор Сергеевич был ещё более сдержан:
— Лена, у каждого своя жизнь. Мы тебя вырастили, дали образование. Дальше сама.
Елена не просила денег напрямую, но надеялась хотя бы на моральную поддержку. Вместо этого родители говорили общие фразы и переводили разговор на другие темы.
Зато Свету холили и лелеяли. Младшая сестра поступила в университет на бюджет, но родители всё равно оплачивали ей съёмное жильё, покупали одежду, технику, отправляли деньги на карманные расходы. Света училась на филолога, потом устроилась учителем в школу. В двадцать шесть лет вышла замуж за Игоря, инженера на заводе. Через год родилась дочка Полина.
Виктор Сергеевич и Надежда Петровна радовались внучке, приезжали к Свете каждые выходные, привозили игрушки, детское питание, памперсы. Максима видели реже — Елена жила в другом городе, ездить было далеко и дорого. Когда внук приезжал на каникулы, бабушка с дедушкой встречали тепло, но без особого энтузиазма.
— Ну как, Максимка, учишься хорошо? — спрашивал дедушка Виктор Сергеевич.
— Да, дедушка, на четвёрки и пятёрки, — отвечал мальчик.
— Молодец, молодец, — кивал дед и больше ничего не добавлял.
А вот Полину хвалили за каждую мелочь. Нарисовала каракули — бабушка умилялась. Спела песенку невпопад — дедушка аплодировал. Елена молча наблюдала и понимала, что в этой семье Света всегда была и будет любимицей.
Прошло три года после ухода Дмитрия. Елена выплатила большую часть кредитов, но жизнь оставалась тяжёлой. Съёмная квартира требовала ежемесячных трат, коммунальные услуги росли в цене, Максиму нужна была одежда, школьные принадлежности, еда. Денег хватало впритык.
И вот мать позвонила и сообщила, что дачу продают. Елена сразу подумала: может, родители поделят деньги? Дача стоила прилично, участок большой, дом крепкий. Даже если поделить на двоих дочерей, каждой достанется сумма, которая помогла бы значительно. Елена мечтала накопить на первый взнос по ипотеке, чтобы наконец перестать снимать жильё.
Через неделю мать снова позвонила. Голос Надежды Петровны был бодрым.
— Лена, ну вот, дачу продали! Быстро так, даже не ожидали. Покупатели хорошие попались, сразу деньги дали.
— Мам, это здорово, — осторожно начала Елена. — А что вы с деньгами планируете делать?
— Ну как что? Свете отдадим! Они с Игорем дом хотят строить, участок уже купили. Денег не хватает, вот мы и решили помочь.
Елена застыла, прижав телефон к уху.
— То есть все деньги Свете?
— Ну да, конечно, — спокойно ответила мать. — У младшей же семья, ей нужнее. Ты одна, тебе квартира не так срочна.
— Мам, я не одна. У меня сын. Мы снимаем квартиру уже три года. Я тоже мечтаю о своём жилье.
— Ленусь, ну ты же взрослая, сама справишься. Ты всегда была самостоятельной. А Света молодая ещё, ей помощь нужна.
— Света старше меня всего на пять лет, ей тридцать один, — возразила Елена. — Я не понимаю, почему ты считаешь, что ей нужнее.
— Потому что у неё семья! — повысила голос Надежда Петровна. — Муж, ребёнок, они дом строят! А ты… Ты же развелась. Сама виновата, что так вышло.
Елена сжала кулаки. Внутри всё сжалось от обиды.
— Мам, я не виновата, что муж ушёл и оставил долги. Я работаю на двух работах, воспитываю сына одна. Мне тоже нужна помощь.
— Ну вот именно! Ты работаешь, значит, деньги есть. Копи сама, — отрезала мать. — Я не понимаю, чего ты хочешь? Чтобы мы Свету обделили?
— Я хочу справедливости, — тихо произнесла Елена. — Хочу, чтобы вы хотя бы спросили моё мнение.
— Твоё мнение тут ни при чём, — холодно ответила Надежда Петровна. — Это наша дача, наши деньги, мы сами решаем, кому давать. И не надо тут устраивать сцены.
Елена молчала. Говорить было бесполезно. Мать уже всё решила, и переубедить было невозможно.
— Ладно, мам, я поняла, — выдохнула Елена и положила трубку.
