Звонки свекрови раздавались в квартире каждые полчаса. Настя выключила телефон, но Валентина Ивановна не сдавалась — теперь трезвонил домашний. В конце концов пришлось взять трубку.
— Настя, ты почему мясо не разморозила? Дима сегодня голодный придет! — голос свекрови звучал как приговор.
— Валентина Ивановнана, мы с Димой вчера решили, что сегодня рыбу приготовлю, — Настя старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело.
— Какую еще рыбу? Дима рыбу не любит!
— Любит. Сам попросил.
— Я сына лучше знаю! Тридцать лет его кормлю! — отрезала свекровь.
Настя посмотрела на часы. До прихода мужа оставался час, а она еще не успела убраться. Свекровь тем временем разошлась:
— И шторы надо постирать. И вообще, у вас в комнате бардак!
Настя прикрыла глаза. Два года они жили в трехкомнатной квартире родителей Димы. Сначала думали — временно, пока не накопят на свое жилье. Но ипотеку им не одобрили, а потом родились дети, и денег стало еще меньше.
— Хорошо, Валентина Ивановна. Я всё сделаю, — Настя положила трубку и вздохнула.
В дверь позвонили. На пороге стоял свекор с пакетами.
— Привет, Насть! Мать звонила? — он прошел на кухню и начал выкладывать продукты. — Не обращай внимания. Она волнуется просто.
— Да, понимаю, — кивнула Настя, хотя ничего она не понимала.
Иван Петрович, в отличие от жены, был спокойным. Но в конфликтах всегда принимал сторону Валентины Ивановны.
— Мать говорит, ты рыбу собралась готовить? — спросил он, доставая из пакета кусок мяса. — Я вот купил курицу. Дима любит.
— Дима сам попросил рыбу, — упрямо повторила Настя.
— Ну, значит, завтра рыбу сделаешь, — улыбнулся свекор. — А сегодня мясо. Чего добру пропадать?
Настя почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Вечно так! Её мнение никого не интересовало.
— Насть, ты чего такая хмурая? — спросил свекор, заметив её лицо.
— Всё нормально. Я пойду детей из садика заберу, — она схватила сумку и выскочила из квартиры.
На улице Настя глубоко вдохнула. «Еще немного — и я просто взорвусь,» — подумала она.
В садике воспитательница отвела её в сторону:
— Анастасия, у Маши опять конфликт был. Говорит, что бабушка разрешает ей командовать другими детьми.
— Я поговорю с ней, — устало ответила Настя. — И с бабушкой тоже.
Дома их ждал Дима. Он сидел на кухне с родителями и что-то оживленно обсуждал.
— О, Насть! А мы тут решили на дачу в выходные поехать, — радостно сообщил он.
— Какую дачу? У нас же Машин утренник в субботу.
— Ой, да что там смотреть? — отмахнулась Валентина Ивановна. — Постоит с другими детьми, стишок расскажет. Не королевский прием!
— Валентина Ивановна, но для ребенка это важно, — тихо сказала Настя.
— Настя, ты вечно преувеличиваешь! — свекровь поджала губы. — Дима, скажи ей!
Муж посмотрел на Настю виновато:
— Насть, ну может правда… Один раз пропустим…
— Ладно, — Настя поставила сумки и начала разбирать покупки. — Дим, ты рыбу просил. Я купила.
— Рыбу? — он растерянно посмотрел на мать. — А, ну да. Но папа курицу принес, так что давай завтра рыбу.
Настя молча кивнула. Внутри что-то оборвалось. Она вдруг поняла — так будет всегда. Её не слышат, её мнение ничего не значит. Десятки мелких уступок каждый день превратили её в тень. Даже дочь уже перенимает манеру бабушки всеми командовать.
— Насть, ты мясо разморозь, — сказала свекровь. — И не забудь посуду помыть после ужина. Вчера тарелки жирные остались.
Тарелки были чистые. Настя это точно знала. Но спорить уже не было сил.
Когда дети заснули, она вышла на балкон. Дима стоял и смотрел на ночной город.
— Насть, ты чего такая тихая сегодня?
— Дим, мы можем поговорить? — она посмотрела ему в глаза. — Серьезно поговорить?
— О чем?
— О нас. О том, как мы живем.
— А что не так? — Дима затушил сигарету. — Крыша над головой есть, работа есть…
— Дим, я так больше не могу, — голос Насти дрогнул. — Каждое моё решение отменяется. Каждое слово перепроверяется. Мы живем по правилам твоих родителей, а мои желания никого не интересуют.
— Ну что ты начинаешь? — Дима поморщился. — Родители помогают нам. Без них мы бы жили в съемной однушке.
— Может, и жили бы! Но это была бы НАША жизнь!
Хлопнула дверь. На балкон вышла Валентина Ивановна в халате.
— Что за крики? Детей разбудите! — она строго посмотрела на Настю. — Опять истерику закатываешь?
— Мам, мы просто разговариваем, — начал Дима.
— Разговаривают нормальным тоном, — отрезала свекровь. — Настя, ты когда борщ сваришь? Иван Петрович второй день просит.
