Съёмная квартира на окраине была маленькой — тридцать восемь квадратов, кухня совмещённая с гостиной, одна спальня. Линолеум потёртый, особенно у входа, холодильник старый, гудящий по ночам. Но Наталья старалась. Купила недорогие шторы, повесила картины, расставила цветы в горшках. Хотелось, чтобы было хоть немного уютно.
Жили здесь третий год. Алексей работал в строительной компании инженером. Наталья — экономистом в небольшой фирме. За съёмное жильё платили двадцать пять тысяч, плюс коммуналка, продукты, транспорт. Откладывать получалось мало, тысяч по десять в месяц. На первоначальный взнос по ипотеке копили уже два года, накопили четыреста тысяч.
Семья Алексея относилась к Наталье холодно с самого начала. Людмила Сергеевна считала, что сын мог найти кого-то получше. Игорь, младший брат мужа, поддакивал матери и при встречах подкалывал Наталью, говорил, что Алексей «под каблуком». Наталья стискивала зубы и молчала. Ради семьи, ради спокойствия.
Однажды в конце августа Наталье позвонила незнакомая женщина, представилась нотариусом. Сообщила, что дальняя родственница по материнской линии, некая Вера Ивановна, умерла и оставила Наталье наследство. Два миллиона девятьсот тысяч рублей.
Наталья стояла посреди кухни с телефоном в руке и не верила. Веру Ивановну помнила смутно — виделись пару раз на похоронах общих родственников, старая женщина жила одна, детей не было. Но почему именно Наталье?
— Она указала вас в завещании, — объяснила нотариус. — Сказала, что вы единственная, кто навестил её в больнице.
Наталья вспомнила. Три года назад, когда Вера Ивановна лежала с переломом, Наталья приезжала к старушке, привозила фрукты, сидела рядом. Один раз. Всего один раз.
Когда все было оформлено деньги пришли на счёт. Наталья смотрела на баланс и не могла поверить. Почти три миллиона. Это шанс. Шанс купить квартиру, перестать снимать, начать нормально жить.
Алексей обрадовался, когда Наталья рассказала. Обнял жену, закружил по комнате.
— Наташ, ты представляешь? Мы можем купить трёшку! Нормальную квартиру!
Наталья кивнула, улыбаясь. Но внутри уже начала обдумывать детали. Три миллиона на первоначальный взнос, плюс четыреста накопленных — это три четыреста. Можно взять квартиру за шесть миллионов, остальное в ипотеку на двадцать лет. Платёж выйдет тысяч сорок в месяц. Потянут.
Людмила Сергеевна узнала о наследстве на следующий день. Алексей позвонил матери, поделился новостью. Та сразу начала давить.
— Алёша, ты должен настоять, чтобы квартира была оформлена на вас обоих. Это ведь семейное гнездышко.
Наталья слышала разговор, муж включил громкую связь. Сжала губы.
— Мама, ну это же наследство Наташи…
— Но вы же семья! Начинали копить вместе, кто ж знал что ей так повезет, — перебила Людмила Сергеевна. — Значит, и собственность общая. Не дай бог что случится, она квартиру продаст, а ты на улице останешься.
Наталья вспомнила все эти три года. Колкие замечания свекрови при каждой встрече. «Наташенька, ты поправилась?». «А почему у тебя зарплата не растёт?». «Алёша, может, жене пора карьеру делать, а не просиживать в конторке?». Вспомнила, как Игорь однажды при всех сказал, что Наталья «прилипла к брату, чтобы пожить за его счёт». Алексей тогда промолчал, не заступился.
— Я оформлю на себя, — сказала Наталья тихо, но твёрдо.
Алексей обернулся, нахмурился.
— Наташ, ну давай обсудим…
— Обсуждать нечего. Деньги мои, квартира будет моя.
Муж побледнел. Людмила Сергеевна в трубке что-то закричала, но Наталья вышла из комнаты. Руки дрожали, но решение было принято. Не будет больше никто указывать, как ей жить.
Неделю Алексей ходил хмурый, почти не разговаривал. Мать звонила каждый день, убеждала сына «поставить жену на место». Наталья молчала, искала квартиры в интернете. Нашла трёшку в новом доме, семьдесят квадратов. Район тихий, до центра полчаса на метро. Съездила посмотреть, понравилось. Собрала документы, подала заявку на ипотеку.
