Алина поднималась по лестнице на четвёртый этаж и чувствовала, как каждая ступенька отдаётся тяжестью в ногах. Октябрьский вечер уже окутал город сумерками, и в подъезде горели только половина лампочек. Весь день на складе прошёл в беготне — то приёмка товара, то инвентаризация, то разборки с поставщиками. Алина работала администратором в небольшой оптовой компании, и осенью всегда начиналась горячая пора: все закупались перед зимой.
Ключи со звоном упали на пол, когда Алина попыталась открыть дверь. Руки дрожали от усталости. Наконец замок поддался, и Алина переступила порог своей двухкомнатной квартиры. Здесь пахло чем-то жареным — видимо, Артём успел поужинать. Алина скинула туфли и повесила пальто на крючок в прихожей. Хотелось только одного: добраться до душа, смыть с себя этот день и завалиться спать.
— Алин, ты пришла, — раздался голос мужа из комнаты.
— Угу, — коротко ответила Алина, расстёгивая пуговицы на блузке. — Сейчас в душ пойду.
Артём вышел из гостиной. Лицо у мужа было напряжённое, брови сдвинуты. Алина насторожилась — обычно Артём встречал жену если не улыбкой, то хотя бы нейтрально. А сейчас явно собирался о чём-то говорить. Причём о чём-то неприятном.
— Мне нужно с тобой поговорить, — начал Артём, остановившись в дверном проёме. — Сегодня звонила мама.
Алина замерла с расстёгнутой блузкой. Свекровь звонила часто, но обычно это не требовало особых разговоров.
— И что? — Алина прошла на кухню, налила себе воды из кувшина.
— Врач сказал, что маме нужен уход. После той операции восстановление тяжёлое, и одной справляться ей не под силу. Я решил, что она переедет к нам на какое-то время.
Алина допила воду и поставила стакан на столешницу. Развернулась к мужу.
— Хорошо. Значит, нам придётся подвинуться. Ты будешь спать со мной в спальне, а свекрови отдадим гостиную.
Артём помотал головой.
— Не то. Маме нужна отдельная комната, покой, тишина. А ты… ты пока поживёшь где-нибудь.
Алина застыла. Слова мужа повисли в воздухе, как что-то абсурдное, нереальное.
— Что? — только и смогла выдавить Алина.
— Ну ты пока переедешь. К подруге, к родителям… Мама будет тут, ей нужен уход. А вы с ней всё равно друг друга терпеть не можете, зачем создавать напряжённую обстановку?
Кровь прилила к лицу Алины. Дыхание участилось, в висках застучало. Алина сжала кулаки, ногти впились в ладони.
— Артём. Ты сейчас серьёзно? — голос Алины звучал тихо, но каждое слово было твёрдым.
— Алин, не устраивай истерику. Мама больна, ей нужна помощь. Я её сын, я обязан о ней позаботиться. А ты можешь и потерпеть пару месяцев.
— Пару месяцев?! — голос Алины сорвался на крик. — Это моя квартира! Моя! Я тут живу, плачу за коммунальные услуги, убираю, готовлю! И ты предлагаешь мне съехать из собственного дома?!
Артём скрестил руки на груди.
— Не кричи. Маме действительно нужна помощь. Врач сказал, что первое время после операции критическое. Кто-то должен быть рядом постоянно. Я не могу бросить работу, а значит, мне нужно жить здесь, чтобы помогать маме. Ты же понимаешь.
— Я понимаю только одно: ты хочешь выгнать меня из моей же квартиры ради свекрови! — Алина шагнула к мужу. — Артём, это моя квартира. Я получила её от бабушки по наследству ещё до нашей свадьбы. Ты тут прописан, но владелица — я. И никаких выходов здесь не будет!
Артём нахмурился.
— Алина, ты что, против больного человека? Неужели тебе не жалко мою мать? Ей реально плохо! Врач сказал, что без должного ухода могут быть осложнения!
— Тогда пусть сын ухаживает за матерью в её собственной квартире! — отрезала Алина. — У свекрови трёхкомнатная квартира в хорошем районе. Там много места, там её вещи, там ей привычно. Переезжай к ней и ухаживай сколько надо!
