Алексей на телефоне смотрел, куда ушло столько денег по кредитной карте, пока Марина мыла посуду после ужина. Звонок матери застал его врасплох — обычно она звонила по воскресеньям, а сегодня была среда.
— Алёшенька, — голос Валентины Петровны звучал особенно ласково, что всегда настораживало, — я тут подумала о своём юбилее. Мне так хочется красиво отметить семьдесят лет. Ведь это такая дата!
Марина обернулась, услышав знакомые интонации свекрови. По её лицу Алексей понял, что разговор будет непростым.
— Конечно, мам, — осторожно ответил он. — А что ты имеешь в виду?
— Ну, я бы хотела пригласить всех родственников, друзей… Может быть, в ресторане отметить? Но ты же знаешь, какая у меня пенсия. А так хочется, чтобы всё было красиво, торжественно.
Алексей почувствовал, как Марина напряглась у раковины. Они оба прекрасно понимали, к чему этот разговор.
— Мам, а сколько человек ты планируешь пригласить? — спросил он, уже предчувствуя подвох.
— Ну, как обычно, человек пятнадцать. Ты же знаешь наш круг.
Алексей облегчённо вздохнул. Пятнадцать человек — это было вполне подъёмно. Он посмотрел на жену, она кивнула, вытирая руки полотенцем.
— Хорошо, мам. Мы с Мариной подумаем. Может быть, это будет наш подарок тебе на юбилей.
— Ой, Алёшенька, спасибо! Я так рада! Значит, договорились?
— Мам, мы сначала посчитаем, узнаем цены. А потом уже окончательно решим, хорошо?
После того как он повесил трубку, Марина села рядом с ним за кухонный стол.
— Ну что, считаем? — спросила она без особого энтузиазма.
Они открыли ноутбук и начали искать подходящие рестораны. В их районе нашлось несколько приличных заведений с умеренными ценами. Самый подходящий предлагал банкетное меню за две тысячи рублей с человека. При условии, что гости принесут своё спиртное, общая сумма составляла тридцать тысяч рублей.
— Можем себе позволить, — сказала Марина, хотя в её голосе слышались сомнения. — Деньги, конечно, немалые, но мать твоя раз в год день рождения отмечает.
— Точно. И потом, видишь, как она обрадовалась. Давно я её такой весёлой не слышал.
На следующий день Алексей позвонил матери и рассказал о найденном ресторане.
— «Уютный дворик»? — переспросила Валентина Петровна. — А где он находится?
— На Садовой, недалеко от метро. Очень удобно добираться.
— Алёша, а ты сам там был? Я ничего про него не слышала… Может, лучше «Золотой век»? Помнишь, мы там были на свадьбе у Светы?
Алексей помнил. «Золотой век» был недешевым рестораном. Банкет там стоил бы в три раза дороже.
— Мам, но «Золотой век» очень дорогой…
— Ну, Алёшенька, это же мой юбилей. Семьдесят лет — это серьёзная дата. Хочется, чтобы всё было на высшем уровне.
Вечером за ужином Алексей пересказал разговор Марине. Она молча дослушала и отложила вилку.
— Сколько там будет стоить банкет? — спросила она.
— Около девяноста тысяч, если брать их спиртное. Если своё — то семьдесят.
— Семьдесят тысяч? — Марина покачала головой. — Алёша, это же большая сумма. У нас столько денег нет.
— Ну, мы можем взять из отпускных. Или занять у твоих родителей.
— Какой отпуск? Мы и так два года не ездили никуда. А у моих родителей таких денег тоже нет.
Но Алексей уже представлял, как расстроится мать, если он откажется от её просьбы. Валентина Петровна умела заставлять его чувствовать себя виноватым, даже когда он ни в чём не был виноват.
— Ладно, поговорю с ней ещё раз. Может, уговорю вернуться к тому ресторану, который нашли мы.
Через три дня Валентина Петровна снова позвонила. На этот раз её голос звучал ещё более возбуждённо.
— Алёша, у меня новости! Я встретила вчера Нину Васильевну, помнишь, мою коллегу по работе? Она так обрадовалась, что я приглашу её на юбилей. И потом я подумала — а почему бы не пригласить всех моих бывших коллег? И соседей наших по даче? Ведь с некоторыми столько лет дружим!
У Алексея ёкнуло сердце.
— Мам, а сколько в итоге получается человек?
— Ну, я тут посчитала… Где-то тридцать. Может, чуть больше. Но ведь это мой юбилей! Семьдесят лет — это не шутка!
Алексей почувствовал, как кровь отливает от лица. Тридцать человек в «Золотом веке» — это было больше ста пятидесяти тысяч рублей. Таких денег у них просто не было.
