Марина стояла у окна и смотрела на дождливую улицу, прислушиваясь к шагам за спиной. Она знала, что Елена Петровна, её свекровь, вот-вот начнёт очередную лекцию о том, как правильно жить. Так происходило каждый день последние три месяца — с тех самых пор, как она переехала к Андрею в эту квартиру.
— Маринка, ты опять купила эти йогурты? — раздался знакомый голос. — Я же говорила, лучше брать кефир. Натуральный продукт, а не эта химия.
Марина глубоко вздохнула, стараясь сохранить спокойствие.
— Мне нравятся йогурты, Елена Петровна.
— Нравятся! — фыркнула свекровь. — В наше время ели то, что полезно, а не то, что нравится. И вообще, почему ты в джинсах дома ходишь? Надень халат. Женщина должна выглядеть женственно даже дома.
Марина обернулась и посмотрела на свекровь. Той было пятьдесят семь, но выглядела она моложе — подтянутая, ухоженная, с аккуратной стрижкой. В её тёмно-синем халате с цветочным узором она действительно выглядела домашней хозяйкой из рекламы стирального порошка девяностых.
— Мне удобно в джинсах, — тихо ответила Марина.
— Удобно! — Елена Петровна покачала головой. — Андрюша придёт с работы уставший, а ты тут как… как подросток какой-то. Мужчина должен видеть дома красивую жену, а не…
— Мам, хватит! — в комнату вошёл Андрей, снимая пиджак. — Марина прекрасно выглядит.
Он поцеловал жену в щёку и устало опустился на диван. Елена Петровна поджала губы и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Андрей, — Марина села рядом с мужем, — мы так больше не можем. Твоя мама…
— Потерпи, солнышко. Ещё полгода, и мы накопим на первый взнос. Своя квартира — это важно.
— Но она же постоянно лезет! Вчера час рассказывала, как мне краситься. Сегодня утром объясняла, что мой любимый сериал — это деградация. А позавчера заявила, что я неправильно белье развешиваю!
Андрей потёр виски.
— Она просто хочет помочь. Мама всю жизнь одна, ей не хватает общения.
— Общения? Андрей, это не общение, это… это диктатура какая-то! Поговори с ней, пожалуйста.
— Я попробую, — вздохнул Андрей, хотя оба знали, что из этого ничего не выйдет.
На следующее утро Марина проснулась с твёрдым решением. Если свекровь не понимает по-хорошему, значит, нужно объяснить ей на её языке.
Елена Петровна сидела на кухне и пила кофе, листая утреннюю газету. Марина налила себе чаю и села напротив.
— Елена Петровна, а почему вы кофе пьёте? В вашем возрасте лучше зелёный чай. Для сердца полезнее.
Свекровь удивлённо подняла глаза от газеты.
— Что значит «в моём возрасте»? Я всю жизнь кофе пью.
— Ну, привычки привычками, а здоровье важнее, — невозмутимо продолжала Марина. — И вообще, газеты — это прошлый век. Купите себе планшет, научитесь интернетом пользоваться. Все новости там свежее, да и глаза меньше напрягаются от электронного текста.
— Марина, что за…
— Ой, а это что за халат? — перебила её невестка. — Синий вам совсем не идёт, старит лет на десять. Вам бы что-то в бежевых тонах, или нежно-розовое. И фасон… Елена Петровна, сейчас такие красивые домашние костюмы продают! Элегантные, современные. А вы как из восьмидесятых.
Свекровь покраснела.
— Марина, прекрати немедленно!
— Что прекратить? Я же только советую. Хочу помочь. Вы же мне постоянно помогаете, вот и я решила отплатить тем же.
Следующие дни превратились в настоящую войну советов. Марина критиковала причёску свекрови («Елена Петровна, такие стрижки уже никто не носит, сходите к современному стилисту»), её кулинарные пристрастия («Столько масла! Холестерин же! Давайте я научу вас готовить на пару»), выбор телепередач («Эти ток-шоу отупляют, посмотрите лучше документальный фильм про природу»).