— Алин, но у мамы там ремонт недоделанный, в одной комнате вообще стройка. А тут всё готово, удобно. К тому же мне отсюда на работу ближе.
— Мне тоже на работу нужно ездить. И я не собираюсь никуда съезжать. Если твоей матери нужен уход, можешь нанять сиделку или сам перебирайся к ней. Но из моей квартиры я никого не выгоняю и сама никуда не ухожу.
Артём сделал шаг вперёд, голос стал жёстче.
— Алина, не будь эгоисткой. Речь идёт о здоровье, о жизни человека! Моя мама меня растила одна, после смерти отца она вкалывала на двух работах, чтобы я ни в чём не нуждался. И теперь, когда ей плохо, я просто обязан помочь. А ты должна меня поддержать!
— Поддерживать — это одно. А выгонять меня из дома — совсем другое, — твёрдо произнесла Алина. — Артём, если тебе так важна мать, живи с ней. Забирай свои вещи и уезжай. Я не держу.
— Что?! Ты меня выгоняешь?!
— Я тебя не выгоняю. Я просто говорю: если ты хочешь ухаживать за матерью, делай это у неё. Моя квартира — это моё пространство. И никакого переезда свекрови сюда не будет.
Артём резко развернулся и ушёл в комнату. Алина осталась стоять на кухне, прислонившись к столешнице. Руки дрожали. Внутри всё кипело — от возмущения, от обиды, от злости. Неужели муж действительно считал, что может просто так выставить жену из собственного жилья?
Алина прошла в ванную, включила воду. Под горячими струями тело постепенно расслаблялось, но мысли продолжали крутиться в голове. Свекровь. Вечная проблема их брака. Артём боготворил мать, и та пользовалась этим на полную катушку. Любое замечание в адрес свекрови воспринималось как личное оскорбление. Алина пыталась держать дистанцию, общаться вежливо, но холодно. Однако свекровь всё равно находила поводы для недовольства: то суп не так сварен, то в квартире пыль, то Алина слишком много времени проводит на работе.
После душа Алина завернулась в халат и вышла в коридор. Из комнаты доносился приглушённый голос Артёма — видимо, разговаривал по телефону. Алина прошла на кухню, достала из холодильника остатки вчерашнего ужина. Разогревать не стала, съела холодным прямо у плиты.
Артём вышел из комнаты минут через двадцать. Лицо у мужа было хмурым.
— Я созвонился с мамой. Сказал ей, что ты против переезда.
— И что она ответила? — Алина не отрывалась от тарелки.
— Расстроилась. Думала, что ты поймёшь ситуацию. Сказала, что не ожидала от тебя такой чёрствости.
Алина подняла голову и посмотрела на мужа.
— Артём. Твоя мать вполне может позволить себе нанять сиделку. У неё приличная пенсия, есть накопления. Почему она обязательно должна переезжать сюда?
— Потому что я её сын! И я хочу быть рядом в трудный момент!
— Тогда будь рядом. У неё дома. Я не против того, чтобы ты помогал матери. Но не здесь.
Артём провёл рукой по волосам.
— Алина, ты не понимаешь. Маме правда тяжело. Операция была серьёзная, на коленном суставе. Первое время ходить почти не может, нужна помощь даже в элементарных вещах. Я не могу оставить её одну.
— Повторяю: наймите сиделку. Или сам переезжай к матери и помогай ей. Но свекровь сюда не переедет.
Артём сжал челюсти.
— Хорошо. Раз ты так настаиваешь, я переезжаю к маме. Но не думай, что это надолго. Я вернусь, когда мама встанет на ноги. И тогда мы ещё поговорим о твоём отношении к моей семье.
— Как скажешь, — равнодушно бросила Алина и понесла тарелку в раковину.
Артём снова ушёл в комнату. Алина слышала, как муж начал доставать вещи из шкафа, как звякнула молния на сумке. Алина прошла в спальню, легла на кровать и уставилась в потолок. Внутри всё ещё бурлило. Неужели дошло до такого? Неужели муж действительно готов бросить жену ради капризов матери?
