Лидия стояла у окна и смотрела на серое утро за стеклом. Руки механически вытирали тарелку, которая давно была сухой. В соседней комнате раздавался громкий голос свекрови, обсуждающей с Валерой очередные планы на выходные. Планы, в которых мнение Лиды никого не интересовало.
Два года назад все было иначе. Лида вспоминала тот день, когда они с Валерой въехали в эту съемную двушку. Как радовались, что наконец-то у них будет собственное пространство. Собственная жизнь. Тогда казалось — вот оно, начало настоящего счастья. Молодая семья, планы на будущее, мечты о детях.
А потом приехала Тамара Петровна. Мать Валеры неудачно вложила все сбережения в какую-то финансовую пирамиду. Осталась без квартиры, без денег, без надежды. Валера настоял — временно, мама поживет с нами, пока не встанет на ноги. Временно растянулось на бесконечность.
— Лида! Ты опять посуду не домыла! — резкий голос свекрови вырвал ее из воспоминаний.
Тамара Петровна стояла в дверном проеме кухни, сложив руки на груди.
— Я только что все вымыла, — Лида старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело.
— Вымыла! Да тут разводы на стаканах! Валерочка заслуживает лучшего ухода, — свекровь подошла к столу и демонстративно протерла уже чистый стакан. — И вообще, сколько ты получаешь на своей работенке? Копейки! Мужчина должен знать, что дома его ждет настоящая хозяйка, а не…
Лида сжала кулаки. Каждое утро начиналось одинаково. Претензии, упреки, замечания. При этом сама Тамара Петровна не работала уже полгода. Зато регулярно покупала себе новые платья и косметику на деньги сына.
— Мам, ну хватит, — вяло попытался вмешаться Валера.
— Что хватит? Я о твоем благополучии забочусь! Посмотри, она даже завтрак нормальный приготовить не может. Яичница пережарена!
Лида молча собрала сумку. Спорить бесполезно. В этом доме ее мнение никого не интересовало. Она вышла из квартиры, хлопнув дверью чуть сильнее обычного.
На работе мысли возвращались к утреннему скандалу. Коллеги что-то обсуждали, смеялись, а Лида сидела над отчетами и думала только об одном — как же ей все это надоело.
Прошло еще два месяца. Два бесконечных месяца придирок, скандалов и унижений. Лида похудела, под глазами залегли тени. Дом перестал быть местом отдыха. Это была территория, где она всегда проигрывала.
Вечером Лида решилась на разговор с мужем. Валера лежал на кровати, листая ленту соцсетей.
— Валер, нам нужно поговорить, — Лида села рядом.
— М-м? — он даже не поднял глаз.
— Нам нужно свое пространство. Мы же семья. А так… мы словно дети, за которыми присматривает твоя мама.
Валера отложил телефон, но в его взгляде читалось раздражение.
— Лид, ну что ты начинаешь? Мама нам помогает. Готовит, убирает…
— Готовит? Она только критикует! И убирает, только чтобы потом сказать, что я неряха! — голос Лиды дрогнул.
— Ты преувеличиваешь. Мама просто переживает за нас. К тому же, куда ей идти? У нее ничего нет, — Валера снова взял телефон, давая понять, что разговор окончен.
Лида смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот заботливый парень, который носил ее на руках? Который обещал, что они будут самой счастливой семьей? Теперь перед ней сидел чужой человек, для которого мнение матери важнее ее слез.
Через неделю позвонил нотариус. Дедушка Лиды, с которым она была очень близка в детстве, оставил ей наследство. Пять миллионов рублей. Лида сидела в кабинете и не могла поверить. Дедушки больше не было рядом — это причиняло боль. Но эти деньги… Они давали ей шанс на свободу. Горько-сладкое чувство разрывало сердце. Хотелось плакать от потери и одновременно от облегчения.
Дома Лида застала Валеру и его мать на кухне. Они оживленно что-то обсуждали.
— О, Лидочка пришла! Валера мне все рассказал про наследство. Пять миллионов — это же прекрасно! — Тамара Петровна аж сияла. — Я уже присмотрела себе шубку, давно мечтала. И Валерочке машину нужно купить, а то на метро ездить — не солидно для мужчины.
Лида медленно поставила сумку на стол. В груди поднималась волна решимости, которой не было уже очень давно.