Алексей узнал, когда банк одобрил кредит.
— Ты серьёзно оформляешь только на себя?
— Да, — ответила Наталья, не поднимая глаз от ноутбука.
— Наташа, мы же семья!
— Семья, которая три года твердит мне, что я не пара тебе? Я не хочу чтобы твоя мать контролировала нашу жизнь.
Алексей замолчал. Потом развернулся и ушёл к матери. Вернулся через два дня, молчаливый и отстранённый. Наталья подписала договор, получила ключи. Переехали в конце сентября.
Квартира была светлая, просторная. Три комнаты, кухня отдельная, два санузла. Наталья расставила мебель, повесила шторы, купила новый диван. Первые недели наслаждалась пространством, тишиной, своим домом.
Алексей молчал. Приходил с работы, ужинал, уходил в спальню. По выходным пропадал у матери. Наталья не спрашивала, куда уходит. Сама работала больше, старалась отвлечься. Ипотеку платила со своего счёта, сорок две тысячи в месяц. Коммуналка, продукты, бытовые расходы — ещё тысяч тридцать. Справлялась.
Через пару месяцев Алексей начал ворчать. То свет не выключен, то посуда не помыта, то ужин не тот. Наталья сначала не обращала внимания, потом стала раздражаться. Чувствовала, что муж ищет повод для скандала.
Однажды вечером Алексей сидел на кухне с пивом, хмурый.
— Знаешь, мне не по себе здесь.
Наталья оторвалась от телефона.
— Что?
— Будто я в гостях живу. Квартира твоя, деньги твои. Я как приживал.
Наталья вздохнула.
— Алёша, это предосторожность. Если что-то случится…
— Что случится? — муж повысил голос. — Ты мне не доверяешь? Или моей семье?
— Твоей семье точно не доверяю.
Алексей стукнул бутылкой по столу.
— Вот оно! Ты считаешь их врагами!
— Они считают меня чужой, — ответила Наталья спокойно. — Три года твоя мать даёт понять, что я недостойна тебя. Игорь вообще не скрывает презрения. А ты молчишь.
Алексей отвернулся. Наталья встала и вышла из кухни. Разговор закончился, но осадок остался.
Через неделю Алексей начал жаловаться на район.
— Далеко до работы. До мамы вообще час ехать. Надо было брать ближе к ним.
Наталья остановилась у зеркала в прихожей, поправляя шарф.
— Ближе к ним? Чтобы Людмила Сергеевна каждый день заходила проверять, как мы живём?
— Ничего плохого в том нет, чтобы быть рядом с семьёй.
— Твоей семьёй, — уточнила Наталья. — Моя семья в другом городе.
Алексей промолчал. Наталья ушла на работу. Внутри росло понимание, что брак разваливается. Медленно, но верно.
Прошло ещё три месяца. Зима сменилась весной. Наталья научилась не реагировать на придирки мужа, сосредоточилась на работе. Получила прибавку, теперь зарплата пятьдесят тысяч. С ипотекой справлялась спокойно. Алексей продолжал ходить хмурый, почти не разговаривал. Спали в разных комнатах уже месяц.
Однажды ранним субботним утром раздался звонок в дверь. Настойчивый, длинный. Наталья проснулась, накинула халат, пошла открывать. На пороге стояла Людмила Сергеевна с букетом жёлтых хризантем.
— Наташенька, доброе утро! — свекровь улыбалась широко, но глаза оставались холодными.
Наталья молча приняла букет.
— Здравствуйте, Людмила Сергеевна. Проходите.
Свекровь вошла, сняла пальто, прошла в гостиную. Огляделась, кивнула с натянутой улыбкой.
— Ну надо же, как у некоторых жизнь налаживается.
Наталья поставила букет в вазу, промолчала. Людмила Сергеевна села на диван, поправила юбку.
— Алёша дома?
— Ещё спит, — ответила Наталья.
— Разбуди его, пожалуйста. Мне с вами обоими поговорить надо.
Наталья нахмурилась, но пошла в спальню. Разбудила мужа. Алексей вскочил, услышав, что мать приехала, быстро оделся. Вышел в гостиную, обнял Людмилу Сергеевну.
— Мама, а ты чего так рано?
— Да вот, соскучилась. Хотела повидаться.
