Ольга сидела в переговорной комнате, глядя на письмо с предложением о повышении, и не могла поверить в происходящее. Всего час назад генеральный директор Сергей Николаевич лично пригласил её к себе и объявил, что руководство компании видит в ней достойную замену Виктору Петровичу — начальнику отдела маркетинга, который неожиданно перешёл в конкурирующую фирму.
— Ольга Михайловна, вы три года показываете отличные результаты, — говорил директор, сложив руки на столе. — Ваши кампании всегда приносят отдачу. Клиенты довольны, коллеги вас уважают. Мы понимаем, что это внезапно, но времени на долгие поиски нет. Отдел не может работать без руководителя. Подумайте до понедельника.
Цифры в предложении заставляли голову кружиться. Зарплата увеличивалась вдвое — со ста двадцати тысяч до двухсот сорока. Плюс бонусы по результатам квартала. Это были совсем другие деньги. Но вместе с ними приходила и совсем другая ответственность.
Ольга всегда была исполнителем. Хорошим, качественным, надёжным. Она умела разрабатывать стратегии продвижения, вести переговоры с подрядчиками, анализировать эффективность рекламных каналов. Но управлять людьми? Принимать решения, от которых зависит судьба целого направления? Отчитываться перед советом директоров? Это пугало.
В отделе работало двенадцать человек. Среди них — Марина, которая была на два года старше Ольги и явно рассчитывала на это место. Она уже косилась на неё в коридоре, когда Ольга выходила из кабинета директора. Как она поведёт себя, если Ольга согласится? А если откажется — не упустит ли она свой единственный шанс?
Вечером дома Ольга молча разогревала ужин. Дмитрий, её муж, листал ленту новостей на телефоне, сидя за кухонным столом. Они жили вдвоём в двухкомнатной квартире на окраине города — скромно, но вполне комфортно.
— Мне сегодня предложили повышение, — наконец сказала Ольга, ставя тарелки на стол.
Дмитрий оторвался от экрана:
— Правда? Какое?
— Начальник отдела маркетинга. После Виктора Петровича.
— Ого! — он отложил телефон. — Это же здорово! Поздравляю!
— Я ещё не согласилась.
— Как не согласилась? — Дмитрий нахмурился. — Оля, это же карьерный рост!
— Дима, я не знаю, справлюсь ли. Это совсем другой уровень ответственности. Я никогда не управляла людьми. Мне нужно подумать.
— А сколько будут платить?
Ольга помедлила:
— Двести сорок тысяч. Плюс бонусы.
Глаза Дмитрия загорелись:
— Двести сорок?! Оля, это же в два раза больше! Ты понимаешь, что мы сможем себе позволить с такими деньгами?
— Понимаю. Но вопрос не только в деньгах, Дим. Я не уверена, что готова к такой нагрузке.
— Готова, не готова… — он махнул рукой. — Никто никогда не готов до конца. Все учатся на ходу. Главное — тебя выбрали. Значит, в тебя верят.
— Взяла время до завтра. Хочу всё взвесить.
Дмитрий кивнул, но было видно, что он уже принял решение за неё. Всё это время он размышлял о деньгах, она видела это по его лицу. Он прикидывал цифры, строил планы.
Ночью Ольга почти не спала. Она перебирала в голове все «за» и «против». Страх совершить ошибку боролся с желанием попробовать себя в новом качестве. К утру она почти склонялась к отказу — лучше оставаться хорошим специалистом, чем стать посредственным руководителем.
Но утром всё изменилось.
В субботу, около одиннадцати, раздался звонок в дверь. На пороге стояла Валентина Ивановна — свекровь. В руках у неё был пакет с домашней выпечкой.
— Здравствуйте, мама, — Ольга впустила её в квартиру, мысленно простившись со спокойным выходным днём.
— Здравствуй, Оленька, — свекровь прошла на кухню, как к себе домой, и начала доставать из пакета пироги. — Димочка дома?
— Ещё спит.
