Мария вернулась домой поздно вечером, сбросила туфли у порога и прошла на кухню. День выдался тяжёлым — переговоры затянулись, клиенты меняли условия в последний момент, а начальство требовало отчёты к завтрашнему утру. Алексей сидел за столом, уткнувшись в телефон, даже не поднял головы.
— Привет, — бросила Маша, открывая холодильник.
— Угу, — пробормотал муж, не отрываясь от экрана.
Мария достала остатки салата, поставила чайник. Молчание повисло густое, неприятное. Алексей так и сидел, пролистывая что-то в телефоне, будто жены рядом и не было. Раньше такое не задевало — устал, работа, бывает. Но сейчас что-то кольнуло внутри. Может, просто накопилось.
Мария зарабатывала вдвое больше мужа. Нет, даже больше чем вдвое — её проекты приносили стабильный доход, клиенты выстраивались в очередь, а премии позволяли не экономить на мелочах. Алексей работал менеджером в небольшой компании, зарплата скромная, но вроде как стабильная. Правда, на серьёзные траты его денег никогда не хватало. Продукты, коммуналка, одежда, мелкий ремонт — всё это оплачивала Мария. Муж иногда подкидывал пару тысяч на бензин или какую-нибудь ерунду, но не более.
Недели две назад Мария заметила, что Алексей снова что-то покупал. Увидела чек на комоде — ювелирный магазин, серьги за двенадцать тысяч. Спросила невзначай, улыбаясь:
— Кому это ты подарки покупаешь?
— Маме, — ответил Алексей, даже не моргнув. — Она болела, вот и решил порадовать.
Мария кивнула, но что-то внутри ёкнуло. Двенадцать тысяч на серьги для Валентины Ивановны. Даже на её собственный день рождения месяц назад Алексей принёс букет хризантем из ближайшего ларька и коробку конфет. Тогда отшутилась, мол, главное внимание. Но сейчас вспомнилось — и стало как-то горько.
Потом был браслет. Тоже для мамы. Ещё тысяч пятнадцать. Алексей показывал фотографию в интернет-магазине, спрашивал мнение. Мария пожала плечами:
— Красиво. Если считаешь нужным — бери.
Алексей обрадовался, заказал сразу. Потом ещё какая-то сумка для Валентины Ивановны. Потом шаль. Всё это он покупал не задумываясь, будто само собой разумеющееся. А Мария смотрела на это со стороны и понимала: её деньги уходят не на семью, а куда-то в сторону. Ведь откуда у Алексея такие суммы? Зарплата едва на его личные расходы хватала.
Как-то вечером Мария сидела с калькулятором, подсчитывая траты за месяц. Продуктов взяли на двадцать тысяч, коммуналка — шесть, бензин — восемь, мелкие покупки — ещё тысяч десять. Итого больше сорока. Алексей скинул три тысячи на бензин. Три! Остальное — с её карты. И ещё эти подарки матери… Мария отложила калькулятор и потёрла виски. Голова гудела.
— Слушай, а может, не надо так часто покупать подарки твоей маме? — осторожно спросила Мария на следующий день.
Алексей оторвался от телевизора, посмотрел на жену удивлённо:
— Почему? Она же мама. Я обязан её радовать.
— Ну да, конечно… Просто, может, реже? Или на меньшие суммы?
— Маша, ты чего? — Алексей нахмурился. — Я что, не могу матери подарок купить? У меня одна мать, понимаешь?
Мария промолчала. Спорить не хотелось, да и смысла не видела. Алексей всё равно сделает по-своему. Он всегда делал по-своему, когда дело касалось Валентины Ивановны.
А потом его уволили. В компании сокращали штат, и Алексей попал под раздачу. Он пришёл домой мрачный, бросил сумку на диван и сказал коротко:
— Уволили.
Мария замерла с чашкой в руках.
— Как уволили?
— Вот так. Сокращение. Выходное пособие дадут, но это копейки.
Она поставила чашку на стол, выдохнула. Значит, теперь вся финансовая нагрузка на ней. Алексей будет искать работу, конечно, но кто знает, сколько это займёт времени. Месяц? Два? Полгода?
— Ладно, — сказала Мария спокойно. — Справимся. Главное — не опускай руки, ищи новое место.
Алексей кивнул, но по его лицу было видно, что особого рвения искать он не испытывает. Сел на диван, включил телевизор. Мария вернулась к своим делам.
Прошло несколько недель. Алексей рассылал резюме, ходил на пару собеседований, но ничего толкового не находилось. Зато дома он проводил всё больше времени, лёжа на диване с телефоном. Мария тем временем взяла дополнительный проект, чтобы компенсировать выпавший доход мужа. Работала допоздна, приходила уставшая, а дома застывала картина: Алексей на диване, посуда в раковине, ужин не готов.
