Квартира, в которой жили Олеся и Андрей, досталась ей от родителей два года назад. Небольшая двушка на четвёртом этаже кирпичной хрущёвки. Родители переехали в область, ближе к земле и огороду, а дочери отдали городское жильё. Олеся была благодарна за это — своя квартира давала ощущение стабильности и защищённости.
После свадьбы сюда переехал Андрей, и первые месяцы всё складывалось хорошо. Муж работал менеджером по продажам в крупной компании, Олеся трудилась администратором в стоматологической клинике. Денег хватало на жизнь, даже оставалось немного отложить.
Отношения казались ровными, без больших ссор и потрясений. Они вместе ходили в кино по выходным, иногда выбирались за город на пикники. Олеся старалась поддерживать уют в квартире — готовила ужины, покупала цветы, следила за чистотой. Андрей помогал по хозяйству, не жаловался на быт. На первый взгляд всё складывалось благополучно, и женщина была счастлива.
Но постепенно что-то начало меняться. Валентина Сергеевна стала появляться в их жизни всё чаще. Раньше свекровь звонила, предупреждала о визите, приходила по выходным. Теперь же могла нагрянуть среди недели, в любое время, и сразу заводила разговоры о своих нуждах.
— Андрюша, у меня телефон совсем не держит зарядку, — говорила Валентина Сергеевна, усаживаясь на диван и доставая из сумки старенький смартфон. — Видишь, и экран треснул. Как я с таким буду ходить? Соседка Люда себе новый купила, такой красивый, с большим экраном. А у меня вот это…
Андрей кивал, брал телефон матери в руки, осматривал.
— Ладно, мама, посмотрим что-нибудь.
— Только не самый дешёвый, — добавляла Валентина Сергеевна. — Я не хуже людей, в конце концов.
Сначала это казалось мелочами. Ну попросила телефон — с кем не бывает, у матери действительно старая модель. Но просьбы становились регулярными. Через неделю Валентина Сергеевна снова появлялась на пороге.
— Сынок, у меня ванная вся облезла, — свекровь морщилась, будто от боли. — Плитка отваливается, швы почернели. Ты же знаешь, какой кошмар там творится. Надо бы сделать ремонт. Людка своим сделала, красота неописуемая! А я что, хуже, что ли?
Андрей почесывал затылок, обещал подумать, искал мастеров. Олеся слушала эти разговоры и чувствовала нарастающее беспокойство. Свекрови всегда было мало, она постоянно сравнивала себя с соседками и хотела не хуже, чем у других.
Однажды вечером Валентина Сергеевна зашла попить чаю и, помешивая сахар в чашке, мечтательно протянула:
— Знаешь, Андрюша, я всю жизнь мечтала о золотом колечке. Простенькое, но настоящее. Чтобы с камушком небольшим. Людка себе купила, так красиво блестит на руке…
Олеся сжала губы, глядя на мужа. Андрей, вместо того чтобы остановить мать, кивал и говорил что-то вроде: «Посмотрим, мама, что сможем сделать». Валентина Сергеевна довольно улыбалась и продолжала пить чай, будто уже получила желаемое.
Постепенно Андрей начал покупать матери подарки. Сначала появился новый телефон — не самый дешёвый, как и просила Валентина Сергеевна. Потом муж нашёл бригаду для ремонта ванной комнаты в квартире свекрови. Затем купил то самое золотое кольцо. Олеся замечала, что муж стал задерживаться на работе, искал дополнительные заказы, брался за всё подряд. Но денег в семье больше не становилось — наоборот, их почему-то стало не хватать на обычные траты.
Однажды Олеся случайно увидела на столе квитанцию из банка. Кредит на сто пятьдесят тысяч рублей. Она взяла бумагу в руки, прочитала ещё раз. Кредит. Андрей взял кредит и ничего ей не сказал.
— Андрей, это что? — Олеся протянула мужу квитанцию, когда тот вернулся с работы.
Муж бросил быстрый взгляд на бумагу и отвернулся, снимая куртку.
— Ну да, кредит. Нужны были деньги.
— На что? — голос Олеси стал жёстче.
— Маме на ремонт, — Андрей повесил куртку на вешалку, избегая взгляда жены. — Ты же знаешь, какая у неё ванная была.