— Вот лентяй, — Валентина Ивановна покачала головой. — Суббота, а он спит до обеда. Ну ладно, пусть отдыхает. Я хотела с тобой поговорить, Оленька.
Ольга насторожилась. Когда свекровь начинала разговор именно так, это обычно означало, что сейчас будет что-то неприятное.
— Димочка мне вчера звонил, — продолжала Валентина Ивановна, усаживаясь за стол. — Рассказал про твоё повышение. Вот молодец, умница! Я так рада за тебя!
— Спасибо, — осторожно ответила Ольга. — Но я ещё не решила, соглашаться или нет.
— Как это не решила? — свекровь округлила глаза. — Оленька, ну что ты! Конечно, нужно соглашаться! Такой шанс упускать нельзя!
— Валентина Ивановна, вы же не знаете, что это за работа. Это огромная ответственность. Я могу не справиться.
— Чепуха! — махнула рукой свекровь. — Ты умная девочка, образованная. У тебя всё получится. Я в тебя верю!
Ольга посмотрела на неё внимательно. В голосе Валентины Ивановны звучала какая-то неестественная бодрость. Её глаза блестели слишком ярко. И вообще, с чего бы свекрови так активно убеждать её принять предложение? Обычно она вмешивалась в их с Дмитрием жизнь по другим поводам — когда дети, почему так редко приезжаете, зачем купили эту ерунду вместо той.
— Валентина Ивановна, — медленно произнесла Ольга, — вы правда считаете, что я справлюсь? Или дело в другом?
Свекровь на секунду растерялась, но быстро взяла себя в руки:
— Что ты имеешь в виду?
— В деньгах. Дело в деньгах?
Валентина Ивановна вздохнула:
— Ну что ты, Оленька, как ты можешь так говорить… Хотя, — она замялась, — не скрою, деньги сейчас всем нужны. И семье лишними не будут.
— Какой семье?
— Как какой? Нашей! — свекровь развела руками. — Ты же знаешь, что у Риты сейчас трудное время. Алексей ей совсем не помогает, платит копейки на детей. А квартиру снимать нужно. Двадцать пять тысяч каждый месяц. Она одна не тянет.
Рита — сестра Дмитрия. Развелась год назад, осталась с двумя детьми. Жила в съёмной квартире.
— А ещё, — продолжала Валентина Ивановна, входя в раж, — мальчишкам секции оплачивать надо. Рита хотела Сашку на хоккей отдать. Костя тоже в бассейн просится. Детей же развивать нужно, правда?
Ольга молча слушала. Внутри всё холодело.
— И мне, знаешь, кухню уже давно пора отремонтировать, — свекровь понизила голос до доверительного. — Трубы текут, плитка отваливается. Соседи жалуются, что я их заливаю. Сантехника старая, советская ещё. Мне мастер сказал — тысяч сто пятьдесят выйдет, если всё как следует сделать.
Ольга почувствовала, как внутри разгорается ярость. Медленно, но верно. Она ещё даже должность не заняла, а они уже распределили её зарплату. По полочкам разложили. Посчитали до копейки.
— Постойте, — она повысила голос. — Валентина Ивановна, я правильно понимаю? Вы уже решили, на что я буду тратить деньги, которых у меня ещё нет?
— Оленька, ну что ты! — свекровь обиделась. — Я просто говорю, как есть. Семье помощь нужна. Мы же родные люди.
— Родные люди, — повторила Ольга. — А то, что я, может быть, не хочу эту работу брать, потому что боюсь не справиться, вас не волнует?
— Справишься, не справишься… — Валентина Ивановна снова махнула рукой. — Это всё ерунда. Главное — желание. А деньги они никогда лишними не бывают.
В этот момент на кухню вошёл заспанный Дмитрий:
— Мам, привет. Что-то случилось?
— Да вот с Оленькой разговариваем про её повышение, — свекровь повернулась к сыну. — Димочка, ты ей объясни, что надо соглашаться. А то она сомневается.
— Я ей вчера уже объяснял, — Дмитрий сел за стол. — Оля, ну правда, это же отличная возможность.
