Лена стояла у окна и смотрела на дождь. Капли скатывались по стеклу, сливались в тонкие ручейки и исчезали где-то внизу. Точно так же исчезали её надежды — медленно, незаметно, день за днём.
— О чём задумалась? — Игорь вошёл на кухню, потягиваясь после дневного сна. Выходной он традиционно проводил на диване с ноутбуком или телефоном.
— Ни о чём, — Лена обернулась и улыбнулась. Она давно научилась улыбаться, когда внутри всё сжималось в тугой узел. — Чай будешь?
— Угу, — он уже уткнулся в экран телефона, листая ленту новостей.
Лена поставила чайник и достала две чашки. Их однокомнатная квартира была такой маленькой, что на кухне едва помещался столик на двоих. Когда пять лет назад они въезжали сюда молодожёнами, им казалось, что это временно. Что скоро они заработают, накопят, переедут. Что здесь они только начинают свой путь.
Но годы шли, а ничего не менялось.
— Игорь, — начала она осторожно, наливая кипяток в чашки. — Может, нам уже пора подумать о детях?
Он не поднял глаз от телефона.
— Лен, мы это уже обсуждали. Нужно ещё подождать. Пожить для себя. Куда мы ребёнка в эту коробку засунем? — он обвёл рукой кухню, где едва разминулись бы два человека. — Давай сначала с жильём разберёмся, потом о детях поговорим.
— Но нам уже тридцать. Мы вместе пять лет…
— Ну и что? Сейчас все после тридцати пяти рожают. Времени полно. Не торопись.
Лена замолчала. Эта фраза — «не торопись» — преследовала её последние три года. Она слышала её так часто, что перестала спорить. Только внутри что-то медленно умирало, как цветок, которому забыли открыть шторы.
Она посмотрела на мужа: на его привычную позу, на безразличное выражение лица, на то, как он машинально тянется к телефону даже во время их редких разговоров. Когда это произошло? Когда они стали совсем чужими людьми, живущими под одной крышей?
Лена любила читать по вечерам, Игорь не открывал книги со школы. Она мечтала о путешествиях, он предпочитал лежать на диване. Она хотела детей, семью, настоящий дом. А он… а он хотел, чтобы всё оставалось как есть. Удобно. Привычно. Без перемен.
— Звонила твоя мама, — сказал Игорь, отрываясь наконец от экрана. — Говорит, тебе нужно съездить к нотариусу. Что-то там с наследством тёти Веры.
Тётя Вера. Мамина сестра, которая всю жизнь прожила одна в двухкомнатной квартире на окраине города. Лена навещала её несколько раз в год, привозила продукты, лекарства. Они пили чай на кухне с видом на парк, и тётя Вера рассказывала истории из молодости, когда Москва была совсем другой.
Три недели назад её не стало.
— Я знаю, — ответила Лена. — Поеду на следующей неделе.
— Так ты правда можешь получить квартиру? — в голосе Игоря появилась заинтересованность, которой не было, когда они говорили о детях.
— Возможно. Если не объявятся другие наследники. Нужно подождать полгода.
— Круто! Значит, сможем её продать и купить что-то побольше. Или сдавать будем. Хороший пассивный доход.
Лена промолчала. Она ещё не думала о том, что будет делать с квартирой. Если она вообще её получит. Сейчас это казалось нереальным, как будто речь шла о какой-то параллельной жизни.
Следующая неделя пролетела быстро. Лена сходила к нотариусу, подала документы, узнала, что других претендентов пока нет, но нужно ждать полгода. Шесть месяцев — срок немалый. За это время может произойти что угодно.
Она не хотела загадывать. Не хотела планировать. Просто тихо ждала.
Но об этом, конечно, узнали все. Мама Игоря позвонила на следующий день.
— Леночка, милая, я слышала про квартиру. Это так чудесно! Я так рада за вас!
— Спасибо, Валентина Петровна. Но это ещё не точно…
— Ну что ты, что ты! Я уверена, всё будет хорошо. Это же судьба. Вот увидишь.