Олеся стояла посреди прихожей, сжимая в руках квитанцию. Значит, зарплаты уже не хватало на желания Валентины Сергеевны. Муж начал влезать в долги ради матери. Она хотела что-то сказать, но Андрей уже ушёл в комнату, закрыв за собой дверь.
С тех пор ситуация только ухудшалась. Долги Андрея накапливались, словно снежный ком. Олеся находила новые квитанции, видела СМС-напоминания о платежах. Муж всё больше времени и денег уделял не их семье, а желаниям Валентины Сергеевны. В семье начались финансовые трудности, которые становились всё заметнее.
Несколько месяцев подряд Андрей не смог оплатить коммунальные услуги и промолчал. Однажды Олеся пришла домой и обнаружила в почтовом ящике предупреждение об отключении электричества за неуплату. Она замерла у ящика, перечитывая строчки. Это была её квартира, на ней висели все счета. Если не заплатить, отключат свет.
— Андрей, ты видел? — Олеся вошла в комнату, держа в руках уведомление. — Мы не оплатили коммуналку.
— Да, знаю, — муж лежал на диване, уткнувшись в телефон. — Сейчас денег нет. На следующей неделе заплачу.
— Как это нет? — Олеся почувствовала, как внутри всё сжимается. — Ты же получил зарплату!
— Мама попросила помочь с кредитом, — Андрей не поднял глаз от экрана. — У неё платёж горел.
Олеся опустилась на край дивана. Впервые она остро поняла, что все их деньги уходят в пустоту. Точнее, не в пустоту — в бездонную бочку материнских желаний. Валентина Сергеевна получала всё, что хотела, а их собственная семья оставалась ни с чем.
— Это моя квартира, — тихо сказала Олеся. — И если отключат свет из-за неуплаты, страдать буду я.
— Не драматизируй, — Андрей наконец оторвался от телефона. — Неделя подождёт.
Но неделя превратилась в две, потом в три. Олеся сама оплатила коммуналку из своих накоплений, которые откладывала на отпуск. Она чувствовала растущую обиду и злость. Андрей перестал даже минимально вкладываться в семейный бюджет. Все его деньги уходили на мать — на новую бытовую технику, на одежду, на косметику, на всякие мелочи, которые Валентина Сергеевна считала необходимыми.
Между супругами начались постоянные ссоры. Олеся больше не могла молчать и обвиняла Андрея в том, что тот разрушает их семью ради матери.
— Ты вообще понимаешь, что происходит? — кричала Олеся после очередного визита свекрови. — Мы живём в долгах! У нас нет денег на нормальную жизнь, а ты продолжаешь скупать всё, что попросит твоя мать!
— Она моя мать, — упрямо повторял Андрей. — Сын обязан помогать родителю.
— Помогать и разорять собственную семью — это разные вещи! — Олеся хватала со стола очередную квитанцию. — Смотри, ещё один кредит! На что на этот раз? На что?!
— На мамин телевизор, — Андрей отвернулся к окну. — У неё старый сломался.
— А у нас даже денег на продукты нормальные нет! — голос Олеси сорвался. — Мы питаемся макаронами и сосисками, потому что я одна тяну этот бюджет!
Андрей считал, что сын обязан помогать родителю, даже если это вредит браку. Для него материнские просьбы были важнее, чем стабильность их семейной жизни. Олеся не могла этого понять и принять. Каждая ссора заканчивалась одинаково — муж уходил хлопать дверью, а Олеся оставалась одна, плакать над кухонным столом.
Однажды Валентина Сергеевна пришла к ним с очередным заявлением. Свекровь сидела на диване, потягивала чай и говорила таким тоном, будто делилась последними новостями.
— Знаешь, Андрюша, я так устала в последнее время, — свекровь вздохнула и положила руку на грудь. — Всё на работе, работе. Мне нужен отдых. Нормальный отдых. На море, например. Людка в прошлом году в Сочи ездила, рассказывала — красота неописуемая!
Андрей слушал, кивал. Олеся стояла на кухне и слышала каждое слово. Внутри всё закипало, но она пока молчала.
— Я думаю, пора мне тоже отдохнуть, — продолжала Валентина Сергеевна. — Дети должны заботиться о родителях, правда ведь? Ты же не бросишь меня? Ты хороший сын.
— Конечно, мама, — Андрей обнял мать за плечи. — Обязательно что-нибудь придумаем.
— Вот и славно, — Валентина Сергеевна довольно улыбнулась. — Я у посмотрела туры, там недорого, всего тысяч сорок на неделю с проживанием.