— Дима, — Ольга посмотрела на мужа в упор, — ты в курсе, что твоя мама уже расписала, на что я буду тратить зарплату?
— Ну… — он замялся. — Мы вчера немного обсудили по телефону. Мам, ты что, уже с Олей поговорила?
— Я просто сказала, как есть, — Валентина Ивановна выпрямилась на стуле. — Семье помощь нужна. Это нормально.
— Нормально? — голос Ольги дрожал. — Нормально — это распоряжаться моими деньгами, не спросив меня? Не поинтересовавшись, а вдруг у меня есть свои планы?
— Какие планы? — свекровь нахмурилась.
— А может, я хочу в отпуск поехать? — Ольга почувствовала, что сейчас взорвётся. — В нормальный отпуск, не на дачу к вашей сестре! Может, я хочу новую одежду купить, а не донашивать старье третий год! Может, я хочу накопить на квартиру побольше, чтобы наконец детей завести! Или мне вообще не разрешается о себе думать?
— Оля, успокойся, — Дмитрий попытался её остановить.
— Не успокоюсь! — она повернулась к нему. — Дима, ты хоть понимаешь, что происходит? Я ещё не вступила в должность, а вы уже всё за меня решили!
— Оленька, — Валентина Ивановна встала, выпрямляясь во весь рост. — Ты сейчас говоришь глупости. У тебя детей пока нет, вот и говорить не о чем. А у Риты есть, и они нуждаются. Здесь и обсуждать нечего.
— Как это не о чем? — Ольга почувствовала, что голос срывается на крик. — Это мои деньги! Моя работа! Моя ответственность! А вы обсуждаете, как их потратить, будто я уже согласилась и уже получила зарплату!
— Не повышай голос на мать! — одёрнул её Дмитрий.
— На мать? — Ольга посмотрела на него так, будто видела впервые. — Дима, она распоряжается моей жизнью! Моими деньгами! И ты это поддерживаешь!
— Я не поддерживаю, просто… — он растерялся. — Мам, может, правда не стоит сейчас об этом?
— Димочка, — Валентина Ивановна положила руку ему на плечо, — ты не понимаешь. Здесь вопрос уважения к старшим. Я жизнь прожила, я знаю, как лучше. Когда семье нужна помощь, не перечат. Помогают.
— Уважения к старшим? — Ольга засмеялась истерично. — А где уважение ко мне? К моему мнению? К моим желаниям?
— Оленька, я не понимаю, что ты устроила, — свекровь поджала губы. — Я пришла поддержать тебя, сказать, что у тебя всё получится. А ты на меня набрасываешься.
— Поддержать? — Ольга почувствовала, как слёзы подступают к горлу, но сдержалась. — Вы пришли убедиться, что я возьму эту работу, чтобы вы могли получить деньги. Не я. Вы.
— Оля, хватит! — Дмитрий повысил голос. — Мама хотела как лучше!
— Как лучше для кого, Дима? — она повернулась к нему. — Для меня? Или для твоей семьи?
— Мы твоя семья!
— Нет, — Ольга покачала головой. — Ваша семья — это ты, твоя мама и твоя сестра. А я просто дойная корова, которая должна всех содержать.
— Ты о чём вообще? — Дмитрий растерялся.
— Я о том, что ты ни разу не спросил, чего хочу я. Ты думаешь только о деньгах. Как и твоя мать.
— Оленька, — Валентина Ивановна выпрямилась. — Я не позволю так со мной разговаривать. Я старше, я опытнее. И я знаю, что семья — это главное. Если у кого-то есть возможность помочь, он помогает. И нечего тут рассуждать.
— Димочка, — она повернулась к сыну, — скажи ей. Ты же понимаешь, о чём я.
Дмитрий молчал. Он смотрел то на мать, то на жену, и было видно, что он разрывается между ними. Но в итоге он опустил глаза и тихо сказал:
— Оля, может, мама и правда права. Семье действительно нужна помощь.
Это была последняя капля.