Лена слышала в голосе свекрови особую интонацию. Ту самую, которая появлялась, когда женщина что-то задумала.
А через неделю начались «случайные» разговоры.
Сначала свекровь зашла в гости с пирогом и между делом обмолвилась, что Светка, сестра Игоря, совсем измучилась в их маленькой квартире. Двое детей, муж, а живут в двушке, тесно ужасно.
Потом позвонила мама Лены и осторожно спросила, не думала ли она о том, чтобы помочь родным Игоря, если квартира достанется ей. Ведь семья — это главное.
Затем сам Игорь как бы между прочим заметил, что Светке с Димкой правда тяжело. Что дети растут, им нужно пространство. А у них всего пятьдесят метров на четверых.
Лена слушала и молчала. Она понимала, к чему всё идёт, но не хотела верить, что это происходит на самом деле.
Три месяца прошли незаметно. Осень сменилась зимой, за окнами лежал снег, и город затянуло в серую мглу ранних сумерек. Лена возвращалась с работы уставшая, готовила ужин, и они с Игорем молча ели перед телевизором. Разговоров становилось всё меньше. Да и о чём говорить, если каждый живёт своей жизнью?
А через четыре месяца Валентина Петровна устроила семейный ужин. Все собрались у неё: Светлана с мужем Дмитрием и детьми, родители Игоря, мама Лены и они с Игорем.
За столом было шумно и тесно. Дети носились между комнатами, Дима рассказывал анекдоты, Валентина Петровна подкладывала всем салат. Обычный семейный вечер.
До поры до времени.
— Ну что, Ленуська, — начала свекровь, когда все доели основное блюдо. — Скоро уже полгода пройдёт. Ты думала, что с квартирой делать будешь?
Лена почувствовала, как все взгляды обратились на неё. Словно это был экзамен, к которому её забыли подготовить.
— Я… ещё не знаю. Нужно дождаться, когда всё официально оформится.
— Ну конечно, конечно, — закивала Валентина Петровна. — Но ведь можно же прикинуть варианты. Вот мы тут с Петровичем думали…
— Мама, — Светлана положила руку на руку матери. — Не надо. Это не наше дело.
— Да почему же не наше? Мы же семья.
Лена посмотрела на Игоря, надеясь, что он вмешается, скажет, что это действительно не их дело. Но он молчал, глядя в тарелку.
— Валентина Петровна, — осторожно начала Лена. — Я понимаю, что вы хотите помочь Светлане. Но квартира ещё даже не моя официально. Давайте подождём…
— Да мы и не торопим, девочка, — вступил свёкор. — Просто хотели переговорить. По-семейному. Ты же видишь, как Светке с Димкой тяжело. Дети растут, им пространство нужно. А у них такая теснота. И зарабатывают они немного, большую квартиру не снимут.
— А вы с Игорьком молодые, — подхватила свекровь. — Вы ещё накопите, купите себе жильё. А квартиру эту можно было бы Светочке отдать. Ей правда очень нужно.
В комнате повисла тишина. Где-то в соседней комнате закричал ребёнок, но здесь, за столом, было так тихо, что Лена слышала собственное сердцебиение.
— Вы хотите, чтобы я отдала свою квартиру? — переспросила она, не веря своим ушам.
— Ну не отдала совсем, — замахала руками Валентина Петровна. — Можно же как-то договориться. Или по доверенности оформить. Или за символическую плату продать. Мы же семья, в конце концов!
Лена посмотрела на мать. Та отвернулась. Посмотрела на Игоря. Он всё так же изучал узор на своей тарелке.
— Игорь, — позвала она тихо. — Скажи что-нибудь.
Он поднял на неё глаза. В них не было ни поддержки, ни понимания. Только усталость и какое-то раздражение.
— Лена, ну правда. Светке реально тяжело. У них двое детей. Ты же видишь.
— А у нас могли бы быть дети, — вырвалось у неё прежде, чем она успела остановиться. — Если бы ты хотел. Если бы мы переехали в эту квартиру.