— Я куплю квартиру, — произнесла она четко и ясно.
Повисла тишина. Тамара Петровна открыла рот, но слова не шли.
— Квартиру? — наконец выдавила свекровь. — Зачем? У нас же есть жилье!
— Съемное жилье. Я устала переезжать с места на место. Хочу свой дом.
— Но… пять миллионов! На них можно столько всего купить! Мне вещи нужны, Валере машина… — голос Тамары Петровны становился все выше.
— Это мои деньги. Мое наследство. И я решила — покупаю квартиру, — Лида выпрямилась, глядя свекрови прямо в глаза.
— Да как ты смеешь! Мы семья! В семье все общее! — Тамара Петровна вскочила со стула.
— В семье также уважают мнение друг друга. А мое мнение здесь никого не интересовало последние месяцы, — Лида развернулась и ушла в спальню, оставив ошарашенных родственников на кухне.
Следующие недели прошли в поисках. Лида методично обходила квартиры, а Тамара Петровна шла следом, критикуя каждый вариант.
— Маленькая! Темная! Далеко от метро! Соседи странные! — свекровь находила недостатки везде.
Но Лида искала не просто квартиру. Она искала дом. Место, где сможет дышать свободно.
И вот, на двадцатой квартире, она ее нашла. Трехкомнатная, светлая, с большими окнами. Солнце заливало просторную спальню. Была еще одна спальня поменьше и уютная гостиная. Лида стояла посреди большой комнаты и впервые за долгое время улыбалась. Вот оно. Ее место.
— Дорого! — выплюнула Тамара Петровна.
— В самый раз, — ответила Лида и повернулась к риелтору. — Оформляем.
Денег хватало впритык, но квартира того стоила. С ремонтом, с мебелью — заезжай и живи.
Дома началось настоящее светопреставление.
— Ты хоть понимаешь, что натворила? — Тамара Петровна ходила по кухне кругами. — Нужно было на всех оформлять! Или хотя бы долю нам выделить!
— Наследство получила я. Квартиру покупаю я. На свои деньги, — Лида спокойно пила чай.
— На свои! В семье нет своего и чужого! — свекровь стукнула ладонью по столу.
Валера молча сидел рядом, не зная, на чью сторону встать.
— Тамара Петровна, в этой семье моего вообще ничего не было. Мое мнение, мои желания, мои потребности — все это не имело значения. Так почему теперь мое наследство должно стать общим? — голос Лиды был ровным, но в нем звучала сталь.
День переезда выдался суматошным. Коробки, пакеты, сумки — все это переносилось в новую квартиру. Лида была на взводе. С утра Тамара Петровна успела покритиковать ее за неправильно сложенные вещи, за то, что наняла дорогих грузчиков, за то, что вообще затеяла этот переезд.
Когда внесли последнюю коробку, Лида выдохнула. Наконец-то. Ее дом. Ее крепость.
Тамара Петровна царственной походкой обошла все комнаты. Остановилась в большой спальне, окинула ее оценивающим взглядом.
— В светлой спальне жить буду я! — заявила она тоном, не терпящим возражений.
Лида замерла. Внутри поднималась волна возмущения, которую она так долго сдерживала.
— С какой стати? — голос прозвучал резче, чем она планировала.
— Как это с какой стати? Я старшая! Мне по возрасту положена самая лучшая комната! — Тамара Петровна уже раскладывала свои вещи на кровати.
— Это моя квартира. Я ее купила. Я решаю, кто где будет жить, — Лида подошла ближе, глядя свекрови прямо в глаза.
— Твоя? Да ты без нас бы вообще ничего не смогла! Я тебя учила хозяйству, воспитывала!
Лида смотрела на эту женщину и внутри что-то окончательно сломалось. Все месяцы унижений, придирок, оскорблений — все это накатило разом.
— Воспитывали? Вы меня унижали! Каждый день, каждый час! Я в собственном доме не могла вздохнуть спокойно!
— Да как ты разговариваешь со старшими! Валера, ты слышишь? — Тамара Петровна повернулась к сыну.
Валера стоял в дверях, переводя взгляд с матери на жену.
— Лид, ну правда, мама же старше… Может, уступишь? — начал он неуверенно.
Это стало последней каплей. Лида смотрела на мужа и видела предательство в его глазах. Даже сейчас, в ее доме, купленном на ее деньги, он выбирал сторону матери.