Она посмотрела на мужа и увидела его таким, каким не видела раньше. Или не хотела видеть. Мальчик, который никогда не вырос. Который всегда будет делать так, как скажет мама. Который никогда не встанет на её сторону, если придётся выбирать.
— Понятно, — тихо сказала Ольга. — Всё понятно.
Она встала из-за стола и пошла в комнату. Закрыла дверь. Села на кровать. В голове было на удивление ясно и спокойно.
Она возьмёт эту работу. Обязательно возьмёт. Потому что она сможет. Она справится. Пусть будет тяжело, пусть будет страшно, но она докажет — в первую очередь себе, — что способна на большее.
И она разведётся с Дмитрием.
Это решение пришло внезапно, но с абсолютной чёткостью. Не из мести, не от обиды. Просто потому, что иначе она никогда не начнёт распоряжаться своей жизнью. Своими деньгами. Своим временем. Своим будущим.
Она не хотела жить в семье, где она — всего лишь источник дохода. Где её мнение ничего не значит. Где её желания второстепенны. Где муж не встанет на её защиту, когда его мать начнёт распределять её зарплату.
Ольга достала телефон и написала сообщение генеральному директору: «Сергей Николаевич, я готова принять ваше предложение. С понедельника приступаю к обязанностям».
Потом открыла браузер и начала искать информацию о разводе. Какие документы нужны, сколько времени займёт, как делится имущество. Читала внимательно, делала скриншоты.
За дверью слышались приглушённые голоса — Дмитрий и его мать о чём-то разговаривали. Наверное, обсуждали, почему Ольга так разозлилась. Или думали, что она успокоится и всё будет как прежде.
Но ничего не будет как прежде.
Она поняла главное: если хочешь распоряжаться своей жизнью, нужно иметь смелость начать всё заново. Без людей, которые видят в тебе только инструмент для решения своих проблем.
Квартира была оформлена на Дмитрия. Значит, придётся съехать. Ольга прикинула — со своей новой зарплатой она сможет снять приличную однушку. Небольшую, но свою. Где никто не будет указывать, на что тратить деньги.
Она встала и подошла к шкафу. Достала чемодан. Начала складывать вещи — самое необходимое. Остальное заберёт потом.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Дмитрий:
— Оля, что ты делаешь?
— Собираюсь, — спокойно ответила она, не оборачиваясь.
— Куда?
— К подруге. На несколько дней. Мне нужно подумать.
— О чём думать? — он подошёл ближе. — Оля, ну что ты себе надумала? Мама просто хотела помочь…
— Дима, — она наконец повернулась к нему, — скажи честно. Если бы твоя мать сказала тебе выбирать между ней и мной, кого бы ты выбрал?
Он молчал. Этого молчания было достаточно.
— Я так и думала, — Ольга застегнула чемодан. — Знаешь, Дима, я приму это предложение о работе. И я справлюсь. Не потому что твоя мама так решила. А потому что я так решила. А потом я подам на развод.
— Что?! — он побледнел. — Оля, ты о чём?
— О том, что я не хочу жить с человеком, который не может защитить меня от собственной матери. Который думает, что мои деньги — это общий котёл для всей вашей семьи.
— Но мы же… мы муж и жена!
— Были, — поправила она. — Были мужем и женой. А теперь я просто источник дохода для ваших нужд.
— Оля, ну это же глупости! Мы обсудим, мы всё решим…
— Нет, Дима. Не обсудим. Потому что твоя мать всё равно найдёт способ надавить на тебя. А ты не сможешь ей отказать. Никогда.
Она взяла чемодан и пошла к выходу. На кухне замерла Валентина Ивановна с чашкой чая в руках.
— Оленька, ты куда? — она растерялась.
— Жить своей жизнью, — ответила Ольга и вышла из квартиры.
Дверь захлопнулась. Она стояла на лестничной площадке, держа тяжёлый чемодан. Сердце колотилось. Руки дрожали. Но внутри была странная лёгкость.
Она позвонила Наташе, своей подруге:
— Наташ, можно я у тебя на диване несколько дней поживу?