— Алексей, ты хоть что-то делал сегодня? — спросила Мария, скинув сумку на стул.
— Я резюме отправлял, — буркнул муж, не отрываясь от экрана.
— Весь день?
— Ну… не весь. Ещё ездил к маме, она просила помочь с документами разобраться.
Мария закрыла глаза, сосчитала до десяти. Не хотелось скандала. Устала слишком сильно.
Хотя бы квартира была её. Это радовало. Не нужно платить ипотеку или аренду — только коммуналку и остальные расходы. Но даже это становилось тяжело. Продукты подорожали, счета росли, а Алексей всё так же валялся на диване, изредка делая вид, что ищет работу.
Однажды вечером, когда Мария разбирала почту, Алексей подошёл к ней, почесал затылок:
— Слушай, Маш… У мамы скоро именины. Надо бы подарок купить.
Мария подняла голову от телефона, посмотрела на мужа:
— И что ты хочешь подарить?
— Ну, думал, может, браслет какой-нибудь… Или колье. Она любит украшения.
— На какие деньги?
Алексей замялся:
— Ну… я думал, ты поможешь. Временно же у меня сложности.
Мария вздохнула. Конечно, временно. Всё временно. Уже месяц «временно».
— Хорошо, посмотрим, — кивнула Мария, не желая затевать спор.
Но внутри решение уже созрело: это не её проблема. Валентина Ивановна никогда не была особо тёплой с Марией. Встречались редко, на праздники, и каждый раз свекровь смотрела на невестку оценивающе, будто проверяла, достойна ли та её сына. Ни разу не поблагодарила за подарки, которые Мария покупала вместе с Алексеем. Ни разу не поинтересовалась, как дела у невестки. Так зачем притворяться близкими?
Следующие дни Алексей ходил кислый. То вздыхал тяжело, то бормотал себе под нос что-то про подарок. Мария делала вид, что не замечает. Работала, готовила ужин, занималась своими делами. Алексей же продолжал напоминать:
— Маш, ну ты подумала про подарок маме?
— Думаю, — отвечала Мария, не отрываясь от ноутбука.
— Смотри время идёт. Надо заказывать, если что.
— Выйди, ты мне мешаешь. Сказала же подумаю.
Алексей хмыкал и уходил в другую комнату. Мария чувствовала, как внутри копится раздражение. Почему она должна покупать подарки его матери? Почему это её обязанность? Алексей не работает, денег нет, но при этом требует, чтобы Мария выложила тысяч двадцать на браслет для Валентины Ивановны. Абсурд какой-то.
А потом случилось то, чего Мария не ожидала. Вечером она проверяла баланс карты через приложение — и застыла. Двадцать тысяч списано. Покупка в ювелирном магазине. Дата — сегодняшнее число.
Сердце ухнуло вниз. Мария перечитала строку несколько раз, не веря глазам. Двадцать тысяч. Ювелирный магазин. Алексей.
Мария выскочила из комнаты, нашла мужа на кухне. Алексей стоял у плиты, разогревал что-то в микроволновке, насвистывал.
— Алексей, — голос Марии прозвучал тихо, но твёрдо.
Муж обернулся, улыбнулся:
— Да?
— Ты купил браслет маме?
Алексей кивнул, довольный собой:
— Ага. Красивый такой, золотой. Ей понравится.
— На мою карту?
— Ну да. Ты же сказала, подумаешь… А я нашёл вариант со скидкой.
Мария почувствовала, как кровь прилила к лицу. Руки сжались в кулаки сами собой.
— Я не давала тебе разрешения! Ты взял мою карту без спроса!
Алексей пожал плечами, будто ничего страшного не произошло:
— Маш, ну это же для мамы. Ты же не против, чтобы она получила подарок?
— Дело не в подарке! Дело в том, что ты влез в мой кошелёк без разрешения! Двадцать тысяч, Алексей! Двадцать!
— Ну и что? У тебя же есть деньги.
Мария замерла, хлопая глазами. Не могла поверить, что услышала такие слова. «У тебя же есть деньги». Как будто её заработок — это общий котёл, из которого каждый может черпать, сколько захочет.
— Отдай карту, — процедила Мария сквозь зубы.
— Какую карту?
— Мою. Ты взял мою карту. Отдавай.
Алексей нехотя полез в карман, достал карту Марии, протянул. Мария выхватила её, развернулась и ушла в спальню, хлопнув дверью. Сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Двадцать тысяч. Просто так. Без спроса.
Скандал разгорелся вечером. Мария не сдержалась, накричала на мужа. Алексей пытался оправдаться, твердил, что это же для матери, что он хотел как лучше. Но Мария уже не слушала. Слова вылетали сами, резкие, злые:
— Ты понимаешь, что сделал? Ты украл у меня деньги!