Она прошла в комнату и легла на кровать. Максим всё ещё сидел за столом, решая задачи по математике. Мальчик не слышал разговора, и это было хорошо. Не стоило посвящать ребёнка в семейные дрязги.
Елена думала об отце. Виктор Сергеевич всегда был мягким, не любил конфликтов. Может, папа вмешается? Может, скажет матери, что несправедливо отдавать все деньги одной дочери?
На следующий день Елена позвонила отцу. Виктор Сергеевич был на даче, разбирал последние вещи перед передачей дома новым хозяевам.
— Пап, привет, — начала Елена. — Мама говорила, что дачу продали.
— Да, Ленуся, продали. Хорошие люди купили, будут тут жить круглый год.
— Пап, а можно с тобой поговорить?
— Конечно, говори.
— Мама сказала, что все деньги отдадите Свете. Это правда?
Виктор Сергеевич замолчал. Елена слышала, как шуршат пакеты на заднем фоне.
— Ну да, Лена. Так решили. Свете дом строить, ей нужнее.
— Пап, а как же я? У меня тоже семья, тоже ребёнок. Я снимаю квартиру, плачу огромные деньги каждый месяц. Мне тоже помощь нужна.
— Ленусь, ну ты же сама хотела уехать в другой город. Сама вышла замуж, сама родила. Мы тебя не заставляли.
— Но я же твоя дочь! — не выдержала Елена. — Почему вы делаете вид, что у вас только Света есть?
— Не говори глупости, — строго ответил отец. — У нас две дочери. Просто Свете сейчас помощь нужнее. Она молодая, строит семейное гнездо. А ты уже взрослая, сама справишься.
— Пап, мне тридцать шесть лет! Свете тридцать один! Мы обе взрослые!
— Лена, я не хочу с тобой спорить, — устало произнёс Виктор Сергеевич. — Решение принято. Твоя мать главная в этом вопросе, я только поддерживаю.
— То есть ты даже не попытаешься за меня заступиться?
— Заступиться? От кого? От матери? — отец раздражённо фыркнул. — Ты чего хочешь, чтобы я с ней ругался из-за денег? Не дождёшься.
Елена прикрыла глаза. Значит, отец просто не хочет конфликта. Ему проще согласиться с матерью, чем защитить старшую дочь.
— Понятно, пап. Спасибо за разговор, — тихо сказала Елена и отключилась.
Вечером того же дня Света написала в семейный чат сообщение: «Мама с папой, спасибо вам огромное за помощь! Мы так рады! Начнём строить дом уже этой осенью! Игорь уже нашёл бригаду!»
Надежда Петровна ответила: «Светочка, родная, мы только за вас рады! Здоровья вам и счастья!»
Виктор Сергеевич поставил сердечко.
Елена смотрела на экран телефона и ничего не писала. Внутри клокотала обида, но спорить в чате не хотелось. Это выглядело бы жалко.
Через неделю Елена решила приехать. Не ругаться, а просто поговорить. Попытаться понять, почему её мнение не значит ничего. Может, родители хотя бы объяснят свою позицию по-человечески, без отговорок.
Она оставила Максима с соседкой, купила билет на автобус и поехала в родной город. Дорога заняла четыре часа. За окном мелькали осенние поля, жёлтые леса, серое небо. Елена смотрела на пейзажи и думала, что сказать родителям.
Приехала вечером. От автовокзала до родительского дома шла пешком. Улицы были знакомыми до боли — здесь прошло детство, здесь она училась в школе, гуляла с подругами. Теперь всё казалось чужим.
Дом родителей стоял на тихой улице, двухэтажный, кирпичный, с небольшим садом. Виктор Сергеевич построил его сам, когда дочери были маленькими. Елена открыла калитку и прошла к крыльцу.
Надежда Петровна открыла дверь. Мать выглядела удивлённой.
— Лена? Ты чего приехала? Не предупредила даже.
— Привет, мам. Я хотела поговорить.
— Заходи, — вздохнула Надежда Петровна.
Елена вошла в дом. В гостиной сидел отец, смотрел телевизор. Виктор Сергеевич поднял голову.
— О, Ленуся приехала. Здравствуй, дочка.
— Привет, пап.
Елена разделась и прошла в гостиную. Надежда Петровна стояла у двери, скрестив руки на груди.
— Ну, говори, зачем приехала?
