Анна Петровна снова принялась перебирать крупу, усердно выискивая чёрные зёрнышки, словно вся её жизнь зависела от идеальной чистоты гречки. Я знала этот ритуал наизусть — так свекровь успокаивала нервы перед очередной воспитательной беседой со мной.
— Лена, пять лет прошло, — начала она, не поднимая глаз от миски. — Пять лет! А толку никакого.
Я продолжала мыть посуду, стараясь не реагировать на знакомые нотки в её голосе. Но внутри всё сжималось в тугой узел.
— Моя подружка Галя говорит, что у её невестки уже двое деток. А та замуж всего два года назад вышла.
— Анна Петровна, мы с Димой стараемся…
— Стараетесь! — фыркнула свекровь. — А может, дело не в стараниях? Может, ты к врачу сходить должна? Проверься там, что у тебя не так.
Я обернулась, чувствуя, как щёки заливает краска.
— Я уже ходила. Врач сказал, что всё нормально. Сказал, что нам с Димой вместе нужно прийти…
— Да что с Димой-то не так может быть? — возмутилась Анна Петровна, наконец подняв голову. — У него всё в порядке. Здоровый мужик. Это у тебя что-то…
Дверь хлопнула, и в кухню вошёл Дима. Усталый, помятый, пахнущий сигаретами. В последние месяцы он всё чаще задерживался на работе, всё реже смотрел мне в глаза.
— Привет, — буркнул он, направляясь к холодильнику.
— Сын, мы тут с Леной разговариваем, — включилась свекровь. — О детях.
Дима замер, держа в руках бутылку пива.
— Мам, не надо.
— Надо, Дима. Надо! Ты молодой, тебе всего тридцать. Вся жизнь впереди. А что получается? Живёшь с бесплодной женой, а годы идут.
— Анна Петровна! — вскрикнула я.
— Что «Анна Петровна»? Правду говорю! Ты к врачам ходи, лечись. А то совсем стыд потеряла — здорового мужика без потомства оставляешь.
Дима открыл пиво и сделал большой глоток. На его лице я не увидела ни возмущения словами матери, ни поддержки мне. Только усталость и… согласие?
— Дим, скажи что-нибудь, — попросила я.
Он пожал плечами.
— А что тут скажешь? Факт есть факт.
Эти слова ударили меня больнее, чем все выпады свекрови. Я выбежала из кухни, хлопнув дверью.
В нашей маленькой комнате я рухнула на кровать и позволила себе поплакать. Пять лет назад я была счастливой невестой, мечтала о большой семье, о детях. Дима тогда тоже хотел детей, говорил, что будет самым лучшим папой на свете.
Но годы шли, а дети не появлялись. И чем дольше мы ждали, тем холоднее становились отношения. Дима начал задерживаться на работе, пропадать с друзьями по выходным. А я всё чаще замечала, как он отводит взгляд, когда мы остаёмся наедине.
Иногда он приходил домой с запахом чужих духов. Когда я спрашивала, он отмахивался: «Показалось». Но я не была слепой.
— Дим, может, всё-таки к врачу сходим? — спросила я как-то вечером, когда он разглядывал телефон, уткнувшись в экран.
— Зачем? — не поднимая головы, отозвался он.
— Ну… чтобы понять, в чём дело. Врач сказал, что бесплодие бывает и у мужчин…
— Лена, не неси чушь. Со мной всё в порядке.
— Откуда ты знаешь?
Он наконец оторвался от телефона и посмотрел на меня с раздражением.
— Просто знаю. И мама права — это ты должна лечиться.
После этого разговора он стал ещё более отстранённым. А свекровь, почуяв поддержку сына, усилила натиск.
— Дима у меня золотой, — вещала она подруге по телефону, нарочито громко, чтобы я слышала. — А жена попалась никудышная. Дом не держит, мужа не кормит, детей нет… Что за жена такая?
Я старалась не обращать внимания, но каждое слово резало по живому. Дима же молчал, словно не слышал.
В апреле он пришёл домой поздно вечером. Я уже лежала в постели, но сон не шёл. Услышав шаги, притворилась спящей.