— Конечно! А что случилось?
— Расскажу при встрече. Коротко — меня повысили, и я развожусь.
— Господи, Оль, приезжай скорее!
Ольга вызвала такси. Пока ждала, написала матери, что у неё всё хорошо, просто нужно время подумать. Не хотела её пугать раньше времени.
В такси она смотрела в окно на проплывающий мимо город. Было начало октября, вечерело рано. Фонари уже зажглись. Город казался другим — как будто она увидела его впервые.
Телефон разрывался от звонков Дмитрия. Она сбросила несколько, потом просто отключила звук.
У Наташи она рассказала всё — от предложения о работе до сцены на кухне с свекровью. Наташа слушала, округлив глаза, и в конце только покачала головой:
— Оль, я всегда говорила, что твоя свекровь — это отдельная тема. Но чтобы настолько…
— Я была дурой, — Ольга обхватила чашку с чаем. — Я не видела этого раньше. Или не хотела видеть.
— Главное, что увидела сейчас. И приняла решение.
— Страшно, Наташ.
— Всегда страшно начинать новое. Но ты справишься. Ты сильная. Я в тебя верю.
В понедельник Ольга пришла на работу с высоко поднятой головой. Сергей Николаевич встретил её радушно:
— Ольга Михайловна, рад, что вы приняли наше предложение. Уверен, у вас всё получится.
— Я постараюсь, — она улыбнулась.
Первые дни были тяжёлыми. Приходилось разбираться с документами, общаться с подчинёнными — некоторые смотрели скептически, особенно Марина. Но Ольга не сдавалась. Она работала допоздна, вникала в каждую деталь, советовалась с коллегами.
Через неделю она сняла квартиру — небольшую студию в новом доме. Не роскошь, но своё пространство. Где она могла дышать свободно.
Дмитрий звонил каждый день, умолял вернуться, обещал поговорить с матерью. Но Ольга была непреклонна. Она видела: он не понимает, в чём проблема. Для него это просто конфликт, который можно замять. Он не видел главного — она больше не хочет жить в системе, где её мнение ничего не значит.
Через месяц она подала на развод. Дмитрий не сопротивлялся — имущества у них почти не было, детей тоже. Всё прошло быстро и тихо.
Валентина Ивановна пыталась связаться с ней несколько раз, но Ольга не отвечала. Ей нечего было сказать этой женщине. Она не злилась больше — просто поставила точку.
Работа оказалась сложной, но интересной. Ольга справлялась. Постепенно даже Марина стала относиться к ней с уважением. Через три месяца отдел показал отличные результаты, и на совещании генеральный директор публично похвалил Ольгу за эффективное руководство.
Вечером того дня, сидя в своей маленькой квартире с бокалом вина, Ольга подумала: как же хорошо распоряжаться своей жизнью. Своими деньгами. Своим временем. Своим будущим.
Она не знала, что будет дальше. Может, встретит кого-то нового. Может, останется одна. Но главное — она была свободна. Свободна от людей, которые видели в ней только источник дохода.
И это было лучшее решение в её жизни.
Телефон завибрировал — сообщение от Риты, золовки: «Оля, я слышала, что вы развелись. Мне очень жаль. Ты была хорошей женой Диме. Если что, я всегда рада буду с тобой пообщаться».
Ольга усмехнулась. Наверное, Рита тоже рассчитывала на финансовую помощь и теперь была разочарована. А может, действительно хотела просто поддержать. Не важно.
Она удалила сообщение, не ответив.
Зарплату она тратила на то, что хотела сама. Купила себе новую одежду — впервые за три года. Записалась на йогу. Начала откладывать на отпуск в Европе — мечтала туда попасть ещё со студенчества. И копила на квартиру побольше. Для будущих детей. Когда-нибудь. Если встретит достойного человека.
Но самое главное — она снова чувствовала себя живой.
— «Отдай квартиру!» — визжала свекровь. Я отдала… разводные бумаги. Пусть теперь делят сына.