Алексей засуетился. Пошёл на кухню, поставил чайник, достал печенье, принёс конфеты. Наталья стояла у окна, наблюдая. Чувствовала себя лишней в собственной квартире.
Людмила Сергеевна пила чай маленькими глотками, рассказывала про соседей, про работу, про Игоря. Алексей слушал, кивал, улыбался. Наталья сидела в кресле, молча.
Через полчаса свекровь поставила чашку на стол и выпрямилась.
— Ну ладно, хватит про ерунду. Я придумала идеальный план.
Голос звучал торжественно. Алексей насторожился. Наталья почувствовала, как холодок пробежал по спине.
— Какой план? — спросил Алексей осторожно.
Людмила Сергеевна улыбнулась, сложила руки на коленях.
— Я хочу быть ближе к вам. К обоим детям. Игорёк живёт один в съёмной комнате, я одна в своей двушке. А у вас тут такая просторная квартира.
Наталья замерла. Внутри всё сжалось.
— Людмила Сергеевна, к чему вы ведёте?
Свекровь посмотрела на невестку с улыбкой.
— Квартира просторная, делиться надо! Ты кредит платишь, а мы жить будем. А я свою сдам. Мы будем деньги получать и жить вместе.
Тишина. Наталья не могла поверить, что слышит это всерьёз. Людмила Сергеевна сидела с довольным видом, будто предложила что-то совершенно разумное.
— Мама, ты серьёзно? — Алексей моргнул.
— Конечно, серьёзно! — свекровь наклонилась вперёд. — Посмотри, три комнаты. Вам одна, мне вторая, Игорю третья. Кухня большая, всем хватит. Я свою квартиру сдам за тридцать тысяч, деньги будут в семью. Разве не выгодно?
Наталья медленно встала. Голос звучал тихо, но твёрдо.
— Нет.
Людмила Сергеевна подняла брови.
— Что нет?
— Эта квартира моя. Я купила её на свои деньги. Я плачу за неё каждый месяц. И никто здесь жить не будет без моего согласия.
— Наташа! — Алексей вскочил. — Ты о чём? Это же моя мать!
— Именно поэтому я и говорю нет, — Наталья скрестила руки на груди. — Твоя мать три года говорила мне, что я не пара тебе. Твой брат называл меня приживалкой. И теперь вы хотите жить в моей квартире?
Людмила Сергеевна побагровела.
— Какая ты жадная! Бессердечная!
— Бессердечная? — Наталья шагнула ближе. — Я бессердечная, потому что не хочу отдавать свой дом людям, которые меня презирают?
— Моя мать просит помощи, а ты отказываешь! — закрывал Алексей.
— Она не просит помощи, — Наталья говорила медленно, чётко. — Она требует переехать в мою квартиру, чтобы я платила за неё ипотеку, а она сдавала свою и получала деньги.
Людмила Сергеевна вскочила с дивана.
— Ты чужая! Ты пытаешься поссорить меня с сыном! Алёша до тебя был хорошим мальчиком, а теперь смотри, как он изменился!
— Он изменился? Не заметила, — Наталья усмехнулась. — Или вы стали терять контроль?
Алексей схватился за голову.
— Всё, Наташа! Ты переходишь границы!
— Какие границы? — Наталья повысила голос. — Ты три месяца дуешься, что квартира на мне! Твоя мать звонит каждый день, интересуется моими деньгами! А теперь она требует, чтобы я приняла всю твою семью под свою крышу!
Людмила Сергеевна схватила сумку.
— Я не останусь здесь ни минуты! Алёша, поехали со мной!
Алексей посмотрел на мать, потом на жену. Лицо мужа было бледным, губы сжаты.
— Наташа, подумай, — сказал Алексей тихо. — Это семья. Мы должны помогать друг другу.
— Помогать? — Наталья покачала головой. — Твоя мать хочет переехать, сдать свою квартиру и жить за мой счёт. Это не помощь. Это нахлебничество.
— Как ты смеешь! — завизжала Людмила Сергеевна.
— Смею, — Наталья стояла прямо. — Потому что это моя квартира. И моя жизнь.
Алексей шагнул к матери.
— Мама, пойдём. Здесь с ней не договоришься.
Людмила Сергеевна направилась к выходу. У двери обернулась.
— Ты пожалеешь. Ещё пожалеешь, что выбрала деньги вместо семьи.