Дима долго возился в ванной, потом тихо лёг рядом. И вдруг заговорил:
— Лен, ты не спишь?
Я промолчала.
— Знаю, что не спишь. Нам нужно поговорить.
Я повернулась к нему. В полутьме его лицо казалось чужим.
— О чём?
— О нас. О том, что между нами происходит.
Сердце заколотилось. Неужели он наконец готов обсудить наши проблемы? Признать, что отдалился? Что нужно что-то менять?
— Лена, я думаю… — он помолчал. — Я думаю, нам стоит развестись.
Мир перевернулся. Я села в кровати, чувствуя, как в ушах шумит кровь.
— Что?
— Подал заявление в загс. Через месяц всё будет кончено.
— Дима… почему? Мы же можем всё исправить…
— Что исправить? — в его голосе прозвучала усталость. — Лена, мы просто не подходим друг другу. А дети… Мне нужны дети. Наследники. А с тобой их не будет.
— Но мы же не проверялись толком! Может, дело не во мне…
— Дело в тебе, — жёстко сказал он. — Мама права. У меня всё нормально.
Я смотрела на этого человека, с которым прожила пять лет, и не узнавала его. Где тот Дима, который клялся в любви? Который говорил, что мы преодолеем всё вместе?
— По совету свекрови муж меня бросил, — прошептала я, и эти слова прозвучали как приговор.
Дима отвернулся к стене.
— Никто тебя не бросает. Просто наш брак изжил себя.
Остаток ночи я не сомкнула глаз. А утром, когда Дима ушёл на работу, а свекровь отправилась в поликлинику, зазвонил телефон.
— Леночка, доченька, — услышала я взволнованный голос мамы. — У меня для тебя новости.
— Мам, не сейчас. У нас с Димой…
— Лена, послушай меня. Умерла тётя Вера.
Тётя Вера. Мамина старшая сестра, которая много лет назад уехала в Москву и с которой мы почти не общались. Встречались редко, на больших семейных праздниках, да и то не всегда.
— Соболезную, мам. Но я сейчас не могу…
— Лена! Она завещала тебе всё!
Я не поняла.
— Что?
— У неё детей не было, помнишь? Так вот, она составила завещание. Квартира в Москве, счета в банке… Лена, там больше пяти миллионов рублей!
Трубка выпала из рук. Пять миллионов? Квартира в Москве? Это какая-то ошибка.
Но мама была настроена серьёзно. Оказалось, тётя Вера всю жизнь работала в крупной компании, вкладывала деньги, была очень экономной. А детей у неё действительно не было — то ли не получилось, то ли не захотела. И всё своё состояние она оставила мне — единственной племяннице.
Следующие недели пролетели как в тумане. Я металась между юристами, нотариусами, банками. Оформляла наследство, разбиралась с документами. Дима в это время уже практически не ночевал дома, а свекровь демонстративно игнорировала меня.
— Хорошо устроилась, — бросила она как-то утром, когда я собирала вещи. — Небось рухлядь в наследство получила, теперь мужик не нужен.
Я не стала объяснять, что наследство здесь ни при чём. Что я бы отдала все эти миллионы за один тёплый взгляд мужа, за его поддержку в трудную минуту.
Развод прошёл формально. Дима пришёл в загс мрачный, даже не попытался поговорить. Расписались — и всё. Пять лет совместной жизни закончились подписями в книге регистрации.
Я уехала в Москву в начале лета. Тётина квартира оказалась просторной двушкой в хорошем районе. Старомодной, но уютной. Здесь пахло лавандой и старыми книгами.
Первые дни я просто приводила квартиру в порядок, перебирала тётины вещи. И постепенно начинала дышать свободнее. Никто не пилил за бездетность. Никто не говорил, что я плохая жена. Никто не сравнивал меня с другими женщинами.
А потом пришла идея, которую я вынашивала годами, но никогда не решалась воплотить. Цветочный магазин. Я всегда любила цветы, понимала в них толк. В прежней жизни это была просто красивая мечта. Теперь же у меня появилась возможность её осуществить.
