Анна смотрела в окно. За стеклом моросил дождь. Она накинула плед на плечи и поморщилась от боли. Недавний перелом запястья до сих пор напоминал о себе. Шестьдесят восемь — не двадцать восемь.
В дверь позвонили. Анна медленно подошла и открыла.
— Не слышала. Телефон в комнате оставила.
Игорь поставил сумки на кухонный стол.
— Лариса передала. Суп, котлеты. Разогреешь.
— Спасибо. Как внуки?
— Нормально. Коля поступил, Машка болеет. Слушай, мам… — Игорь сел на стул и потер переносицу. — Мы с Ларисой тут думали. Может, тебе стоит подумать о пансионате?
Анна замерла.
— О чем?
— Ну, знаешь, там хороший уход, медсестры круглосуточно. После твоего падения мы переживаем.
— Дом престарелых, что ли? — Анна почувствовала, как защемило сердце.
— Не называй так! Это современный пансионат для пожилых людей. Комфортно, уютно…
— Игорь, я прекрасно справляюсь сама.
— Мам, ты уже возраст имеешь. Мы с Ларисой работаем, не можем постоянно за тобой…
— За мной не надо следить.
Анна отвернулась к окну. Внутри все дрожало от обиды.
— Посмотри хоть буклеты, — Игорь достал глянцевые проспекты. — Ларка нашла три варианта.
— Хорошо, посмотрю, — соврала Анна.
Когда сын ушел, она швырнула буклеты в мусорное ведро.
Вечером позвонила дочь Катя.
— Мам, Игорь сказал, что заезжал. Ты как?
— Нормально, — отрезала Анна.
— Он рассказал про пансионат?
— Да.
— И что думаешь?
— Кать, вы меня хотите сплавить, чтобы квартиру поделить?
— Мам! Ты что такое говоришь! — возмутилась Катя. — Мы о тебе беспокоимся.
— Беспокоитесь… — Анна горько усмехнулась. — Я тридцать лет с вашими детьми сидела, вам помогала, а теперь мешаю?
— Никто так не говорит. Просто ты одна, мало двигаешься…
— Знаешь что, я подумаю. Все. Пока.
Анна положила трубку. Сердце колотилось. Она включила чайник и стала перебирать старые фотографии. Вот она молодая, с мужем Мишей на море. Как она мечтала вернуться туда на старости лет! Миша умер пять лет назад. А до моря она так и не добралась.
На следующий день Анна позвонила подруге Галине, которая после пенсии переехала в Анапу.
— Галь, привет. Как ты там?
— Анют! Отлично! Купаюсь, загораю, в кружок рисования хожу.
— Ого! А я и не знала, что ты рисуешь.
— В молодости хотела, но работа, дети… А тут решила — пора!
Анна вздохнула.
— А дети как? Не скучаешь?
— Приезжают на каникулы с внуками. Но главное — я теперь сама по себе. Ань, это такое счастье!
После разговора Анна долго смотрела в окно. Вечером достала альбом, который прятала много лет. Там были ее рисунки юности. Неумелые, но искренние. Мечта стать художницей разбилась о быт, детей, работу.
Через неделю дети собрались у нее на кухне.
— Мам, мы с Ларисой смотрели пансионат. Прекрасные условия, — начал Игорь.
— Комната на одного, трехразовое питание, — подхватила Лариса. — И главное — медперсонал рядом.
— Сколько это стоит? — спросила Анна.
— Ну… недешево. Но твоей пенсии хватит, если квартиру сдавать.
— Да, мам, — кивнула Катя. — А потом…
— Что потом?
— Ну… это же надежно. Живи сколько…
— Пока не умру, да? А квартиру вы уже поделили?
— Мама! — вскрикнула Катя.
— Ладно, я все поняла, — Анна встала. — Вы правы. Мне нужно меняться.
— Наконец-то! — обрадовалась Лариса.
— Я продаю квартиру.
В кухне повисла тишина.
— Что?! — Игорь чуть не поперхнулся чаем.
— Продаю квартиру и уезжаю к морю. Всю жизнь мечтала.
— Мама, ты с ума сошла? — Катя побледнела. — Куда ты поедешь? Как будешь жить одна?
— Так же, как и здесь. Только с морем за окном.
— Нет, это бред какой-то! — Игорь стукнул по столу. — Ты даже документы сама оформить не сможешь!
— Научусь.
— А если заболеешь? — не унималась Лариса.
— Там тоже есть врачи.
— Мам, ты просто назло нам это придумала, — Катя взяла ее за руку. — Подумай хорошенько.
— Я думала. Всю жизнь.
После ухода детей Анна позвонила Галине.
— Галь, я решилась. Буду квартиру продавать.
— Ого! Серьезно? А дети?
— В шоке. Думают, я из вредности.
— А ты?
— Я устала, Галь. Хочу пожить для себя. Тут как в клетке.
— Приезжай! Рядом со мной квартиры недорогие. И риелтор знакомый есть.