— Маша, не ори. Какое «украл»? Мы же семья.
— Семья — это когда спрашивают разрешения! А ты просто взял и потратил!
Алексей махнул рукой, отвернулся. Мария стояла, тяжело дыша, и понимала: это только начало. Если он сделал это раз, сделает снова.
И так и случилось. Через неделю Мария обнаружила, что из её кошелька пропали три тысячи. Алексей признался не сразу, но потом сказал, что одолжил у неё на мелкие расходы. Какие расходы — не уточнил.
Ещё через несколько дней исчезла заначка из тумбочки. Пять тысяч, которые Мария откладывала на новую куртку. Алексей снова сослался на нужды, но какие именно — не объяснил.
Мария начала прятать деньги. Завела отдельную карту, на которую переводила основную часть заработка. Наличные хранила у себя в сумке, не выпуская из виду. Но Алексей всё равно находил способы добраться до средств. То попросит телефон Марии, чтобы что-то посмотреть в интернете, и заодно переведёт себе деньги. То найдёт забытую купюру и присвоит себе.
Каждый раз Мария чувствовала, как внутри копится злость. Не просто раздражение — именно злость, холодная и тяжёлая. Алексей не работал уже два месяца, но продолжал вести себя так, будто имеет право распоряжаться её деньгами. И самое обидное — всё это уходило не на семью, не на них двоих, а на Валентину Ивановну. То подарок, то помощь с ремонтом, то ещё что-то.
Однажды Мария спросила напрямую:
— Алексей, почему ты всё тратишь на мать?
Муж посмотрел на жену, будто та спросила что-то очевидное:
— Потому что она мать. Кто ещё о ней позаботится?
— А обо мне кто позаботится?
— Маш, ну ты же работаешь. У тебя всё есть.
— У меня всё есть, потому что я зарабатываю! А ты просто берёшь и тратишь!
Алексей отмахнулся:
— Не устраивай истерику. Ты преувеличиваешь.
Мария сжала кулаки, но промолчала. Бесполезно. Алексей не понимал. Или не хотел понимать.
А потом случилось то, что переполнило чашу терпения. Мария проверяла выписку по карте и обнаружила списание на пятьдесят тысяч рублей. Пятьдесят! Магазин бытовой техники. Она похолодела, схватила телефон, набрала номер Алексея.
— Где ты?
— Дома, — голос мужа звучал спокойно.
— Жди меня.
Мария примчалась домой через двадцать минут. Ворвалась в квартиру, нашла Алексея на кухне. Муж сидел за столом, пил чай, будто ничего не случилось.
— Пятьдесят тысяч, Алексей. Пятьдесят! Ты что купил на эту сумму?
Алексей вздохнул, поставил чашку:
— Маме холодильник. Старый сломался, надо было срочно.
Мария замерла. Холодильник. Для матери. Пятьдесят тысяч. Без спроса.
— Ты… — голос Марии дрожал от злости. — Ты украл у меня пятьдесят тысяч рублей, чтобы купить холодильник своей матери?
— Я не украл. Я взял взаймы.
— Взаймы?! Когда ты вернёшь? Когда, Алексей?! Ты не работаешь уже три месяца!
— Найду работу — верну.
— Когда найдёшь?! Ты даже не ищешь толком! Ты сидишь дома, валяешься на диване, а я пашу как лошадь, чтобы прокормить эту семью! И ты ещё смеешь тратить мои деньги на свою мать?!
Алексей поднялся из-за стола, голос стал громче:
— Не кричи на меня! Это моя мать, понимаешь? Моя! Я обязан ей помогать!
— А мне ты ничем не обязан?! Я твоя жена! Я содержу тебя, плачу за всё, а ты только и делаешь, что тратишь мои деньги на кого угодно, кроме нас!
— Маша, успокойся…
— Не смей мне говорить, что делать! — Мария чувствовала, как внутри всё кипит. — Ты превратил меня в свой кошелёк! Каждый раз одно и то же — мама, мама, мама! А я что, не человек?! У меня своих расходов нет?!
Алексей попытался подойти ближе, но Мария отстранилась:
— Не подходи. Я устала от этого, понимаешь? Устала! Ты не работаешь, не помогаешь по дому, только и делаешь, что таскаешь деньги из моего кошелька! И всё ради неё!
— Она моя мать!
— И что?! Это даёт тебе право воровать у жены?! Воровать, Алексей!
— Я не ворую! Мы семья, у нас общий бюджет!
— Какой общий?! Ты ничего не вкладываешь! Ничего! Всё, что здесь есть, — моё! Квартира моя, деньги мои, еда, которую ты жрёшь, — тоже моя! А ты только берёшь и тратишь!
