— Ты куда собралась? Скоро же мама приедет! — Она к тебе приедет! Вот и делай со своей мамочкой что хочешь! А я терпеть её больше не намерен

— Ты куда собралась? Скоро же мама приедет! — голос Павла донёсся из кухни.

Анна замерла, рука с расчёской так и застыла в воздухе. Вот оно. Опять. Свекровь снова едет к ним, и снова Павел ожидает, что жена будет сидеть дома и терпеть это приторное, фальшивое внимание.

— Она к тебе приедет! Вот и делай со своей мамочкой что хочешь! А я терпеть её больше не намерена! — резко обернувшись, выпалила Анна.

Павел появился в дверном проёме кухни с чашкой кофе в руках. Лицо его выражало искреннее недоумение.

— Что с тобой? Мама же старается, хочет с нами общаться…

— Старается? — Анна горько усмехнулась. — Да, теперь-то она очень старается.

Всё началось три года назад, когда они с Павлом поженились. Тогда Анна работала обычным менеджером в строительной компании, получала средненько, и Галина Викторовна, мать Павла, смотрела на неё как на досадную помеху. Невестку она не замечала принципиально — говорила о ней в третьем лице даже в её присутствии, обращалась исключительно к сыну, а если и удостаивала Анну взглядом, то таким, словно оценивала, когда же эта временная неприятность закончится.

— Павлуша, я приготовила твои любимые котлеты, — говорила свекровь, ставя на стол большую сковороду. — А она пусть доедает свои салатики.

Анна сначала пыталась понравиться. Покупала дорогие подарки на дни рождения, готовила любимые блюда свекрови, когда та приезжала в гости, выслушивала бесконечные рассказы о том, каким замечательным ребёнком был Павел. Но Галина Викторовна оставалась непреклонной в своём презрении. Она была уверена, что сын совершил ошибку, поторопился с женитьбой, не послушал её мудрых материнских советов.

— Я же говорила тебе, Павлуша, — шептала она сыну на кухне, думая, что Анна не слышит, — рано ещё тебе жениться. Надо было карьеру сначала сделать, а потом уже думать о семье. А теперь на шее висит, деньги твои тратит…

Павел обычно отмалчивался или переводил разговор на другую тему. Анна долго надеялась, что он заступится за неё, скажет матери что-то в её защиту, но этого не происходило.

Постепенно Анна перестала стараться. Если свекровь хотела игнорировать её — пожалуйста. Анна перестала готовить для неё, покупать подарки, включаться в разговоры. Она просто существовала параллельно с Галиной Викторовной, стараясь пересекаться как можно реже.

И всё было бы так и дальше, если бы не повышение.

Восемь месяцев назад Анну неожиданно назначили руководителем отдела. Зарплата увеличилась в три раза, появились премии, социальный пакет. Анна внезапно стала зарабатывать больше мужа, и это изменило всё.

Сначала изменился Павел. Он не говорил об этом прямо, но Анна чувствовала, как он гордится её успехом. Рассказывал друзьям о повышении жены, покупал дорогие вещи, которые раньше они не могли себе позволить, планировал отпуск за границей. Он словно расцвёл от осознания, что теперь они обеспеченная семья.

А потом изменилась и свекровь.

Первый звонок прозвучал буквально через неделю после повышения.

— Павлуша, я хочу приехать к вам в выходные. Соскучилась, — мелодичный голос Галины Викторовны звучал в трубке необычно тепло.

Раньше она приезжала от силы раз в месяц, и то больше по делу, когда ей самой требовалась помощь сына. А теперь вдруг соскучилась?

Но это было только начало.

Когда свекровь приехала, Анна не поверила своим глазам. Галина Викторовна словно подменили. Она улыбалась Анне, интересовалась её работой, хвалила причёску, восхищалась вкусом в одежде.

— Анечка, дорогая, ты так похорошела! Должность руководителя тебе очень идёт, — щебетала свекровь, накладывая в тарелку невестке самые лакомые кусочки. — Расскажи, как дела на работе? Небось много ответственности?