Олеся сжала губы так сильно, что почувствовала металлический привкус крови. Сорок тысяч. Всего. Недорого. У них этих денег не было даже близко. Они едва сводили концы с концами, а Валентина Сергеевна спокойно планировала отпуск за их счёт.
После ухода матери Андрей подошёл к жене. Олеся мыла посуду, не оборачиваясь.
— Олесь, нам нужно поговорить, — муж встал рядом.
— Слушаю.
— Маме действительно нужен отдых. Я думаю, надо взять кредит.
Олеся резко обернулась, брызги воды полетели на пол.
— Ещё один кредит?
— Ну да, — Андрей избегал её взгляда. — Только мне банки больше не дают. Лимит исчерпан. Поэтому… я подумал, может, ты оформишь? На своё имя?
Несколько секунд Олеся просто смотрела на мужа, не веря своим ушам. Он хотел, чтобы она взяла кредит. На отпуск его матери. На деньги, которых у них не было и никогда не будет.
— Ты серьёзно? — голос Олеси звучал странно, почти спокойно.
— Отдых матери — это святое дело, — Андрей выпрямился, набираясь храбрости. — Она всю жизнь работала, она заслужила.
— Святое дело, — повторила Олеся. — А то, что мы живём в долгах, это что? Обыденность?
— Все живут в кредит, — Андрей махнул рукой. — Ничего страшного.
Олеся почувствовала, как ярость поднимается волной, накрывая с головой. Муж готов был втянуть её в долги ради прихотей своей матери. Андрей не видел в этом ничего страшного, для него это была норма. Для Олеси же это было предательством.
— Нет, — твёрдо сказала Олеся.
— Что нет?
— Я не буду оформлять кредит, — Олеся вытерла руки о полотенце. — Это твоя мать. Вот ты пусть о ней и заботишься.
— Олесь, ну будь человеком! — Андрей схватил жену за руку. — Это же не для меня, это для мамы!
— Мне всё равно, для кого это, — Олеся высвободила руку. — Я не собираюсь влезать в долги ради чужих желаний.
— Чужих? — голос Андрея стал громче. — Это моя мать!
— Именно! Твоя! — Олеся развернулась к мужу лицом. — Не моя! Твоя мать, твои проблемы!
Голос Олеси срывался, в квартире нарастало напряжение. Андрей ходил по кухне из угла в угол, размахивая руками, что-то доказывая. Олеся стояла у раковины, чувствуя, как всё внутри трясёт.
— Не хватало ещё, чтобы я вкалывала ради твоих кредитов и маминых капризов! — выкрикнула Олеся.
Слова вырвались сами собой, резкие и окончательные. Андрей замер на месте, глядя на жену широко открытыми глазами. Олеся тяжело дышала, но не отводила взгляда. Для неё это прозвучало как приговор их отношениям. Больше она не намерена была терпеть.
— Ты что несёшь? — Андрей попытался взять себя в руки. — Это же моя мать! Как ты можешь отказывать ей?
— Легко, — Олеся скрестила руки на груди. — Очень легко. Я просто говорю «нет». Попробуй как-нибудь.
Ссора разгорелась с новой силой. Андрей обвинял Олесю в чёрствости, в неуважении к его матери, в эгоизме. Олеся же отвечала, что уважение давно перешло все разумные границы и превратилось в болезненную зависимость.
— Ты хоть понимаешь, сколько денег уже ушло на твою мать? — Олеся подошла к шкафу, выдвинула ящик и достала папку с документами. — Смотри! Вот кредит на сто пятьдесят тысяч — на ремонт ванной. Вот на восемьдесят — на бытовую технику. Вот на тридцать — на золото. А это что? Ещё двадцать пять на телевизор!
Олеся швыряла квитанции на стол, одну за другой. Бумаги разлетались, некоторые падали на пол. Андрей стоял молча, глядя на этот ворох долгов.
— Почти триста тысяч рублей! — голос Олеси дрожал. — Мы должны почти триста тысяч! А у нас нет даже денег на нормальную еду!
— Мама нуждалась в помощи, — упрямо повторил Андрей.
— А я? — Олеся ударила ладонью по столу. — А наша семья? Тебе безразличны наши совместные планы? Наше будущее? Мои собственные усилия?
— Ты эгоистка, — выдавил Андрей, но в словах мужа слышалось больше отчаяния, чем уверенности.