Елена Петровна сначала огрызалась, потом начала избегать невестку, но Марина была неумолима. Она следовала за свекровью по пятам, щедро делясь своими соображениями по любому поводу.
— Елена Петровна, вы неправильно окна моете! Есть специальные средства с нанопокрытием…
— Елена Петровна, зачем вы покупаете это старомодное мыло? Есть же гели для душа с натуральными экстрактами…
— Елена Петровна, ваша подруга Галина Ивановна плохо на вас влияет. Она такая негативная! Вам нужно расширить круг общения, найти более позитивных людей…
Через неделю такой жизни Елена Петровна не выдержала. Вечером, когда Андрей вернулся с работы, она буквально набросилась на него:
— Андрюша! Твоя жена совсем обнаглела! Она указывает мне, что носить, что есть, что смотреть! Я в своём доме не могу спокойно жить! Это моя квартира, между прочим!
Андрей растерянно посмотрел на мать, потом на жену, которая спокойно резала салат на кухне.
— Мам, может, ты преувеличиваешь?
— Преувеличиваю?! Она сегодня заявила, что мне нужно записаться на йогу! В мои-то годы! И что моя любимая передача про садоводство — это скучища для пенсионеров! Я ещё не пенсионерка, между прочим!
— Марина, — Андрей зашёл на кухню, — что происходит?
— Ничего особенного. Просто делюсь опытом. Елена Петровна же любит давать советы, вот и я решила быть полезной.
— Марина, прекрати. Мама старше, нужно уважать…
Марина резко повернулась к мужу, её глаза сверкали гневом.
— Я с твоей матерью буду вести себя так как хочу! Ты понял? Она считает, что ей всё позволено? Так чем я хуже?
— Но Марина…
— Нет, Андрей! Три месяца я терплю её постоянные придирки и советы. Три месяца она учит меня жить! А когда я делаю то же самое, это сразу неуважение? Где логика?
Андрей молчал, не зная, что ответить. В кухню заглянула Елена Петровна.
— Вот видишь, Андрюша? Она кричит! На тебя кричит! Я бы никогда…
— Вы бы никогда? — Марина повернулась к свекрови. — А помните, как на прошлой неделе кричали на Андрея за то, что он не так полотенца повесил в ванной? Или как отчитывали его при мне за то, что он мало зарабатывает?
Елена Петровна покраснела.
— Это другое! Я мать, я имею право…
— А я жена. И тоже имею право на уважение в этом доме.
Повисла тяжёлая тишина. Андрей смотрел то на мать, то на жену, понимая, что оказался между двух огней.
— Так, — наконец сказал он. — Давайте все успокоимся. Мам, иди в свою комнату. Марина, давай поговорим.
Елена Петровна фыркнула и удалилась. Марина села за стол, скрестив руки на груди.
— Марин, — Андрей сел напротив, — я понимаю, что тебе тяжело. Но это моя мама…
— И моя свекровь. Андрей, я не могу больше так жить. Либо она перестаёт лезть в мою жизнь, либо мы съезжаем. Мне всё равно, будем снимать однушку на окраине, но я больше не могу это терпеть.
— Но первый взнос…
— К чёрту первый взнос! Что толку от собственной квартиры, если к тому времени мы разведёмся?
Андрей вздрогнул.
— Не говори так.
— А что мне говорить? Я люблю тебя, Андрей, но твоя мать… Она меня не уважает. Совсем. Я для неё — глупая девчонка, которая не умеет жить правильно. И ты не можешь или не хочешь это изменить.
— Я поговорю с ней. Серьёзно поговорю.
— Ты уже говорил. Много раз.
Андрей встал и прошёлся по кухне.
— А что если… Марина, а что если ты права? Что если показать маме, как это — когда тебе постоянно указывают?
— Я это и делаю уже неделю.
— Нет, я имею в виду… Давай я ей объясню. Что ты специально вела себя так, чтобы она поняла, каково это тебе. Может, до неё дойдёт?
Марина пожала плечами.
— Попробуй. Хуже уже не будет.