Небольшое помещение в цокольном этаже нашлось быстро. Аренда была вполне подъёмной, а расположение — удачным. Рядом станция метро, жилые дома, небольшой офисный центр.
Я назвала магазин «Лаванда» — в честь тётиного любимого аромата. И с головой погрузилась в работу. Искала поставщиков, изучала, какие цветы пользуются спросом, училась составлять букеты.
Первые покупатели появились уже в первую неделю. Молодая девушка купила розы для мамы. Пожилой мужчина выбрал хризантемы на праздник жены. Офисный работник заказал корзину для коллеги на день рождения.
Каждая покупка грела душу. Я чувствовала себя нужной, полезной. И главное — свободной. Никто не контролировал каждый мой шаг, не критиковал, не требовал отчёта.
Осенью дела пошли ещё лучше. У меня появились постоянные клиенты, заказывали букеты на свадьбы и корпоративы. Я даже наняла помощницу — Машу, молодую девочку, которая разбиралась в цветах не хуже меня.
И вдруг, в один дождливый ноябрьский вечер, зазвонил телефон. Неизвестный номер, но голос я узнала сразу.
— Лена, это я. Дима.
Сердце кольнула знакомая боль, но я удивилась тому, как быстро она прошла.
— Привет.
— Как дела? Как ты там?
— Хорошо. А что тебе нужно?
— Я в столице. Можно приехать? Поговорить? У меня есть предложение.
Я чуть не рассмеялась. Предложение! После полугода молчания.
— Давай встретимся в кафе. Завтра в семь вечера. «Шоколад» на Тверской знаешь?
Он приехал точно в семь. Подурнел, осунулся. Костюм сидел не так безупречно, как раньше. И в глазах появилось что-то новое — неуверенность.
— Ты сногсшибательно выглядишь, — сказал он, когда мы сели за столик.
Это была правда. Я похудела, начала следить за собой, купила новую одежду. Впервые за долгие годы чувствовала себя привлекательной.
— Спасибо. Ты хотел поговорить?
Дима помялся, заказал кофе.
— Лена, я понимаю, что поступил с тобой несправедливо…
— Понимаешь?
— Да. И хочу всё исправить. Давай попробуем ещё раз. Поженимся снова.
Я отпила глоток чая, разглядывая его лицо. Когда-то это предложение заставило бы моё сердце замереть от счастья. Теперь же я чувствовала только усталость.
— Зачем?
— Как зачем? Мы же любили друг друга. Можем полюбить снова.
— Дима, для меня это уже пройденный этап.
Он наклонился через стол, взял мою руку.
— Лена, я проверился. Ты была права. Проблема во мне. У меня проблемы по мужской части. Лечится, но долго.
Вот оно. То, о чём я просила его узнать ещё год назад. То, что могло бы спасти наш брак, если бы он тогда послушал.
— И что теперь?
— Теперь я знаю правду. И хочу, чтобы мы попробовали ещё раз. Пролечимся, и у нас будут дети.
Я освободила руку.
— Дим, у меня другая жизнь сейчас. Я счастлива.
— Да брось! — в его голосе прозвучала привычная нотка раздражения. — Что за счастье? Торговать цветочками?
— А тебя это касается?
— Лена, не упрямься. Я знаю, тебе досталось наследство. Ты думаешь, теперь тебе мужчина не нужен? Деньги — это не всё.
Вот оно. Вот зачем он приехал. Не из любви, не из раскаяния. Потому что узнал о наследстве.
— Получается, ты тоже объявился именно тогда, когда узнал, что у меня есть деньги и бизнес, — сказала я спокойно.
Дима покраснел.
— При чём тут деньги? Я люблю тебя!
— Конечно. Полгода молчал, а как только узнал про миллионы — сразу любовь проснулась.
— Не неси чушь! — он повысил голос. — Мать была права. Ты меркантильная пустышка. Получила деньги — и сразу нос задрала.
Я встала из-за стола.
— Передай свекрови, что теперь у неё есть возможность найти сыну жену получше. Уж конечно лучше меня найдётся.