— Я выбрала себя, — ответила Наталья спокойно.
Дверь захлопнулась. Алексей ушёл вместе с матерью. Наталья осталась одна в пустой гостиной. Села на диван, закрыла лицо руками. Дышала глубоко, пытаясь успокоиться.
Через час позвонил Алексей.
— Я остаюсь у мамы, — голос был холодным. — Подумай над своим поведением. Если передумаешь, позвони.
Наталья положила трубку, не ответив. Передумывать она не собиралась.
Три дня прошло в тишине. Наталья ходила на работу, возвращалась в пустую квартиру. Готовила себе ужин, смотрела сериалы, ложилась спать. Алексей не звонил, не писал.
На четвёртый день Наталья поехала в юридическую консультацию. Проконсультировалась с адвокатом о разводе. Квартира останется за Натальей, так как куплена на деньги, полученные по наследству. Алексей может претендовать только на часть выплаченной ипотеки, если докажет, что вносил платежи. Но все платежи шли с карты Натальи.
На пятый день Наталья написала Алексею: «Подаю на развод. Приезжай забрать вещи».
Алексей приехал вечером с Людмилой Сергеевной. Свекровь вошла первой, оглядела квартиру, будто оценивая имущество.
— Ну вот, довела до развода, — произнесла Людмила Сергеевна с презрением.
Наталья стояла у окна, не оборачиваясь.
— Алексей, твои вещи в спальне.
Муж прошёл в комнату, начал складывать одежду в сумку. Людмила Сергеевна осталась в гостиной.
— Знаешь, я всегда говорила Алёше, что ты не пара ему. Жадная, бессердечная. Семью разрушила ради своей квартирки.
Наталья обернулась.
— Я не разрушала семью. Вы разрушили. Своими требованиями, своим вмешательством, своим неуважением.
— Неуважением? — Людмила Сергеевна шагнула ближе. — Это мы тебя не уважали? Ты просто эгоистка! Получила деньги и забыла про семью!
— Семья — это те, кто поддерживает, а не те, кто хочет жить за чужой счёт, — Наталья говорила ровно.
Алексей вышел из спальни с сумкой.
— Пойдём, мама.
Людмила Сергеевна посмотрела на Наталью с ненавистью.
— Будешь жить одна в своей квартире. Без семьи, без любви.
— Зато без вас, — ответила Наташа.
Алексей и Людмила Сергеевна ушли. Наталья закрыла дверь, прислонилась к стене. Руки дрожали, но внутри было спокойно. Впервые за долгое время — спокойно.
На следующий день подала документы на развод. Через месяц суд назначил заседание. Алексей пытался отсудить половину квартиры, но проиграл. Наследство не делится. Квартира осталась за Натальей.
Развод оформили. Наталья подписала документы и вышла из здания суда. Солнце светило ярко, на улице было тепло. Наталья села в такси и поехала домой.
Домой. В свою квартиру. Где никто не будет указывать, как жить. Где никто не будет требовать пустить кого-то без согласия. Свою.
Вечером Наталья гуляла возле дома и думала о том, что впереди новая жизнь. Одинокая, но свободная. Без Алексея, без Людмилы Сергеевны, без постоянного напряжения.
Ипотеку платила исправно. Работала, строила карьеру. Квартиру обставила так, как хотела — светлая мебель, много растений, уютные пледы.
Алексей звонил пару раз первые месяцы после развода. Пытался поговорить, извинялся даже. Говорил, что мать настаивала, что он сам не хотел. Наталья слушала и клала трубку. Поздно. Слишком поздно.
Людмила Сергеевна продолжала жить в своей двушке. Игорь так и остался в съёмной комнате. Алексей жил у матери. Наталья узнавала это от общих знакомых, но ей было всё равно.
Год прошёл, потом второй. Наталья привыкла жить одна. Иногда встречалась с подругами, иногда ездила к родителям в другой город. Работала, платила ипотеку, копила на отпуск.
Однажды вечером, Наталья поняла, что счастлива. Не так, как мечтала когда-то — с семьёй, детьми, общим домом. По-другому. Спокойно, тихо, по-своему.
Квартира была её крепостью. Её выбором. Её жизнью. И никто больше не мог отнять это.
Что будет, если поднять электроручник на ходу: узнал и рассказываю