— Я хочу поговорить о дачных деньгах, — спокойно начала Елена.
— Опять? — поморщилась мать. — Лена, мы же всё обсудили. Какие ещё вопросы?
— Мам, я не понимаю, почему ты считаешь, что Свете нужнее, чем мне. Объясни мне, пожалуйста.
— Я уже объясняла! — повысила голос Надежда Петровна. — У Светы семья! Дом строят! А ты одна, тебе квартира не так важна!
— Мам, я не одна. У меня сын. Мы снимаем жильё. Я тоже хочу дом. Или хотя бы квартиру.
— Ну так копи! Работаешь же! — отрезала мать.
— Я коплю! Но у меня кредиты, которые оставил бывший муж! Я плачу за квартиру, за еду, за школу Максима! У меня нет возможности откладывать большие суммы!
— Это твои проблемы, Лена, — холодно произнесла Надежда Петровна. — Ты сама выбрала этого мужика. Сама вышла за него замуж. Сама родила. Теперь расхлёбывай.
Елена сжала кулаки. Обида переполняла.
— Значит, я неудачница? Так?
— Я этого не говорила, — отмахнулась мать.
— Но подразумевала! — не выдержала Елена. — Ты считаешь, что я сама виновата в том, что муж ушёл! Что я неудачница, которая не заслуживает помощи!
— Лена, не кричи, — вмешался отец. — Успокойся.
— Я не кричу! Я просто хочу понять, почему вы относитесь ко мне так, будто я не из этой семьи!
Надежда Петровна шагнула вперёд, лицо покраснело от гнева.
— Ты знаешь, в чём твоя проблема, Лена? Ты неудачница! Всё сама испортила! Вышла за первого встречного, родила ребёнка, а потом удивляешься, что муж ушёл! Это твоя вина!
Елена отшатнулась, словно получила пощёчину. Мать продолжала, не останавливаясь:
— Ты могла бы нормально жить, если бы думала головой! Но нет, ты всегда была упрямой! Уехала в другой город, не слушала советов, делала всё по-своему! А теперь приезжаешь и требуешь денег!
— Я не требую, — тихо произнесла Елена. — Я просто хотела справедливости.
— Какой справедливости?! — взвизгнула Надежда Петровна. — Ты хочешь, чтобы мы у Светы отняли деньги и отдали тебе? За что? За то, что ты провалила свою жизнь?!
В дверях появилась Света. Младшая сестра стояла, прислонившись к косяку, и молча наблюдала за происходящим. Лицо Светы выражало некую неловкость, но рта открывать сестра не собиралась.
— Света, скажи что-нибудь, — обратилась к сестре Елена. — Тебе не кажется это несправедливым?
Света пожала плечами и отвела взгляд.
— Лена, я не хотела ничего плохого. Родители сами решили помочь мне. Я не просила.
— Но ты приняла все деньги, даже не подумав, что у меня тоже есть нужда.
— Ну… У нас дом строится, — неуверенно ответила Света. — Мы с Игорем планировали это давно.
— А я три года плачу за съёмную квартиру и выплачиваю чужие кредиты! — повысила голос Елена. — Тебе не кажется, что мне тоже нужна помощь?
Света молчала, переминаясь с ноги на ногу. Елена поняла, что младшая сестра ничего не скажет. Света никогда не умела идти против родителей. Удобно было просто принять деньги и делать вид, что это нормально.
Виктор Сергеевич встал с дивана. Отец медленно прошёл к двери, надел куртку и, не глядя на дочерей, вышел на улицу. Хлопнула калитка. Значит, отец не хочет участвовать в конфликте. Как всегда.
Надежда Петровна продолжала наступать:
— Лена, ты пришла сюда просить милостыню? Хочешь, чтобы мы тебя пожалели? Так вот не дождёшься! Ты взрослый человек, сама должна нести ответственность за свои ошибки!
— Какие ошибки, мам? — Елена старалась держать голос ровным, но внутри всё кипело. — Я вышла замуж, родила ребёнка, работаю, воспитываю сына. Где тут ошибка?
— Ошибка в том, что ты выбрала не того мужика! — выкрикнула мать. — Я же говорила тебе, что Дмитрий никуда не годится! Но ты не послушала!
— Ты не говорила! Ты вообще не интересовалась моей жизнью!