— Возможно, — кивнула Олеся. — Но эта эгоистка не собирается тонуть в долгах ради прихотей взрослой женщины.
Олеся перечисляла все кредиты, все покупки, все расходы. Ей было больно осознавать, что муж предпочёл материальное благополучие матери вместо стабильности их семьи. Андрей, вместо того чтобы признать ошибки, только повышал голос и упрямо твердил одно и то же — мать нужно поддерживать, сын обязан помогать, семья должна быть вместе.
— Мы разоряемся! — кричала Олеся. — Ты разоряешь нас ради прихотей своей матери! Она взрослая женщина, у неё есть работа. Почему она не может купить себе телефон сама? Почему не может сама копить на отпуск?
— Потому что я её сын, — Андрей сжал кулаки. — И я обязан о ней заботиться.
— Заботиться — это одно, а содержать и исполнять все капризы — совсем другое! — Олеся схватила со стола очередную квитанцию. — Твоей матери не хватит никогда! Она всегда будет сравнивать себя с соседкой Людой и требовать не хуже! А ты будешь брать кредиты, пока мы не окажемся на улице!
Их спор доходил до крайности. Олеся уже не могла сдерживать эмоций. Всё, что копилось месяцами, вырывалось наружу. Она кричала о том, как устала тянуть бюджет одна, как больно видеть равнодушие мужа к их совместной жизни, как страшно понимать, что для него мать важнее жены.
— Я больше не позволю разрушать свою жизнь ради твоей матери! — Олеся стояла посреди кухни, дыша тяжело. — Слышишь? Больше не позволю!
Андрей пытался оправдываться, говорил что-то про сыновний долг, про то, что Олеся не понимает, про то, что мать одинокая и нуждается в заботе. Но аргументы звучали слабо и неубедительно. Олеся видела — муж сам уже запутался в своих оправданиях.
— У твоей матери есть квартира, — Олеся перечисляла по пальцам. — Есть работа. Есть зарплата. У неё нет кредитов, потому что все кредиты взял ты! Она живёт в своё удовольствие, а мы расхлёбываем последствия!
— Хватит! — Андрей ударил кулаком по столу.
— Нет, не хватит! — Олеся подошла ближе. — Ты выбираешь между мной и своей матерью. И ты уже сделал выбор. Ты выбрал её.
После этой ссоры Олеся приняла решение, от которого не собиралась отступать. Она смотрела на мужа и видела человека, с которым у неё больше нет будущего. Андрей предпочёл материнские прихоти их совместной жизни. Валентина Сергеевна оказалась важнее, чем семья, чем дом, чем любовь.
— Собирай вещи, — тихо сказала Олеся.
— Что? — Андрей не понял.
— Собирай вещи и уезжай, — Олеся повторила твёрже. — Я больше не хочу жить с тобой.
— Ты шутишь?
— Я абсолютно серьёзна, — Олеся посмотрела мужу в глаза. — Это моя квартира. Мои родители отдали её мне. И я не собираюсь смотреть, как ты разрушаешь мою жизнь ради своей матери.
Андрей попытался что-то возразить, но Олеся уже развернулась и вышла из кухни. Для неё стало очевидно, что жизнь с этим человеком — это бесконечная череда долгов и унижений. Она не хотела так жить. Не заслуживала так жить.
Три дня Андрей пытался уговорить жену передумать. Обещал, что всё изменит, что перестанет брать кредиты, что поговорит с матерью. Но Олеся видела — это пустые слова. Муж не готов был меняться. Валентина Сергеевна всегда будет на первом месте, а Олеся останется на обочине.
На четвёртый день Олеся выгнала мужа из своей квартиры. Она твёрдо решила, что не будет содержать Андрея и терпеть постоянные требования его матери. Муж собрал вещи, пытался в последний раз поговорить, но Олеся просто открыла дверь и указала на выход.
— Уходи, — сказала она. — К своей маме. Раз она тебе дороже.
Андрей ушёл, и дверь закрылась. Олеся прислонилась спиной к косяку. Впервые за долгое время она почувствовала, что взяла контроль над своей жизнью. Больше никаких чужих долгов, никаких капризов Валентины Сергеевны, никакой бесконечной череды кредитов. Только она, её квартира и её будущее, которое теперь зависело только от неё самой.
— Отпуск отмени. Поедешь и маме на даче поможешь, — приказал супруг