— Опять за своё, — поморщился Игорь. — Мы же договорились подождать.
— Мы договорились?! — голос Лены задрожал. — Ты всё время говоришь «подождать», «не сейчас», «потом». А теперь оказывается, что если у нас появляется возможность переехать в квартиру побольше, ты думаешь не о нас, не о наших детях, а о сестре!
— Не ори, — буркнул Игорь. — Дети услышат.
— Мне всё равно!
— Лена, успокойся, — вмешалась мама. — Ты сейчас не в себе.
— Я в себе! Я в себе впервые за много лет! — Лена встала из-за стола. Руки тряслись, в горле пересохло. — Вы вообще собирались спросить чего я хочу, что мне нужно? Или для вас это уже решённый вопрос?
— Не устраивай сцен, — Игорь тоже поднялся. — Пойдём, поговорим дома.
— Нет! Я хочу услышать сейчас. Ты вообще собирался со мной советоваться?
Он помолчал, и в этой паузе Лена прочитала весь ответ.
— Лен, давай без истерик. Мы всё обсудим спокойно.
— Когда? Когда ты в очередной раз примешь решение за меня?
Она схватила сумку и куртку и пошла к выходу. В коридоре столкнулась со Светланой.
— Лен, прости, — прошептала та. — Я не просила. Это всё мама придумала.
— Знаю, — Лена обняла её. — Дело не в тебе.
Она вышла на улицу. Мороз обжёг лицо, снег скрипел под ногами. Лена шла и не знала куда. Просто шла, потому что не могла стоять на месте.
Всё последнее время она чувствовала, что живёт в тумане. Что каждый день похож на предыдущий. Что она медленно растворяется в этом браке, как сахар в горячем чае. От неё остаётся всё меньше, а когда она пытается что-то изменить, её просят подождать. Потерпеть. Не торопиться.
А теперь, когда у неё появилась возможность хоть что-то изменить, оказалось, что даже своим наследством она не вольна распоряжаться. Что семья мужа уже всё решила за неё.
Лена остановилась посреди заснеженной улицы и вдруг рассмеялась. Смех вырвался сам, истерический и горький.
Она вспомнила, как пять лет назад стояла в свадебном платье. Как верила, что они с Игорем будут вместе строить жизнь, вместе принимать решения. Как мечтала о детях, о доме, о семье.
А получилось, что она просто живёт рядом с человеком, который не слышит её. Который всегда найдёт причину отложить то, чего хочет она. Который даже в вопросе с её собственным наследством думает не о ней.
Телефон разрывался от звонков. Игорь. Мама. Снова Игорь.
Лена сбросила все вызовы и набрала номер подруги.
— Таня, можно к тебе приехать? Мне нужно переночевать.
Та даже не спросила, что случилось. Просто сказала, что будет ждать.
В уютной квартире подруги, с чашкой горячего чая и пледом на коленях, Лена наконец заплакала. Она плакала долго, навзрыд, как ребёнок. Все эти годы молчания, терпения, надежд вылились в рыданиях.
— Я думала, что люблю его, — шептала она сквозь слёзы. — Или любила. Не знаю. А теперь понимаю, что просто боялась остаться одна. Боялась признать, что мы не подходим друг другу. Что у нас нет ничего общего. Ни интересов, ни планов, ни мечты.
— И что ты будешь делать? — спросила Таня, обнимая подругу.
Лена вытерла слёзы и посмотрела в окно. За ним падал снег, мягкий и бесконечный.
— Я хочу развода, — сказала она. — Я больше не могу так жить.
Игорь вернулся домой поздно вечером. Лена сидела на кухне с чемоданом у ног.
— Ты что творишь? — он был злой и растерянный одновременно. — Мать названивает, все в шоке. Из-за чего весь этот цирк?
— Я ухожу, — спокойно сказала Лена.
— Куда ухожу? Из-за квартиры? Лен, ты серьёзно? Мы можем всё обсудить нормально.