— Не ври! — Надежда Петровна ткнула пальцем в сторону Елены. — Я предупреждала! Но ты, как всегда, сделала по-своему! И вот результат! Осталась одна с ребёнком!
Елена стояла у порога и слушала, как мать перечисляет все её так называемые ошибки. Каждое слово было как удар. Неудачный брак, неправильный выбор города, плохая работа, недостаточно денег. Всё, что Елена делала, в глазах матери было провалом.
— Ты всегда была проблемной, Лена, — продолжала Надежда Петровна. — Всегда делала всё наперекор! А Света послушная, умная, правильная! Вот почему мы помогаем ей, а не тебе!
Света стояла рядом, кусая губу, но по-прежнему молчала. Младшая сестра явно была смущена, но защищать Елену не собиралась.
Елена поняла, что дальше оставаться бессмысленно. Говорить с матерью было невозможно. Надежда Петровна уже давно решила, кто в семье заслуживает любви, а кто нет.
Елена развернулась и вышла из дома. Мать кричала что-то вслед, но Елена уже не слушала. Калитка хлопнула за спиной. Виктор Сергеевич стоял в саду у старой яблони, курил и смотрел в небо. Отец даже не повернулся в сторону дочери.
Елена шла по улице, ускоряя шаг. Слёзы наворачивались на глаза, но плакать не хотелось. Внутри было пусто. Семья, которая должна была поддерживать, отвернулась. Родители выбрали младшую дочь и больше не считали Елену своей.
На автовокзале пришлось ждать автобус два часа. Елена сидела на скамейке, смотрела в телефон и думала о том, что дальше. Возвращаться к родителям больше не было смысла. Просить, доказывать, объяснять — всё бесполезно.
Дома Максим встретил радостно:
— Мам! Ты приехала! Как съездила к бабушке с дедушкой?
— Нормально, солнышко, — улыбнулась Елена, обнимая сына. — Всё хорошо.
Врать ребёнку не хотелось, но и рассказывать правду было рано. Максим любил бабушку с дедушкой, хоть и видел редко. Незачем было портить мальчику детство семейными дрязгами.
Прошли дни, недели, месяцы. Елена работала, копила деньги, искала варианты жилья. Родители не звонили, Света тоже молчала. Как будто Елены вообще не существовало.
Через полгода случилось неожиданное. Однажды вечером позвонила знакомая Елены, которая жила в родном городе.
— Лена, ты в курсе, что Света дом продала?
— Что? — не поняла Елена.
— Ну тот дом, который строили. Продала. Говорят, нашла нового мужика в другом городе и уехала. Бросила Игоря, забрала дочку и исчезла. Родители твои в шоке.
Елена медленно опустила телефон. Значит, младшая сестра, которой родители отдали все деньги, просто взяла и сбежала. Бросила мужа, продала дом, уехала с новым мужчиной. И родители остались ни с чем.
Через несколько дней позвонила мать. Голос Надежды Петровны звучал растерянно:
— Лена, ты слышала про Свету?
— Слышала, — коротко ответила Елена.
— Она… Она уехала. Бросила Игоря, забрала Полину. Мы не знаем, где она. Телефон отключила.
— Понятно.
— Лена, мы… Мы были неправы. Прости нас, пожалуйста. Давай встретимся, поговорим.
— Нет, мам. Мне не о чем с вами разговаривать, — спокойно произнесла Елена и положила трубку.
Надежда Петровна звонила ещё несколько раз, но Елена не брала трубку. Писала сообщения — Елена не отвечала. Отец тоже пытался связаться, но дочь игнорировала звонки.
Елена поняла, что родители пытаются вернуть контакт только потому, что Света их подвела. Не потому, что осознали свою ошибку, а потому, что остались без любимой дочери. Теперь вспомнили про старшую.
Но Елена больше не нуждалась в их одобрении. За эти полгода она оформила ипотеку. Копила три года, выплатила последние кредиты бывшего мужа, собрала первоначальный взнос. Банк одобрил заявку, и Елена купила небольшой дом на окраине города. Двухкомнатный, с маленьким участком, старенький, но свой.
Переехали с Максимом в начале лета. Мальчик был счастлив — наконец-то собственный дом, свой двор, возможность завести собаку. Елена тоже радовалась. Это была её победа. Без помощи родителей, без поддержки семьи. Она справилась сама.