— Мам, но мы рассчитывали на пятнадцать человек…
— Ну, Алёшенька, ты же понимаешь. Как я могу не пригласить людей, с которыми столько лет общаюсь? Они обидятся. Да и хочется, чтобы праздник был действительно большим, запоминающимся.
Вечером разговор с Мариной получился тяжёлым.
— Сто пятьдесят тысяч рублей? — переспросила она, когда Алексей пересказал разговор с матерью. — Алёша, ты понимаешь, что это больше, чем мы зарабатываем вдвоём за месяц?
— Понимаю. Но может быть, возьмём кредит?
Марина долго молчала, глядя в окно.
— Кредит, — наконец сказала она. — То есть мы возьмём кредит на сто пятьдесят тысяч, чтобы отметить день рождения твоей матери. А потом два года будем его выплачивать с процентами. Это получается двести тысяч или больше.
— Ну, мы же можем взять на год…
— На год это будет пятнадцать тысяч в месяц! Пятнадцать тысяч, Алёша! Это же очень много! Мы не сможем ни в отпуск съездить, ни машину починить, если что случится, ни новую мебель купить. Год будем жить впроголодь ради одного вечера!
Алексей понимал, что жена права, но и представить не мог, как объяснит матери отказ. Валентина Петровна всю жизнь работала учительницей, получала небольшую зарплату, а теперь и пенсия была маленькая. Ей так мало в жизни доставалось красивого, торжественного.
— Может, поговоришь с ней? — предложил он. — Женщина с женщиной…
— О чём говорить? — Марина повысила голос. — О том, что твоя мать за восемь лет нашего брака ни разу не сказала мне доброго слова? О том, что она до сих пор считает меня недостойной быть частью вашей семьи? Помнишь, что она говорила на нашей свадьбе? «Жаль, что Алёша выбрал не ту девушку».
— Мариночка, ну не вспоминай старое…
— Старое? — Глаза Марины сверкнули. — А на прошлом дне рождения? Когда она при всех сказала, что я плохо готовлю, и она не понимает, как ты со мной живёшь? А когда мы приносили ей продукты во время болезни, и она просила принести чеки. И не потому, что хотела отдать деньги, а потому что думала, что мы покупаем самое дешёвое. А недавний разговор о том, что хорошие невестки помогают свекровям деньгами?
Алексей молчал. Он не мог отрицать, что мать действительно часто была несправедлива к Марине. Но он привык оправдывать её поведение возрастом, одиночеством, сложной жизнью.
— Так вот, — продолжала Марина, — теперь она хочет, чтобы мы влезли в долги ради её праздника. И ни разу не подумала о том, как это отразится на нашей жизни. — А твоя мать готова это оплачивать, если хочет столько гостей пригласить? Или опять всё за наш счёт?!
Этот вопрос повис в воздухе. Алексей понял, что жена права. Мать сама должна была предложить разделить расходы или найти более дешёвый вариант.
— Я поговорю с ней, — тихо сказал он.
— О чём ты с ней поговоришь? О том, что мы не можем позволить себе такую сумму? Так она же скажет, что мы жадные. Или о том, что она должна ограничить список гостей? Так она обидится и будет всем рассказывать, какой неблагодарный у неё сын.
В субботу они поехали к Валентине Петровне. Квартира, как всегда, была идеально убрана. Мать встретила их в нарядном халате и со свежей причёской.
— Проходите, проходите! Я чай приготовила, печенье испекла. Садитесь за стол.
За чаем разговор сначала шёл о погоде, новостях, здоровье. Наконец, Алексей решился завести речь о празднике.
— Мам, мы с Мариной тут посчитали… Банкет на тридцать человек в «Золотом веке» обойдётся очень дорого. Может быть, всё-таки ограничимся меньшим количеством гостей?
Лицо Валентины Петровны мгновенно изменилось.
— То есть как? — холодно спросила она. — Я должна кого-то не приглашать? Обижать людей?
— Ну, может быть, выберем тех, кто тебе особенно дорог?
— Алёша, мне все дороги. И потом, что обо мне подумают? Скажут, что у меня сын такой жадный, что не может матери на юбилей нормальный праздник организовать.
Марина сидела молча, сжимая в руках чашку. Алексей видел, как у неё дёргается щека — верный признак того, что она сдерживает гнев.
— Мам, дело не в жадности. Просто такая сумма для нас очень большая…
— А сколько вы тратите на свои развлечения? На рестораны, кино, одежду? — Валентина Петровна посмотрела на Марину. — На её дорогую косметику и украшения?
— Мам, у Марины нет дорогих украшений…
— Ну да, конечно. А это что? — Она кивнула на простые серёжки Марины. — Небось золото?
— Это бижутерия за пятьсот рублей, — тихо сказала Марина.
— Ага, конечно. А кольцо?
— Обручальное.