— Дело не в квартире. Дело в том, что ты никогда не интересовался моим мнением. Ты всегда решал за меня. И теперь снова принял решение, совершенно не считаясь с тем, что я хочу и о чём мечтаю.
— Я думал, ты поймёшь! Светке правда нужнее. У неё дети!
— А у нас могли бы быть дети, — повторила Лена. — Если бы ты хотел. Но ты не хочешь. И я наконец это поняла.
— Это из-за детей весь сыр-бор? Лен, ну родим мы, когда время придёт!
— Когда? Через пять лет? Через десять? Когда тебе будет удобно?
Игорь провёл рукой по лицу.
— Я не понимаю, что происходит. Ещё вчера всё было нормально.
— Нет, — покачала головой Лена. — Не было нормально. Просто я молчала. Терпела. Ждала. А сегодня я поняла, что больше не хочу ждать. Не хочу жить с человеком, который не слышит меня.
— Так давай поговорим! Давай всё обсудим!
— Поздно, Игорь. Слишком поздно. Я уже приняла решение.
— Какое решение? — он побледнел.
— Я хочу развода.
В квартире повисла мёртвая тишина. Лена видела, как по лицу мужа пробежали десятки эмоций: непонимание, шок, злость, страх.
— Ты не можешь просто так уйти, — выдавил он наконец. — Из-за одной ссоры.
— Это не одна ссора, — Лена встала и взяла чемодан. — Это последняя капля. Я поживу у Тани, пока не найду съёмную квартиру.
— А квартира? — вырвалось у него.
Лена остановилась в дверях.
— Квартира? Вот о чём ты сейчас думаешь? Не о нас, не о том, что мы расстаёмся. А о квартире?
— Я не это имел в виду…
— Неважно. Квартира моя. И я решу, что с ней делать. Без твоих советов и советов твоей семьи.
Она вышла, закрыв дверь. Шла по тёмной улице с чемоданом и чувствовала странное облегчение. Словно сбросила с плеч тяжёлый рюкзак, который тащила годами.
Впереди было непонятно что. Неизвестность, одиночество, необходимость начинать всё заново.
Но в этой неизвестности было что-то освобождающее.
Следующие месяцы пролетели в вихре бумаг, встреч с адвокатами, переездов. Игорь сначала звонил каждый день, требовал встречи, обещал измениться. Потом звонки стали реже. Затем прекратились совсем.
Квартира тёти Веры официально перешла Лене. Она сделала там ремонт, переехала, обставила всё так, как хотела сама. Светлые стены, много книжных полок, уютное кресло у окна с видом на парк.
Здесь пахло свежестью и новой жизнью.
Развод оформили быстро. Игорь не стал тянуть, когда понял, что она не вернётся. На последней встрече у нотариуса он выглядел постаревшим и растерянным.
— Я правда не понимал, — сказал он, когда они вышли на улицу. — Что ты так несчастна. Я думал, всё нормально.
— Я знаю, — ответила Лена. — Но это и есть проблема. Ты не видел. Не хотел видеть.
Они попрощались и разошлись в разные стороны. Окончательно и бесповоротно.
Прошло два года.
Лена научилась жить одна и полюбила это. Она читала по вечерам, ходила на выставки. Жизнь стала яркой и насыщенной, хотя иногда по вечерам накатывало одиночество.
Но это было честное одиночество, не отравленное постоянным ощущением, что рядом чужой человек.
В субботу она пошла на встречу книжного клуба, куда её затащила Таня. Собирались раз в месяц, обсуждали прочитанное, пили вино, разговаривали о жизни.
— У нас сегодня новенький, — предупредила Таня. — Алексей, друг Максима. Надеюсь, ты не против?
Лена пожала плечами. Она давно перестала бояться новых знакомств.
Алексей оказался высоким мужчиной лет тридцати пяти, с внимательными серыми глазами и приятной улыбкой. Он говорил мало, но по делу, и Лена заметила, что у них похожий вкус в книгах.
После встречи они случайно вышли одновременно.
— Вы далеко живёте? — спросил он. — Можно проводить?