На следующий день Андрей взял отгул и остался дома. Дождавшись, когда Марина уйдёт на работу, он зашёл в комнату матери.
— Мам, нам нужно поговорить.
Елена Петровна сидела в кресле с вязанием.
— Если ты пришёл защищать свою жену…
— Я пришёл поговорить о нас всех. Мам, ты понимаешь, что Марина ведёт себя так специально?
— Что значит специально?
— Она копирует твоё поведение. Все эти советы, замечания… Она делает с тобой ровно то же, что ты делаешь с ней.
Елена Петровна опустила вязание.
— Это не одно и то же! Я старше, опытнее…
— Мам, давай честно. Ты бы хотела, чтобы твоя свекровь учила тебя жить? Вспомни бабушку Веру.
Елена Петровна поморщилась. Свекровь у неё действительно была той ещё штучкой — властная, категоричная женщина, которая считала, что только она знает, как правильно жить.
— Бабушка Вера была… сложным человеком.
— И ты страдала от её постоянных поучений. Помнишь, как плакала, когда она раскритиковала твой борщ при всех гостях? Или как она заставляла тебя переодеваться, потому что твоя одежда ей не нравилась?
Елена Петровна молчала, вспоминая.
— Мам, Марина чувствует себя точно так же. Она взрослый человек, у неё есть свои вкусы, привычки, предпочтения. А ты… ты ведёшь себя как бабушка Вера.
— Я не такая! — возмутилась Елена Петровна, но в её голосе уже не было прежней уверенности.
— Мам, давай проведём эксперимент. Один день. Всего один день ты не будешь давать Марине никаких советов. Вообще никаких. И посмотрим, что будет.
— Но если я вижу, что она делает что-то неправильно…
— Она взрослая. Имеет право на свои ошибки. Как и ты в своё время.
Вечером Марина вернулась домой и напряжённо прислушалась. В квартире было непривычно тихо. Она зашла на кухню — Елена Петровна готовила ужин.
— Добрый вечер, Елена Петровна.
— Добрый вечер, Марина.
И всё. Никаких замечаний про её помятую после работы блузку, про то, что она опять купила не тот хлеб, про её усталый вид. Марина удивлённо посмотрела на свекровь, но та старательно помешивала что-то в кастрюле.
За ужином было тихо. Елена Петровна несколько раз открывала рот, явно собираясь что-то сказать, но потом замолкала. Андрей незаметно подмигнул жене.
После ужина Марина мыла посуду. Елена Петровна встала рядом, взяла полотенце.
— Марина, — начала она неуверенно, — я… я хочу извиниться.
Марина чуть не выронила тарелку.
— Андрей объяснил мне… Я не понимала, что веду себя как моя свекровь. А я так не хотела быть на неё похожей.
— Елена Петровна…
— Нет, дай мне договорить. Я вспомнила, как сама страдала от постоянных поучений. Как мечтала, чтобы меня просто оставили в покое, дали жить своей жизнью. И вот… вот я делаю то же самое с тобой.
Марина выключила воду и повернулась к свекрови.
— Елена Петровна, я не хотела вас обидеть. Просто… просто мне правда тяжело, когда каждый мой шаг критикуют.
— Я понимаю. Теперь понимаю. Знаешь, когда ты начала давать мне советы, я сначала разозлилась. А потом… потом поняла, как это неприятно. Особенно когда тебе говорят, что твоя любимая передача — это скучища, — Елена Петровна слабо улыбнулась.
— Простите. Я перегнула палку.
— Нет, ты была права. Иначе я бы не поняла. Марина, давай договоримся. Я постараюсь не лезть с советами. А если сорвусь — ты мне напомни. Только мягко, ладно?
— Ладно. А я… я тоже постараюсь быть терпимее. В конце концов, у вас больше опыта.
— У меня другой опыт. Времена меняются, и то, что было правильно тридцать лет назад, сейчас может быть неактуально. Мне Андрей объяснил про йогурты — оказывается, современные йогурты совсем не те, что были в моё время. С пробиотиками, с витаминами…
Марина улыбнулась.