— Кстати, об украшениях, — Валентина Петровна вдруг оживилась. — Я тут подумала… У меня же на юбилей должен быть не только праздник, но и подарок. Я давно мечтаю о золотом кольце с камушком. Не очень дорогом, конечно. Просто хочется иметь что-то красивое.
Алексей почувствовал, как у него пересыхает во рту. Золотое кольцо — это ещё тысяч двадцать-тридцать к общей сумме.
— Мам, ну… мы же банкет организуем. Это уже подарок.
— Алёшенька, но ведь банкет — это для всех. А подарок должен быть лично для меня. Понимаешь?
Алексей мычал что-то невразумительное, не находя слов. Марина молчала, но он видел, как у неё трясутся руки.
— Мы… мы подумаем, — наконец выдавил он.
— Думайте, конечно, — кивнула Валентина Петровна. — Только я уже всех предупредила про банкет. Нина Васильевна даже платье новое купила специально.
В машине они долго ехали молча. Наконец, Марина не выдержала.
— Восемь лет, Алёша. Восемь лет она со мной так разговаривает. Восемь лет я терплю её намёки, упрёки, сравнения. Восемь лет слушаю, какая я плохая жена, плохая хозяйка, плохая невестка. А теперь она хочет, чтобы мы влезли в кредит, лишили себя всего на год, а ещё и кольцо ей купили?
— Мариночка…
— Нет! Хватит! — Марина повернулась к нему. — Скажи честно: когда в последний раз твоя мать сказала мне что-то приятное? Когда поинтересовалась моими делами? Когда поблагодарила за помощь? Когда спросила, можем ли мы себе это позволить?
Алексей молчал, потому что ответить было нечего.
— А теперь она требует от нас больше ста пятидесяти тысяч рублей плюс кольцо. И при этом даже не подумала предложить помочь или разделить расходы. Знаешь, что меня больше всего возмущает? Не деньги даже. А то, что она считает это само собой разумеющимся. Твоя обязанность — обеспечить ей роскошный праздник, а она даже не считает нужным поблагодарить заранее.
— Она благодарила…
— Она радовалась! Это разные вещи. Она радовалась тому, что получит желаемое, а не тому, что мы готовы ради неё пойти на жертвы.
К вечеру Алексей решил ещё раз попробовать поговорить с матерью по телефону. Может быть, объяснить ситуацию спокойно, без эмоций.
— Мам, давай ещё раз всё обсудим. Сто пятьдесят тысяч — это действительно очень много для нас. Может быть, найдём компромисс?
— Какой компромисс? — голос Валентины Петровны стал громкче. — Алёша, я всю жизнь работала, всю жизнь экономила на себе. Одна растила тебя, ни в чём не отказывала. А теперь, когда мне семьдесят лет, когда я хочу один раз в жизни красиво отметить день рождения, мой собственный сын начинает торговаться.
— Мам, я не торгуюсь…
— Торгуешься. И всё из-за этой своей жены. Она же тебе мозги промыла, правда? Нашёптывает про мать гадости всякие, жадничает.
— Мам, при чём тут Марина?
— А при том, что нормальная жена мужа поддерживает, а не настраивает против матери. Ты же не такой был, пока на ней не женился.
В этот момент в комнату зашла Марина. Она услышала последние слова и остановилась.
— Мам, это не так…
— Это так, Алёшенька. Ты посмотри, как она на меня смотрит. Как будто я у неё что-то отнимаю. А я что, чужая? Я твоя мать!
— Да, вы его мать, — вдруг сказала Марина. — И восемь лет используете это.
Алексей замер. Валентина Петровна тоже замолчала.
— Что ты сказала? — тихо спросила она.
— Я сказала правду, — Марина подошла ближе к телефону и Алексей включил громкую связь. — Восемь лет вы используете то, что вы его мать. Заставляете его чувствовать себя виноватым за каждый отказ. Восемь лет я слушаю ваши упрёки, намёки, сравнения. Восемь лет терплю ваше отношение ко мне как к человеку второго сорта. А теперь вы требуете, чтобы мы влезли в долги ради вашего праздника, и даже не считаете нужным спросить, можем ли мы это себе позволить.
— Алёша! — закричала в трубку Валентина Петровна. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Я с вами разговариваю честно, — продолжала Марина. — Впервые за восемь лет. И знаете что? Вы сами можете организовать себе праздник. У вас есть пенсия, есть накопления. Если вам так важен роскошный банкет — платите сами. А мы подарим то, что считаем нужным.
— Неблагодарная! — голос Валентины Петровны дрожал от ярости. — Жадная! Алёша, ты видишь, на ком женился? Я так и знала, что она недостойна быть частью нашей семьи! Она даже не понимает, что значит уважать старших!
— А вы понимаете, что значит уважать других людей? — не сдавалась Марина. — Понимаете, что значит быть благодарной за помощь? Понимаете, что у людей могут быть свои планы и возможности?