Они шли по вечернему городу и разговаривали. О книгах, о музыке, о путешествиях. Лена обнаружила, что они оба любят Италию, оба мечтают съездить в Японию, оба могут часами бродить по музеям.
— А семья? — спросила она как бы между прочим.
— Был женат, — ответил Алексей. — Развелись три года назад. Не сложилось. Хотели разного от жизни.
— Понимаю, — кивнула Лена.
— А вы?
Она рассказала коротко. О браке, который был ошибкой. О том, как страшно было уйти, но ещё страшнее было оставаться.
— Не жалеете? — спросил он.
— Ни секунды.
Они дошли до её дома.
— Может, созвонимся? — предложил Алексей. — Если вы не против. Мне понравилось с вами разговаривать.
— Мне тоже, — улыбнулась Лена.
Они созвонились через два дня. Потом встретились в кафе. Потом сходили в театр. Потом ещё и ещё.
С Алексеем было легко. Они не молчали за ужином, глядя в телефоны. Они разговаривали часами, и Лена обнаруживала, что впервые за много лет её действительно слышат. Что её мнение важно. Что решения принимаются вместе.
— Я всегда хотел детей, — сказал он однажды, когда они гуляли по парку. — Но бывшая жена была против. Говорила, что не время, что нужно пожить для себя. А потом оказалось, что просто не хочет. Вообще.
— Я тоже всегда хотела, — тихо ответила Лена. — И тоже слышала, что «не время».
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. В этой улыбке было понимание и надежда.
— А сейчас? — спросил Алексей.
— Сейчас я думаю, что время есть, — Лена сжала его руку. — И что ещё не поздно быть счастливой.
Они шли по осеннему парку, и листья шуршали под ногами, жёлтые и красные, как обещание новой жизни. Впереди было много неизвестного, но Лена больше не боялась.
А самое главное — она поняла, что никогда не поздно начать заново.
Вечером они сидели в её квартире, той самой, из-за которой когда-то разгорелся скандал. Алексей разглядывал книги на полках, а Лена готовила ужин.
— Знаешь, — сказала она, помешивая соус. — Когда я получила эту квартиру, муж сказал: «Я уже пообещал твою квартиру сестре». И я тогда поняла, что всё кончено. Что он никогда не будет думать обо мне. О нас. О наших несуществующих детях.
— И ты ушла, — кивнул Алексей.
— И я ушла. Это было самое страшное и самое правильное решение в моей жизни.
Он подошёл, обнял её со спины.
— Я рад, что ты ушла, — прошептал он. — Иначе мы бы не встретились.
Лена прислонилась к нему и закрыла глаза. За окном темнело, город зажигал огни, и где-то там, в этой огромной Москве, жил человек, который когда-то был её мужем. Жил своей жизнью, в которой не было места ей.
И это было нормально.
Потому что здесь, в этой квартире, рядом с человеком, который слышал её, который хотел того же, что и она, Лена была по-настоящему дома.
Спустя год они поженились. Тихо, без пышных торжеств, в кругу близких друзей. А ещё через год родилась дочка. Маленькая, с тёмными глазами и удивлённым взглядом на мир.
Лена держала её на руках и не могла поверить, что это реальность. Что она наконец-то здесь, что это её ребёнок, что она счастлива.
— О чём думаешь? — спросил Алексей, входя в комнату с бутылочкой.
— О том, как хорошо, что я не испугалась начать заново, — ответила Лена.
— Не испугалась?
— Нет. Хотя было страшно. Очень страшно.
Он поцеловал её в макушку.
— Храбрая моя.
И Лена подумала, что это правда. Что нужна большая храбрость, чтобы уйти из несчастья. Что нужна смелость, чтобы выбирать себя, даже когда все вокруг считают тебя эгоисткой.
Но эта смелость стоила того.
Потому что счастье не приходит к тем, кто ждёт. Оно приходит к тем, кто решается его построить.
Муж уехал к «больным» родителям, я решила сделать сюрприз и приехала без предупреждения…