— Зато ваш борщ — вне времени. Андрей говорит, что лучше, чем у вас, борща он не ел.
— Правда? А я могу научить тебя, если хочешь. Не в смысле, что ты должна, а если захочешь…
— Я буду рада.
В комнату заглянул Андрей.
— У вас тут всё в порядке?
— Всё хорошо, сынок, — Елена Петровна обняла невестку за плечи. — Мы с Мариной друг друга поняли.
С того дня в квартире воцарилось перемирие. Елена Петровна старательно сдерживала себя, когда хотелось что-то посоветовать, а Марина стала иногда сама спрашивать совета у свекрови — но только когда действительно был нужен опыт старшего поколения.
Через месяц за семейным ужином Елена Петровна сказала:
— Знаете, а может, вам действительно лучше снять отдельную квартиру? Не из-за ссор, нет. Просто молодым нужно своё пространство. А на первый взнос… я могу помочь. У меня есть кое-какие сбережения.
Марина и Андрей переглянулись.
— Мам, мы не можем…
— Можете. Считайте это подарком на свадьбу. Запоздалым. Но зато вы будете приходить в гости, и я буду знать, что вы приходите, потому что хотите меня видеть, а не потому что живёте здесь.
— Елена Петровна, — Марина встала и обняла свекровь, — спасибо. За всё.
— Это тебе спасибо. За урок. Жёсткий, но нужный. Знаешь, я вчера встретила свою соседку, она жаловалась на невестку. И я ей сказала: «А ты попробуй не лезть к ней с советами. Дай девочке жить своей жизнью». Она на меня так странно посмотрела, — Елена Петровна засмеялась.
Через три месяца Марина и Андрей переехали в свою квартиру — небольшую, но уютную двушку в новом районе. Елена Петровна помогла не только деньгами, но и сдержалась, не стала советовать, какие обои клеить и какую мебель покупать. Только один раз не выдержала:
— Марин, а может, всё-таки не красные шторы в спальню?
Марина хитро улыбнулась:
— Елена Петровна, а может, вам всё-таки записаться на йогу?
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Договорились, — сказала свекровь. — Никаких советов.
— Никаких, — подтвердила Марина.
И хотя иногда Елена Петровна всё же срывалась на мелкие замечания, а Марина в ответ парировала своими предложениями по улучшению жизни свекрови, в целом они научились уважать границы друг друга. А главное — они поняли простую истину: самый ценный совет — это тот, о котором попросили.
По воскресеньям они собирались все вместе то в старой квартире, то в новой. Елена Петровна готовила свой фирменный борщ (и научила-таки Марину, но только после того, как та сама попросила), Марина делала современные десерты (и Елена Петровна признала, что панакота действительно вкуснее желе), а Андрей счастливо смотрел на двух самых важных женщин в его жизни, которые наконец-то научились не просто сосуществовать, а по-настоящему уважать друг друга.
История про непрошеные советы стала семейной легендой. Когда у Марины и Андрея родилась дочь, Елена Петровна стала образцовой бабушкой — помогала только когда просили, не навязывала своё мнение о воспитании и искренне восхищалась, как молодые родители справляются. А Марина, в свою очередь, часто звонила свекрови за советом — ведь опыт воспитания ребёнка у Елены Петровны действительно был.
— Знаешь, — сказала как-то Елена Петровна, качая внучку, — я думаю, что тот наш конфликт был нужен. Мы обе многому научились.
— Да, — согласилась Марина. — Главному — уважать друг друга.
— И ещё кое-чему, — улыбнулась свекровь. — Что иногда, чтобы достучаться до человека, нужно поставить его на своё место. Буквально.
Они обе засмеялись, вспоминая те бурные дни. Теперь это казалось таким далёким и одновременно таким важным — тот урок, который они преподали друг другу.
А маленькая Верочка (названная, кстати, в честь той самой бабушки Веры — в знак того, что даже сложные люди могут научить нас чему-то важному) мирно спала на руках у бабушки, не подозревая, какую бурю пережили эти две женщины, прежде чем научились быть не свекровью и невесткой, а настоящей семьёй.
Кома