Анна сделала глубокий вдох. Внутри все дрожало от страха и восторга одновременно.
Утром позвонила Катя.
— Мам, ты успокоилась?
— Да, я спокойна. И твердо решила уехать.
— Мам! Это безумие! Тебе под семьдесят!
— И что?
— Как ты там одна будешь? А если что случится?
— А здесь что? — Анна почувствовала, как нарастает злость. — Положите в пансионат, будете раз в месяц навещать?
— Не говори так! Мы любим тебя!
— Странная любовь.
На следующий день Анна пошла в агентство недвижимости. Молодой парень Дима внимательно выслушал ее.
— Поможете разобраться с документами? Я никогда этим не занималась.
— Конечно, Анна Михайловна. Не переживайте.
Игорь примчался вечером, хлопнув дверью.
— Ты уже агентство нашла?! Мам, тебя просто обманут и все!
— Не обманут.
— Как ты можешь быть такой наивной? Тебя в два счета разведут!
— Я стара, но не глупа, Игорь.
Сын плюхнулся на диван.
— Слушай, я понимаю, ты обиделась. Но переезд — это же стресс.
— А дом престарелых — не стресс?
— Мам…
— Нет, Игорь. Все решено.
Следующие недели превратились в битву. Катя плакала, Игорь злился, Лариса распускала слухи о старческом слабоумии. Но Анна не сдавалась. Она встречалась с риелторами, изучала варианты, считала деньги.
Галина присылала фото квартир в Анапе. Анна остановила выбор на небольшой однушке с видом на море.
— Света много, до пляжа пятнадцать минут пешком. Прекрасно! — радовалась она по телефону.
— Твои еще бунтуют?
— Уже устали. Вчера Игорь предложил помочь с переездом.
— Перемирие?
— Временное.
В день подписания договора купли-продажи Игорь все-таки приехал.
— Мам, ты точно уверена?
— Точнее не бывает.
— Ладно. Я помогу с вещами.
Когда сделка завершилась, Анна ощутила странное чувство — будто сбросила тяжелый рюкзак. Вечером они с Игорем пили чай в почти пустой квартире.
— Я все равно считаю, что ты совершаешь ошибку, — вздохнул он.
— Имею право, — улыбнулась Анна. — На свои ошибки.
Через неделю она стояла на пороге новой квартиры с двумя чемоданами. Соленый воздух врывался в открытые окна.
— Ну, здравствуй, новая жизнь, — прошептала Анна, глядя на синее море вдали.
Первый месяц у моря пролетел как один день. Анна просыпалась рано, пила кофе на маленьком балконе и смотрела, как солнце поднимается над горизонтом. Дышала полной грудью.
— Анна Михайловна, на пляж? — Соседка Вера Петровна, тоже пенсионерка, стучала в дверь почти каждое утро.
— Иду-иду!
Они бродили по берегу, собирали ракушки, болтали.
— А дети звонят? — спросила как-то Вера.
— Редко. Обижаются еще.
— Перебесятся. Мои тоже сначала злились, а теперь с внуками приезжают.
Анна записалась в кружок рисования при местном доме культуры. Там собирались такие же энтузиасты — кто-то умел рисовать, кто-то только пробовал.
— У вас талант, — сказал ей преподаватель Степан Андреевич, седой художник с бородкой. — Жаль, что столько лет не рисовали.
— Всю жизнь работала, детей растила.
— А теперь наверстываем?
— Теперь наверстываем.
Катя позвонила через полтора месяца.
— Мам, как ты там?
— Отлично! Купаюсь, рисую, новых друзей завела.
— Рисуешь? — удивилась дочь. — Ты же никогда…
— Мечтала в юности, но забросила. А сейчас вот вспомнила.
— А со здоровьем как?
— Лучше, чем в Москве. Представляешь, я таблетки давление пить перестала. Хожу много, дышу морем.
— Хм… Хорошо, если так.
В голосе дочери звучало недоверие.
Однажды утром Анна встретила на набережной компанию пожилых людей, играющих в волейбол.
— Эй, новенькая! — крикнул ей бодрый старичок в шортах. — Присоединяйся!
— Я не умею.
— Научим!
Так Анна познакомилась с местным клубом «Активное долголетие». Бывшие учителя, инженеры, врачи — все они отказывались «доживать» и каждый день придумывали что-то новое.
— Тебе сколько? — спросила ее Зинаида Федоровна, бывшая учительница физкультуры.
— Шестьдесят восемь.
— Да ты еще молодая! — рассмеялась женщина. — Мне семьдесят пять, а я на танцы хожу.
К концу второго месяца Анна освоилась полностью. Утром — море и зарядка, днем — рисование или экскурсия, вечером — посиделки на набережной с новыми друзьями. Она загорела, похудела, стала выглядеть моложе.
А потом приехали дети. Без предупреждения.
— Мама?! — Катя застыла на пороге. За ней стоял Игорь.
