Не могу на неё, Тома, вроде нормальная, а корчит из себя невесть что! Я ей предложила белое Маринкино платье свадебное, племяшки моей, так она ни в какую. Мне, говорит, чужая судьба не нужна, пусть кто хочет — тот в прокате берет или у родни, а я, говорит, себе уже молочное платье в салоне присмотрела, мол к её цвету кожи белое не идёт, она будет молочное покупать! — говорила подруге, посмеиваясь над своей будущей невесткой, Лидия Ивановна.
— Это что ж у неё за кожа такая, и цвет не пойму, молоко же тоже белое, — удивлялась её старая подруга Тамара Дмитриевна.
— Да бледная вся, тощая, рыжая и в веснушках. Не пойму, что мой Валерка в ней нашёл, говорит, что Анька его — как модель стройная. А по мне и смотреть не на что, не дай бог внуки на неё будут похожи. У неё и дома тоже не на что смотреть, Валерка мой к ней уходит жить, а там мебели с гулькин нос, и посуды почти нет. Не любит Анечка старые вещи, чуть поносит, попользуется — и на выброс, ничего лишнего не терпит, — делилась с подругой Лидия Ивановна, нашла наконец-то благодарного слушателя.
— Это так она и Валерку твоего потерпит у себя, попользуется, да и выкинет, — хихикнула Тамара Дмитриевна.
Лидия Ивановна её поддержала, тоже засмеялась и откровенно ответила,
— Да может и к лучшему, разные они, мой Валерка парень добрый, душа у него широкая. А она может и неплохая, хаять не буду, но вот всё в ней не так. Если готовит — так порции маленькие, мы то привыкли борща наварить, салата оливье тазик сготовить. А она такая вся чопорная и вредная, меня не хочет слушать, хочет, чтобы всё по её. Не поверишь, даже её жалко, она в телефоне насмотрелась, как звезды живут, и пыжится, вроде как она модная и необычная. Этим она моего балбеса и увлекла, да чует моё сердце, что ненадолго!
— Ой, ну не расстраивайся, Лида, а мать-то её с отцом что, такие же, или нормальные? — расспрашивала Тамара Дмитриевна, у неё самой дочка на выданье, ей и как подруге интересно, и позицию свекрови понять не лишнее.
— Да какие там родители, Тома! Мать такая же глиста, я только фото видела, Аньку родила, бабке подкинула, а сама замуж вышла в другой город. Вот и все родители, — расстроенно сказала Лидия Ивановна, и тут же шепнула, — Всё, Тома, Валерка со своей пришёл, потом тебе ещё позвоню…
Свадьба у сына была веселая, Лидия Ивановна с отцом его в ссоре, он давно к своим в деревню уехал, а на свадьбе сына почти помирились.
Как ни странно, невеста сына отцу понравилась, глаза у неё, говорит, добрые.
Родня была только с их стороны, да Валеркины друзья. Пили ели и плясали от души, а невеста в своём молочного цвета платье не особо вписывалась в компанию сына. Лидия Ивановна это заметила, Валерка с другими девицами танцевал, а его Аня, как цыплёнок, сидела и глазищи таращила на мужа.
Но потом они уехали в свою квартиру, слава Богу, пусть живут — решила Лидия Ивановна.
Валерка правда с работы зачастил домой, говорит у них пожрать нет ничего, Аня готовит невкусно. Но все так начинали, главное чувства есть, научатся.
Но время шло, и Лидия Ивановна стала замечать, что Валерка уже не трещит о своей Анютке, какая она моделька, видно друзья его подначивали, что не то, мол, вот ведь пара зит, слов нет.
Как-то после работы к ним заехала — Аня котлеты пожарила, дома убрано.
— А Валера где?
— А он на работе задерживается, у них аврал, — говорит, а глаза прячет, лишь веснушки горят на бледном личике, аж жалко её стало.
— А что у тебя так пусто дома? Хоть бы вазочку поставила, может Валерка цветов бы принёс, — по доброму сказала свекровь, а Аня вдруг в слёзы, разревелась не остановить. Потом умываться побежала, а шкаф открыла полотенце достать — три одёжки на вешалке висит, а всё выкидывает старое!
— А где же твоё платье-то свадебное молочное? — зачем-то спросила Лидия Ивановна.
— Продала, я всегда ненужное продаю или отдаю, — всхлипнула Аня.
— Ну ты и ду ре ха, кто же своё счастье то продаёт? Разве можно платье свадебное продавать? Его же хранить надо, как бабки наши хранили.
— А как же некоторые в аренду платья берут? — хлопала мокрыми белыми ресницами Аня.
— Берут, берут, мало ли кто что делает, — деланно ворчала Лидия Ивановна…
— Мам, мы с Анькой разводимся, ошибка это, ты правильно мне говорила, — Валера жевал бутерброд и чаем запивал,
— Ты Аньке не верь, она врёт, что беременная, а я с ней давно уже не того, — он допил чай и на работу побежал. А вечером притащил в дом Наташку, свою бывшую. Они тогда переругались, Валера не хотел уступать, сказал женюсь на другой, и женился. Но Наташа покуражилась и решила опять Валерку вернуть.
Наташка шумная, напористая, парням она нравится. Начала готовить на их кухне, музыка орёт, мясо шкворчит на плите, она уже салат сготовила. Платье яркое, в обтяжку. Когда решили расписаться, Наташа красное себе купила, смеялась, — Мне в белом смешно уже замуж идти, мне в красном самое оно…
Ну да, конечно, молочное платье на свадьбу не для неё…
Для родов Аня всё заранее приготовила и с собой в роддом для дочки тоже всё взяла, ей просить некого, она плохо с людьми сходится.
Счастье, что у них с дочкой есть квартира, бабушка Ане квартиру оставила. Денег Аня тоже отложила, да договорилась, что будет онлайн работать, она сильная, она справится.
А когда Аня вышла из роддома с дочкой на руках, щурясь от яркого солнца — глазам не поверила. Её бывшая свекровь у роддома встречала. В одной руке сумка с приданым для внучки, а в другой цветы в вазе. Лидия Ивановна поймала удивленный взгляд Ани, и объяснила,
— Так я вазу сразу купила, у тебя же дома нету ничего…
Аня хотела дочку Лерой назвать, но Лидия Ивановна отговорила, — Ни к чему это, много чести Валерке, давай лучше Лилечкой её назовём? Будет у нас цветочек расти…
Аня с Лилечкой
Живет теперь Лидия Ивановна больше у Ани с Лилечкой, дома редко бывает, там Наташка теперь хозяйка. А у своих девочек она будто дома.
Как-то позвонила ей Тамара, давно с ней не общались, Лидия рассказала ей, что у Анютки, у дочечки теперь живёт.
— Мне бы только Лилечку помочь ей поднять, да Аньку замуж выдать хорошо. А Валерке то что сделается, мужик он и есть мужик, весь в своего папашу. Сегодня у него Наташка, в завтра кто его знает! Ну ладно, дочка с работы скоро придет, пойду нам ужин накрою, она со мной есть хоть стала нормально, говорит тепло ей со мной, а недавно мамкой меня назвала…
Вот как жизни повернулась…
— Ты дома оставайся, а я на Новый год к маме пойду — заявил муж