Через полчаса Артём вышел из комнаты с большой спортивной сумкой.
— Я поехал. Завтра зайду за остальными вещами.
Алина не ответила. Артём постоял в дверях, будто ждал, что жена передумает, скажет что-то. Но Алина молчала. Хлопнула входная дверь, и в квартире стало тихо.
Алина перевернулась на бок. Слёз не было. Только пустота и усталость. Муж ушёл. К матери. И неизвестно, вернётся ли.
Утром Алина проснулась от звонка будильника. Потянулась рукой на другую половину кровати — пусто. Вспомнила вчерашний разговор и скривилась. Встала, прошла на кухню, поставила чайник. За окном моросил дождь, ветер гнал по асфальту жёлтые листья. Типичная осень.
Телефон завибрировал на столе. Сообщение от Артёма: «Алин, ты серьёзно? Может, обсудим всё спокойно?»
Алина стёрла сообщение, не ответив. Обсуждать нечего. Позиция ясна: её квартира — её правила.
На работе день прошёл как обычно. Документы, звонки, претензии. Вечером Алина зашла в супермаркет, купила продуктов. Вернулась домой, приготовила себе ужин. Села за стол одна. Тишина давила на уши.
Телефон снова ожил. Звонок от Артёма.
— Алло?
— Алин, привет. Как дела?
— Нормально.
— Слушай, мама спрашивает, может, всё-таки обсудим ситуацию? Она готова пойти на компромисс. Например, пожить у нас пару недель, пока самое тяжёлое не пройдёт.
— Артём, нет. Я уже сказала: свекровь не переезжает сюда. Если тебе нужно помогать матери — живи у неё.
— Алина, ты упёртая как баран! Речь о здоровье человека!
— Речь о моей квартире. Всё, разговор окончен.
Алина сбросила звонок. Руки слегка дрожали. Внутри поднималась злость. Как можно быть настолько бесцеремонным? Выгнать жену из собственного дома ради свекрови — это уже за гранью.
Следующие дни прошли в молчании. Артём больше не звонил. Алина ходила на работу, возвращалась домой, ужинала в одиночестве. Привыкать к тишине было странно. Пять лет брака — и вот теперь пустая квартира.
В пятницу вечером в дверь позвонили. Алина подошла к домофону.
— Кто там?
— Алина, это я, Артём. Открой, нам нужно поговорить.
Алина нажала кнопку. Через минуту муж поднялся. Выглядел уставшим, под глазами тёмные круги.
— Привет, — Артём прошёл в прихожую, снял куртку.
— Что случилось?
— Мама совсем плохо себя чувствует. Врач сказал, что восстановление идёт медленно. Мне тяжело одному справляться. Алина, давай ты всё-таки пустишь маму сюда? Хотя бы на месяц. Я буду сам за ней ухаживать, тебе даже пальцем шевелить не придётся.
Алина скрестила руки на груди.
— Артём, сколько раз повторять? Нет. Свекровь не переедет в мою квартиру.
— Почему ты такая жестокая?! Это же моя мать!
— А это моя квартира! — голос Алины зазвенел от напряжения. — Я не обязана жертвовать своим комфортом ради свекрови! Если тебе так важна мать — оставайся у неё!
Артём сжал кулаки.
— Хорошо. Раз ты не хочешь идти навстречу, я останусь с мамой. Но знай: ты разрушаешь нашу семью.
— Это ты разрушаешь, — тихо сказала Алина. — Когда предлагаешь жене съехать из собственного дома.
Артём развернулся и вышел, хлопнув дверью. Алина осталась стоять в коридоре. Внутри всё сжалось. Семья рушится. И виновата ли она в этом?
Прошла неделя. Артём не звонил, не писал. Алина ходила на работу, возвращалась в пустую квартиру. Тишина стала привычной. Странно, но внутри не было той тоски, которую Алина ожидала. Скорее облегчение. Никто не требовал ужин к определённому часу, никто не оставлял грязные носки на полу, никто не включал телевизор на полную громкость.
В субботу утром Алина проснулась от звонка в дверь. Подошла к домофону, не открывая глаз до конца.