— Я завтра сварю, — тихо ответила Настя.
— Завтра у меня гости. Ты салаты будешь делать. Борщ сегодня нужно было.
Настя сжала кулаки.
— Валентина Ивановна, я не ваша домработница.
— А кто ты тогда? — свекровь скрестила руки на груди. — Живешь в нашей квартире, на нашей шее сидишь! Дима вкалывает, а ты только детей таскаешь и готовить не успеваешь!
— Мам! — Дима попытался остановить мать.
— Что «мам»? Правду говорю! — свекровь повысила голос. — Мы с отцом всю жизнь пахали, квартиру заработали, а теперь должны терпеть капризы? Или ты по нашим правилам живешь, или…
— Или что? — тихо спросила Настя.
— Или катись отсюда! — выпалила Валентина Ивановна.
Повисла тишина. Дима смотрел в пол.
— Мам, ты чего? — наконец выдавил он.
— А что такого? Ясность нужна. Наш дом — наши правила.
Свекровь развернулась и ушла. Настя стояла, вцепившись в перила балкона.
— Насть, ты не обращай внимания. Она просто на нервах, — Дима положил руку ей на плечо.
— А ты? — Настя посмотрела на мужа. — Ты что думаешь?
— А что я? — растерялся он. — Конечно, мама перегибает. Но и ты пойми…
— Что именно я должна понять, Дим? Что твоя мама может меня выгнать из дома в любой момент? Что я здесь никто?
— Никто тебя не выгонит, — буркнул Дима. — Давай спать, а?
Ночью Настя не сомкнула глаз. Она смотрела в потолок и понимала — дальше так продолжаться не может. Утром, проводив мужа на работу, она взяла телефон.
— Лен, привет. Слушай, ты говорила, у тебя знакомый риэлтор есть? Мне нужно срочно квартиру снять… Да, серьезно… Нет, не на пару дней… Насовсем.
Следующие два дня превратились в водоворот звонков и встреч. Настя нашла небольшую двушку в получасе езды от центра. Не бог весть что, но чистая и светлая.
— Ты сдурела? — Дима кричал, когда она рассказала о своих планах. — Какой переезд?
— Дим, я больше не могу так жить, — Настя говорила тихо, но твердо. — Я нашла квартиру. Недорогую. Перееду с детьми.
— А деньги где возьмешь? — Дима нервно ходил по комнате. — У тебя зарплата — слезы!
— Займу у брата. Потом отдам.
— Настя, это глупости! Ты из-за одной ссоры такое затеяла?
— Не из-за одной. Из-за сотни ссор, Дим. Из-за того, что я здесь — пустое место.
В комнату без стука вошла Валентина Ивановна.
— Что за шум? О чем вы спорите?
— Мам, Настя съезжать собралась, — выпалил Дима.
Свекровь замерла, потом рассмеялась:
— Да ладно! И куда? На улицу?
— Я нашла квартиру, — ответила Настя. — Переезжаю послезавтра.
— С детьми? — прищурилась свекровь.
— Да.
— А ты что, Дмитрий? — Валентина Ивановна повернулась к сыну. — Позволишь ей детей увезти?
— Мам, я разберусь, — Дима потер лоб. — Насть, давай спокойно все обсудим.
— Нечего обсуждать! — отрезала свекровь. — Эта неблагодарная… после всего, что мы для нее сделали! Дима, если она уйдет — детей не отдавай!
— Что? — Настя ошарашенно посмотрела на свекровь. — Вы о чем?
— О том, что дети должны жить с отцом. У него квартира, стабильность. А что ты им дашь? — Валентина Ивановна подбоченилась. — Ваня! Иди сюда!
Иван Петрович появился в дверях.
— Настя уходит от Димы. Хочет детей забрать, — объявила Валентина.
— Я не ухожу от Димы, — Настя чувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Я ухожу от вас.
— Одно и то же! — фыркнула свекровь. — Ваня, скажи ей!
Свекор нахмурился:
— Настя, ты серьезно все это затеяла? Из-за чего?
— Из-за того, что я здесь никто! — не выдержала Настя. — Вы контролируете каждый мой шаг, указываете, как воспитывать детей, что готовить, как одеваться!
— Конечно указываем! — воскликнула свекровь. — Потому что ты сама не справляешься! Посмотри на себя — неряха, готовить не умеешь, детей разбаловала!
— Мама! — Дима повысил голос.
— А что «мама»? Правду говорю! Я сразу видела, что она тебе не пара. Никчемная баба!
Настя почувствовала, как по щеке потекла слеза.
— Я завтра переезжаю, — сказала она, глядя на мужа. — С детьми или без — решать тебе.
Она вышла из комнаты. За спиной разгорелся спор. Валентина требовала от сына «показать характер», Иван Петрович что-то бурчал про «бабские капризы», а Дима только повторял:
— Да успокойтесь вы все!
Вечером, когда дети уснули, Дима пришел к Насте.