Анна сидела ошарашенная. Эта же женщина ещё месяц назад едва удостаивала её кивком, а теперь заглядывает в глаза и интересуется делами?

— И кабинет у тебя теперь отдельный? — продолжала Галина Викторовна. — Представляю, как красиво ты его обставила! У тебя же такой вкус! Я всегда это говорила, правда, Павлуша?

Павел кивал, довольный, что мать наконец-то оценила его жену по достоинству.

А Анне становилось не по себе. Это было так неестественно, так наигранно, что хотелось встать и уйти. Но она сдерживалась, думая, что, возможно, свекровь действительно решила изменить отношение к ней. Мало ли, может, она поняла, что была неправа, и теперь хочет исправиться?

Но следующий визит развеял все иллюзии.

— Анечка, милая, — свекровь села рядом с ней на диван и взяла за руку, — я так рада, что у тебя всё так хорошо складывается! Ты теперь, наверное, очень хорошо зарабатываешь?

— Нормально, — осторожно ответила Анна.

— А я вот совсем запуталась в этих своих пенсиях-выплатах, — вздохнула Галина Викторовна. — Коммунальные платежи всё растут, а денег всё меньше. Вот думаю, не взять ли кредит…

Анна почувствовала, как внутри всё сжалось. Неужели? Неужели весь этот спектакль затеян ради денег?

— Мам, если что-то нужно, мы поможем, — быстро сказал Павел.

— Да что ты, сынок! — замахала руками свекровь. — Я же не прошу! Просто переживаю, как дальше жить буду…

Анна молчала, но внутри у неё всё кипело. Вот оно как! Значит, пока она была обычным менеджером с копеечной зарплатой, была никем. А теперь, когда появились деньги, стала «милой Анечкой»!

После этого визиты свекрови участились. Она приезжала каждые выходные, а то и среди недели. Всегда с улыбкой, всегда с комплиментами, всегда с какими-то полунамёками на финансовые трудности.

— Анечка, дорогая, у меня холодильник скоро совсем сломается, — жаловалась она, сидя на кухне за чаем. — Мастер сказал — чинить смысла нету. А новый такой дорогой…

Или:

— Анечка, я тут видела в аптеке такое хорошее лекарство от давления, врач посоветовал. Но цена! Ужас какой-то!

Или:

— Анечка, соседка предлагает путёвку в санаторий, недорого. Но даже этой небольшой суммы у меня нет…

Каждый раз Павел тут же доставал кошелёк. А Галина Викторовна делала вид, что не этого хотела, что она просто пожаловаться зашла, что как же можно брать деньги у детей! Но брала. Всегда брала.

И с каждым разом её благодарности становились всё более приторными, а улыбки — всё более фальшивыми.

— Анечка, золотце моё, спасибо тебе огромное! Я же знаю, это твои деньги, ты теперь главная добытчица в семье! — щебетала свекровь, пересчитывая купюры. — Какая ты у нас молодец! Павлуша, ты бы жену берег! Такое сокровище!

Анне хотелось провалиться сквозь землю от отвращения. Эти слащавые интонации, эти поглаживания по руке, эти заискивающие взгляды — всё это было настолько противоположно прежнему поведению свекрови, что казалось дурным сном.

А Павел ничего не замечал. Он был счастлив, что мать наконец-то полюбила его жену. Когда Анна пыталась поговорить с ним об этом, он отмахивался:

— Ну что ты! Мама же изменилась, поняла, что ошибалась. Радоваться надо!

— Павел, ты не видишь, что это всё из-за денег? — пыталась объяснить Анна. — Раньше она меня за человека не считала, а теперь в ноги готова поклониться, лишь бы получить свою долю!

— Не говори глупости, — морщился Павел. — Мама не такая. Она просто поняла, какая ты хорошая.

— Поняла, когда у меня зарплата выросла?