— Кто?
— Алина, это Артём. Нам нужно серьёзно поговорить.
Алина вздохнула и нажала кнопку. Накинула халат, прошла к двери. Открыла. Артём стоял на пороге с большим пакетом в руках.
— Привет. Можно войти?
— Заходи.
Муж прошёл в квартиру, разулся. Поставил пакет на пол.
— Я принёс твои любимые булочки. Из той кондитерской на проспекте.
Алина промолчала. Артём прошёл на кухню, достал булочки из пакета, положил на тарелку.
— Алин, давай присядем? Поговорим спокойно.
Алина села напротив. Артём налил воды в чайник, поставил на плиту.
— Как ты? — начал муж.
— Нормально.
— Я хотел извиниться. За то, что сказал тогда. Про то, чтобы ты съехала. Это было неправильно.
Алина подняла взгляд.
— Продолжай.
— Я просто запаниковал. Мама действительно плохо себя чувствует. Врачи говорят, что восстановление идёт медленнее, чем ожидалось. Мне тяжело одному справляться. Работа, мама, готовка, уборка… Я выматываюсь. И в тот момент мне показалось, что если мама переедет сюда, будет проще. Но я не учёл, что это твоя квартира. Твоё пространство. И ты имеешь полное право не хотеть жить со свекровью.
Алина слушала молча. Чайник закипел, Артём встал, заварил чай. Поставил кружку перед женой.
— Я понимаю, что поступил неправильно. И хочу всё исправить. Давай я вернусь домой? Мы наймём сиделку для мамы, и я буду помогать ей после работы. А по выходным смогу быть с ней дольше.
Алина обхватила кружку ладонями. Тепло разливалось по пальцам.
— Артём. Ты предложил мне съехать из моей же квартиры. Это не просто слова. Это показало, как ты ко мне относишься. Для тебя мать важнее жены. И это нормально любить родителей. Но когда их интересы ставятся выше интересов супруга — это проблема.
Артём нахмурился.
— Алин, я же извиняюсь. Признаю, что был неправ. Что ещё нужно?
— Ничего. Просто я поняла кое-что за эту неделю. Мне хорошо одной. Спокойно. Никто не давит, не требует, не критикует. И знаешь, это приятное ощущение.
Артём замер.
— То есть ты хочешь развестись?
— Я хочу подумать. Понять, нужен ли мне этот брак. Потому что последние годы я чувствовала себя не женой, а обслуживающим персоналом. Готовка, уборка, стирка. А ты приходил, ужинал и уходил к компьютеру. Общения не было. Близости не было. Только быт.
Артём опустил взгляд.
— Я не думал, что ты так чувствуешь.
— Ты вообще не думал обо мне. Думал о матери, о работе, о своих делах. А я была просто фоном.
— Алина, дай мне шанс. Я изменюсь. Буду больше времени проводить с тобой. Мы сходим куда-нибудь, съездим в отпуск…
— Артём, мне нужно время. Побудь пока у матери. А я подумаю, что делать дальше.
Муж поднялся, прошёлся по кухне. Остановился у окна.
— Хорошо. Сколько времени тебе нужно?
— Не знаю. Месяц, два. Сколько потребуется.
Артём кивнул.
— Ладно. Я подожду.
Муж допил чай, взял куртку.
— Если что — звони. Я всегда на связи.
— Хорошо.
Артём ушёл. Алина осталась на кухне с остывающим чаем. Внутри не было ни грусти, ни радости. Просто пустота. И странное ощущение свободы.
Прошло две недели. Артём звонил каждый день, спрашивал, как дела, рассказывал о матери. Алина отвечала коротко, без эмоций. Работа отвлекала. Склад, документы, поставщики — привычная рутина заполняла дни.
В пятницу вечером в дверь снова позвонили. Алина открыла домофон.
— Кто там?
— Алин, это я. Открой, пожалуйста.
Алина нажала кнопку. Артём поднялся, зашёл в квартиру. Лицо у мужа было напряжённое, взгляд бегающий.
— Что случилось?