Однажды осенним утром в дверь постучали. Елена открыла и увидела мать. Надежда Петровна стояла на пороге с пакетом в руках, выглядела усталой и постаревшей.
— Лена, я приехала поговорить, — начала мать.
— Нам не о чем говорить, — ответила Елена.
— Доченька, ну прости меня, пожалуйста. Я была неправа. Я не должна была так с тобой разговаривать. Я принесла тебе яблок, помнишь, как ты их любила?
Елена посмотрела на пакет, потом на мать. Надежда Петровна явно ждала, что дочь смягчится, пригласит войти, простит.
— Мам, я не держу на тебя зла, — спокойно сказала Елена. — Просто у меня теперь другая жизнь. Без вас. Мне так лучше.
— Как это без нас?! Лена, я твоя мать!
— Да, ты моя мать. Но полгода назад ты назвала меня неудачницей, которая всё испортила. Ты отдала все деньги Свете, не думая обо мне. Ты выбрала младшую дочь, а старшую вычеркнула из жизни. Теперь пожинай результат.
— Лена, ну я же извиняюсь! Что ещё ты хочешь?!
— Ничего, мам. Я больше ничего не хочу от вас. Живите своей жизнью, я буду жить своей.
Надежда Петровна открыла рот, чтобы что-то возразить, но Елена медленно закрыла дверь. Не хлопнула, не ударила. Просто закрыла. Спокойно и уверенно.
Мать постояла на крыльце несколько минут, потом развернулась и ушла. Пакет с яблоками оставила на ступеньках.
Елена вернулась на кухню, где Максим завтракал перед школой.
— Мам, кто приходил? — спросил мальчик.
— Никто важный, солнышко. Ешь кашу, а то опоздаешь.
Максим кивнул и продолжил есть. Елена села напротив, налила себе чай и посмотрела в окно. За окном был её двор, её дом, её жизнь. Без родителей, без сестры, без людей, которые считали её неудачницей.
Виктор Сергеевич звонил через неделю после визита матери. Елена ответила, но разговор был коротким.
— Лена, дочка, давай помиримся. Мать плачет, просит прощения.
— Пап, я не держу зла. Просто не хочу больше общаться. Вы сделали свой выбор полгода назад. Теперь я делаю свой.
— Но ты же наша дочь! — растерянно произнёс отец.
— Да, я ваша дочь. Но в той семье, где меня называли неудачницей и отказывали в помощи, я больше не принадлежу. Извини, пап. Всего хорошего.
Елена отключилась и заблокировала номер отца. Потом заблокировала номер матери. Света и так не звонила, поэтому её номер блокировать не пришлось.
Прошёл год. Елена привыкла к новой жизни. Дом обжили с Максимом, завели собаку, посадили яблоню в саду. Мальчик учился хорошо, друзей завёл, в футбольную секцию записался. Елена перешла на новую работу с более высокой зарплатой, ипотеку выплачивала исправно.
Иногда думала о родителях, о сестре. Но чувства вины не было. Елена сделала всё правильно. Отпустила тех, кто не ценил. Построила жизнь без помощи и без упрёков.
Однажды зимним вечером, когда Елена готовила ужин, Максим спросил:
— Мам, а почему мы больше не ездим к бабушке с дедушкой?
Елена остановилась, держа нож над разделочной доской.
— Потому что у нас теперь своя жизнь, Максимка. Иногда люди расходятся. Это нормально.
— Но ты на них не злишься?
— Нет, солнышко. Я не злюсь. Просто мы с ними разные. И это тоже нормально.
Мальчик кивнул и побежал играть с собакой. Елена улыбнулась. Ребёнок был счастлив, дом был полон тепла, жизнь наладилась. Без родительской помощи, без одобрения, без поддержки той семьи, которая считала её неудачницей.
Елена поняла главное: иногда лучше уйти и построить новую жизнь, чем оставаться там, где тебя не ценят. Родители отдали Свете два миллиона, а Елене сказали идти вон. Но Елена не сломалась. Справилась сама, купила дом, вырастила сына.
И теперь, стоя на кухне собственного дома, Елена не жалела ни о чём. Потому что настоящая семья — это не те, кто родил. Настоящая семья — это те, кто рядом, когда трудно. А рядом был только Максим. И этого было достаточно.
Бывшая невестка осталась с детьми без гроша, но то что случилось через месяц — удивило всю родню мужа