— Аня, прекрати! — повышал голос муж. — Это моя мать! И если ей нужна помощь, мы поможем. У нас теперь есть возможности!

Анна понимала, что достучаться до мужа невозможно. Он не хотел видеть правду, потому что правда была болезненной. Признать, что мать — корыстная и лицемерная женщина, было для него слишком тяжело.

И Анна начала избегать встреч со свекровью. Когда Галина Викторовна собиралась в гости, Анна вдруг задерживалась на работе. Или вспоминала о важных делах, которые нельзя отложить. Или уходила к подруге.

— Анечка опять на работе? — с притворным сожалением говорила свекровь. — Бедная, наверное, очень устаёт на такой ответственной должности!

А сама при этом облегчённо вздыхала. Потому что играть спектакль было тяжело даже ей. Но деньги того стоили.

Апогеем стало то субботнее утро. Анна проснулась в хорошем настроении — впереди был свободный день, она договорилась встретиться с Катей, своей лучшей подругой. Они давно не виделись, и у них было много новостей.

За завтраком Павел как бы невзначай сообщил:

— Кстати, мама сегодня приедет. Часам к двум.

Анна поперхнулась кофе.

— Как приедет? Она же не предупреждала!

— Вчера вечером позвонила, когда ты в душе была. Соскучилась, говорит.

— Павел, я договорилась с Катей! Мы целую неделю эту встречу планировали!

— Ну перенесите на завтра, — пожал плечами муж. — Мама же редко приезжает.

— Редко? — Анна не поверила своим ушам. — Она каждую неделю здесь!

— Не каждую, — отмахнулся Павел. — И потом, она моя мать. Семья важнее друзей.

Анна посмотрела на мужа и поняла, что он действительно не видит проблемы. Для него было абсолютно естественно, что жена должна отменить свои планы ради визита свекрови.

— Я не останусь, — твёрдо сказала Анна.

— Что значит не останешься?

— Значит, уйду до её приезда и вернусь, когда она уедет.

— Анна, это неприлично! Что мама подумает?

— А мне всё равно, что она подумает!

Павел растерянно смотрел на жену. Он привык, что Анна, хоть и неохотно, но терпела мать. Открытого бунта он не ожидал.

— Она же старается тебе понравиться, — попробовал он ещё раз. — Ты могла бы и оценить…

— Старается? — горько рассмеялась Анна. — Она старается выжать из меня деньги! А ты этого не видишь!

— Мама не такая, — упрямо повторил Павел.

И тогда Анна поняла, что разговор бесполезен. Она встала из-за стола и пошла одеваться.

— Ты куда собралась? Скоро же мама приедет!

— Она к тебе приедет! Вот и делай со своей мамочкой что хочешь! А я терпеть её больше не намерена!

Анна ушла и вернулась поздно вечером. Павел встретил её молчанием. Было видно, что он обижен и растерян. Мать, наверное, устроила ему сцену по поводу отсутствия невестки.

— Ну и как? — спросила Анна, снимая куртку.

— Мама расстроилась, — сухо ответил Павел. — Она говорит, что ты её избегаешь.

— Говорит правду.

— Анна, что с тобой происходит? — Павел сел на диван и посмотрел на жену. — Мы же семья! Должны держаться друг друга!

— Семья, — повторила Анна. — А где твоя поддержка, когда твоя мама три года меня игнорировала? Где была твоя поддержка, когда она говорила о том, что ты поторопился с женитьбой?

— Она не…

— Говорила! Я всё слышала! И терпела! А теперь, когда у меня появились деньги, я вдруг стала родной? Извини, но это отвратительно!

Павел молчал. Может быть, в глубине души он понимал, что жена права. Но признать это было слишком тяжело.

— Она моя мать, — наконец сказал он. — И если ей нужна помощь…

— Пусть приезжает к тебе, когда меня нет дома, — перебила Анна. — Помогай сколько хочешь. Но я больше не буду участвовать в этом спектакле.