— Насть, ну давай все взвесим, — начал он. — Ты сама подумай — у тебя зарплата маленькая, денег в обрез…
— Я знаю, Дим. Будет непросто. Но лучше так, чем еще десять лет унижений.
— Каких унижений? Ну да, мама строгая, требовательная…
— Она назвала меня никчемной бабой, Дим, — Настя посмотрела ему в глаза. — И ты промолчал.
Дима отвел взгляд:
— Она на эмоциях просто.
— А знаешь, что самое страшное? — Настя горько усмехнулась. — Я уже сама начала в это верить. Что я правда никчемная и ни на что не способна.
— Насть…
— Нет, Дим. Я уезжаю. Ты можешь остаться с родителями или поехать с нами. Решай сам.
Наутро Настя начала собирать вещи. Валентина Ивановна демонстративно не разговаривала с ней, а Иван Петрович только качал головой:
— Вот чудит баба. Никто ее не гонит, а она…
— Пап, хватит, — Дима выглядел измотанным после бессонной ночи.
Грузчики приехали в два часа дня. Настя уложила детские вещи, свою одежду, игрушки. Маша крутилась рядом, задавая тысячу вопросов:
— Мам, а почему бабушка плачет? — Маша дергала Настю за рукав. — А куда мы едем? А папа с нами?
— Не знаю, милая, — честно ответила Настя. — Это папа решит.
Валентина Ивановна сидела на кухне и демонстративно утирала слезы. Иван Петрович мрачно наблюдал за сборами из коридора.
— Грех на душу берешь, — сказал он, когда Настя проходила мимо с коробкой. — Семью разрушаешь.
Настя промолчала. Спорить не было сил.
Дима метался между комнатами, то помогая ей упаковывать вещи, то отходя в сторону после очередного причитания матери.
— Дим, нам пора, — сказала Настя, когда грузчики вынесли последние коробки. — Ты с нами?
Он посмотрел на родителей, потом на жену:
— Дай мне время. Я… я не могу вот так сразу.
Настя кивнула:
— Хорошо. Адрес у тебя есть.
Она взяла детей за руки и направилась к выходу. В прихожей Валентина Ивановна вдруг схватила Машу за плечи:
— Внученька, останься с бабушкой! Тебе у нас хорошо будет!
— Мам, я с мамой хочу, — испуганно пролепетала девочка.
— Валентина Ивановна, отпустите ребенка, — Настя чувствовала, как внутри закипает ярость.
— Ты еще пожалеешь! — крикнула свекровь ей вслед. — Вернешься на коленях просить!
Настя захлопнула дверь. В такси дети притихли, а она смотрела в окно и чувствовала странную легкость. Будто огромный камень свалился с плеч.
Новая квартира встретила их пустотой и запахом свежей краски. Маша с братом тут же принялись исследовать комнаты, а Настя села на подоконник и глубоко вздохнула.
— Мам, а тут здорово! — Маша забралась к ней на колени. — А бабушка к нам приедет?
— Не знаю, милая. Может быть, когда-нибудь.
Первые дни были самыми тяжелыми. Настя разрывалась между работой и детьми, экономила каждую копейку. По вечерам, уложив детей, она садилась у окна и смотрела на телефон. Дима звонил каждый день, спрашивал о детях, но о своем решении не говорил.
На десятый день в дверь позвонили. Настя открыла — на пороге стоял Дима с чемоданом.
— Можно к вам? — он выглядел смущенным.
— А как же родители? — спросила Настя, пропуская его в квартиру.
— Я выбрал вас, — просто ответил он. — Мама кричала, папа молчал. Но я всё решил.
Дети с визгом бросились к отцу. Он подхватил их на руки, а потом посмотрел на Настю:
— Прости меня. Я должен был сразу поехать с вами.
Она улыбнулась:
— Главное, что ты здесь.
Вечером, когда дети уснули, они сидели на кухне и пили чай.
— Трудно будет, — сказал Дима. — Денег мало, квартира съемная…
— Зато это наша жизнь, — ответила Настя. — Никто не указывает, не попрекает, не унижает.
— Родители хотят помириться, — вздохнул Дима. — Мама, конечно, не извиняется, но…
— Дим, — Настя взяла его за руку. — Я не против общения. Но на расстоянии. И по нашим правилам.
Он кивнул:
— Я им так и сказал. Что мы сами будем решать, как нам жить.
Через месяц Валентина Ивановна позвонила и попросила разрешения навестить внуков. Пришла с подарками, держалась скованно, но попыток командовать не делала. Иван Петрович появился позже — принес инструменты, помог Диме собрать детскую кровать.
А еще через полгода Настя поймала себя на мысли, что впервые за долгое время чувствует себя счастливой. Не всё было гладко — деньги по-прежнему приходилось считать, времени не хватало. Но теперь их маленькая квартира была наполнена смехом, а не криками. И главное — она снова верила в себя.
— Знаешь, — сказала она как-то Диме, — иногда нужно уйти, чтобы начать жить.
Он обнял ее:
— А иногда нужно, чтобы кто-то показал тебе, что такое настоящая смелость.
Мама хочет жить поближе. Купи квартиру и оформи на нее