— Да как ты смеешь! Я мать!
— А я жена! И у меня есть право на то, чтобы меня не оскорбляли!
Алексей слушал эту перепалку и впервые за восемь лет понял, что Марина права. Абсолютно во всём. Мать действительно использовала его чувство сыновнего долга как оружие, заставляя его чувствовать себя виноватым. Действительно относилась к жене как к врагу. Действительно никогда не считалась с их возможностями и желаниями.
— Мам, — тихо сказал он. — Замолчи.
— Что? — опешила Валентина Петровна.
— Я сказал — замолчи. Марина права. Во всём права.
В трубке повисла тишина.
— Ты… ты встаёшь на её сторону? — наконец прошептала мать.
— Я встаю на сторону справедливости, — твёрдо сказал Алексей. — Восемь лет ты обижаешь мою жену. Восемь лет заставляешь меня выбирать между вами. Восемь лет я молчал, надеясь, что всё наладится. Но хватит.
— Алёша…
— Нет, мам. Теперь выслушай меня. Марина — замечательная женщина. Она добрая, умная, заботливая. Она никогда не запрещала мне тебе помогать. Она всегда поддерживала наши встречи. Она готовила для тебя, убирала у тебя, покупала лекарства, когда ты болела. А ты в ответ только критиковала и упрекала её.
— Но я же не со зла…
— С чего же ещё? — Алексей чувствовал, как в нём нарастает гнев, копившийся годами. — Из любви? Из заботы? Мам, ты ни разу за восемь лет не сказала Марине ничего хорошего. Ни разу не поблагодарила за помощь. Зато регулярно сравнивала её с другими жёнами, критиковала её готовку, её одежду, её работу.
— Я хотела, чтобы она была лучше…
— Ты хотела, чтобы она знала своё место. Чтобы понимала, что она чужая в нашей семье. Ну что ж, поздравляю. Добилась.
Валентина Петровна молчала.
— А теперь о юбилее, — продолжал Алексей. — Мы готовы подарить тебе то, что можем себе позволить. Но мы не будем влезать в долги ради твоего праздника. Если тебе нужен банкет на тридцать человек в дорогом ресторане — организуй его сама. У тебя есть деньги, есть друзья, которые могут помочь.
— У меня нет таких денег…
— Тогда пригласи пятнадцать человек в простой ресторан. Или отметь дома. Мы поможем с угощением, с уборкой. Но требовать от нас невозможного ты не имеешь права.
— Значит, так, — голос матери стал ледяным. — Значит, мой сын считает, что я не достойна красивого праздника.
— Мам, хватит манипуляций. Ты достойна красивого праздника. Но за свои деньги. Как и все нормальные люди.
— Понятно. Тогда вообще не приезжайте на мой день рождения. Раз я вам в тягость.
— Как знаешь, — устало сказал Алексей. — Если решишь отмечать скромно — позови. Мы придём с подарком и поздравлениями. Если будешь дуться и манипулировать — извини.
Он повесил трубку и обнял Марину.
— Прости, — тихо сказал он. — Прости за все эти годы. Я должен был заступиться за тебя гораздо раньше.
Марина обняла его в ответ. Впервые за долгое время она почувствовала, что они действительно семья. Не он отдельно и она отдельно, каждый тянущий одеяло в свою сторону, а настоящая команда.
Через неделю Валентина Петровна позвонила снова. Голос у неё был тихий и виноватый.
— Алёшенька, — сказала она, — я тут подумала… Может быть, действительно отметим скромнее? Дома, с самыми близкими?
— Хорошо, мам, — ответил Алексей. — Мы поможем.
— И… и Марину тоже позови. Пусть приходит.
— Мама, ты же знаешь — мы всегда приезжаем вместе.
— Да, конечно. Просто я… хотела сказать, что буду рада её видеть.
Это было не извинение, но это было начало. И, может быть, этого пока хватит.
В день юбилея они приехали к Валентине Петровне с букетом цветов и небольшим подарком — красивой шкатулкой для украшений. Не золотым кольцом, но искренним знаком внимания.
За столом собралось десять человек — самые близкие родственники и друзья. Валентина Петровна выглядела нарядно и торжественно в своём лучшем платье. Она принимала поздравления с достоинством и даже поблагодарила Марину за помощь с приготовлениями.
Это тоже было не то тепло, о котором мечтала Марина. Но это было уважение. И этого, как оказалось, было достаточно для начала новых отношений.
Они ехали домой, и оба понимали, что сегодня что-то важное изменилось в их семье. Они научились быть командой. И это было дороже любого золотого кольца.
Григорий подставил жену и упрятал её в тюрьму, забрав все деньги. Но собрав все силы она подготовила ему сюрприз