— Алина, мне нужно кое-что сказать. Мама настаивает на переезде сюда. Говорит, что у неё дома холодно, что там неудобно. И я… я не знаю, как ей отказать.
Алина скрестила руки на груди.
— Артём, мы уже это обсуждали. Свекровь не переедет в мою квартиру.
— Алин, но ей реально плохо! Врачи говорят, что стресс может замедлить восстановление. А эти условия — явно стресс для неё.
— Пусть сделает ремонт. Пусть установит обогреватели. Но не переезжает сюда.
Артём сжал кулаки.
— Алина, ты невозможная! Всё время только о себе! Маме нужна помощь, а ты упираешься!
— Я не упираюсь. Я защищаю своё пространство. И если для тебя мать важнее жены, то, может, тебе стоит остаться с матерью насовсем?
Артём замер. Лицо побледнело.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что говорю. Если ты не видишь границ, если не понимаешь, что я не обязана жертвовать комфортом ради свекрови, то нам не по пути.
— Ты ставишь ультиматум?
— Я ставлю точку. Артём, за эти недели я поняла: мне лучше без тебя. Без постоянных требований, без давления. Я спокойна, я высыпаюсь, у меня есть время на себя. И знаешь что? Это здорово.
Артём шагнул к жене.
— Алина, не говори глупостей. Ты просто устала. Давай я вернусь, мы всё наладим…
— Нет. Ты не вернёшься.
Алина прошла в комнату. Артём пошёл следом. На полу у двери стоял чемодан. Большой, синий. Тот самый, который Артём брал с собой в командировки.
— Что это? — тихо спросил муж.
— Твои вещи. Я собрала всё, что осталось. Забирай и уезжай.
Артём открыл рот, но слов не нашлось. Лицо покраснело, вены на шее вздулись.
— Ты… выгоняешь меня?
— Я прошу забрать свои вещи. Ты сам ушёл. Я просто завершаю начатое.
— Алина, да я не это имел в виду! Я хотел временно пожить у мамы, пока ей не станет лучше! Я не собирался разводиться!
— А я собралась. Потому что поняла: ты меня не уважаешь. Для тебя я — удобство. Чистая квартира, горячий ужин, постиранное бельё. Но не человек. Не партнёр. Просто функция.
Артём шагнул к чемодану, открыл молнию. Внутри аккуратно сложенные вещи: рубашки, джинсы, носки. Всё, что оставалось в шкафу.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Артём закрыл чемодан. Выпрямился. Посмотрел на жену.
— Алина, ты пожалеешь. Я всё для тебя делал! Работал, зарабатывал, обеспечивал!
— Обеспечивал? — Алина усмехнулась. — Артём, это моя квартира. Коммунальные платежи я плачу сама. Продукты покупаю я. Ты вносил деньги от случая к случаю, и то после моих напоминаний. Так что не надо изображать кормильца.
Артём стиснул зубы. Взял чемодан за ручку.
— Хорошо. Раз так, я ухожу. Но потом не проси вернуться.
— Не попрошу.
Артём выкатил чемодан в коридор. Надел куртку. Обернулся.
— Ты разрушаешь семью.
— Ты разрушил её, когда предложил мне съехать из собственного дома.
Артём дёрнул молнию на куртке. Взял чемодан. Алина подошла, протянула руку.
— Ключи.
— Что?
— Ключи от квартиры. Отдай.
Артём полез в карман, достал связку. Снял ключ от квартиры, бросил на полку у зеркала.
— Держи.
— Спасибо.
Алина открыла дверь. Артём вышел на лестничную площадку. Обернулся.
— Алина…
— Всё. Прощай, Артём.
Алина захлопнула дверь. Повернула ключ в замке. Прислонилась спиной к двери, закрыла глаза. Внутри ничего не дрожало, не сжималось. Только спокойствие. Тихое, глубокое.
Алина прошла на кухню, поставила чайник. Достала из шкафа любимую кружку — ту, что подарила подруга на день рождения. Заварила чай с мятой. Села у окна. За стеклом моросил дождь, ветер трепал голые ветки деревьев. Ноябрь вступал в свои права.