После этого разговора между супругами повисла напряжённая атмосфера. Павел обижался на жену за «чёрствость» и «неуважение к старшим». Анна злилась на мужа за слепоту и нежелание видеть правду.

А Галина Викторовна сделала выводы из произошедшего. Если невестка не хочет играть в семейную идиллию — надо действовать по-другому. И свекровь изменила тактику.

Теперь она приезжала без предупреждения. Звонила в дверь среди дня, когда Анна работала дома, или поздно вечером, когда нельзя было сказать, что она уходит.

— Анечка, дорогая! — щебетала свекровь, протискиваясь в прихожую. — Я тут мимо проезжала, решила заглянуть! Павлуши нет? Ничего, я его подожду!

И ждала. Часами. Рассказывала о своих проблемах, жаловалась на здоровье, намекала на нужды. А Анна должна была сидеть, слушать и изображать участие.

Особенно тяжело было в те дни, когда Анна работала из дома. Свекровь как будто чувствовала это и являлась именно тогда.

— Анечка, ты работаешь? Ой, извини! — говорила Галина Викторовна, но уходить не собиралась. — Я тихонечко посижу, не буду мешать!

И сидела. Громко вздыхала, шуршала пакетами, включала телевизор «для фона». Работать в таких условиях было невозможно.

А потом начинались разговоры:

— Анечка, ты не могла бы посоветовать, что делать? — начинала свекровь издалека. — Я тут думаю, может, кредит взять на ремонт? Ванная у меня совсем плохая стала…

Или:

— Анечка, а сколько стоит хорошая стиральная машина? У меня совсем сломалась, мастер сказал — не починить…

И всё в том же приторном тоне, с теми же заискивающими интонациями.

Анна терпела месяц. Потом ещё месяц. А потом не выдержала.

Это случилось в среду вечером. Анна пришла с работы усталая — был тяжёлый день, важные переговоры, куча проблем. Ей хотелось принять ванну, выпить чаю и лечь спать пораньше.

Но когда она открыла дверь квартиры, в прихожей её встретила знакомая сумка. Галина Викторовна была здесь.

— Анечка, дорогая! — выплыла из кухни свекровь. — Как хорошо, что ты пришла! Я тут Павлуши жду, а его всё нет и нет!

— Павел на корпоративе сегодня, — устало сказала Анна. — Поздно будет.

— Ничего, я подожду! — жизнерадостно объявила свекровь. — А ты не против, если я пока с тобой посижу?

Анна посмотрела на неё и поняла, что больше не может. Не может терпеть эти фальшивые улыбки, этот приторный тон, эти бесконечные намёки на деньги.

— Галина Викторовна, — сказала она, не раздеваясь. — Давайте поговорим честно.

— О чём, дорогая? — насторожилась свекровь, но улыбка не сошла с лица.

— О том, зачем вы сюда ездите.

— Как зачем? — изобразила удивление Галина Викторовна. — Павлуша же мой сын, я соскучилась…

— Три года вы по нему не скучали, — перебила Анна. — А теперь каждую неделю приезжаете. Странно, правда?

Свекровь поморщилась. Играть становилось труднее.

— Анечка, я не понимаю, к чему ты клонишь…

— Я клоню к тому, что ваше отношение ко мне кардинально изменилось ровно в тот момент, когда у меня выросла зарплата, — жёстко сказала Анна. — До этого вы со мной даже не разговаривали. А теперь я стала «дорогой» и «золотой». Как думаете, почему?

Галина Викторовна растерялась. Видимо, она не ожидала такой прямолинейности.

— Ты… ты о чём? — пролепетала она. — Я всегда тебя уважала…

— Врёте, — спокойно сказала Анна. — Вы меня презирали. Считали временным недоразумением. Говорили, что Павел поторопился с женитьбой. Я всё помню.

— Я никогда… — начала свекровь, но Анна её перебила.

— И знаете что? Мне было неприятно, но я это понимала. У вас есть право не любить меня. Но сейчас мне ещё более противно. Потому что теперь я знаю вашу цену.