— Дети мои! — Анна обняла их. — Что же не предупредили?
— Хотели сюрприз сделать, — буркнул Игорь. — Проверить, как ты тут.
— Проходите, чай поставлю.
Катя оглядывала квартиру с недоверием.
— Уютно у тебя.
— Сама все обустроила. Смотрите, это мои картины.
На стене висели акварели — море, закаты, цветы.
— Это ты нарисовала? — ахнула Катя.
— Я. Нравится?
— Очень! Не знала, что ты так умеешь.
Игорь все еще хмурился.
— Мам, мы волновались. Ты не звонила две недели.
— Извини, закрутилась. У нас тут конкурс художников был, потом экскурсия на винодельню…
— Да ты прямо светская львица! — усмехнулся сын.
Вечером Анна повела их на набережную. Знакомые пенсионеры приветствовали ее, махали руками.
— Ань, завтра на волейбол? — крикнул Петрович.
— Обязательно!
— Мам, у тебя тут прямо своя компания, — удивился Игорь.
— А ты как думал? Что я тут одна сижу и в потолок смотрю?
Вечером они сидели на балконе. Море темнело, на горизонте зажигались огни кораблей.
— Мам, признаю, я был не прав, — вдруг сказал Игорь, глядя вдаль.
— В чем именно? — Анна разливала чай по чашкам.
— Думал, ты не справишься. Что тебе нужна постоянная опека.
— А я справилась.
— Более чем, — кивнула Катя. — Ты выглядишь лучше, чем в Москве. Моложе даже.
— Потому что живу, а не существую.
На следующий день Анна повела детей на пляж. Они встретили Степана Андреевича с этюдником.
— О, моя лучшая ученица! — улыбнулся он. — А это ваши дети?
— Да, приехали проверить, жива ли еще мама, — засмеялась Анна.
— И как, убедились? — подмигнул Степан.
— Более чем, — ответил Игорь.
Вечером Катя помогала Анне готовить ужин.
— Мам, можно спросить?
— Конечно.
— Тебе правда не одиноко здесь?
— Катюш, мне одиноко было в Москве. Когда вы забегали на пять минут, когда относились как к беспомощной старухе.
— Мы не…
— Да, так и было. Вы уже похоронили меня, только я еще дышала.
Катя опустила голову.
— Прости. Мы правда думали, что заботимся.
— Знаю. Но настоящая забота — это уважение к чужому выбору.
На прощание Игорь обнял ее крепче обычного.
— Мам, может, внуков на каникулы пришлем? Коля обрадуется, на море давно не был.
— Конечно! У меня тут раскладушка есть.
— И мы с Ларисой приедем, — добавил он. — Если пригласишь.
— Глупости. Вы мои дети. Этот дом и ваш тоже.
Они уехали, а Анна отправилась на вечернюю встречу клуба «Активное долголетие».
— Как дети? — спросила Зинаида. — Убедились, что мама в порядке?
— Да. Теперь даже внуков обещают прислать.
— Видишь? А боялась.
Через месяц приехали внуки. Коля, студент-первокурсник, и Машка-старшеклассница.
— Бабуль, научи меня рисовать! — просила Маша.
— А меня в волейбол играть! — подхватывал Коля.
Анна показывала им город, водила на пляж, знакомила с новыми друзьями.
— Бабушка, ты стала такой классной, — сказала как-то Маша. — Смелой.
— Всегда такой была, просто забыла об этом на время.
Вечером они сидели на берегу. Коля играл на гитаре, вокруг собрались друзья Анны.
— Бабуль, почему ты раньше не переехала? — спросил вдруг внук.
— Не знала, что имею право на счастье. Думала, моя задача — помогать другим.
— А теперь?
— Теперь понимаю: чтобы отдавать, нужно иметь что-то внутри. Свое счастье, свою жизнь.
В сентябре, когда море стало прохладнее, но солнце все еще грело, Анна устроила праздник. Приехали дети с семьями, пришли новые друзья. Столы накрыли прямо на пляже.
— За нашу маму! — поднял бокал Игорь. — Которая научила нас не бояться перемен.
— И за мечты, которые никогда не поздно исполнить, — добавила Катя.
Вечером, когда гости разошлись, Анна долго сидела у кромки воды. Подошла Вера Петровна.
— О чем думаешь, соседка?
— О том, что жизнь удивительная штука. Мне понадобилось шестьдесят восемь лет, чтобы понять простую вещь.
— Какую?
— Что счастье — это не конечная точка, а дорога. И выбирать ее никогда не поздно.
Утром Анна снова проснулась рано. Сварила кофе, вышла на балкон. Солнце поднималось над морем, расцвечивая воду золотом. Она достала альбом и начала рисовать. Новый день. Новую страницу. Своей собственной, по-настоящему свободной жизни.
— Я вам ничего не должна! Ни копейки, ни отчёта, ни поклона! — отрезала Вика свекрови