— Я старшая в семье! Я мать! Ты должна меня уважать! — Тамара Петровна распалялась все больше. — Эта квартира теперь наш общий дом, и я буду здесь хозяйкой!
— Нет, — Лида выпрямилась. Страх ушел, осталась только холодная решимость. — Это мой дом. Только мой. И правила здесь устанавливаю я.
— Мы еще посмотрим! Валера, скажи своей жене, чтобы образумилась!
Валера подошел к Лиде, попытался взять ее за руку.
— Лид, ну не упрямься. Мама правда заслуживает комфорта в ее возрасте…
Лида выдернула руку. Смотрела на мужа и не узнавала. Неужели это тот человек, за которого она вышла замуж? Который клялся ее защищать и оберегать?
— Заслуживает? А я не заслуживаю покоя в собственном доме? — в голосе звучала горечь.
— Не драматизируй. Просто отдай маме большую комнату, и все, — Валера говорил таким тоном, словно речь шла о какой-то мелочи.
Лида оглядела их обоих. Мать и сын. Единый фронт против нее. Как всегда.
Терпение лопнуло. Годы молчания, попыток сохранить мир, уступок — все это вдруг показалось такой глупостью.
— Знаете что? — Лида говорила тихо, но в голосе звучала такая сила, что оба невольно попятились. — Забирайте свои вещи и уходите. Оба.
— Что? — Тамара Петровна не поверила своим ушам.
— Вы слышали. Это моя квартира. Мое имя в документах. И я не хочу видеть вас здесь.
— Лида, ты с ума сошла? Это же моя мама! — Валера покраснел от возмущения.
— А я твоя жена. Но это никогда не имело для тебя значения, — Лида подошла к коробкам с их вещами. — Вот ваши вещи. Уже собраны, как удобно! Дверь там.
— Ты не можешь нас выгнать! Мы семья! — Тамара Петровна схватилась за сердце, но Лида видела, что это очередная манипуляция.
— Семья? Семья — это где тебя любят и уважают. А не где тебя превращают в пустое место, — она открыла входную дверь. — Уходите. Сейчас.
Валера смотрел на нее с таким изумлением, словно видел впервые.
— Лида, одумайся… Куда мы пойдем?
— Это уже не моя проблема. Вы взрослые люди. Справитесь.
Мать и сын переглянулись. Тамара Петровна попыталась еще что-то сказать, но Лида просто указала на дверь.
Они ушли. Забрали коробки и ушли. Валера напоследок бросил через плечо что-то про развод, но Лида уже не слушала.
Дверь захлопнулась.
Лида прошла в большую спальню. Села на кровать.
Тишина. Впервые за долгие месяцы — тишина. Никто не кричит, не критикует, не указывает, как жить.
Слезы потекли сами собой. Не от горя — от облегчения. Она свободна. Да, предстоит развод. Да, будет тяжело. Но она справится.
Лида встала, подошла к окну. Солнце садилось, окрашивая комнату в теплые тона. Ее комната. Ее дом.
Она провела ладонью по стене. Чистые, светлые стены, которые не слышали криков и оскорблений.
Когда-нибудь этот дом наполнится детским смехом. Топотом маленьких ножек. Радостью и любовью. Настоящей семьей, где каждый важен, где каждого слышат.
Просто не сейчас. Не с этими людьми.
Сейчас — время залечивать раны. Время учиться жить для себя. Время вспомнить, кто она такая без вечной критики и унижений.
Лида прошлась по квартире. Три комнаты. Простор, свобода.
В кухне она заварила себе чай. Села за стол. Ее стол, в ее кухне, в ее доме.
Телефон разрывался от звонков. Валера, Тамара Петровна. Она отключила звук.
Завтра начнется новая жизнь. Будут сложности, будут испытания. Но она пройдет через все. Потому что теперь у нее есть главное — свой дом. Место, где она хозяйка своей судьбы.
Лида улыбнулась, глядя в окно на вечерний город. Где-то там Валера с матерью ищут, где переночевать. И ей не было их жаль.
Она заслужила эту свободу. Заслужила этот покой.
И она никому больше не позволит это отнять.
— Не моя проблема, что у твоего брата сейчас нет денег, чтобы отдавать долг! Если он не начнёт возвращать мне их на этой неделе, то я подам на него в суд, а там его заставят вернуть долг!