— Какую цену? — свекровь попыталась возмутиться, но голос дрожал.

— Цену вашей любви. Она легко покупается деньгами. И чем больше я зарабатываю, тем больше вы меня «любите». Это отвратительно.

Галина Викторовна побледнела. Маска добродушной свекрови наконец соскользнула.

— Ты как с матерью мужа разговариваешь? — зашипела она. — Да кем ты себя возомнила?

— Человеком, который устал от лицемерия, — ответила Анна. — Вы хотите денег — просите прямо. Не надо этого театра с «дорогими Анечками» и поглаживаниями по голове.

— Я денег не прошу! — вспылила свекровь.

— Конечно. Вы просто каждый раз рассказываете о сломанных холодильниках, дорогих лекарствах и путёвках в санатории. Случайно, да?

Галина Викторовна поняла, что попалась. Но отступать не собиралась.

— А что в этом такого? — агрессивно спросила она. — Я мать! Имею право рассчитывать на помощь детей!

— Имеете, — согласилась Анна. — Но тогда не притворяйтесь, что любите меня. Скажите честно: «Анна, мне нужны деньги, дайте». Будет честнее.

— Да пошла ты! — не выдержала свекровь. — Думаешь, если денег заработала, можешь со старшими как хочешь разговаривать? Да ты никто!

Вот оно. Наконец-то правда. Анна даже почувствовала облегчение.

— Спасибо за честность, — сказала она. — А теперь уходите.

— Что? — опешила свекровь.

— Уходите из моего дома. Сейчас же.

— Это дом моего сына! — взвилась Галина Викторовна.

— Который покупался на мои деньги, — напомнила Анна. — И я хочу, чтобы вы ушли.

— Павлуша от тебя уйдёт! — пригрозила свекровь. — Когда узнает, как ты со мной разговариваешь!

— Возможно, — спокойно ответила Анна. — Но это будет его выбор. А пока что — уходите.

Галина Викторовна смотрела на неё с ненавистью. Вся её фальшивая доброта испарилась без следа.

— Сте-е-ерва! — прошипела она напоследок и ушла, громко хлопнув дверью.

Анна осталась одна в тишине квартиры. Внутри было пусто, но спокойно. Наконец-то она сказала всё, что думает.

Павел вернулся поздно ночью. Было видно, что мать ему уже позвонила.

— Что ты наделала? — набросился он на жену, едва войдя в квартиру.

— Сказала правду.

— Ты оскорбила мою мать! Прогнала её!

— Да, прогнала. Потому что больше не могу терпеть этот цирк.

— Какой цирк? Она тебя любит!

— Павел, — устало сказала Анна, — твоя мать любит мои деньги. А меня она ненавидит. Всегда ненавидела и ненавидит сейчас.

— Неправда!

— Хочешь проверить? — предложила Анна. — Скажи ей, что у меня понизили зарплату. Или что меня уволили. Посмотрим, как быстро исчезнет её «любовь».

Павел молчал. Возможно, где-то в глубине души он понимал, что жена права. Но признать это было слишком больно.

— Она пожилая женщина, — сказал он наконец. — Ей нужна поддержка.

— Поддерживай. Кто тебе мешает? Только без меня.

— Анна, она же думает, что ты её полюбила! А ты…

— Я никогда не давала повода так думать, — перебила жена. — Это её собственные фантазии. Или расчёт.

Павел ходил по комнате, пытаясь найти аргументы.

— Может, она действительно поняла, что была неправа? — попробовал он. — Может, хочет исправиться?

— Павел, она назвала меня стервой и сказала, что я никто, — устало произнесла Анна. — Это не похоже на желание исправиться.

Муж остановился. Видимо, мать в гневе рассказала ему не всё.

— Она была расстроена, — слабо оправдался он.

— Она показала своё истинное лицо, — поправила Анна. — И знаешь что? Мне даже легче стало. Теперь хотя бы всё честно.