— Лена!
Но я уже шла к выходу, не оглядываясь.
На улице я глубоко вдохнула холодный воздух и почувствовала невероятное облегчение. Словно с плеч свалился тяжёлый груз, который я тащила все эти годы.
В лавочке меня ждали букеты, которые нужно было подготовить к завтрашней свадьбе. Я включила музыку и принялась за работу. Белые розы, эустома, зелень… Каждый букет складывался как маленькое произведение искусства.
— А вы не закрыты ещё? — услышала я мужской голос.
В дверях стоял высокий мужчина лет сорока, в дорогом пальто. Он арендовал помещение этажом выше — какой-то интернет-бизнес.
— Не закрыты. Что-то нужно?
— Розы. Красные. Для… для девушки.
Я улыбнулась.
— Сколько штук?
— А сколько обычно дарят?
— По-разному. Одну — если просто так. Три — если просите прощения. Пять — если признаётесь в любви.
Он задумался.
— Тогда пять.
Пока я упаковывала букет, он рассматривал витрину.
— Красивый магазин у вас. Уютный.
— Спасибо.
— Кстати, я Андрей. Мы же соседи, а до сих пор не знакомы.
— Лена.
— Лена, а вы не против, если я иногда буду заходить за кофе? У меня наверху кофемашина сломалась, а рядом нигде приличного кофе нет.
Я посмотрела на него внимательнее. Приятное лицо, добрые глаза, открытая улыбка.
— Заходите. Кофе у меня хороший.
Андрей стал заходить каждое утро. Сначала просто за кофе, потом мы начали разговаривать. Он рассказывал о своём бизнесе — занимался интернет-продвижением, я — о цветах и клиентах.
Постепенно наши беседы становились длиннее, темы — разнообразнее. Оказалось, мы оба любим классическую литературу, старое кино, путешествия. У нас схожее чувство юмора и взгляд на жизнь.
В декабре он пригласил меня в театр.
— Это не свидание, — поспешил оговориться он. — Просто у меня есть лишний билет на «Анну Каренину».
— Конечно, — улыбнулась я. — Просто театр.
Но после театра мы пошли в кафе, потом гуляли по заснеженной Москве до поздней ночи. И я поняла, что давно не чувствовала себя такой лёгкой и счастливой.
Зимой мы встречались всё чаще. Ходили в музеи, кино, просто гуляли. Андрей оказался удивительным человеком — внимательным, деликатным, с прекрасным чувством юмора. Он не лез с расспросами о прошлом, не давил, не требовал.
В феврале, когда мы сидели в моей квартире за чаем, он вдруг сказал:
— Лена, я влюблён в тебя.
Сердце заколотилось, но не от страха, как раньше, а от радости.
— Я тоже.
Он обнял меня, и я почувствовала то, чего не ощущала годами — абсолютное доверие, покой, уверенность в том, что я нужна и любима.
В марте я поняла, что беременна. Тест показал две полоски, и я сидела в ванной, глядя на них и не веря своим глазам. Беременна. Наконец-то беременна.
Андрей отреагировал так, как я и мечтала когда-то. Подхватил меня на руки, закружил по комнате, смеялся и плакал одновременно.
— Будешь моей женой? — спросил он, опуская меня на пол.
— А у меня есть выбор? — засмеялась я.
— Нет. Совсем нет выбора.
Мы расписались в мае, в маленьком зале городской администрации. Никаких торжеств, только мы вдвоём, моя мама и родители Андрея. Просто и счастливо.
Сейчас, глядя на своё отражение в зеркале, я думаю о том, как странно складывается жизнь. Год назад я была несчастной женой, которую считали бесплодной. Сегодня я успешная бизнес-леди, любимая жена и будущая мать.
Дима так и не узнал о моей беременности. Но я иногда думаю о том, что сказала бы ему сейчас: «По совету свекрови муж меня бросил. Но они не знали, что у меня есть целое состояние и теперь они его лишились».
Не только денег лишились — лишились меня. А я себя обрела.
Человеческий фактор