Алексей побелел, сжал челюсти:
— Ты… ты сейчас перегибаешь.
— Перегибаю?! — Мария почти кричала. — Хватит доить меня! Мои деньги я буду тратить на себя, а не на твою мамашу!
Слова повисли в воздухе, тяжёлые, резкие. Алексей отшатнулся, будто получил пощёчину. Мария стояла, тяжело дыша, и чувствовала, как всё внутри дрожит от переполнявших её эмоций.
— Ты… как ты можешь так говорить? — голос Алексея сорвался на крик. — Это моя мать! Моя!
— А я твоя жена! Но тебе, похоже, плевать!
Алексей схватился за голову, прошёлся по кухне:
— Я не могу это слушать. Ты неадекватная.
— Неадекватная?! — Мария расхохоталась, зло, надрывно. — Я неадекватная, потому что не хочу, чтобы меня использовали?! Потому что хочу, чтобы мои деньги тратились на меня, а не на посторонних людей?!
— Она не посторонний!
— Для меня — посторонний! Твоя мать никогда не относилась ко мне нормально! Никогда! А я должна её содержать?!
Алексей развернулся к жене, лицо перекосило от злости:
— Ты просто завидуешь! Завидуешь, что у меня есть мать, которая обо мне заботится!
— Заботится?! — Мария едва сдерживалась, чтобы не сорваться окончательно. — Она тебя использует! Выжимает из тебя всё, что может! И ты ей это позволяешь!
— Заткнись!
— Нет, не заткнусь! Хватит! Хватит мне врать, что это временно, что ты найдёшь работу, что вернёшь деньги! Ты не собираешься ничего возвращать! Ты просто живёшь за мой счёт и ещё умудряешься тратить мои деньги на других!
Алексей двинулся к выходу, но Мария преградила путь:
— Стой! Мы ещё не закончили!
— Я не буду это слушать!
— Будешь! — Мария схватила мужа за рукав. — Ты будешь слушать, потому что я больше не намерена это терпеть! Понял?!
Алексей вырвался, толкнул жену в сторону. Мария пошатнулась, но устояла. Внутри что-то оборвалось окончательно.
— Убирайся, — сказала Мария тихо, но твёрдо.
Алексей замер:
— Что?
— Убирайся отсюда. Это моя квартира, и я не хочу тебя здесь видеть.
— Маша, ты что несёшь?
— Я несу то, что нужно было сказать давно. Собирай вещи и уходи.
Алексей попытался возразить, но Мария подняла руку:
— Не смей. Не смей ничего говорить. Ты потратил последний шанс, когда украл у меня пятьдесят тысяч. Всё. Конец. Убирайся.
— Маша, послушай…
— Нет. Ты слушай. Я больше не буду кошельком для твоей мамы. И для тебя тоже. Хочешь её содержать — вперёд. Но не за мой счёт. Собирай вещи. Немедленно.
Алексей стоял, растерянный, не зная, что сказать. Мария прошла мимо него, достала из шкафа сумку, швырнула на пол:
— Бери и уходи. У тебя десять минут.
Муж попытался было заговорить снова, но Мария развернулась к нему, и в её глазах была такая решимость, что Алексей осёкся. Он понял: она не шутит.
Через десять минут Алексей стоял у двери с сумкой в руках. Мария открыла дверь, кивнула на выход:
— Иди.
— Маша, ты пожалеешь…
— Может быть. Но сейчас я жалею только о том, что не сделала этого раньше.
Алексей вышел за порог. Мария закрыла дверь, повернула ключ в замке. Прислонилась к двери спиной, закрыла глаза. Внутри было пусто, но в этой пустоте было облегчение. Наконец-то. Наконец-то она сделала то, что должна была сделать давно.
Телефон завибрировал — сообщение от Алексея. Мария даже не стала читать. Заблокировала номер, выдохнула. «Всё. Хватит».
Она прошла на кухню, налила себе воды, выпила залпом. Посмотрела на пустую квартиру — тишина, спокойствие. Никаких претензий, никаких требований. Только она и её жизнь. Её деньги, её решения, её будущее.
Мария села на диван, откинулась на спинку. Впереди было много дел — оформление развода, смена замков, разговоры с Валентиной Ивановной, если та решит вмешаться. Но сейчас этого не хотелось думать. Сейчас хотелось просто посидеть и осознать: она свободна. Свободна от того, кто использовал её как кошелёк. Свободна от бесконечных трат на чужого человека. Свободна от лжи и манипуляций.
Мария улыбнулась. Да, будет непросто. Но это её выбор. И она ни о чём не жалеет.
– И когда ты перепишешь квартиру на мою дочь? Сколько еще ждать? – возмущалась свекровь