Телефон завибрировал. Сообщение от Артёма: «Алина, давай ещё раз всё обсудим. Не принимай поспешных решений.»
Алина удалила сообщение. Заблокировала номер. Больше обсуждать нечего.
Прошёл месяц. Алина подала на развод. Артём не возражал, явился на заседание, расписался в документах. Совместно нажитого имущества не было — квартира принадлежала Алине по наследству, машины не было, кредитов тоже. Развод оформили быстро, без скандалов.
Алина вышла из здания суда. День выдался ясным, холодным. Первый снег припорошил тротуары. Алина достала телефон, набрала номер подруги.
— Лен, привет. Свободна сегодня вечером? Хочу отметить.
— Что отмечаем?
— Свободу.
Подруга рассмеялась.
— Отмечаем. Приходи к семи, я приготовлю что-нибудь вкусное.
Алина улыбнулась. Первый раз за долгое время. Искренне, легко.
Вечером Алина сидела на кухне у подруги, пила вино, рассказывала о разводе. Лена слушала, качала головой.
— Знаешь, Алин, я всегда думала, что Артём не твой человек. Слишком зациклен на матери. Но ты казалась счастливой, я молчала.
— Я тоже думала, что счастлива. Просто привыкла. К рутине, к быту. А счастье — это другое. Это когда тебя слышат, понимают, уважают.
— И что дальше? Планы есть?
— Пока никаких. Просто живу. Работаю, отдыхаю. Может, запишусь на йогу. Или в бассейн. Хочется заняться собой.
— Правильно. Ты молодец, что не стала терпеть. Многие женщины годами живут с маменькиными сынками и страдают.
Алина допила вино.
— Знаешь, я не жалею. Ни секунды. Да, больно было осознать, что брак был ошибкой. Но лучше исправить ошибку, чем жить с ней до конца.
Подруга подняла бокал.
— За тебя. За твою смелость. За новую жизнь.
— За новую жизнь, — повторила Алина и улыбнулась.
Прошло полгода. Алина сделала в квартире косметический ремонт. Переклеила в спальне обои… Стоп. Просто перекрасила стены. Купила новое покрывало, сменила мебель в гостиной. Квартира преобразилась, стала светлее, уютнее.
Работа шла хорошо. Алину повысили до старшего администратора, зарплата выросла. Алина записалась в бассейн, начала плавать три раза в неделю. Тело окрепло, настроение улучшилось.
Как-то вечером Алина возвращалась из магазина. У подъезда стоял Артём. Увидев бывшую жену, поднялся с лавочки.
— Привет, Алин.
— Привет. Что-то случилось?
— Нет, просто… Проходил мимо. Решил зайти, узнать, как ты.
— Всё хорошо. Спасибо.
Артём замялся.
— Алин, я хотел сказать… Извини. За всё. Я был неправ. Понял это слишком поздно.
Алина кивнула.
— Понял — уже хорошо. Как мать?
— Восстановилась. Ходит нормально. Живёт у себя. Я помогаю, но уже не круглосуточно.
— Рада за неё.
Артём посмотрел на бывшую жену.
— Ты изменилась. Похорошела. Светишься как-то.
Алина улыбнулась.
— Счастье красит.
— Значит, ты счастлива?
— Да. Впервые за много лет.
Артём опустил взгляд.
— Рад за тебя. Правда.
— Спасибо. Мне пора. До свидания, Артём.
— До свидания.
Алина прошла в подъезд. Поднялась на четвёртый этаж, открыла дверь своей квартиры. Своей. Только своей. Где никто не требует, не критикует, не давит. Где тишина и покой. Где можно быть собой.
Алина разложила покупки, приготовила ужин. Села за стол с книгой. За окном стемнело, в комнате горел мягкий свет торшера. Алина читала, попивая чай. Внутри было спокойно. Так спокойно, как не было уже очень давно.
Телефон лежал на столе, экран погас. Никаких звонков, никаких сообщений. Просто вечер. Просто она. Просто жизнь, которую Алина наконец-то вернула себе.
— Какое совпадение! Ты решил вернуться, когда узнал, что мой отец миллионер, — удивилась бывшая супруга